Взрослые игры

Цзян Чэн до сих пор задумывался, зачем он этим занимается, но уже гораздо реже и ненадолго. Ему нравилось. Даже без вина и без книжек с весенними картинками. Без одежды, по-настоящему, и правда оказалось лучше и приятнее. Зачем засовывать скользкие от масла пальцы в чужой зад, Цзян Чэн тоже поначалу не понимал — но с этим разобрался быстро. Уже во время первой попытки Вэй Усяня засадить ему без масла, но с обычным нетерпением и энтузиазмом. Так что по крайней мере в случае масла советы Не Хуайсана оказались очень полезными. Но все равно было неловко. Вэй Усянь под ним стонал и ерзал, как будто пытался выбраться и уползти, но в том, что на самом деле он этого не хочет, Цзян Чэн давно не сомневался. Непонятно, были в этом виноваты некоторые из книг Не Хуайсана или Вэй Усянь сам по себе был таким ненормальным, но он явно только сильнее распалялся, если схватить крепче, прижать всем весом к постели и стиснуть оба запястья в ладони. Цзян Чэну было не жалко, он мог и так. И все было бы хорошо, если бы Вэй Усянь при этом молчал. — Какой ты жестокий, Цзян Чэн! Совсем меня не жалеешь! — Да что я такого сделал?! Прекрати! Дверь и окна они, конечно, надежно запечатали, никто не услышит, как бы ни шумели, но от той ерунды, что он болтал, иногда сворачивались уши. — Вот видишь! Опять! Настоящий насильник! — В следующий раз привяжу к кровати и заткну рот кляпом! — пригрозил Цзян Чэн, и Вэй Усянь восхищенно вздохнул. Он все-таки замер ненадолго, когда Цзян Чэн наконец вытащил из него пальцы и приставил член, но стоило продвинуться чуть вглубь, продолжил жаловаться, подаваясь навстречу короткими рывками, впуская все лучше: — Не-сюн, видишь, он меня обижает? — Вижу, — согласился Не Хуайсан, сидевший в кресле, передвинутом так, чтобы не упустить ничего из происходящего на кровати. Цзян Чэн не особо понимал, какая радость только смотреть, когда можно участвовать, но у Не Хуайсана были своеобразные вкусы. — Цзян-сюн, не останавливайся. — Слышал, Цзян Чэн, не останавливайся. — Заметив, что Цзян Чэн отвлекся и сверлит взглядом Не Хуайсана, Вэй Усянь тут же обхватил его ногами и начал подпихивать в поясницу пятками. Иногда Цзян Чэну казалось, что даже если он не будет двигаться, Вэй Усянь и без него справится — насаживаясь, ерзая и сжимаясь вокруг члена. Цзян Чэн перехватил его за бедра, удерживая на месте, уже сам толкнулся резко и сильно, но этим Вэй Усяня тоже сложно было напугать: вцепился руками в изголовье кровати и снова принялся за свое. — Да, Цзян Чэн, так… насилуй меня полностью. Если бы не заглушающие талисманы, на его вопли и стоны наверняка сбежалась бы половина Облачных Глубин, решив, что с ним действительно делают что-то нехорошее. Несмотря на слова, Вэй Усянь довольно щурился от медленных глубоких толчков, а когда надоело, опустил ноги, упираясь пятками в постель, и снова заерзал, ускоряя темп. — Когда в следующий раз будем в городе, куплю тебе нефритовый жезл, как в книжках Не Хуайсана, и сам будешь себя развлекать, — проворчал Цзян Чэн. Внутри Вэй Усяня было горячо, тесно и приятно. — Не хочу, с тобой и Не-сюном мне нравится больше. — А кто тебя будет спрашивать? — Цзян Чэн оглянулся на кресло, позвал: — Иди сюда. Он рассчитывал, что Не Хуайсан займет Вэй Усяня, но понял, что ошибся, когда между ягодиц ткнулись пальцы. Принимать их было не так неловко, как засовывать самому, но распирающее ощущение отвлекало и сбивало с ритма, и Цзян Чэн ненадолго остановился, укладываясь сверху на Вэй Усяня. Пальцы, поначалу