Пустынное Пламя

- Вы точно уверены? Наш новый строитель проделал отличную ра... - Да-да, Бёрджесс, точно, благодарю. - Ладно, Пастор. Поправляйтесь скорее и хорошего вам вечера! Дверь с тихим щелчком закрылась и я остался один в своей комнате. "Снова" один. Но вместе с тем знаю - это не надолго. Почему же, Свет, почему каждую ночь ты меркнешь на фоне того Пламени, что клином входит в сердце? И вот уже руки сами тянутся к небольшой шкатулке, стоящей на подоконнике. Вот уже резная крышечка со скрипом открывается и перед моими глазами появляется она - Пустынная Роза. Ох, как же ненавижу я этого болвана Арвио и как же, вместе с тем, ему благодарен! Роза, моё прекрасное сокровище, теперь мы можем быть вместе всё время. О, мой цветок, ты не представляешь, как же я страдал каждый раз, провожая тебя глазами после Воскресной службы. А как болело сердце, когда в очередной раз приходилось разбить купленный у тебя горшок! Я знаю что бы ты сказала, знаю и поверь, мне это было даже больнее. Но ответь, был ли иной путь? Горшок, пусть и сделанный твоими нежными руками, - ничтожная плата за возможность хоть на пару минут увидеть тебя саму! Помнишь как однажды ты сказала мне: "Это уже пятый, постарайтесь быть чуточку аккуратнее, Мигель". "Мигель"! "Аккуратнее"! О Свет, я не знаю, просто не знаю что заставляет моё сердце биться сильнее: то, что её прекрасные уста произнесли моё имя или же то, что она обо мне печется! Хватит, Мигель! Посмотри на себя! Ты ведь пастор, твоё ведь дело - вести людей к Свету, а не облизываться на фотографию какой-то девчонки. Пусть и прекрасной. Пусть и любимой. Пусть и самой...прекрати! Держи себя в руках! Но бесполезно; слаб, как же я слаб! Стоит лишь подумать про мою Пустынную Розу, как сердце тут же наполняется пьянящим теплом, а в голове начинает играть музыка. О, Свет благословенный, тебе известно - я ведь праведный человек! И я горжусь тем, что служу тебе верным последователем! О, прекрасный Свет, ты знаешь, лучше остальных знаешь - я чист, куда более чист большей части жителей этого городка. Более этого болвана Арвио, более этого вульгарного Пабло, этого слабака Яна или озабоченного своими стальными трубами Дженсена! Тогда скажи, о Свет, скажи мне почему даже сейчас я вижу перед своими глазами её улыбку? Почему же вспоминаю как она танцевала в день Фестиваля Полной Луны? Почему, объясни же, почему я вижу её тёмные как уголь и как ночь прекрасные глаза? От чего нигде, даже в самом потаенном уголке моей души, мне от них не удается скрыться и что за пламя эти угли разжигают? Ох, взгляд снова падает на фотопластину в моей руке. Кажется я сжал её так крепко, что она немного помялась, болван, болван! Но не страшно, даже без неё я практически чувствую её в своих объятиях, даже без неё практически вижу мою Розу перед глазами. Вижу и солнце, играющее в её каштановых волосах, которое, будто отражаясь от них, ослепляет меня. Оно же, пробегая по её коже, словно бы оживает, перескакивает на меня и горит совсем как, как... Пламя! Пустынное пламя! Огонь, обманом закравшийся мне прямо под кожу! Жгучий соблазн, это пламя, это обжигающее желание, сияющее ярче самого Света! Я чувствую как оно уводит меня всё дальше и дальше от него, всё глубже в пучину греха! Что же я такое говорю?! Опомнись, Мигель! Нет, это не мои слова. Не могут быть моими. Прошу, молю, всесильный Свет, не вини меня за них, но её, только её! Девчонка, должно быть, чем-то обрабатывает свои горшки! Прости, прости, прости! Это не моя вина, и не может быть моею! О Свет, скажи, зачем? Зачем же ты создал и привел в Сэндрок это создание Тьмы? И почему ты позволяешь ей увлекать меня туда, ответь же, Свет! А лучше защити. Не дай ей увести твоего слушу от тебя, не дай её пламени обжечь меня, словно очередной глинняный кувшин, не дай ему пожрать мои сердце, плоть и кровь, и кости! Пусть покинут Сэндрок. И она, и её бесполезный братец, пусть освободят это место от своего темного присутствия. А с ним пусть исчезнут и эти назойливые туристы! Не важно куда. Когда-то я читал одну книгу, в которой упоминался некий "Ад". Самое место для неё, судя по всему! О, могущественный Свет, если этот "Ад" где-то есть - прошу, позволь же ей сполна им насладится! Но если нет...прошу, молю как никогда до того, великий, могущественный Свет. Прошу, пускай же она будет моей. Моей, моей и только моей! Пустынное пламя! Пусть обжигаёт оно лишь моё сердце, обойдя этот город. Тёмное-тёмное пламя! Пусть же горит, но только для меня. Слышишь, Амира? Твой черёд, моя любовь. Что же ты выберешь, о неопалимая Роза? Меня или... Кажется, мне снова вспомнились слова из книги Старой Империи, но уже из другой. Я плохо её запомнил, но одна фраза запала мне в душу: Кирие Элейсон. Это просьба о милости, кажется. И правда, пусть смилостивтся Свет над ней, пусть направит её на правильный, на мой путь. Кирие Элейсон. И пусть не забудет он меня, своего верного слугу! Пусть защитит и смилостивиться, и осветит дорогу. Кирие, - на секунду осекся, - Элейсон. Красивые слова, но всё же...Прошу, пусть будет она моей. Пусть это пламя горит только для меня или же пусть выгорит совсем! Пу...- ааа! Кажется я споткнулся. И кажется сорвал штору. И, кажется, разбил нос. Какой позор! Кхм, - я кое-как поднялся, - надеюсь никто этого не видел. И не слышал. И вообще, - фотография скрылась за крышкой шкатулки, - уже время позднее, нужно спать. Иначе буду ходить как наш вечно невыспавшийся новый строитель... ... Какой-то шум раздался на втором этаже. Кажется из комнаты пастора. - Эй, сестренка, ты это слышала? Амира, словно выйдя из транса, удивленно посмотрела на меня (как всегда!) - А, что? Прости, нет. Я задумалась как бы сделать горшки устойчевее. Пастор Мигель разбил уже семь за последние две недели. - Говорю тебе, он на тебя точно запал! Может продадим ему... Ауч! Кажется это был подзатыльник. - Да ладно тебе, ты ведь ещё даже не услыша... Ну вот. Ещё один. - Но я даже сделаю ему скид... По-моему она потянулась за камнем.