Paris bonheur

Франция, Париж, ресторанчик на открытом воздухе с незамысловатым названием «Paris bonheur» находится в двух кварталах от Эйфелевой башни. И я снова здесь. Сколько месяцев я уже прихожу сюда? Я не помню. Зато я помню каждый твой наряд. Когда я тебя встретил, ты была в воздушной белой юбке до колен и персиковом топе, совсем просто, но меня это зацепило. Зацепило тем, что на улице шел холодный, слишком холодный для этого времени года, дождь. Ты шагала со счастливой улыбкой по широкой дорожке, наблюдая за тем, как стекают капли с твоего прозрачного зонта. Ты была счастлива и шла не потому, что попала под дождь в самый неподходящий момент, а потому что именно этого дождя и ждала целый день. Но вскоре ты направилась сюда, небольшой, недавно открывшийся ресторанчик, хотя я бы его назвал кафе, забегаловкой, где можно посидеть с детьми. Но твое присутствие, словно осветлило это место. Темные углы вдруг наполнились самыми яркими красками, и я стал замечать те вещи, что не видел, когда забежал сюда, укрываясь от дождя. На дверях, что отделяли столики на улице и в здании, были вырезаны узоры мифических нимф, повелевающих стихиями природы. У большого окна росли декоративные розы, тюльпаны и другие цветы, названия которым были мне не известны. Да и сам дождь, кстати, уже не казался таким холодным. Твоя лучезарная душа, словно солнце, осветляла всё вокруг, превращая обычные вещи в творения великого волшебника из сказки. Я и не заметил, как сел за столик позади тебя. Как заказал то же, что и ты. Благо, над столиками открыли тент, скрывавший нас от дождя. Думаю, я бы и не заметил, если бы попал под дождь. В ожидании заказа, ты подперла голову левой рукой и посмотрела на капли, что уже образовывали ручей, быстро текущий по дороге. Теперь я мог разглядеть тебя получше. Золотистые кудрявые волосы, передние заколоты белой бабочкой, на ухе красовалась серёжка в виде капли, густые тёмные ресницы и глаза. Какие у тебя красивые глаза. Они больше, очень. Янтарные, а не карие. Таких, как у тебя, я ещё не встречал. Я еле смог подавить в себе желание подойти поближе и посмотреть в эти желто-оранжевые глаза. Они были такими живыми, не затуманенные, как у всех, кого я встречаю, а яркие, совсем невинные. Я и сидел так до закрытия, даже когда ты ушла, съев своё шоколадное мороженное. В моих мыслях до сих пор были твои глаза, волосы, хрупкие плечи и руки, ты вся. Ты стала идеалом для меня. Ты приходила каждый день. Твоя одежда, словно соответствовала твоему настроению. Нежные тона, сиреневый или голубой, когда ты была более спокойной. Темно-синие и черные, когда была слишком энергичной. Кислотные и яркие цвета на белой футболке, когда грустила. И каждый день ты была разная. Помнишь то бежевое платье с вырезом на спине? До лопаток? Я да. Твои прически также сменялись с каждым днем. Ты приходила кудрявой, с высоким хвостом, косой, двумя, тремя, шестью косами. А как-то пришла с огромными кудрями, что сократили твои волосы на добрых 20 см. А глаза, эти глаза. Вне зависимости от времени года, они всегда сияли искристым огнем. И, если получалось встретиться с тобой взглядом, я был счастлив, словно выиграл миллиард евро и всю Францию в лотерее. А когда я видел твою улыбку, на моем лице мгновенно появлялась такая же. У меня было уже столько моментов, чтобы заговорить с тобой, но каждый раз я, словно лишался дара речи. Я ничего не мог поделать со своим телом, оно отказывалось слушаться меня в поле зрения твоих глаз, твоего внимания. Я был нескончаемо счастлив и до смерти огорчен каждый раз, когда выдавался такой момент. Я хотел быть ближе. Я практически изучил тебя. Ты британка, а зовут Криста или так тебя называет твоя подруга. То, как ты пишешь, держишь кружку, ложку, вилку и другие столовые приборы. Да, ты левша, это тоже притягивало. На вид тебе 19-20 лет, а, когда ты сидела здесь с подругой, я узнал в какой институт ты ходишь, на какой курс, с какого года. Подслушивать - не хорошо, правда? Прости меня. Ты заправляешь волосы за ухо, когда пишешь или считаешь, что слишком сильно наклонилась над книгой. Всегда садишься и встаешь, сначала повернувшись в левую сторону от стола. Твой любимый шоколад – с фундуков, любимы бант – красный, с белым кристалликом, как твои любимые серёжки, в виде капли. У тебя есть кошка, кролик и две рыбки. Ты не ешь никакого мяса, кроме куриного. Не любишь шумные компании и курящих людей. Я брошу ради тебя. Я