казавшиеся холодными, наконец согрелись, тело привыкло. Цзян Чэн застонал, расставляя шире ноги, прогнулся, когда Не Хуайсан нашел особенно приятное место внутри: ему это всегда удавалось на удивление быстро, в отличие от Вэй Усяня, который то ли не старался, то ли считал, что у остальных людей, как и у него, все места особенно приятные. Вэй Усянь, и до этого не лежавший спокойно, воспринял его стон как знак и стал насаживаться быстрее, а потом, будто решив, что и этого недостаточно, поднял голову и, подавшись вперед, поцеловал. Этого было слишком много. Член сдавило плотно и горячо, пальцы терли внутри слишком настойчиво, а язык Вэй Усяня скользил по губам, пытаясь пробраться в рот. Цзян Чэн излился, не успев даже сообразить, что происходит. Он все-таки разжал зубы, впуская язык, и почувствовал, как одновременно из него выходят пальцы. Цзян Чэн удовлетворенно вздохнул и скатился с Вэй Усяня. Но стоило улечься рядом, как тот тут же полез на него сверху. — Ты куда? — Шевелиться было лень, и Цзян Чэн рассчитывал, что хотя бы недолго его не будут беспокоить. — Я не успел. — А не надо было отвлекаться. Иди вот к Не Хуайсану, из-за него все так быстро закончилось. — Неа, у тебя уже все готово, а он даже не разделся еще. Вэй Усяню проще было дать желаемое, тем более, что он уже сидел на нем и терся об задницу твердой и горячей плотью. Цзян Чэн приподнял бедра, и член скользнул между ягодиц в уже растянутое и растревоженное — поначалу неприятно, но неудобство не настолько существенное, а потом всегда становилось лучше. Цзян Чэн ожидал, что все будет быстро — сколько там не хватило Вэй Усяню до сияющего пика, наверняка всего ничего? Но тот двигался неожиданно неторопливо, гладил руками плечи, иногда наклонялся, щекоча длинными прядями, чтобы поцеловать или прихватить кожу зубами. Стало не то что лучше, а совсем хорошо. Цзян Чэн расслабился, закрыл глаза, и казалось, будто его покачивает неспокойная вода родного озера. По шороху одежды рядом, Цзян Чэн, даже не видя, догадывался, что Не Хуайсан остался с ними на кровати и тоже был чем-то занят: может, дрочил себе, может, ласкал и целовал Вэй Усяня. Это бы объяснило, почему тот наконец заткнулся. Для второго сияющего пика было рано, но возня сверху и долгое, размеренное движение внутри вызывали смутный зуд и предвкушение. — Давай там быстрее, — все-таки поторопил Цзян Чэн. А потом мстительно сжался и подался задом вверх. От низкого стона Вэй Усяня по спине пробежали мурашки. — Да, сейчас, — отозвался сзади голос Не Хуайсана, а потом Вэй Усянь снова застонал так, что Цзян Чэну даже захотелось оглянуться и посмотреть, что там такое с ним делают. Движение резко ускорилось, но уже спустя пару толчков Вэй Усянь вжался в него бедрами, замер, и Цзян Чэн невольно поморщился, почувствовав внутри себя его семя. Ощущение ему не нравилось, но спать потом на сырых простынях не нравилось еще больше, так что приходилось выбирать меньшее зло. Вэй Усянь упал рядом, раскинулся, занимая все свободное место. — Ну что, теперь доволен? — спросил Цзян Чэн, поворачиваясь к нему и устраиваясь на боку. Хотя по нему и так было видно. — Ага. Не Хуайсан наконец разделся и лег с краю, потеснив Вэй Усяня, который сразу закинул на Цзян Чэна ногу и руку — для экономии места. Цзян Чэн задумчиво прислушивался к горячей тяжести внизу живота и тянущей пустоте в заднице, оставшимся после Вэй Усяня: еще не полноценное возбуждение, но уже почти, — и размышлял, что там все-таки делал Не Хуайсан и успел ли он