Устало скалятся рты измученных ночных фонарей: «Ту, которой нет, найти хочешь ты.
Ну, так ищи ее, ради Бога, скорей!» Устали мы лохмотья тьмы от сумасшедших прочь отгонять! Ведь лишь дурак начнет вот так в грязи Принцессу-Грезу искать.
Момо отвлёкся на шум за окном, не поднимаясь с места. Робот с удивлением обнаружил за стеклом серое пасмурное небо вместо голубого, вопреки ожиданиям ясно не было. Происходящее, пожалуй, заставило Момо медленно поднялся с места, придерживаясь одной рукой за угол стола и неотрывно наблюдая за пейзажем. Неужто дождь? И в самом деле: крупные прозрачные капли сыпались с неба, ударяясь о стекло, наращивая темп с каждой секундой. А теперь вот, к их наличию прибавился и лёгкий ветерок — он покачивал хлипкие провода. Момо, как под гипнозом, подходит неспеша, словно не верит в происходящее — в аутсайд. Будто сомневается в реальности происходящего. Будь он человеком — можно было бы списать всё на сон. Но у Момо нет потребности во сне. Ах да, он и не человек совсем. Минуло едва ли больше месяца с той поры, когда открылся купол. Момо знает о смене погоды на поверхности, переменчивости климата, о снеге, дожде и ураганах. Помнит, что вслед за летом идёт осень, а за осенью — зима, но в полной мере представить не мог, каково это, насколько удивителен и невероятен аутсайд, как бесконечен и прекрасен. Солнечный тёплый свет, плывущие облака разных форм и размеров, за которыми приятно наблюдать, ровно как за бесчисленными настоящими звёздами. Момо поддаётся порыву, не в силах удержаться: открывает балкон и тот час млеет. Правда, чего скрывать — робот медлит на пороге. Он так и вышел на балкон со вздёрнутой кверху головой. Небо, бескрайнее, неподдельное и, что важнее, не на картинках и фотографиях, смотрит на Момо в ответ. С замиранием систем аутсайдер протягивает руку ладонью вниз, капля тут же ударяется о тёплый металл. Момо вздрагивает и отдёргивает руку, с мгновение рассматривая, как прозрачная капля скатывается и разбивается о пол. Вторая попытка — Момо смелее выставляет руку уже ладонью кверху, тем самым мигом ловя пару капель дождя. Он в растерянности переводит взгляд то на руку, то в небо несколько раз подряд, прежде чем шагнуть вперёд. Капли разбиваются о лицевой дисплей, ткань рубашки неизбежно намокает, вдалеке, сквозь монотонный гул, слышатся восторженные крики, а где-то за домами трущоб помутнело белой дымкой. Видел бы кто «лицо» Момо сейчас! Его можно было бы обрисовать как «О.О», и никак иначе. Изумлению Момо, кажется, не существует предела: радужный экран коробит мелкой россыпью цветастых помех, а выражение мордочки сменяется с удивленного на улыбающийся смайлик. Дождь шёл как бы неохотно, его темп замедлился, а потом и стих окончательно: трущобы словно затаили дыхание. Стало так тихо. Небо угрожающе быстро темнеет. Местами оно приобрело синие пятна, словно художник макнул кисточку с синей краской в банку с грязной серой водой. Вдоволь нанежиться Момо не довелось. Говорят же: «затишье перед бурей». Сверкнуло прямо над домом Момо: робот успел заметить бело-фиолетовый хвост молнии перед тем, как прозвучал грохот такой мощи, что задрожали стёкла в оконных рамах. Наряду с тем, послышались и крики перепуганных соседей. Момо и сам вздрогнул от неожиданности и подпрыгнул на месте. Думается, как и многие другие. Робот незамедлительно вернулся обратно в дом, захлопнул за собой дверь и отпрянул от балкона подальше — к ближайшей стене, на которую поспешил опереться спиной. Отлично. Вот тебе и прелести аутсайда! К таким потрясениям жизнь Момо не подготавливала. Всё нутро неумолимо трепетало не то от внешнего холода, не то от испуга. На потемневшем радужном экране жутко расстроенная мордочка. Момо вжался в стену так, как магнит прилип бы к металлу. Попробуй отлепить, ни в какую не оторвётся. Ну и не надо — ему и тут хорошо! Если понадобится, он смело готов провести