Ты не мой брат!

Супружеская пара разместилась на кожаном диване чуть поодаль друг от друга. Мужчине на вид было лет сорок, чёткая линия подбородка, жёсткий рот, складки угрюмости, сжатые в замок пальцы выдавали руководителя. Привычка подчинять, но никак не подчиняться и рассказывать всю свою подноготную. Марк сделал вывод, что Минору Фугу, который уже минут пять с начала сеанса сверлил его тяжёлым взглядом, согласился на консультацию психолога лишь из-за настояния своей супруги — Минору Митоко. Женщина выглядела немного моложе своего мужа: лет тридцать пять, рассеянные движения, скомканный и забытый в руке платок, постоянные касания кулона на шее. А ещё тёмные круги под глазами, которые не могла скрыть даже современная косметика. Митоко явно мало спала и много плакала. — Я так понимаю, в вашей семье есть какая-то проблема? — мягко спросил Марк, так и не дождавшись контакта ни от одного из супругов. — Всё дело в Сумико… — скрывая волнение за раздражением и недовольством в голосе, сказал Фугу. — Всё дело в Цучи… — одновременно с ним сказала Митоко. — Я так понимаю, Сумико и Цучи — это ваши дети? — уточнил Марк. — Предлагаю кому-то одному из вас рассказать историю, а второй пусть дополнит. Начнёте, Фугу? — он вспомнил, что азиаты любят, когда используют суффиксы. — Фугу-сан? Расскажете свою версию проблемы? — Ребёнок у нас только один, — рублено бухнул Фугу, немного оттаяв от обращения. — И это Сумико. Цучи, — мужчина покосился на бледнеющую супругу, — он нам не родной. Приёмный. — Мы долго не могли завести детей, — не выдержала Митоко, — и взяли Цучи из приюта. Ему было три года. — И через некоторое время вы всё же забеременели? — спросил Марк. — Да, примерно через год после усыновления, — кивнула Митоко. — Значит, проблема в том, что Цучи плохо относится к вашему ребёнку? Ревнует? Обижает? — Вовсе нет! — не выдержал Фугу, прервав контакт Марка со своей супругой. — Дело вовсе не в этом. — А в чём?.. — Цучи очень хорошо относился к Сумико, — снова прервала мужа Митоко. — Он ухаживал за ней, помогал. Сумико не плакала только у него на руках. Цучи всегда знал, что нужно Сумико… — Да? И именно поэтому?.. — Фугу презрительно посмотрел на супругу, отчего та сжалась и тихо выдохнула. — Могу я всё же узнать, в чём дело? — прервал звенящую паузу Марк. — Я не смогу вам помочь, если не узнаю сути конфликта. — Несколько недель назад мы отказались от Цучи, — веско сказал Фугу. — Вернули его в детский дом. Не считайте нас такими ужасными, доктор: мы были вынуждены. Он на самом деле хорошо относился к Сумико. Они были не разлей вода. Мне всегда казалось это подозрительным. Парню исполнилось тринадцать, знаете, подростковый возраст, он трудный. Я стал замечать… что он как-то странно касается Сумико. Моей дочери скоро восемь, она прекрасная милая девочка, но Цучи… — Сумико говорила, что брат её любит и никогда ничего плохого не делал, — сквозь рыдания сказала Митоко. — Никогда! — Думаешь, мне показалось, когда я увидел, как он её трогает, обнимает и целует?! — взвился Фугу. — Я просто предотвратил непоправимое! Наш ребёнок Сумико и только она! Ты должна думать о ней, а не об этом мелком ублюдке, которого мы десять лет растили, кормили и одевали! Неизвестно вообще, кто были его родители, это же наследственность! Скажите, доктор, я же поступил правильно?! Марк подавил эмоции и выдохнул, профессионально улыбаясь. — В любом случае у обоих ваших детей, да и у вас серьёзный шок. Они лишились привычного окружения, заботы и любви… — Сумико плохо спит, она ждёт Цучи, — утёрла глаза Митоко. — Но… Цучи. — Теперь его рядом нет… — закончил Марк. — Я мог бы поговорить с ним, выяснить, насколько вы правы, Фугу-сан, есть специальные тесты, и у меня есть определённый опыт… Возможно, не стоило так резко обрывать все контакты… — Нет, этот парень в нашу семью больше не войдёт, я всё сказал! — жёстко отрезал Фугу. — Нам будет лучше без него. Марк, прищурившись, посмотрел на главу семьи Минору, что-то в столь категоричном поведении Фугу смущало, но к такому типу с психоанализом лучше не соваться. Да и у азиатов были свои правила и традиции, подчас совершенно глупые или настолько древние, что непонятно, зачем они им следуют. Но гнев и страх неясной природы были налицо. Возможно, между Фугу и его приёмным сыном был какой-то личный конфликт. А может, у самого Фугу была какая-нибудь сестра, к которой тот испытывал небратские чувства. — Так, а что тогда вы хотите от меня? — спросил Марк, остановив поток своих мыслей. — Сумико скоро будет восемь. День рождения у неё двадцать третьего, через полторы недели, — сказал Фугу. — Она думает, что брат придёт её поздравить и всё такое. Что Цучи вернётся к ней. Мы решили переехать на новое место, моя… фирма открывает филиал в другом городе. Я слышал, что вы прекрасно можете проехаться по мозгам. И владеете чем-то вроде гипноза. — Всё верно, я дипломированный специалист по… — Так что, — прервал его Фугу, — так что посмотрите Сумико, пусть она забудет, что у нас был этот Цучи. А мы переедем, и следа и напоминания не останется. Я не хочу травмировать свою дочь плохими воспоминаниями. Только подумать, что с ней мог сделать этот ублюдок! — Вы тоже хотите, чтобы я внушил Сумико, что никакого Цучи не было? — покосился на притихшую женщину Марк. — Да, — кивнула Митоко. — Так, наверное, правда будет лучше для всех нас. — Воспоминания — вещь довольно хрупкая… — потёр подбородок Марк. — Если вы смените обстановку и место жительства, то это поможет не вспоминать… Но… хм… если у Сумико есть какая-то старая игрушка, то можно переопределить воспоминания о брате на неё, и если она что-то будет вспоминать, то всё завяжется на игрушке… — Что-то вроде «выдуманного друга»? — уточнил Фугу, подтвердив мысленную теорию Марка о том, что глава семьи Минору все продумал и подготовился. — Всё верно, что-то вроде выдуманного друга. Давайте устроим сеанс, когда вы переедете. Я работаю и с выездом, но это будет дорого стоить. — Деньги не проблема, — с некоторой небрежностью сказал Фугу. — Мы ускорим переезд, думаю, через пару дней созвонимся. — Буду ждать, — попрощался с супружеской парой Марк, про себя обдумывая мысль, что во всех проблемах своих детей всегда виноваты их родители.