кончить. — Не-сюн, а ты смог бы взять Цзян Чэна, удерживая все время на руках? А Вэй Усянь явно опять думал о всякой ерунде. Не Хуайсан издал странный звук, будто подавился. — Нет, конечно. С чего ты взял? — Просто представил. А если держать, но прижимая к стене? Поднять же ты его точно сможешь, а так будет на что опереться. Обязательно получится! — Что ты, Вэй-сюн, откуда у меня столько сил? — А кто сегодня на тренировке завалил того адепта из Ланьлин Цзинь? Он же огромный! — Во всем виновата сабля. — Не Хуайсан, показавшийся было ненадолго из-за плеча Вэй Усяня, спрятался обратно. — Да-а-а, сабля. Знаю я твою саблю. Цзян Чэн, поначалу едва обращавший внимание на их болтовню, заинтересовался. Не то чтобы ему хотелось забраться на руки к Не Хуайсану… Скорее нет. Он бы лучше попробовал что-то более простое и желательно, не вставая с кровати. Но разогретое тело, кажется, готово было возбуждаться от чего угодно. — Ну попробуйте! — Вэй Усянь нетерпеливо завозился между ними, пытаясь видеть одновременно обоих. — А я посмотрю. — Хитрый какой, — фыркнул Цзян Чэн. — Не хочу, — отозвался Не Хуайсан. — Хотите, я же чувствую. Вы в меня с обеих сторон упираетесь своими… нефритовыми жезлами. — Сам не лучше! — Цзян Чэн тоже все прекрасно чувствовал. — Ну так я и признаю, что хочу посмотреть. Цзян Чэн было собирался предложить Не Хуайсану быстро хватать Вэй Усяня, пока не сбежал, — лежал он между ними удобно, никуда бы не делся, но Не Хуайсан заговорил раньше: — Тогда ты дашь мне списать контрольную! — Он снова показался над плечом Вэй Усяня и уставился на них сверху. — А почему я? Ты же не меня собираешься поднимать. — Потому что это ты хочешь посмотреть. И ты знаешь лучше! — Эй! — возмутился Цзян Чэн. — Вообще-то я все выучил! — Заранее, потому что понимал, чем закончится вечер, уже когда Не Хуайсан предложил подготовиться к контрольной вместе. Вэй Усянь гнусно расхохотался. Засранец. — Я верю, что Цзян-сюн тоже все знает, — тут же быстро исправился Не Хуайсан. — Но если бумажки с ответами будешь кидать мне ты, это покажется более подозрительным, чем бумажки от Вэй-сюна! — Потому что он постоянно их всем кидает! — Точно. С тех пор, как Лань Ванцзи, прежде перехватывавший часть бумажек, отсутствовал на занятиях, Вэй Усянь потерял всякий стыд. Бумажки так и летали. Поймав его за этим занятием пару раз и всыпав как следует линейкой по ладоням, Лань Цижень, похоже, понял, что это бесполезно, и перестал обращать внимание. Цзян Чэн был уверен, что Лань Ванцзи добила книга с весенними картинками, которую ему подсунул Вэй Усянь, но тот настаивал, что Лань Ванцзи просто все уже и так знает, вот и перестал ходить. — Тогда договорились, — сказал Вэй Усянь. — Показывайте. И Цзян Чэну захотелось вернуться к прежнему плану и все-таки зажать его между ними и взять с обеих сторон, чтобы перестал предлагать ерунду. Ему бы и такое понравилось. Но Не Хуайсан уже встал с кровати и протянул к нему руки: — Цзян-сюн, иди ко мне. Соглашаться было глупо, но отказываться теперь было как будто даже еще глупее. — Не-сюну ты за это дашь списать контрольную, а мне? Вэй Усянь, явно не ожидавший такого поворота, удивленно моргнул, задумался. — А Не Хуайсан за это сделает тебе хорошо? С «саблей» у Не Хуайсана и правда все было в порядке, и в постели он действовал гораздо увереннее, чем на тренировочной площадке. Цзян Чэн даже не сомневался, что будет хорошо. Иначе бы точно не согласился. — Не считается. — Ну не знаю. Хочешь, подрочу тебе под столом, пока будешь