здесь хоть вечность! Гром. От него провода встают дыбом, динамики на время теряют чёткость звука, а по корпусу пробегают электрические импульсы. Момо читал об этом, но одно дело читать и смотреть на картинках, а другое — проживать в реальности, огромной, не исследованной роботами из города-крепости, а уж тем более шататься здесь в одиночку. Интересно: один ли Момо не в восторге от грозы? На дрожащих коленях Момо добрался до стола, как утопающий до спасательного круга. К счастью, стол стоял дальше от злополучного балкона. Но возле него всё равно были видны участившиеся вспышки молний. Не может не радовать, что следующий раскат грома был не таким сильным. Аутсайдер опёрся обоими руками о стол, и раздосадованный сник на пол, надеясь, что гроза вскоре закончится и не продлится несколько часов или, что хуже, дней. Момо ошибся и вздрогнул повторно, на сей раз аж подскочив с места: яркий свет от молнии, и последующий за ней гром были сильнее, чем прежде. Признаться, что пару минут тому назад, что в эту — Момо перепугался не на шутку. Сперва дождь казался милым и прекрасным… До первого грома. Но Момо струхнул и стремительно изменил своё мнение. Дождик? Замечательно, здорово. Гроза и всё, что прилагается к ней? Уж увольте! Аутсайдер понятия не имеет, чего боится больше: молнии или грома. Очевидно, всего вместе взятого. Наверняка Клементина и Збалтазар считаю сие погодное явление захватывающим, а Момо, пожалуй, спасует. Момо украдкой, из-под края шляпы посматривает на балкон, и как на зло именно в этот момент снова сверкнула молния! Робот мгновение спустя сжался, приготовился, и… Всё вокруг содрогнулось от грохота. Будь у Момо глаза, он, вероятно, зажмурился бы. Он отнюдь не из трусливых, разве что изредко, в отдельных случаях. Но, судя по происходящему, особенно пока дело не коснётся грозы. Неплохо бы найти, чем заняться дабы отвлечься. Взгляд упал на ящики под всё тем же столом, с которым Момо до сих пор обнимался. Нет, да ну нет же! Момо сам себе поклялся: ни глазком в тайное содержимое одного из ящиков до той поры, пока не настанет подходящее время и событие. Дай он себе слабину — совсем не выведется из омута и замечтается до куче. Но разве это плохо? А трудность-то в чём? Открыть ящик под столом, достать коробку, открыть крышку. Ведь то, что скрывается внутри, за другими коробками, унимает любые тревоги, рассеивает любые страхи и опасения — его маленький секрет, о котором подчёркнуто никто и никогда не узнает, вплоть до близких друзей-аутсайдеров. С годами Момо сотню раз убедился: ничто так не успокаивает, как полёт по мечтам. Может быть для кого-то это всего-навсего древние бумажки, но для него они представляют огромную ценность. Аутсайдер собирал и продолжает собирать открытки, письма, конверты и фотографии. Чёрт возьми, он и сам пишет письма наперёд! Безнадёжный романтик. Как водится, романтики частенько мечтают. К сожалению, так же часто разочаровываются или проводят вечность в поисках. Есть уж что-то во всём этом. Помимо прочего, Момо жутко избирателен в посыле, смысле и содержании текста — ему ни к чему красивые обороты и слова. К тому же, как таковым наличием язык роботов почти не обладает: слишком уж он «сухой и грубый» по мнению Момо. Сохранение людской истории? На это есть книги и видео. Всё не подходит и не как нужно. От того-то он пишет на человеческом. Говоря на чистоту: вышеназванное далеко от основной причины, почему же Момо избрал именно язык людей. Возможно со временем он останется единственным носителем одного из языка людей коих множество. Ныне мало кто стал бы говорить на человеческом из прихоти или просто так. Языки забываются за ненадобностью, а роботов, оставшихся носителей, становится меньше. На то вина зурков и времени. Момо старается не допускать и мысли о подобном. Всё содержимое тайника Момо посвятил людям. Точнее одному человеку. Да, он предпочёл людей своему