2013 г. Второй визит

— Возможно, вы нас не помните, доктор Фанели? — Ну почему же, Митоко, вас и вашу ситуацию с детьми, точнее, с приёмным сыном и родной дочерью, я прекрасно помню, — сделал пригласительный жест Марк, наблюдая, как супруги расселись на новом диване. Конечно, он несколько слукавил, так как после звонка от Минору поднял свои записи пятилетней давности, но если сами родители нигде не отложились, то их дочь — Сумико — врезалась в память Марка надолго. Она была очень милой девочкой без каких-либо психофизических нарушений и правда любила своего братика чистой искренней детской любовью. К тому же, не каждый день блокируешь светлые и счастливые воспоминания ребёнка. — Всё вышло из-под контроля, — скрестил руки на груди Минору Фугу. — Я предупреждал, что возможны рецидивы: человеческая память устроена весьма необычно, это не компьютерные файлы, которые, кстати, тоже не так просто стереть… — Дело не в вашем гипнозе, доктор Фанели, — остановил Марк Фугу. — Дело в Сумико. — После нашего переезда она замкнулась, — продолжила Митоко. — Но Сумико хорошо училась, с заметным интересом тренировалась в клубе дзюдзюцу, как хотел Фугу, так что мы решили, что она просто взрослеет. Мы были осторожны и никогда не тревожили её память… К тому же к нам она никогда не проявляла серьёзных привязанностей. Всем для неё был… — Митоко покосилась на супруга и не произнесла имя парня, которого они сначала взяли в семью, а потом бросили. — Лишившись привычной поддержки, Сумико должна была… переосмыслить свою жизнь, — хмыкнул Марк. — Так что же вышло из-под контроля? Насколько я знаю, Сумико сейчас должно быть около двенадцати. — Ей уже тринадцать, полгода назад, в начале апреля, она пошла в среднюю школу, — сказал Фугу. — Сумико подружилась с одним парнем… Этот парень. Он нам не нравится. Митоко кашлянула, и Фугу поправился: — Мне он не нравится. — А в чём проблема? — уточнил Марк. Фугу поморщился. — Этот парень афроамериканец. Пусть я буду расистом, но он совершенно не пара нашей дочери. — Мы традиционно воспитывали Сумико, Фугу слишком консервативен для… этого мальчика, — словно извиняясь чуть склонилась Митоко. — И наша община не слишком приветствует… подобное. — Моя дочь не может встречаться с афроамериканцами, дружить следует с правильными людьми. В общем, вы должны это исправить. — Надеюсь, этого ребёнка не отдадут в приют, — пробормотал Марк, в который раз поражаясь очередным сумасшедшим, которые пытаются «лечить» своих детей. Как жаль, что счета оплачивают именно родители. — Что? — переспросил его Фугу. — Ничего, — усмехнулся Марк. — Я хотел бы поговорить с вашей дочкой. Для начала — узнать, насколько ей в действительности интересны люди другого цвета кожи в качестве партнёров. — Хорошо, тогда… — Фугу прервало дребезжание сотового телефона. — Простите, надо ответить, это срочно, с работы. — Мой муж — капитан полиции, — шёпотом пояснила Митоко. Марк увидел, как лицо Фугу резко меняется, когда тот услышал, что ему торопливо говорит голос по телефону. — Сумико напала на кого-то, — Фугу хмурился и по ходу разговора повторял новости супруге… — Взрослый парень. Сумико, кажется, использовала свои навыки рукопашного боя… От неё отбивались. В итоге оба в больнице… Кажется, у Сумико сломана рука… Есть имя того парня, его пробили по базе… Внезапно Фугу покачнулся и телефон выпал у него из рук. — Что? Что случилось, милый? — испугалась Митоко. — Это был Цучи… Минору Цучи. Это на него напала Сумико. — Цучи? — переспросил Марк. — Не тот ли это ребёнок, от которого вы отказались?..