писать контрольную? Даже от мысли о таком поплохело. Цзян Чэн и раньше не верил их с Не Хуайсаном словам, что так делают все и в этом нет ничего такого, а с тех пор, как они стали заниматься этим без одежды, без вина и даже без весенних картинок, был в этом убежден совершенно точно. — Только попробуй! — Тогда я не буду дрочить тебе под столом во время контрольной, если ты сейчас согласишься, чтобы Не Хуайсан сделал тебе хорошо. Не Хуайсан, по-прежнему стоявший у кровати, хихикнул, но стоило бросить на него хмурый взгляд, тут же состроил невинное выражение. Ничего не отвечая, Цзян Чэн перелез к нему через Вэй Усяня, постаравшись по пути ткнуть того в живот пяткой. В том, что Не Хуайсан его поднимет, Цзян Чэн не сомневался: все-таки заклинатель, как бы ни изображал изнеженного благородного господина с веером. Но Цзян Чэн по себе помнил, как иногда ноги не держали и от меньшего. В любом случае, можно было начать, а если не пойдет — пусть Не Хуайсан делает ему хорошо как-то иначе. Цзян Чэн собирался дойти до стены и там уже разобраться, но Не Хуайсан поймал его сразу, и он, даже не успев задуматься, обнял ногами талию Не Хуайсана, перенося вес так, чтобы удержал, и вцепился в плечи. Горячие ладони подхватили под ягодицы, сжав как-то особенно непристойно. Не Хуайсан понес его к стене, и Цзян Чэн, оказавшись лицом к лицу с Вэй Усянем, растянувшимся на кровати и положившим подбородок на руку, показал ему неприличный жест. Стена оказалась неожиданно близко, жестко ударила в спину, и Цзян Чэн резко выдохнул, чувствуя, что ему начинает нравиться. Пальцы Не Хуайсана перебрались ниже, легли между ягодиц, раздвинули. — Цзян-сюн, ты не мог бы… вставить в себя. У меня руки заняты. — Я могу! — От голоса Вэй Усяня, раздавшегося слишком близко, Цзян Чэн дернулся и почувствовал, как пальцы Не Хуайсана впились в ягодицы. — А ты чего сюда пришел? — Оттуда плохо видно. Так помочь? Не дожидаясь ответа, он пригнулся, что-то сделал, заставив дернуться теперь Не Хуайсана, и, почувствовав прижавшийся куда нужно член, Цзян Чэн надавил, опускаясь и насаживаясь. Кажется, руки Не Хуайсана все-таки дрожали. Или просто мерещилось из-за собственного напряжения. — Можете не благодарить, — заявил Вэй Усянь, снова появляясь в поле зрения. — Если вдруг выпадет, я снова вставлю. Цзян Чэн сжался посильнее, чтобы точно не выпал. — Ты меня, главное, не урони, а я все сделаю, — предложил он Не Хуайсану, и тот согласно закивал в ответ. Чуть двигать бедрами, держась за Не Хуайсана и прижимаясь спиной к стене, оказалась не сложно. Размашистых толчков бы все равно не получилось, но Цзян Чэн напрягал мышцы, усиливая ощущения. Иногда Не Хуайсан толкался в него сам, и внутри становилось жарко и хорошо. Забывшись, Цзян Чэн начал ерзать активнее, движение стало резче и быстрее. Теперь ему нравилось. Он запрокинул голову и удивился, когда затылок ударился об стену. — Цзян-сюн, меня так надолго не хватит, — сдавленно простонал Не Хуайсан, и Цзян Чэн впервые за вечер посочувствовал ему. И себе: слова Не Хуайсана совершенно сбили настрой. — Ладно, сейчас. — Цзян Чэн сжался вокруг его члена и дотянулся до своего, торопливо задвигал по нему влажной от пота ладонью, представляя, как брал бы Не Хуайсана у этой же стены сам. У него наверняка получилось бы лучше. Руки Не Хуайсана ощутимо задрожали, он тихо охнул, хорошо дополняя воображаемую картину, и семя наконец полилось по зажатому кулаку Цзян Чэна. Еще не придя в себя, он разомкнул затекшие ноги, соскользнул с Не