***
— Как спалось? — спросил Хосок, положив ладонь на его плечо, когда Чонгук сел рядом. — Смог отдохнуть? Чонгук хотел было ответить, когда услышал смех Чимина. Его глаза быстро оглядели стол. Чимин сидел рядом с Юнги, и они оба были увлечены разговором. Чонгук фыркнул. — И что там такого смешного? — пробормотал Чонгук, закатывая глаза, и принялся за завтрак. — Ты не ответил, — сказал Хосок. — Ты просто ревнуешь своего бывшего. Серьёзно, Гук, как ты спал? — Я поспал. Этого достаточно, — сказал Чонгук, снова бросая взгляд на Чимина, который кормил Сэи. Сердце Чонгука пропустило удар, когда Чимин наклонился и поцеловал в нос свою дочь. Дочь. Это слово звучало таким странным. Чонгук чувствовал тяжесть на сердце от самого факта, что у Чимина есть биологическая дочь. У него есть дочь, то, что Чонгук никогда бы не смог ему дать. Возможно, это не задевало его так уж сильно, потому что он и сам всегда мечтал о ребёнке. Они миллион раз разговаривали об усыновлении, но Чимин всегда сомневался на этот счёт. Будучи большим семьянином, Чимин хотел собственного ребёнка. Теперь он у него есть, — подумал Чонгук. — без меня. — Чонгук. Хосок встряхнул его. Чонгук подпрыгнул от неожиданности и ударился коленом о стол. Он заметил, что Чимин смотрит на него, приподняв брови так, словно он был раздражён. Эта мысль раздражала Чонгука, почему Чимин выглядел таким? Только потому, что Чонгуку не нужно было его жалкое дружелюбие? — Чонгук! — Что? — Чонгук обречённо застонал, отворачиваясь от Чимина и Юнги. — Что тебе нужно? Хосок со вздохом посмотрел на Чимина и снова повернулся к Чонгуку. — Если захочешь уехать пораньше, скажи мне, ладно? Я очень волнуюсь за тебя из-за того, что Чимин рядом. — Всё в порядке, — пробормотал Чонгук. — Я останусь тут на неделю, ясно? Я не позволю ему победить. — Победить что? — Победить меня. Я ему, блять, покажу. — Это не соревнование. Чимин толкнул Юнги в плечо, заставив Чонгука нахмуриться сильнее. — Ещё как соревнование.***
— Ты пиздец какой глупый. — А ты пиздец как раздражаешь, Тэхён. Почему бы тебе не пойти и не поцеловать Юнги, а не позволять ему миловаться с Чимином? Тэхён ударил Чонгука по лбу. — Ты сам себя слышишь, Чонгук? Ты пил? Ты что, пьян, придурок? Ты предлагаешь мне пойти целоваться с моим бывшим женихом, которого, напомню, я, блять, бросил у алтаря. Чонгук вздохнул. — Ладно, это неважно, но зачем ему так прыгать на Чимина? — Может, они встречаются? — Это нелепо. Юнги не во вкусе Чимина. Тэхён фыркнул и, качая головой, отпил своё пиво. — Ну смотри, они провели вместе семь лет, залечивая разбитые сердца друг друга. Не так уж это и плохо, если они влюбились. Я ранил Юнги, Чонгук, я разбил ему сердце. Он заслужил всего счастья мира, и если он нашёл его с Чимином, то так тому и быть. — Но почему именно с Чимином? Тэхён мягко улыбнулся. — Ты всё ещё так сильно его любишь, Гукки? Чонгук посмотрел на Чимина. Он помогал Сокджину готовиться к пляжным играм, о которых объявил Намджун чуть раньше. Чонгук вздохнул. — Конечно, нет, я просто… Просто Чимин только и умеет, что врать и бросать, он только разобьёт сердце и Юнги. — Ты ведь это не всерьёз, — мягко сказал Тэхён. — Всерьёз, — сказал Чонгук. Он взял пиво и повернулся, но остановился, заметив, что перед ним стоит дочь Чимина, кажется, Сэи или как-то так. — Оу, привет. Сэи хмурилась, сердито глядя на Чонгука. — Мне не нравится то, что ты только что сказал о моём отце. — Из-извини, милая. — Меня зовут не «милая». Меня зовут Сэи Пак, и я дочь Пак Чимина. Знаешь, что делал мой папа, когда я болела и не вставала с кровати? Он работал. А знаешь, что мой папа делал, когда я впервые каталась на велосипеде? Работал. Работал все семь лет, чтобы у меня было всё, что нужно. Он воспитывал меня сам, потому что моя мать… мама умерла. — Сэи, прос… — Мама умерла, когда я родилась, — сказала Сэи. По её щекам катились слёзы, но она продолжила, вызывая у Чонгука ещё большее чувство