Заун — монстр наяву

Майло старается, правда-правда. Он старается вести себя перед ней спокойно, вести себя, как хороший старший брат, но что делать, если они живут в Зауне, а она не может даже защититься?! И ведь ничего не поделаешь — мелкая как начнёт лить слёзы, так всё-ё-ё, инициатива помочь тут же ломается под прессом кулаков Вай. Заун — как монстр наяву: он выжигает всякое сострадание, выжигает моральный компас; живя в нём, заунит автоматически подписывает смертный приговор — он может подохнуть в шахтах, на него может свалиться черепица, его могут избить до смерти инфорсеры. А Паудер — Паудер слишком невинна, слишком маленькая для того, чтобы оставаться здесь целой и невредимой. Паудер не понимает, почему Пилтовер и Заун не ладят; она не знает, как дезориентировать врага или как его оглушить. У неё не работают чёртовы бомбы! А она только ноет-ноет-ноет, что всё плохо, что её не любят, что она — изгой среди изгоев. И так раздражает, что Майло не может получить одного дружелюбного тычка в плечо от Вайолет, но зато Паудер получит целый вагон объятий, приятных словечек, сказки на ночь, подставьте ещё одно милое словосочетание сюда, относящееся к плачущим детям. И Майло просто плывёт по течению, изредка всё-таки выплывая за воздухом. И пускай раздражают токсины в виде злых взглядов Вай и Паудер, пускай раздражают подколы Клэггора, который соизволил не быть на его стороне, Майло вполне комфортно. Он — такой же отброс общества, как Декард, как любые другие дети Зауна. Майло — неприятный человек, но таким его сделал Заун, а, значит, и Паудер тоже сделает. Все они плывут в одной лодке, просто для кого-то течение разное, кого-то укачивает быстрее, а кто-то — оказывается за бортом, как Клэггор и он. Заун — монстр наяву. В нём могут умереть по-разному, ведь жить здесь — подписать смертный приговор. Но он просто надеется, что о нём будет помнить хоть кто-то, он надеется, что его сёстры смогут жить нормально, даже если технически в Зауне такое… невозможно… Он просто надеется, что… Взрыв перерезал смысл надежд.