День теплого очага

В маленьком городке, о котором мы все прекрасно знаем, стояла ночь перед праздником теплого очага. Вечеринка Пинки Пай Ради-Сочельника-Дня-Теплого-Очага закончилась. Пони со всего Понивилля медленно расходились по домам в кристально-ярком свете полной луны, и первые снежинки падали на землю. Возможно, в конце концов это будет снежно-белое торжество. Твайлайт, покинувшая вечеринку раньше, чтобы убедиться, что ее верный помощник не будет не спать всю ночь как в прошлом году, улыбнулась, взглянув на спящего дракона. Он уснул, прижимая к себе любимое одеяло, прямо перед камином, через который легендарная Одаряющая Пони находила путь в дом. С материнской заботой Твайлайт перенесла малыша в его кроватку и, убедившись, что он достаточно крепко спит, тихо прошла к подвалу, где спрятала от Спайка подарок. Хихикнув себе под нос, она положила его под дерево, удостоверившись, что он лежит точно посередине, и красный бант идеален. В другой части города белый единорог наслаждался бокалом темно-красного вина в мерцающем свете пламени угасающего камина. На полу уснула маленькая единорожка, не слишком отличаясь от дракона в доме-в-дереве. Рэрити не возражала, по себе зная, каково это — ждать Одаряющую Пони. С мягким смешком она подняла одеяло, обернув его вокруг маленького жеребенка и стараясь не разбудить ее. Удовлетворенно кивнув, она раскрыла почти прочитанную книгу — роман о любви далекого прошлого, и стала читать в неверном свете. Время от времени она глядела в окно, и ее взор искал красоту ночного сияния. Она была не одинока во взгляде на полную луну, самую прекрасную в ночи. На окраине города в одно из окон на верхнем этаже фермы усталым взором смотрела маленькая кобылка. Ее наполовину развязанный красный бант, искоса висевший на гриве, отражал лунный свет, словно жемчуг. Она стояла, прислонившись к подоконнику, а ее задние ножки прижались к небольшому письменному столу. На изношенном дереве еще остались следы от чернил с того времени, когда на нем писали письмо Одаряющей Пони. Ее глаза мерцали как звездочки высоко в небесах, когда она повторяла про себя сокровенное желание. В этом году оно точно сбудется! Напоследок она посмотрела на небо задумчивым взглядом, кивнув собственному отражению с той улыбкой, которая может быть лишь у детей. Тихонько, чтобы не разбудить спящий дом, она спрыгнула со стола и легла под одеяло, быстро стянув с себя бант и положив его на тумбочку. Прошло не так много времени, прежде чем тепло уютного одеяла убаюкало ее и ввело в мир сновидений. В мир, где завтра уже наступило, где она могла быть с ними, чувствовать их любящие объятия. Но для одной кобылки в доме сон оказался невозможной роскошью. Она сидела на кухне, бессмысленно почесывая за ухом собаку, которая стояла рядом с ней, невидящим взором смотря в полупустую чашку кофе. Рядом с ней лежало раскрытое письмо, которое она несколько недель боялась распечатать, увидевшее той ночью, наконец, сияние свечи. Слова, мечта жеребенка... она страшилась того, что так заботливо записывалось каждый год. И как и всегда, сердце пони отяжелело, и слезы покатились по щекам. День теплого очага — это праздник света и радости, семьи и подарков. Для Спайка утро началось с того, что он под смех Твайлайт побежал вниз по лестнице. Как и всем драконам, ему нужно было учиться терпению, ведь он не обладал им с рождения. Единорожка не успела даже до конца спуститься до того, как подарок под деревом подобрали с пола и развернули. С улыбкой она смотрела на то, как дракончик, не веря своим глазам, любовался самым большим сапфиром в его жизни. Для Свити Белль утро началось с пробуждения перед очагом, который согревал ее горящим, искрившимся пламенем. Запах горячего шоколада смешался с мускатным ароматом украшенного дерева — могучей ели, которую срубил в ближайшем лесу ее отец. Как и юным драконам, маленьким кобылкам стоило бы поучиться терпению! Со слезами радости она прыгнула прямо к елке. Единорожка, зевая, застыла с открытым ртом, когда увидела подарки, лежащие под деревом. Она быстренько выбрала самый большой из тех, где было написано ее имя, и начала разворачивать. Свити была не одна, сама не зная об этом. За ней, левитируя небольшой поднос с чашками, наполненными до краев горячим шоколадом со взбитыми сливками, стояла ее старшая сестра. Она, улыбаясь, взглянула на нее и осторожно поставила поднос, присоединяясь к сестре в разборе подарков. Для одного жеребенка день теплого очага не принесет ничего, кроме разочарования, как это бывает вот уже который год. Но она еще не знала об этом, когда спускалась по лестнице. Красный бант свободно повис в гриве, едва закрепленный в спешке, захватившей ее с головой. Она звала тех, кого так жаждало увидеть ее сердце; тех, кто обещал ей прийти. Ее счастливые крики разбудили спящую семью. Для кобылки, которая не смогла уснуть и сейчас сидела на кухне, глядя на пустую чашку, радостные вопли были кинжалами, вонзающимися в сердце. Пытаясь побороть слезы, она встала, готовая быть сильной старшей сестрой. Ведь это сила, когда нужно оставить надежду маленькой пони, которая спускается с лестницы в день теплого очага? Которая думает, что в конце, в комнате, стоят те, с кем она так долго хотела увидеться? Ведь это сила, из года в год оставлять три маленьких подарка на столе для жеребенка, который найдет вместе с ними конверт с оправданиями — они и в этом году опять не смогли прийти: помешали обстоятельства. Это сила, успокаивать сестру, когда она плачет у тебя на плече? Шептать ей пустые слова утешения, говоря, что они придут в следующем году? Или силой будет рассказать ей правду, которая заперта в твоем сердце? Будет ли силой сказать маленькой сестренке, что смерть не заботится о мечтах жеребенка в день теплого очага?