вины. — Я скучала по ней каждый день и плакала каждую ночь целых три года. Я даже сказала папе, что ненавижу его. Мой папа умеет не только врать и бросать, он… Он так много работает ради меня. Если он сделал тебе больно, он не хотел, ему пришлось это сделать, потому что у него не было другого выбора. Мой папа — самый добрый человек на свете, так что, пожалуйста, больше не говори о нём так. Сэи подняла с земли сумочку, которую уронила, шмыгнула носом и подняла глаза на Чонгука. — И еще на своём последнем живом выступлении ты постоянно фальшивил и не попадал в музыку! С этими словами Сэи ушла, оставляя Тэхёна смеяться над Чонгуком. Чонгук тоже засмеялся, вытирая навернувшиеся слёзы. — Меня только что отругала семилетка? — О да, — усмехнулся Тэхён. Чонгук увидел, что Чимин подхватил Сэи на руки, не догадываясь о том, что только что произошло. Чонгук усмехнулся, качая головой. Может, он и правда немного сфальшивил.***
Чонгук выглянул из-за угла и нахмурился, никого не увидев. Он вздохнул, зная, что всё это глупо. Он позволил словам семилетнего ребёнка задеть себя. Он собирался пойти в свою комнату, когда услышал голос Чимина. Он заглянул и увидел, что Чимин не один. — Сокджин определённо жульничал, — хихикал Чимин. Его дочь фыркнула. — Что? Ты злишься, потому что он тебе нравится. — Вот и нет! Ты же знаешь, моё сердце принадлежит только Чон… — Чонгук, — сказал Чимин. Чонгук подпрыгнул, едва не уронив ведёрко со льдом. — Привет. Чимин улыбнулся ему и посмотрел на Сэи. — Поздоровайся, Сэи. Сэи поджала губы и отвернулась. — Кажется, меня зовёт Юнги. — Сэи! — крикнул Чимин ей вслед, но она уже вышла в коридор. — Извини, обычно она очень вежливая. — Ничего страшного, думаю, она очень злится на меня. Возможно, она даже отошьёт меня после сегодняшнего дня. — В смысле? — Мы можем поговорить в другом месте?***
Чонгук сел рядом с Чимином на скамейку. — Ну ладно, ты вытащил меня на улицу и увёл так далеко от отеля, — Чимин улыбнулся ему. — Значит, здесь меня найдут утром? — Не валяй дурака, — сказал Чонгук, ставя свою пустую банку пива рядом с банкой Чимина. — Я просто хотел извиниться. — Эй, нет, — покачал головой Чимин. — Тебе не за что извиняться. Ты ничего не… Чонгук положил ладонь на рот Чимина. — Пожалуйста, дай мне закончить, — Чимин кивнул. — Ты… Ты и правда сделал мне очень больно, Чимин, не буду врать, мне нелегко находиться сейчас рядом с тобой. Это так, Чимин, и последние семь лет я пытался забыть тебя. У меня даже получалось. Я выплёскивал все эмоции, связанные с тобой, в музыку, все до последней. Это приносило мне удовлетворение. Чимин кивнул. — Знаю, у тебя были причины, чтобы уйти, ничего страшного, это уже не важно. Я просто хотел извиниться за то, что твоя дочь услышала, как я говорил о тебе. Я назвал тебя лжецом, тем, кто всех бросает. Никто не захочет слышать подобное о своих родителях, поэтому я хотел извиниться перед тобой и Сэи. Она… Она правда удивительная девочка, то, как она заступилась за тебя, напомнило мне тебя. Ты всегда был безобидным милашкой, но когда оскорбляли тех, кто тебе дорог, ты готов был рвать и метать. Я просто хочу извиниться за это и попросить твоего разрешения извиниться также и перед Сэи. Чимин засмеялся. По его щекам медленно скатилась слеза. Чонгук неосознанно вытер её большим пальцем, и они оба затаили дыхание. Чонгук и Чимин смотрели друг на друга. Рука медленно опустилась от лица Чимина. Они оба нервно сглотнули. Сердце Чонгука колотилось в груди, его взгляд опустился с глаз Чимина на губы, которые нерешительно, очень медленно приближались. Чонгук уже готов был уступить, поддаться происходящему, как вдруг они услышали пьяное хихиканье. Они отскочили друг от друга и нахмурились, увидев, как Намджун и Сокджин хихикали и увлечённо целовались. Все четверо замерли. Глаза Намджуна и Сокджина расширились. — Что ж, — сказал Чимин. — Это… — сказал Сокджин. — Очень… — сказал Намджун. — Неловко, — закончил Чонгук.