Вечный алый закат

      Какой чудесный на улице день: птички поют, цветочки благоухают. В такие дни дети приятно прогуливаться по Альт-Сити и просто наслаждаться прогулкой. Впервые за долгий период выдалось свободное время на отдых. Проблемы с восстанием пока не было, никто не дергал прося помощи, даже в поселении дел было не много, ведь последняя отгрузка продуктов в Империю была буквально вчера, а новые растение уже посажены и благополучно набираются питательных веществ дабы успеть созреть к нужному времени. Поселение же прямо сейчас не нуждалось в присмотре, жители прекрасно справляются и самостоятельно. Да, рук не всегда хватает, но пусть поработают, не все же делать Лололошке. Правда не всем могут насладиться столь приятными мгновениями.       Особенно сам комиссар. Он не может отдыхать целый день! Ему хватает полчасика посидеть в тенечке или хорошенько поспать чтобы полностью восстановиться. Сейчас его больше волнует проблема ПМ. О да! Та самая непонятная всё уничтожающая материя. Для шатена она не понятна. Информации по ней было слишком мало, да и, та которая известна, звучит слишком расплывчато и непонятно. От того хотелось комиссару получше её изучить. Любопытство всегда было в его характере сколько бы времени и миров не прошло. Жаль, что мироходец не совсем понимает про какие миры сам говорит. При попытки хоть что-то вспомнить его голова начинала болеть все сильнее и сильнее. В какой-то момент голубоглазый шатен схватился рукой за голову.       — Лололошка, фиксирую резкий всплеск болевых ощущений. С тобой все хорошо? — Райя прекрасно понимала, что нет, но все равно спросила беспокоясь за товарища.       — М, д-да, все хорошо. Просто задумался о ПМ. — Комиссару не хотелось поднимать столь болезненную тему. Снова. Снова он не понимает почему эта тема так неприятна. Знает лишь четкий факт, но не причину. Он уже смирился с подобным. — Я обдумываю как лучше раздобыть информацию и поскорее решить проблему.       — Совмещаешь приятное с полезным? Похвально, но не переусердствуй. — железная подруга уменьшилась и села на плечо Лололошки что бы не мешаться.       — Спасибо, я постараюсь. — кратко ответил он снова уходя в свои мысли.       Дорогу до Башни Света он прекрасно знал, так что без труда дойдет в таком полуавтоматическом режиме. Очень удобная способность, главное во время отреагировать при необходимости. Жаль правда, что приходится идти пешком, а не парить над городом… Увы пока не было возможности даже размять свои крылышки и приходилось терпеть. Тем не менее сейчас мысли восстанца, как сем себя он периодически называл голубоглазка, направлены в нужное русло.       Лоренс. Как много в этом имени загадок и противоречий, точнее не в имени, а в самом священнике. Тот кто добился высот в карьере священнослужителя вдруг чуть ли не отринул свои убеждения и вступил в культ Возродителя. Тот кто одержим религией и верой. Фанатик, которому в радость подчиняться своему божеству. Лололошке нравиться эта черта одержимости. Чувствовать бесконечную преданность и любовь к своему божеству. Мироходец откуда-то сам знал каково это быть рядом с настоящим божеством и быть готовым подчиняться в любой момент. От одной только мысли парня чуть ли не бросало в жар и… он чуть не врезался в столб. Пришлось отбросить приятное наваждение встряхиванием головы и продолжить движение. Оставалось не так много. Лололошка даже успел посетить часть проповеди епископа.       Лоуренс как всегда сиял ярче всех проповедников, а его любовь притягивает всех. Умеет же он не показывать своей одержимости когда надо. Лоуренс заметил Дейва и направился к нему полный решимости.       — Дейв! Рад, что ты пришел. Прошу пройдем в мой кабинет. — счастливый пухлячок улыбнулся и отправился к лифту. Ему приятно, что Дейв заглянул на проповедь. На его проповедь. Эта заинтересовать в скромном епископе приятно греет душу.       Лололошка успел кивнуть. Его напрягла уверенность епископа и проскочивший огонек в глазах. Однако делать было нечего. Информация слишком нужна. Шатен вздохнул и отправился за последователем… За просто последователем.       Кабинет епископа никак не поменялся. Все так же светлый, просторный и с прекрасным видом на город. Шатен с легкой тоской посмотрел на город. Ему действительно не хватает полетов и красных ехидных глаз. От осознания последнего аграрный комиссар удивился.       — «Красные глаза? Чьи? Почему именно они? И как они связаны с полетами?!» — но ему не дали вновь углубиться в мысли. Ни головная боль, ни епископ.       — Знаешь, Дейв, — священник вместе с ним стоит у окна, наблюдая за копошащимися аллотерцами, а после встретился с ним взглядами. — Я верю и полностью убежден, что ты сын Света и Алотерры. Ты совсем другой. Ни такой как любой житель Империи. Прошу, позволь мне стать самым верным твоим слугой!       Лоренс честно пытался говорить спокойно, но дрожащие от волнения руки, шальная искра в глазах выдавали его с потрохами. Епископ взял Лололошку за руку и прижал ее к своей груди, прямо к сердцу. Дабы его божество почувствовало всю честность намерений. О этот чудный одержимый взгляд с мольбой нравились комиссару. Хоть и Лололошке было необычно, что столь приятный взгляд направлен на него, а не от него.       — Я… Не знаю, — неловко выдал лже-бог. Ему приятна такая одержимость в свою сторону, но… Не слишком ли много ты берешь на себя священнослужитель?       — Прошу Вас, мой господин! Мой повелитель, — Лоренс встал на колени и стал аккуратно, ласково и очень бережно расцеловывать кисть руки. Все целовать. начиная от ладоней и заканчивая каждой фалангой пальцев, показывая полную подчинённость и готовность выполнить любую прихоть божества. Своего божества. — Я буду самым верным последователем, буду наставлять всех на верный путь! Буду…       — Я не верю тебе, Лоренс, — шепотом перебил его «Дейв», но для последователя его слова прозвучали громче крика. — Сначала Ала и Терра, потом Возродитель, а теперь я. Не многим ли ты поклялся в верности? — Лололошка не злился. Ему было печально и обидно, что такого Лоуренса видит не он один. От этого было противно, что шатен не единственный, а лишь один из. Комиссару хотелось присвоить его, хотелось быть единственным для него, хотелось всего Лоуренса!       — Я… Мой господин! Я только вам поклялся в верности! Я был глуп! Прошу примите мою искренность! Умоляю! — блондин тут же прижал руку божества к своему лбу, стараясь вымолить служение. Буквально через секунду он поднял глаза на Дейва и с дрожью в голосе продолжил говорить. — Мой господин, что я могу сделать чтобы доказать мою верность? — Лоуренс готов на что угодно лишь быть рядом с божеством, рядом с Дейвом.       — Ты… Я хочу всего тебя, — признал Лололошка. Он не мог врать ни себе, ни особенно Лоуренсу. Комиссар хочет епископа всего и полностью. Столько любви, нежности и ласки он давно не видел, особенно такой искренней, такой возбуждающей.       Сам Лоуренс широко улыбнулся. Он не смел и мечтать о подобном! Ах как он счастлив стать ближе к Дейву. Буквально слиться со соим божеством! Мужчина поднялся смотря на лже-бога с теплотой, любовью, преданностью и похотью. Лололошка сразу понял молчаливый ответ епископа и осторожно поцеловал его в губы. Такие влажные, такие сладкие, отрываться не хотелось совершенно. Только углубиться. Лоуренс послушно открыл рот для требовательного языка комиссара. Стул был отброшен подальше к шкафу, а священник прижат к своему рабочему столу. Пока руки избавлялись от ненужных одежд епископа, губы лже-бога переместились на ключицы одаривая их многочисленными мягкими, нежными поцелуями. В штанах обоих становилось слишком жарко, слишком тесно, слишком мокро. Лоуренс постанывая от удовольствия с неподдельной радостью и блаженством. Лололошка быстро оголил любовника и принялся любоваться пухлячком. Лоуренс очень не похож на большую часть жителей. Нет у него ни подтянутого живота как у Кавински, ни мускулов как у Радана, ни грубости как у Войса, но тем не менее выглядит Лоуренс очень опрятно и мягко, а его животик так и хочется полапать, чем мироходец и занялся смущая блондина еще больше. Поцелуи дождем обрушились на мягкий животик поднимаясь все выше и выше ко вставшим соскам. Рот комиссара игриво лизала и покусывал, пока руки ласкаво спускались все ниже и ниже до самого чувствительного — колом стоящего члена.       — Г-господин… ах~ Можно? — дрожащим от удовольствия голосом спросил первый адепт Дитя Света. Под любопытный взгляд своего божества он вытащил из тумбы смазку.       — Хах, оказывается невинность не входит в заветы Алы и Терры! — усмехнулся Дейв забрав тюбик и вылив его на руку.       Лоуренсу было ничего ответить… Ну не говорить же, что он чуть ли не каждый день представлял момент их близости!       — Посмотрим насколько ты любишь играть с собой.       Губы Дейва перешли на ключицы любителя Богов, а за теми на шею, оставляя на ней множество легких засосов. Лолошка предпочитает делится с партнером нежностью, лаской и теплотой когда находится сверху. Вот и сейчас он делает тоже самое, возбуждаясь еще больше от стонов Лоуренса. Спешить не хотелось, но почему бы не насладиться таким моментом в полной мере?       Комиссару пришлось вновь спуститься к соскам адепта, ведь руки, увы, недоставало до дырочки епископа. Мелочиться парень не стал. Он сразу вставил два пальца и удивленно поднял голову на покрасневшего от похоти и стыда священнослужителя.       — Уху~ так ты предпочитаешь даже с собой быть снизу? Тогда тебе и растяжки не надо. — заключил акив с ухмылкой, которая немного перешла в оскал.       От голоса и улыбки Дейва по телу Лоуренса табунами пробежали мурашки. Блондин неотрывно смотрит на свое божество. Тот, довольный произведенным эффектом, стянул с себя штаны с труселями и стал осторожно вставлять свой член растянутую дырочку голубоглазого. Лоуренс прижался к Дейву не зная куда себя деть от столь приятных ощущений.       — Не дергайся!       Контраст улыбки и ледяного приказа быстро заставили улечься блондина и почувствовать благоговейный трепет.       — «Вот он! Вот мой Бог, мой господин! Дитя Света! Вот кому я отдаю свое тело и душу!»       Такие мысли можно прочитать в голубых лазах Лоуренса. Жаль, что Лололошка это не видел, зато прекрасно чувствовал как его сжимают, как горячо внутри и как до одури приятно! Не чувствуя никакого сопротивления Дейв начал ускоряться чуть ли не сразу попадая по простате и выбивая громкие стоны из партнера. Их губы, наконец, снова слились в жарком, страстном поцелуе.       Они так близко, а воздух, кажется, раскален жаром тел, но они словно не замечая продолжали наслаждаться друг другом. Пока Лоуренс не содрогнулся, в оргазме кончая и пачкая обоих в своей сперме. Спустя пару сильных толчков Дейв излился прямо в блондина.       Воздуха не хватало колоссально, однако таким довольным и расслабленным Дейв не чувствовал себя давно. Пускай пухляш не совсем в его вкусе, но с ним и в нем приятно. Лже-божество отстраняется, а после снимает свою излюбленную толстовку.       — Хорошо, я верю тебе. Одевайся и я покажу тебе то что не показывал никому «в этом мире» не показывал. Я готов сделать исключение для своего верного адепта.       Лоуренс не сразу сообразил, что от него требуется и какой чести удостаивается. Когда дошло, то он тут же сорвался выполнять приказ божества желая поскорее узреть … Что-то явно не видное и прекрасное.       Лололошка с мягкой улыбкой наблюдает за торопливые сборы епископа. Дейв сам не вольно ожидает момента откровения.       — «Давно я не был сверху. Хах, будь его волосы побелее, а глаза красными и… нет, только это. И я был бы его с потрохами еще при знакомстве… Жаль я снова не знаю почему у меня такие предпочтения… Быть мироходцем дар и проклятье…»       Размышляя, Лололошка чуть было не пропустил момент, когда одетый Лоуренс подошел ближе и встал перед им на колени. Дейв глубоко вздохнул поднимая его на ноги. Комиссар немного волновался, все же это не тоже самое, что и секс! Это… нечто большее, более интимное, словно открытие души. Парень подергал плечами под пристальный взгляд адепта, вздохнул и показал крылья. Большие, белоснежные и мягкие. Тень бросаемая на священнослужителя заставляла крылья и самого Дейва будто сиять. Лоуренс чуть снова не упал на колени от трепета. Он вновь убедился, что сделала правильный выбор в служении.       — Скажу сразу. Крылья настоящие и я могу летать. — В подтверждение своих слов он сделал пару взмахов поднимаясь под полом, благо высота комнаты позволяет. — Если хочешь можешь потрогать… Разрешаю. — Лолошка опустился.       Лоуренс осторожно приблизился и аккуратно прикоснулся боясь, что все произошедшее лишь бредовый сон как один из тех что посылает Возродитель. Но нет, перья мягкие, белые, настоящие. Блондин словно любопытный ребенок заулыбался поглаживая крылья во всю длину.       Лололошка тепло улыбнулся. Союзники никогда не были лишними, а спросить о ПМ можно чуть по позже. Сейчас же хотелось завернуться с Лоуренсом в кокон из крыльев и побыть с ним так защищая ото всех. Но опять же потом времени у них еще много. Пока пусть он гладит крылья сколько пожелает.