***
Дверь с громким хлопком закрывается. Последнее слово остаётся в пределах квартиры, уже за ней - никто не в праве предъявлять свои претензии. Даже так, дверь позади всё также остаётся закрытой, и уже как прежде - голоса не раздавались в черепушке, не вонзали свои ножи поочередно в спину, не плевали кислотой, никто уже не сможет обидеть, растоптать в прах, сжать в кулаке и держать насильно в четырёх стенах. В подъездах сыро, как и в последние года проживания в этом месте. Ноги от силы переступают с места, путаясь и дрожа под давлением боли. Руки хватаются за невидимые стены, пытаясь удержатся на месте - но те всё время соскальзывали вниз, из-за нехватки сил и малой продолжительности, чтобы удержать одну часть тела на пару секунд, когда другая с таким же принципом тащит тебя в неизвестность. Страх подкрадывался к Киру незамедлительно, очерчивая с ног до головы, вызывая мурашки, панику и горечь слёз. Парень глотая ком в горле, хромая подходит к выходу из подъезда. Человек - который избивал его долгое время, насиловал чтобы утихомирить свои "животные инстинкты", насмехался и просто использовал того для своих утех, всё также находится в пару шагов от него. Недалеко убежал, не долго музыка играла - в этом случае, музыке было свойственно продолжится, хотя бы в этом случае, когда состоялся долгожданный побег, который до этого заканчивался не самым хорошим образом. Сильный удар по голове тяжёлым предметом, а также ножи - что вонзил от страха парень в ладони мужчине, из-за чего холодная сталь пронзила кожу - заточив обидчика в квартире и дав время чтобы найти помощь. Двери открываются, Кир почти что вываливается на улице, чуть ли не падая лицом об асфальт покрытый плотным льдом, будь это так - не обошлось бы ещё сломанным носом и отбитым позвоночником. Босая нога ступает прямо в морозящий снег, когда ладони хватаясь за дверь, с божьей помощью держат тушку Кира, дав немножко времени на одышку. Парень мучительно вздыхает, выдыхать было болезненно, в особенности когда это ударяло по легким. Дышать трудно, больно и непривычно. Курсед аккуратными движениями ступает в неизвестность белой зимы, глаза бегают повсюду, пытаясь зацепиться за что-нибудь, что напомнило бы ему о человеческой жизни. Первые шаги без опоры давались с трудом, Кир ориентируясь по звукам бредёт в полный туман. Уши ловили звуки приближающихся машин, чьи-то далёкие разговоры. Наконец, это дало толчок о том - что оживлённая улица с машинами, что в любой момент могла сбить Кира насмерть, была близка. Ноги всё также ступали по снегу, приближаясь всё больше к голой дороге, где стало болезненно передвигаться ещё сильнее. В один момент, Кир просто упирается о стену какого-то магазинчика. Карие глаза наконец уставились вперёд, пышные ресницы- покрытые лёгкими снежинками, раскрылись. Было трудно сдержать удивление, что за пару лет, родной город так изменился. Уже многих домов (как гласила память), не было на месте, люди выглядели по-другому, мир казался чужим. Курсед болезненно усмехается, оглядывается по сторонам, удивляется и просто радуется. Но, улыбка недолго играла на лице парня, когда мозг очухался, а разум перестал быть ватным - Кир почувствовал свойственный ему холод, который так напоминал ему о животном обращении к нему, такой же холодной квартирке и.. губы подрагивая собрались в трубочку, Кир не обращая внимание на окружающий мир, тихо шмыгал носом, тыкая им в свои заросшие, краской выжженный красно-чёрный сплит. Ебучая зима. Разум вступал в неизвестность, мир перед глазами окутывался во мрак, и уже ноги косились, теряя равновесие. Мир казался сплошным лживым сном, плохим кошмаром, или, сказкой с несчастливым концом. Неужели, после радости, грусти, не следует что-то хорошее? Неужели сказке свойственно заканчивается на такой ноте?-Что это? Мир, в котором ничего нет? Мир, в котором никого нет? — Мир, истинной свободы!
Свободы? Свобода. Что для вас является свободой? Неужели, в первую очередь в голову идет сценка, где птичка заперта в клетке, её никто не любит, и никто не хочет дарить ей эту свободу. Но, однажды, птичке удаётся получить эту свободу, клетка открывается, крылья размахиваются, птичка летит в неизвестность, и.. всё. Неужели, свобода заключается в освобождении от того - что уже не сильно мучало тебя. Оказавшись на свободе, тебе хочется вернуться обратно. Ведь, осознав всё слишком поздно, свобода будет казаться таким же дерьмом, где твоя сущность слишком уязвима для внешнего мира. Несвободному человеку не грозит такая же участь, он просто не догадывается, и думает что в клетке хуже чем на свободе. Глупый, наивный, зато без плохого представления о внешнем мире, о "красочно свободе" и вроде как, хорошей жизни. Жизнь меняется на до, и после.Свобода лежит в самом сердце твоей готовности все "потерять".