Хуайсана, становясь на пол. А то как бы и правда не уронил. — Прости, Цзян-сюн. — Пелена перед глазами рассеялась достаточно, чтобы разглядеть раскрасневшееся лицо Не Хуайсана с черными блестящими глазами и его растрепавшуюся прическу. Похоже, и правда ожидал, что у него получится, и расстроился. Нашел из-за чего. Цзян Чэн дернул его к стене, меняясь с ним местами, обхватил испачканной в собственном семени ладонью все еще крепкий член, погладил головку, провел, чуть сжимая пальцы у основания. — Так не честно, — вздохнул рядом Вэй Усянь. Цзян Чэн решил не обращать на него внимания. Не Хуайсан не был громким: тихо постанывал в такт движениям руки, иногда переступал с ноги на ногу. А еще он был чувствительным, особенно если знать, как трогать правильно. Цзян Чэн знал: и это, и много чего еще из того, о чем месяц назад предпочел бы не знать. О приближении чужого сияющего пика он догадался заранее: Не Хуайсан крупно вздрогнул, зажал рот рукой, будто забыв про заглушающие талисманы. Чужое семя казалось как будто горячее и гуще. Стоило отпустить обмякший член и отойти, и Не Хуайсан начал устало оседать на пол, пусть и слишком медленно, чтобы поверить, будто по-настоящему. Но Вэй Усянь все равно подхватив его в охапку и потащил к кровати. — В следующий раз со мной тоже так сделаешь. — Нет. Больше никогда, даже за контрольную. Найдя в изножье постели свои нательные штаны, Не Хуайсан натянул их на себя, будто надеясь, что так его оставят в покое, и забрался под одеяло, край которого придавил уже устроившийся у стены Вэй Усянь. Глядя на них, Цзян Чэн вдруг вспомнил то, о чем забывать не стоило: было ошибкой оставлять Вэй Усяня без разрядки. Теперь он сам спать не будет и другим не даст. В любом случае у Цзян Чэна после двух заходов зад ощутимо ныл, а Не Хуайсан сам согласился на дурацкое предложение Вэй Усяня, да и научил его таким вещам тоже он — пусть теперь сам и разбирается. Он смыл свое и чужое семя с рук и живота, протер между ног влажной тряпицей и устроился с края кровати, приготовившись наблюдать за представлением. Вэй Усянь не подвел: начал приставать, едва Цзян Чэн лег и перекрыл Не Хуайсану пути к отступлению. — Ты устал, Не-сюн? — вкрадчиво спросил он, явно что-то замышляя. — Да, Вэй-сюн, очень, спасибо что спросил. — Не Хуайсан закрыл глаза и сделал вид, что спит. — Ну, тогда мы все сделаем сами, правда, Цзян Чэн? — Ага, — согласился Цзян Чэн. Продолжения пока не хотелось, но времени до утра оставалось не так много, нужно было еще успеть поспать. — А может не надо? А то проспим завтра контрольную! — Не Хуайсан попытался спрятаться под одеялом, но Вэй Усянь, конечно, достал его и там. — Не проспим, Цзян Чэн и мертвого поднимет, если с утра контрольная. — Я не поднимаю мертвых! И ты заканчивай так шутить. Цзян Чэн все больше убеждался: окончательно достав Лань Ванцзи, Вэй Усянь направил силы на новую, более сложную, мишень и решил довести до искажения ци его дядю. А помня по первому занятию, как тот реагирует на упоминания темного пути, говорил об этом часто. — Хорошо. Цзян Чэн поднимет всех живых, а мертвых, если они будут, подниму я. Преграда из одеяла, которую Не Хуайсан пытался возвести, оказалась на полу, Вэй Усянь ловко сдернул с него штаны. Не Хуайсан взвизгнул и попытался увернуться, но Цзян Чэн прижался к нему со спины, не давая этого сделать. Как бы Не Хуайсан ни спорил, от возни член у него уже снова приподнялся. Вэй Усянь тоже заметил, потрогал пальцами, а потом сполз ниже, явно собираясь взять в рот — вечно