Волна и камень

— И что ты сделаешь, опять станешь снимать порчу своим окровавленным полтинником?! Они удалялись с кладбища пешком, прочь от съёмочной группы и оставленных в замешательстве героев. Лина едва успевала за стремительно исчезающей впереди спиной, но продолжала упорно давить ногами жирную грязь разбитой просёлочной дороги. Влад отказывался реагировать на любые её провокации. Обиженный ребёнок. — Они же поверят в твои чёрные свечки, зеркало твоё ебучее, в Толика поверят. И это ничего не изменит! Твоя наколдованная индульгенция им не поможет! Да чтоб тебя! — она чуть не поскользнулась, шагая прямо посреди глубокой лужи. — Я даю им то, что они хотят. Влад не собирался отвечать нападавшей в её же манере. Ничто не выдавало его взвинченного настроения. Побелевших костяшек пальцев, сжимающих ручку портфеля, не было видно в темноте. — Ты даже не пытаешься им помочь! Они думают, что помогаешь, но ты работаешь на эти блядские конверты, — искажённые в оскале губы и полные раздражения глаза Лины в темноте тоже не было видно, и это не играло ей на руку. Но Влад сдался и так. Резко развернувшись всем телом, он сделал несколько шагов назад, чтобы поравняться с соперницей. — А ты? Ах да, ты же альтруистка! Это желание помочь заставляет тебя хищно лыбиться каждый раз, когда произносят твоё имя? Я заметил, как ты любишь помогать. Таскаешься за мной везде тоже за этим? Помощница херова, — Владу искренне не хотелось защищаться от нападок Лины, видит Бог и все остальные, он не собирался вступать в конфликт, но она вынудила его перейти в нападение. — Да мне похуй, забирай свои конверты, если они тебе так всрались! Я людей хочу от тебя защитить, ты губишь их всех своими чертовыми руками. — Себя защити! Дай людям самим решать, чего они хотят, нахер ты свой нос везде суёшь? — Ты их погубишь, — Лина повторила это на выдохе, предпринимая последнюю попытку достучаться до Влада. Чернокнижник ничего не ответил. Только ухмыльнулся своей дьявольской улыбкой и зашагал дальше по разбитой колее. — На них нет проклятья. Ты единственная нечисть здесь, которую надо было изгнать. На этой фразе Влад не смог удержаться от смешка. — Попробуй, может, переродишься в экстрасенса покруче. Эти слова растворились в морозном ночном воздухе, так и не долетев до Лины. Она осталась позади, пытаясь отогнать от себя неприятный вопрос, заданный ей между строк: ей больше нравится помогать или побеждать?

***

В назначенное время в назначенном месте они стояли рядом, бок о бок, заранее зная, чем каждый из них занимался на испытании. Они были разные, но оба в глубине души ощущали себя командой. Пушкин когда-то написал про то, как сошлись волна и камень, стихи и проза, лёд и пламень. Не столь различны меж собой. Одна из них наталкивала людей на путь решения проблемы, в котором не требовалась магия. Второй осуществлял магическое вмешательство, необходимое для того, чтобы люди поверили в возможность перемен и пошли по предложенному ею пути. — Опять ходил на кладбище? Без меня? Влад усмехнулся в ответ. Пока герои на экране раз за разом называли его имя, маг не мог сдержать улыбку, хоть и пытался сделать её более скромной. Наконец-то и его помощь оказалась полезна. — Поздравляю с конвертом, дождался наконец? — с издёвкой на лице, но искренно шепнула Лина, когда они вышли из зала, — Прикопал его, да? Порчу навёл? — А как твой сеанс психотерапии? Убедила их простить уёбка? Наверняка наплела что-то про переселение душ. Лина не могла даже подумать о том, чтобы просить героиню о прощении убийцы её дочери. Пока она слушала шокирующий рассказ матери о пятидесяти ножевых и окровавленном трупе, который обнаружил маленький ребёнок, все её мысли занимала подступающая к горлу тошнота и желание самой свести со свету психопата, который сотворил это. Но она точно знала, что об этом уже позаботились. И на этот раз она не стала бы ему мешать, даже если бы могла. Несколько залов и коридоров они прошли молча, каждый в своих мыслях, но всё ещё шагая рядом. Лина толкнула очередную дверь, пропуская Влада, но тот остановился. — Спасибо за поздравление, — бросил он в сторону соперницы, не отрывая глаз от пола, почти громогласно на фоне звенящей тишины коридора, — Но я тебя поздравлять не буду. Лина с немым вопросом уставилась на него. Она как будто не узнала в мужчине, мнущем в руках белый конверт, чернокнижника с карманным бесом за пазухой. — Ты победишь в битве. Он сказал это так невозмутимо, что не было заметно усилий, которых ему это стоило. — Людям не нужны кровавые ритуалы на чужих могилах по ночам. Людям нужен человек, который их выслушает и успокоит. Желательно, если этот человек ещё затирает что-то о вечной миграции душ. Лина приросла к паркету и дышала через раз, боясь спугнуть рождавшееся на её глазах откровение. — На последнем испытании, когда я увидел... Короче, она согласилась бы заложить свою душу дьяволу, если бы это было нужно, чтобы отомстить за дочь. Я тогда впервые понял, что иногда нужна не месть, а помощь. А мои бесы так не умеют, — он улыбнулся, а в глазах появились привычные дьявольские искорки, разом развеявшие всё настроение для признаний и разговоров по душам. Не сказав больше ни слова, Влад свернул в коридор, оставив Лину у двери и не давая ей возможности отреагировать на внезапный монолог. Но через пару шагов он вновь обернулся. — Это нормально — радоваться белым конвертам. Только не делай их целью.