виду. Момо не знает, каким он будет, как и при каких обстоятельствах они повстречаются, но смеет оставлять надежду на скорое знакомство. Момо верит в то, что люди живы, где-то там — в аутсайде. Правда в том, что это — основная причина, по которой Момо подался в аутсайдеры. Не только за тем, чтобы увидеть небо и солнце. Оказали ли на него влияние люди больше, чем на остальной его вид? Очевидно да. Решено! Момо открывает нижний ящик: в нём по-прежнему на том же месте, где он и оставил её в последний визит, за другими вещами — небольшая картонная белая коробка. Он тянет тайник с таким трепетом и нарочито неспеша, что будь у Момо настоящее человеческое сердце — то бы наверняка пропустило пару ударов, пока он робко приподнимал крышку коробки, усевшись перед этим за рабочее место. Мир вокруг остановился и замер вместе с Момо, который остался держать занятые руки над коробкой. Робот отложил крышку, и обеими руками взял одну из нескольких сложенных бумажных стопок. В коробке как прежде по меньшей мере с сорок писем, не считая открыток и фотографий с пейзажами аутсайда. Если быть точным: всегда их 97. Из них 16 писем, 21 открытка, 45 фотографий на обороте которых подписи, 3 цветных конверта, и 12 валентинок. Весьма внушительная коллекция, если опустить время поисков, но Момо не остановится в своих поисках. Момо, по поводу и без него, пересчитал их. Как бы так не сделать это привычкой. аутсадер словно зациклился. Перед ним разноцветная стопка, что выложена заботливо ровно. Он отделяет половину от общей и пересчитывает каждую. Робот еле видимо вздрагивает всякий раз, когда доходит до самых последних и самых красивых. Его любимых: фотография чьей-то трёхцветной кошки — Момо любит животных, хоть и видел-то всего одного рыжего кота. Вопреки тому, всё же люди симпатизируют немного больше. Кроме фотографии кошки, из любимых есть открытка с городским пейзажем: редкие облака, улицы окрашены в вечерние сине-розовые оттенки и множество разноцветных огней. И эти штуки в небе… Жаль, Момо не знает их название, но уверен, что они цилиндрические и летают при помощи огня. Происходящее по ту сторону окна пугает меньше, а значит всё в порядке. В конце концов Момо напрочь позабыл и о грозе, и о том, что должен был с часа на час встретиться с новоиспечёнными аутсайдерами.***
В квартиру Момо нежданно вломился невесть откуда взявшийся Док. Входить, точнее, вламываться без всякого стука — его стихия. Не вовремя! Док застал Момо врасплох и бедняга замешкался, замер держа в одной руке конверт, но почти мгновенно нашёлся и отложил его к остальной стопке. К счастью, Момо уже заканчивал с перебиранием. Робот сердито уставился на Дока. — Знаешь, ты мог просто позвать меня или предупредить, — Момо как-то дёргано повёл плечом. — Да зурка с два до тебя докричишься! — встречно возмутился Док. Момо лишь больше помрачнел, — что ты там копаешься? В темпе на улицу, принцесса! — доносилось из лестничной площадки. Надо же было: Док жутко ленивый на такие церемонии, а тут пожаловал. И на кой он вообще приходил? Ах, да… Вытянуть его на улицу. Помешкай Момо хоть с минуту — Док вытянул бы его силком. — И не нужно нервно жестикулировать! — Вздор! Ничего Момо не злится! Все-то выучили его повадки! — Нечего ворчать! — причитания Дока слышались отчётливо, пусть сам он и был на нижнем этаже. Бред! Ничего Момо не злится! Все-то выучили его повадки! Момо поступил так, как ему сказали: поднялся с места, напрочь игнорируя балкон, попутно прикрывая тайник за кипой книг. От кого он скрывает? Не от самого себя же. Живёт Момо один, пожалуй, к нему никто не станет бесцеремонно, подобно Доку, вламываться в личное пространство, не говоря о квартире. Впрочем, Доку тоже всё равно, вопреки его дотошности. А дело в простейшем и банальном: «так спокойнее». На улице Момо приветливо встретили несколько старых и новых друзей: Док, Шеймус, Клементина, парочка, пришедшая