хорни мальвина и готик пьеро

Хэ Сюань отодвигает воротник халата и целует ей шею, слабо пахнущую солью и потом – они еще не успели сходить в душ, забирается рукой в вырез, трогает вставший сосок, а потом сжимает тяжелую грудь, словно взвешивая. – Раздвинь, – говорит она, свободной рукой сжимая чужое бедро – Ши Цинсюань почти стонет, разводит немного трясущиеся ноги. Кидает взгляд в зеркало и тут же отводит – слишком неприличная картина, на которую нет никаких сил смотреть. Отводит одну из рук куда-то назад, цепляясь за шею Хэ Сюань, тянет за волосы, заставляя ее оторваться от кожи, и целует ее. Взгляд у Хэ Сюань совсем поплывший: зрачки стали такими большими, что желтой радужки почти не видно, веки полуприкрыты, а ото рта тянется тоненькая ниточка слюны. Теплый свет солнца целует совсем бледную кожу, играет тенями по комнате, делает Хэ Сюань такой красивой, что не хочется отрывать взгляд. – Хэ-цзе, – говорит Ши Цинсюань тихо и не своим голосом – связки как будто ей совсем не принадлежат. Пробует еще раз: – Хэ-цзе. – Что, – спрашивает Хэ Сюань и кусает место, где шея переходит в плечо – наверняка останется синяк. Ши Цинсюань шумно выдыхает. – Ничего, – говорит она и смотрит, как в отражении Хэ Сюань поддевает подол ее халата. Потом кусает ключицу – почти до боли – и резко раздвигает бедра шире. Ши Цинсюань вскрикивает. – Шире, – мрачно говорит – приказывает – Хэ Сюань. Пытается развязать узел халата, не может и, кажется, раздражается. Недовольно говорит: – Сними. Ши Цинсюань сама справляется не сразу – у нее неловко дрожат руки и путаются пальцы, так что с узлом приходится повозится; Хэ Сюань смотрит на нее нетерпеливо и почти капризно, как только мягкий шелк наконец скользит вниз, грубо откидывает его в сторону. Вжимает пальцы в мягкий живот и кусает за загривок; Ши Цинсюань вскрикивает – и показушно канючит: – Хэ-цзе такая грубая! Совсем меня не жалеешь, – говорит она. – Замолчи, -кидает Хэ Сюань, проводит пальцем по дорожке волос ниже живота, размеренно массирует одной рукой лобок по кругу, а второй касается клитора. Ши Цинсюань стонет и инстинктивно пытается свести ноги – ей не дают, закидывая на ее голени свои и фиксируя. Хэ Сюань ласково кусает ее мочку, оттягивает, а потом отрывается и говорит: – смотри прямо. В зеркале Ши Цинсюань видит себя –краснеющую, обнаженную, с торчащими сосками на груди и сморщившейся кожей вокруг них, со следами укусов на шее и ключицах, которые явно пройдут не сразу, если не залечивать духовными силами, а еще на лобке элегантная, с оформленными костяшками, длинными пальцами и заметными косточками, указательный палец медленно обводит клитор по кругу, и, боже, из-за раздвинутых ног видно все, и это так смущает. Ши Цинсюань тихо стонет на выдохе (и не может перестать смотреть. Хэ Сюань проходится по половым губам, кружит пальцем у входа, размазывает выступившую смазку, толкает средний и безымянный палец внутрь и двигает ими, ритмично вжимая в переднюю стенку влагалища. Подключает вторую руку и ритмично – все еще медленно – двигает по клитору ей. Это так приятно, что Ши Цинсюань постанывает в такт. – Так нравится? –тянет ей Хэ Сюань на ухо; ее дыхание почти щекочет – но – Да, цзе-цзе, – но ей приходит в голову увеличить темп, и Ши Цинсюань сбивается на стон. – Так хороша, – говорит она. – Так хорошо. Хэ Сюань довольно мычит в ответ: – Хорошая девочка. Ши Цинсюань хочется захныкать. По мозгу дает моментально – это не оргазм нет, но сознание мгновенно вспыхивает непонятной эйфорией, возбуждение, кажется, усиливается во много раз. Хэ Сюань тычется губами куда-то в шею и все еще двигает руками – ровно в два раза медленнее той, которая внутри, но прекрасно попадая в такт и, кажется, шевелит губами, но что она говорит – не слышно, и Ши Цинсюань просто стонет, бормоча всякий бред вроде «боже», «как хорошо», «Хэ-цзе», «блять». У нее, кажется, не остается никакого стыда – чувствуя приближающийся оргазм, она просит: – Хэ-цзе, быстрее. Хэ Сюань спрашивает снисходительно: – А волшебное слово? Ши Цинсюань сама несколько раз говорила ей такое, чтобы поддразнить – ведь она прекрасно знает, что вежливость не свидетельствует о по-настоящему хорошем отношении, но сейчас эта фраза похожа на издевательство. Ши Цинсюань недовольно хнычет, потому что, правда, хватит, ей нужно… – Пожалуйста, – говорит она, – Хэ-цзе, дай мне кончить. Хэ Сюань сыто мычит ей на ухо и, наконец, господи боже, ускоряет темп. Тело Ши Цинсюань напрягается еще сильнее, и через минуту, она наконец кончает – Хэ Сюань не останавливается и все еще двигает руками, проводя через оргазм, пока Ши Цинсюань неконтролируемо сжимается внутри. Когда оргазменные судороги прекращаются, она устало откидывается на чужое плечо. – Так хорошо, – мычит Ши Цинсюань, пока Хэ Сюань ласково перебирает ее волосы. – Цзе-цзе, хочешь сначала поесть? Или в купальню? – Поесть, – отвечает Хэ Сюань. Она свой оргазм испытала раньше и уже успела немного восстановиться и отдохнуть. – Ладно, – соглашается Ши Цинсюань, сползает на пол и кладет голову на чужое бедро. – Только дай мне полежать немного. Хэ Сюань ничего не говорит. Немного двигается и ласково гладит по виску. За окном начинает садиться солнце.