узнал ещё много, но зачем сейчас это писать? Ведь ты никогда не прочтешь то, что я здесь пишу. А я продолжаю надеяться и жать. Вдруг, именно сегодня, именно в эту секунду, я сорвусь с этого насиженного за долгие месяцы стула и подсяду к тебе. Отгадаю то, что ты закажешь, а ты будешь удивлена. Я расскажу всё, что происходило со мной, когда я видел тебя. Да, я буду прямым, но, сделав первый шаг, я не смогу остановиться и не сделать второй. Слова польются сами собой прямо из сердца, и я не буду их останавливать. Пусть льют. Во мне ведь столько накопилось. На щеках появится румянец, ты хохотнешь и опустишь голову. Ты всегда так делала, когда подруга рассказывала какой-либо компромат или просто смущала тебя. И с этого дня я буду добиваться тебя: дарить розы, когда ты будешь приходить в ресторан, может, даже сочиню тебе пару стихов, я же всё-таки писатель. По правде, я уже много стихов написал про тебя. В один прекрасный день ты позовешь меня на один из тех блошиных рынков на окраине Парижа, про которые рассказывала всё той же подруге; А может, это сделаю я. Всё может быть, ведь я сделал первый шаг. Я понял, что не собираюсь отпускать тебя. Когда-нибудь, ты примешь мое предложение пожениться, у нас будут прекрасные дети. Двойняшки. Мальчик и девочка. Ты удивишься моему прогнозу, как и многих других вещей, касающихся тебя и меня. Конечно, ведь я те долгие месяца, я изучил тебя полностью. А потом я признаюсь, что в нашей семье всегда рождаются двойняшки. Тебя рассмешит ещё один факт о моей безумной семейке и, с привычным румянцем на щеках, скажешь, что хотела бы видеть их на рождество. А я соглашусь… Но пока меня не отпускает страх того, что я буду отвергнут, этого не произойдет. Между мной и этим самым первым шагом, который определит мою судьбу, лежит огромный кратер из сомнений, волнений и прочего, и прочего, и прочего… Я веду себя совсем не как мужчина. И это злит меня. Но лучше злость, чем быть отвергнутым. Поэтому я буду ждать. Просто буду ждать и смотреть на тебя с того же стола, сидеть на том же насиженном стуле, записывать всё новые и новые стихи о тебе. Кстати, недавно вышел сборник, где все стихи посвящены тебе, ты видела его? Я не подписывал. Всего лишь написал, что посвящается девушке с красивыми глазами. Поймешь ли ты? Поймешь? *** Прохожие проходят мимо неприметного в огромном квартале ресторана «Paris bonheur» и только одна семья зашла в него. Они сели за столик рядом с большим окном, которое было открыто. Это единственное место, где кондиционер не доставал до посетителей. Суетливый папа боялся простудить свою дочурку. От солнца их скрывала арка из зелёной изгороди, на которой росли небольшие фиалки. - Слушай, а это там случайно не твой друг? – красивая девушка с тёмными, отливающими фиолетовым, волосами кивнула в сторону парня, что непрерывно писал в ежедневнике. - Да, знакомые лица, - кивнул зеленоглазый и повернулся к дочурке, кормя её «королевским» обедом для малышей. -Ты не собираешься поздороваться с ним? И почему ты заказал детский обед и себе? – немного усмехнулась девушка. - Разве не заметно? Я хотел то же, что и будет есть моя малышка, - он убрал кудрявую прядь со лба малышки. – А насчет него, посмотри на ту девушку за соседним столиком. Он только о ней и грезит, если я сейчас вмешаюсь, то собью ей всю охоту. - Охоту? На вопросительный взгляд жены Гарри ответил своей знаменитой улыбочкой с ямочками и сказал: - Теперь я понимаю, почему он переехал сюда. Ни папарацци, ни фанатов. Можно отдохнуть. В этот момент девушка за столиком повернулась всем телом в левую сторону и встала, захватив с собой сумку и молочный коктейль, принесенный официантом. Уверенной походкой она направилась столику, стоящему позади неё. Парень, увлечённый своим занятием, поднял голову только когда перед ним оказалось пять томов сборника им же написанных стихов. - И каждый день я смотрю на спину, в ожидании дня, когда окажусь перед лицом её обладательницы… - процитировала девушка одну из строк, усмехнувшись. - Зейн, - ничего лучше не придумав, сказал брюнет. - Я знаю, - сказала девушка, открывая первый том, - и глаза у тебя тоже ничего, подпишешь? - Так ты об этом говорил? И как ты угадал, Гарри? – Его жена была в полном недоумении, наблюдая за образующейся парочкой. - Просто у папы есть мама! – крикнула девочка, сидя на руках у своего отца. - Думаю, дело именно в этом. – Рассмеялся зеленоглазый и продолжил тискать дочурку.