Обещание

— Энакин, — тихо выдохнул Оби-Ван, увидев свою ученицу у панорамы, выходящей на узкие, извилистые улочки Фулаагуны — небольшой, но удивительной в многообразии экзотической флоры и фауны планеты Внешнего кольца. Плотно прилегая к изящной, но хранящей в себе пугающую мощь фигуре уже не девочки, а взрослой девушки нижними одеяниями, национальный костюм Фулаагуны, яркий и многослойный, привлек всё внимание Оби-Вана. Скайуокер обернулась, и тонкая, прозрачная ткань, перекинутая через грудь, медленно сползла, обнажая светлое плечо. Это взволновало сердце мастера-джедая — пропустившее удар, оно слегка ускорилось, заставляя мысли вспорхнуть очарованными бабочками. — Это так сложно, — также тихо ответила Энакин, вернув ткань на правильное место и после этого неопределенно взмахнув рукой: — Носить всю эту одежду после простой джедайской робы. Чувствую себя… неуместно. Драгоценный камень лобного украшения блеснул в свете ночи, поглощающей за окном столицу Фулаагуны. Проследив взглядом линию переносицы, Оби-Ван встретил направленный прямо на него взгляд Энакин — внимательный, цепкий. — Этого требует закон данной планеты, — прокашлявшись, произнёс Кеноби. Энакин нахмурилась — это было не то, что она ожидала от него услышать. Криво усмехнувшись, девушка покачала головой, заставляя украшения в волосах глухо зазвенеть, и вновь отвернулась к окну. Оби-Ван сделал к ней шаг. Сердце охватило неправильное, иррациональное беспокойство — отчаянно не хотелось потерять эту странную, но волшебную атмосферу единения. — Энакин, — осторожно позвал он вновь, подойдя ещё ближе и остановившись на расстоянии двух-трех шагов. — Ты выглядишь прекрасно. Данный наряд столь четко подчеркивает твою природную красоту, что это не может не вызывать… восхищения, — мягко завершил Кеноби, встречая улыбкой острый взгляд Скайуокер. — А до этого? До этого вы и девушкой меня не воспринимали? — язвительно буркнула недовольная Избранная. Оби-Ван сделал ещё шаг. И ещё. — Признаться честно, мне всё ещё сложно разделять ученицу, едва перешагнувшую порог совершеннолетия, и молодую девушку, чья красота расцветала у меня на глазах долгие годы, — Кеноби протянул руку и кончиками пальцев провёл по скуле. — Дай мне время, дорогая. Энакин спрятала нос в горячей ладони своего мастера и устало выдохнула. Это было сложно. Просто невыносимо — ждать, когда столь желанные прикосновения перестанут быть пугливыми и осторожными. Но она обещала. Потому что знала, что её чувства взаимны.