он тянул туда все подряд. Цзян Чэн не одобрял, но признавал, что получалось у него отлично. — Ты бы хоть помыл его сначала, он же только что был в заднице. — Цзян-сюн! — Не Хуайсан даже вывернулся, чтобы посмотреть на него с осуждением и обидой. — О тебе же забочусь! Он потом целоваться полезет. Не Хуайсан как будто задумался. Но Вэй Усянь редко прислушивался к чужим советам: отер член рукой и тут же коснулся кончиком языка головки, лизнул, а добившись испуганного то ли стона, то ли всхлипа, уже взял в рот полностью. И как в него только помещалось… Даже просто смотреть, как Вэй Усянь отсасывает, было интересно: делал он это с явным удовольствием и, Цзян Чэн точно знал, с фантазией. К тому же молчал. Дождавшись, когда стоны Не Хуайсана станут громче, а рука вцепится в волосы, Вэй Усянь замер, не давая закончить все слишком быстро. Вспомнив, что снизу тот сегодня еще не был, Цзян Чэн потянулся за стоявшим на полу сосудом маслом и занялся делом. Внутри у Не Хуайсана было тесно и сухо, не сравнить с тем, что после них двоих стало у самого Цзян Чэна. Масла он не жалел, но растягивал торопливо и не так бережно, как мог бы: помогал Вэй Усяню удержать Не Хуайсана от сияющего пика раньше времени. — Все, готово, — сообщил им наконец Цзян Чэн, вытаскивая пальцы, и разочарованно застонали как будто сразу оба. Он бы и не предупреждал, а начал сам: подготовка Не Хуайсана и вид Вэй Усяня с его членом во рту подействовали как надо, и теперь он тоже был не готов просто лечь спать. Но Вэй Усяню явно было нужнее. Так что дождавшись, когда тот оторвался от своего занятия и вернулся к ним, вытирая рот тыльной стороной ладони, Цзян Чэн приподнял Не Хуайсана и повернул его задом к Вэй Усяню. Судя по мечтательному выражению лица Не Хуайсана, ему уже было не важно, кто и что собирается с ним делать, ему уже и так было хорошо и хотелось продолжения. Рука Вэй Усяня погладила его по боку, скользнула по груди, задержавшись на соске, и Не Хуайсан задышал еще чаще. — Давай одновременно? — предложил вдруг Вэй Усянь, и Цзян Чэн задумался. И согласился бы, если бы Не Хуайсан тут же не задергался между ними, пытаясь вырваться. — Ну уж нет, на это я не согласен! Вы же меня на части разорвете! — Мы осторожно, — попытался его успокоить Цзян Чэн, но Не Хуайсан был против всерьез и бесповоротно. — Нет! — Ладно. Тогда по очереди? — примирительно предложил Вэй Усянь, и Не Хуайсан кивнул и сразу затих. — Хорошо. — А еще немного подумав, закинул ногу на Цзян Чэна, прижался, отставив зад, и сказал, обращаясь уже к Вэй Усяню: — Начинай. Вэй Усяня не надо было долго уговаривать. Он начал входить, и Не Хуайсан крепче вцепился плечи Цзян Чэна, чтобы удержаться на месте, и сам плавно подался бедрами назад, полностью впуская в себя член. С Цзян Чэном Вэй Усянь наверняка бы сразу начал двигаться, да и сам он обычно не жалел Вэй Усяня, но с Не Хуайсаном оба обращались бережнее: грубость ему не нравилась, а ссориться с ним из-за такой ерунды не хотелось. Дожидаясь, пока он привыкнет, Вэй Усянь снова принялся лапать, куда дотянется: ладонь погладила плечо Цзян Чэна, перебралась на грудь Не Хуайсана, сползла ниже, ложась на живот и как будто случайно задевая пальцами член. Не Хуайсан начал поерзывать, проявляя нетерпение, и это всегда означало, что можно продолжать. Первые несколько толчков, медленных и осторожных, Не Хуайсан сосредоточенно молчал, словно не совсем разобрался в своих ощущениях, потом вдруг с облегчением вздохнул и расслабился. Было интересно наблюдать