Сейчас же, рассуждать о прошлом слишком больно давалось Киру. В тот день - ему просто повезло оказаться в нужном месте и в точное время.
***
Наступало время закрытия кофейни, Серёжа остался в заведении совсем один, поэтому убираться приходилось самому, ведь смена завтра следует не за ним, а подводить коллег не хотелось. Лениво почесав затылок, Акума принялся под тусклый свет прибираться в зале, протирая столы, убирая мусор и подводя личные итоги в ненужных для него документах. Оставалось пять минут до закрытия, парень быстро накинул на себя куртку с шарфом, переворачивая табличку на надпись "closed". Серёжа со спокойной душой выбрался свежий воздух, устало вздыхая, и вспоминая про недоделанные дела, и что сейчас ему требуется идти на другую смену, в другой конец города, и до семи утра сидеть, а после закрыв ночную смену там - плестись до учёбы и уже там как-то добраться до дома. Студенческие будни безумно терзали жизнь, неужели жить стало так сложно - Акума сам не понимал. Ключи звенят, после исчезают в кармане куртки, с нервной усмешкой заканчивается половина заёбанного дня. Акума делает два шага в сторону, замечая чей-то силуэт возле кофейни. Человек, живой - удалось сразу понять Серёже, в первую очередь, на мысли пришёл лишь просто обычный бомж-алкаш-мужик-отъебись-у-меня-закончилась-смена-мне-надо-ебашить-ещё-на-пары. Посветив телефоном, Акума подметил молодого парня, всего в синяках и явно не в сознании. Парень мог спокойно бросить его тут, и уехать на работу, или вызвать скорую, только совесть не позволяла, пришлось брать всё в свои руки - тащить в однушку левого чела. Дорога с тушкой под плечом была сложной и хреновой в одном смысле, а в другом, наконец это всё закончилось! Затащив "Андрея" - временно назвав этого чела другим именем, в ванную, перед этим раздев, Серёжа начал делать свою работу, а именно, обливать тёплой водой чужое тело. Пятна крови и грязи исчезали под напором воды, Акума лишь шмыгая носом, чувствовал себя ответственным, чтобы привести Андрея в порядок, поухаживать немножко.. побыть полезным. Взяв нового "знакомого" за волосы, Серёжа начал потихоньку вымывать грязь из волос, не обращая на то - что чужие глаза потихоньку начали открываться, как не бывало, Акума продолжил мылить вкусный шампунь на чужих волосах, вкладывая все силы в уход над чужим телом. "Андрею" - показалось слишком странным, сидеть голым в ванне, когда чьи-то руки копошатся в его волосах, подняв взгляд, карие глаза встретились с зелёными, и уже там, было не до шуток. Акума тоже заметил чужой взгляд, но не подавая странностей, продолжил смывать пену с волос. Все вкусные шампуни, бальзамы - вообще не принадлежали Серёже, все эти вкусняшки в ванне были вообще его бывшей девушки, но той они казалось, вообще не нужны были, да и Акуме, поэтому, потестить женские приколюхи на ком-то, было чем-то удовлетворением своих потребностей (издевательством) над Андреем. Пока Акума молча наносил бальзам на волосы Андрюши, тот молча сидел в ванне, прижав колени к груди, обнял свои ноги, вглядывался в пустоту. Кир давно осознал то - что ему вреда тут не сделают, какой-то добрый парень просто ухаживает за ним, зачем то.. Курсед шмыгая носом, наконец оглядывается назад, где как раз стоял его спаситель. На лице расцветает небольшая улыбка, до тех пор, пока Акума вновь не приближается к ванной. Серёжа был растерян тем - что побаловаться больше не удастся. Неловко чешет затылок, уже смущаясь, хотя делать это должен был Кир (Андрей). Тишина в ванной была навязчивой, неловкой и немножко комфортной. В кои то веки Акуме удается вытянуть из себя пару слов, уже там, Кир вспоминает каково это разговаривать с другим человеком, а не абьюзером насильником. Серёжа оповестил о своей жизни, что тот пропустил работу, и возможно даже пары, чтобы зачем-то спасти Кира. На вопросы Курседа: зачем? для чего? почему?. Черноволосый сам не смог дать ответ.. "захотелось помочь", и всё - приняв заключительный ответ Серёжи, Курсед рассказал мутную историю о его жизни в четырёх стенах, о изнасиловании и насилие - вязкая каша наконец перестала быть липучей, только из-за поддержки Акумы рядом. Парень напоил, накормил Кира, вымыл его и помог встать на ноги.***
Мягко улыбаясь, Серёжа закрывает от удивления ладонями свой рот. Перед ним стоял на коленях Кир, в руках у него бархатная коробочка, а в ней прекрасное золотое кольцо. Фраза: – Ты выйдешь за меня? Навсегда запечатлелась в жизни Акумы, парень набросившись на шею Кира, промолвил тихое: – Да.Счастливый конец зависит от того, где ты решил остановить историю.
Орсон Уэллс.