из Робовейника, имён которых Момо пока ещё не знает. Здесь даже один робот из Мид-тауна. Момо не может не уделять этому внимание хотя бы потому, что ему пришлось проделать немалый путь до трущоб — места собрания и посвящения в аутсайдеры. Надо же, ведь там местные жители славятся своими не очень-то позитивными поступками. — Вот, другое дело! — в Доке прямо-таки жизнь бьёт ключом. Он треплет бедного Шеймуса — робот в восторге от того, что его сын вступил в аутсайдеры. Шеймус! Да его кроме желания строить каменные лица и баров ничего не интересует! Поправка: не интересовало, но нечто поменялось. Он и интереса к аутсайду-то совсем не выказывал, более того, не понимал, как и многие другие, а тут возвращение отца, последующее открытие купола и появление Клементины дома — в трущобы. Шеймус то пятится за спину Клементины заметно стараясь не касаться аутсайдера, то отходит подальше и переминается с ноги на ногу. Оба робота будто нарочно игнорируют друг друга. Мнится, Момо первый и единственный, кто заподозрил неладное, но тактично промолчит. Пусть он и более чуток к таким вещам, но без спросу не сунется, ну или же пока кто-нибудь другой не выскажется. Говоря о Клементине: она больше всех рвалась к аутсайду, в последствии осталась под предлогом помощи горожанам и перенести цветы из квартиры в Мид-тауне. Правда, иногда Клементина всё же выбирается за город, опять же, ради цветов. Аутсайдер всегда возвращается обратно с полными руками всякой всячины более, чем счастливой. Збалтазар же взял на себя роль некого «голоса аутсайдеров». Не то, чтобы он призывал и кричал лозунги во всех местах где только можно и нельзя, вроде: «присоединяйтесь к аутсайдерам!» и тому подобное. Вовсе нет. Если в былые времена добрые 99 процентов города игнорировали высказывания Збалтазара, или хуже того —смеялись и не верили, то на сегодняшний день многое изменилось, и следовательно, большинство в смятении. Чем не шанс оказать помочь? Он всегда умел подобрать нужные слова, за исключением разве что подходов к молодёжи. Робот не в обиде, да и всегда пропускал чужие предрассудки мимо себя. Что до Момо — он в ожидании, когда кто-то соберётся уходить. Робот никогда не придерживался мнения Тины о «попадании в аутсайд любой ценой», но подписался. Тогда он действительно был согласен на многое. Но события сложились иначе и обернулись куда благополучнее. К чему отправляться в путешествие одному, когда можно дождаться компанию? Так или иначе, почти все они здесь. За исключением Збалтазара и чудного дуэта В-12 и кота — те двое вписали свои имена в историю 99-й крепости, а сейчас как в воду канули. Аутсайдерам пришлось прервать знакомство толком не начав. Клементина спонтанно указала рукой куда-то далеко за спины друзей, роботы полные растерянности и абсолютно каждый повернулись и подняли головы. Радуга. Аутсайдеры изумлённо замерли позабыв все возможные слова. Ну конечно! Это явление после дождя бесконечно красивое. Именно её Момо жаждал увидеть больше всего, пусть и начиналось все с невинной открытки. Одна из красот аутсайда в настоящее время возвышается высоко над городом, захватывающе и волнительно! Момо, нет, каждый здесь столько ещё не видел и хочет повидать! Значит, Момо точно не отделаться от шуток о радуге, и мысленно робот делает ставки на того, кто пошутит первым. — Момо! — ох нет… Всё что угодно, лишь бы не повернуться лицом к обалдевшей компании, — это же ты! — незатейливо и несколько мило прокомментировала Тина. Ну и сюрприз. А Момо готов был поклясться на свой тайник, что первым пошутит Док. Вот же…***
В залитой желтоватым цветом квартире Момо, на столе, под беспорядочно разбросанными книгами, хранится одна из любимых открыток, самая особенная и дорогая. Именно с неё Момо и стал собирать свою коллекцию: на передней части изображена картинка семицветной дуги, что тянется через бескрайнее зелёное поле.