за ними: непривычно сосредоточенным Вэй Усянем, настороженно жмурившимся Не Хуайсаном. Цзян Чэну, когда участвовал сам, всегда было не до того, чтобы их разглядывать, а в остальное время они не оказывался так близко лицом к лицу. Заметив на носу Не Хуайсана, всегда старательно оберегавшего бледную кожу от солнца, россыпь светлых веснушек, Цзян Чэн усмехнулся от неожиданности, и Не Хуайсан тут же открыл глаза, посмотрел с подозрением, будто догадался о чем он думает. Он еще сильнее навалился на Цзян Чэна, прижался животом так, что следующий толчок отозвался приятным скольжением чужого живота и члена по собственной возбужденной плоти. И когда Не Хуайсан поднял голову и потянулся к нему, Цзян Чэн охотно ответил на поцелуй, сплетаясь с ним языками и наклоняя голову, чтобы было удобнее. — Так вот почему ты отговаривал его со мной целоваться. Сам хотел! — Голос Вэй Усяня доносился как будто издалека, и Цзян Чэн только отмахнулся от него. Не Хуайсана на его член пересадил тоже Вэй Усянь, сам Цзян Чэн бы и не вспомнил. — Договаривались же по-очереди, — пояснил он в ответ на недовольный стон Не Хуайсана и сдвинул его повыше. Цзян Чэн успел увидеть широкую довольную улыбку Вэй Усяня, почувствовать его пальцы, направляющие член в горячее и тесное. Цзян Чэн не возражал, когда Не Хуайсан уперся ладонью в плечо, укладывая его на спину, и оказался сверху. Теперь он не медлил, видимо, тоже желая разрядки: впускал, сжимался вокруг члена сильно и жарко. Глядя на него сейчас, не верилось, что совсем недавно он говорил, что устал, и собирался спать. Маячивший рядом Вэй Усянь отвлекал, и Не Хуайсан то и дело оглядывался, видимо, опасаясь, что тот все-таки пристроится сзади. Но уговоры Вэй Усянь никогда не нарушал, — разве что иногда понимал их не так, как остальные участники. — Меняемся, — сообщил он вдруг, когда Цзян Чэн уже начал теряться в ощущениях, медленно приближаясь к третьему за вечер сияющему пику. Не дожидаясь ответа, он перехватил Не Хуайсана, роняя его рядом с собой на постель, и, судя по тому, как быстро возмущенный вскрик перешел в долгий стон, сразу попал, куда надо. — Вэй-сюн, ты когда-нибудь доведешь нас до мужского бессилия, — жаловался Не Хуайсан, но чередовавшиеся со словами вздохи и крепко стоявший член явно говорили об обратном. В любом случае, ждать следующей очереди Цзян Чэн не собирался: привалился вплотную к Не Хуайсану и обхватил оба их члена ладонью. — Давай, кто быстрее, — сказал он, глядя в темные от возбуждения глаза Вэй Усяня, и тот азартно кивнул. Зажатый между ними Не Хуайсан теперь уже точно не мог пошевелиться, но горячо выражал одобрение словами все время, пока Вэй Усянь торопливо брал его сзади, а Цзян Чэн дрочил им обоим. Приходя в себя после, Цзян Чэн чувствовал себя довольным и совершенно вымотавшимся. Теперь точно было пора спать. Даже рука устала. Свесив ее с кровати и незаметно вытерев об одежду Вэй Усяня, Цзян Чэн поднял с пола одеяло и накинул на всех троих. — Ну что, кто победил? — Голос Вэй Усяня звучал отвратительно бодро, но, спросив, он сразу зевнул, так что все было в порядке. — Я? — Да ну. Точно я. Не-сюн, скажи ему! — Не знаю, совсем ничего не знаю. — Не Хуайсан спрятался до самого носа под одеяло и вылезать оттуда до утра, похоже, не собирался. — Эх, Не-сюн, нет в тебе духа соревнования. — Да, Вэй-сюн. Не забудь, с тебя завтра контрольная. — Ага, а Цзян Чэн разбудит. — Угу. Спи уже. Спать оставалось всего ничего, но даже это не портило настроения. Цзян Чэну было хорошо и уютно.