На авто

Оранжевый лист заполнял улицы столицы так же обильно, как сугробы зимой. Благо стояла сухая, солнечная погода — довольно долгий период для Петрограда. Саша пинал кучи листьев в разные стороны, нервничая от того, что его товарищ опаздывал на встречу. В соседнем дворе дворник уже обругал его, поэтому Алехин вернулся на место встречи, пребывая в задумчивости и раздражении. Ничто не интересовало его кроме разрешения спора в последнем письме. — Как дела у ваших чёрно-белых клеток, господин Алехин? Прошу прощения за то, что долго выходил через окно… Я очень не люблю опаздывать. На твоём месте я бы уже ушёл, — где-то справа послышался густой низкий бас, неторопливо проговаривавший слова человек оказался для Алехина настолько долгожданным, что он вздрогнул и чуть не свалился с бордюрчика по которому ходил. Александр повернулся и поздоровался, протягивая бледную ладонь: — Привет, Серёжа… А твои чёрно-белые ноты на линеечках? Я очень рад тебе, два месяца всё-таки не виделись! Сергей протянул огромную ладонь и пожал небольшую Сашину, а затем робко притянул к себе, обнимая. Алехин несмело коснулся спины товарища, проводя ладонями по спине. — Ну что, выяснил, могут ли близорукие водить машину? — шепнул Саша, желая как можно быстрей положить конец любопытству. Рахманинов отстранился, синие глаза смотрели с хитринкой, он ответил: — Я думал, мы сначала пойдём послушать цыган в ресторане, шахматы расставишь, я снова не смогу выиграть ни разу… Но раз ты так интересуешься, за углом у меня имеется машина. — Ты где её взял? Без прав хочешь прокатиться с правоведом? Или хочешь, чтобы я нарушил правила, а, Серёжа? — Алехин похлопал по плечам, под пальто у него была форма императорского училища. — Я буду нарушать. Поехали на берег? — Рахманинов махнул рукой, приглашая, и зашагал в соседний двор. — На набережную? Там людей полно, — возражал Александр, прибавляя скорости. У Серёжи широкий шаг, и частенько он не замечал, что Алехину приходилось ходить торопливо, чтобы не отставать от приятеля. — За город, Саш. Я же тоже не люблю сборища, — композитор открыл дверцу автомобиля перед Алехиным, показывая другу галантное отношение. За рулём Рахманинов вёл себя рисково, быстро набирая высокую скорость, чем перепугал Сашу. Шахматист легонько тряс его за плечо, моля сбавить скорость, но Сергею нравилось, как ветер дул навстречу, захватывая дух. До берега добрались за двадцать минут, к огромному счастью, не повстречав неприятностей по пути. Рахманинов, как ни в чём не бывало, вышел из автомобиля, обошёл его, открыл дверцу Сашиной машины, ожидая его. Алехин смотрел через пенсне не мигая, веснушки выделялись на ставшей совсем бескровной коже, ярче, чем обычно. Казалось, что он впал в прострацию. — Саша, мы приехали, — сообщил Сергей, наблюдая за скупыми эмоциями: шахматист нахмурил брови, непонимающе на него посмотрел, а затем едва заметно улыбнулся, готовый выдать поток критики. — Чёртов гонщик! Я думал, что мы убьёмся, Серёжа! Дай мне руку, я проверю, действительно ли мы живы, — попросил Алехин, важно задрав свой длинный нос. Но тут же его отпустил, почувствовав, как медвежьи ладони приятеля накрывают его руки. — Убедился? — поинтересовался Рахманинов, сжимая тонкие пальцы в своих огромных руках. — Хочется курить. У тебя есть? — Алехин склонился ближе к лицу, заглядывая в синие глаза с надеждой. — Хочется… Хочется… Знаешь, Саша, тебе, когда хочется, ты всегда делаешь? — Рахманинов ощутил, как кончик носа, коснулся острого носа напротив, но не отодвинулся и не убрал рук. — Да, всегда, — глаза-льдинки засияли, будто в них затанцевали вальс множество снежинок. Александр догадывался, чего хочется Сергею. — Буду действовать по правилам правоведа. Отталкивай не сильно, — предупредил Серёжа, сокращая расстояние между лицами. Пенсне пошатнулось и не удержавшись на носу, сорвалось, задержавшись от фатального падения на шнурке. Саша внутри весь задрожал, стараясь придать робкому поцелую немного инициативы и смелости, прикусил пухлую губу партнёра и углубил поцелуй, высвобождая свои руки из захвата, чтобы притянуть партнёра ближе к себе. — Теперь только покурить, — удивлённо пожимая плечами, пробормотал Рахманинов. Он гладил Сашину щёку, нежно касаясь пальцами линии лица. — Да-да, ты мне тоже нравишься. Но сейчас совсем не время курить… И для прогулки не время, понимаешь? Повтори, что ты сделал недавно, — Алехин приобрёл румяный цвет лица, будто бы это Сергей подпитал его своим скрытым чувством. — Прокатить тебя? — пошутил Серёжа, прекрасно понимая, о чём его просит Саша. — Нет, Серёжа. — Я тоже давно ношу это чувство в себе — неравнодушие. Я тебя люблю! Стал бы думаешь сбегать с пансионата?! — признался Рахманинов, робко отводя взгляд. Но тут же осмелел — будто опомнился о чём его попросил Саша. Щёки Алехина заалели, скрывая рисунок из веснушек малиновым оттенком. Он засиял влюблённой улыбкой, принимая ещё один поцелуй Рахманинова, зная, что впереди будет ещё не одна тысяча таких моментов.