What If...

      Она помнила тот день, когда Мойры начали плести эту нить. Лука Кастеллан — сын Гермеса — оказался лишь очередной пешкой в жестких руках Олимпийцев. Зевс, зная, что сделает мальчишка, запретил вмешиваться в его судьбу, прикрываясь мнимым благородием. Вместо этого он решил приставить к нему младшую богиню — дочь Ареса и Афродиты. Каролина была богиней яркого огня. Яркий, разрушающий огонь войны и всепоглощающей любви нашел свое пристанище в страсти двух Богов. Она танцевала с пламенем, что лизал её кисти, согревал в ледяные дни и вытягивал из лап Танатоса. Пламя было её продолжением, оно туманило разум и несло смерть всем недругам. Пламя разгорелось между ней и обычным смертным. В очередной раз.       Впервые это случилось, когда Арес взял её с собой на землю. В очередной раз они с Афиной, что-то не поделили и отец решил действовать радикально. Он посеял смуту в городе мудрой богини, дабы насолить своей сестре. В первый раз оказавшись вне Олимпа, Кара была разочарована. Смертные были порочны, глупы, алчны и ненасытны. Они преклоняли колени перед такими же смертными, коими являлись и сами. Они возносили своих царей на пьедесталы подле Богов и не скупились молиться им. Они приносили им дары и не боялись умирать за них. Проходясь по землям Греции, она оказалась в Пелопоннесе. Город Аргос находился на возвышении, поэтому люди жившие там, верили, что они ближе всех находятся к Олимпу и после смерти обязательно попадут в Элизиум. Их царь — Фороней — был слишком хорош собой, чтобы не обратить на него внимания. Про него девицы, сидя на берегу, мечтали. Они хотели возлечь с ним, дабы произвести на свет дитя, что будет краше самой Афродиты. Каролина, наслушавшись этих несусветных небылиц, решила сама узнать, что же из себя представляет прекрасный и молодой царь Пелопоннеса.       Слухи, что ходили о нем, оказались правдивы. Фороней действительно был красив. Широкоплеч, он казался неприступной горой, за которой хотелось спрятаться. Его темные глаза были отражением самых темных суток времен Хаоса. А светлые волосы, будто колосья пшеничные, были слишком мягкими, будто у благородной девицы. Они любили друг друга и плод их любви стал великим героем. Он был её первым ребёнком и смерть его стала для неё сильным ударом.       Во второй раз она, мысленно проклиная своих младших братьев Фобоса и Деймоса, спустилась на землю с ликом какой-то венгерской графини. Четырнадцатый век явно отличался от того времени, в котором застыл Олимп. Во Франции царил праздник. Брак герцога Бургундского Филиппа Храброго с Маргаритой де Маль, наследницей Фландрии, отмечала вся страна от бедняков до высших сословий. Каролина не знала с чем связаны такие масштабные гулянья, но не зацикливала на этом внимание.       Именно на одном из балов, посвящённых новобрачным, она встретила Джана. Джана Галеаццо Висконти — миланского герцога. Восемнадцатилетний Джан вскружил голову всегда собранной богини, ублажая её стихами любви и своим языком за тяжёлой портьерой замка Короля Карла V.       Она пробыла с ним долгих пять лет, родив троих наследников, пока Арес не явился в Милан, грозясь убить Висконти, если дочь не вернётся назад. Повинуясь воле Бога Войны, Кара оставила сыновей и любимого, подстроив свою смерть.       В третий и последний раз, она отдала свое сердце полукровке, что должен был низвергнуть Олимпийцев в глубины Тартара и воскресить Кроноса — сильнейшего из Титанов.       Впервые он видит её будучи пятнадцатилетним мальчишкой, что никак не оправится от смерти подруги. Лука чувствует, как Аннабет цепляется за его руку, осматривая Тронный зал. Девушка, что сидит подле Афродиты привлекает его внимание сразу. Она была похожа на обычного подростка. Тёмные волосы, заплетенные в две косы, потертые джинсы, рубашка и кеды, видавшие жизнь. Она ничем не отличалась от них, полубогов, разве, что сидела рядом с их родителями. И глазами. В них будто плескался огонь, переливаясь от ярко — оранжевого до бордового. Она сидела тихо, не обращая внимания на прибывших на праздник Солнцестояния детей, играясь со своими шнурками. — Это Каролина — богиня яркого огня. Первая дочь Ареса и Афродиты, — заметив куда смотрит его брат, Крис Родригез, ещё один сын Гермеса, решил просвятить непросвещенных. — Горячая штучка. Во всех смыслах. — Меня это не интересует, я задумался и не видел, куда смотрю, — видя скептический взгляд лучшего друга, Лука понял, что Родригез ему не верит, от слова совсем.       Когда Зевс заканчивает говорить, Каролины уже нет ни рядом с Афродитой, ни в Тронном зале.       Второй раз их встреча происходит на берегу залива в нескольких километрах от Садов Гесперид. Богиня сидела на песке, смотря на воды залива, не обращая внимания на Луку. — Шрам этот станет тебе напоминанием твоего проигрыша, юный герой, — в мифах голос богини яркого огня описывается как «звон мечей в бою», а на деле оказалось, что Каролина имела обычный голос девушки, после переходного возраста. Несколько грубый, но достаточно приятный слуху. Она имела привычку растягивать гласные, раздражая этим Кастеллана. — Но знай, что он станет и символом твоей силы. — Вы боги все говорите так высокопарно? — парень присел рядом, морщась от боли, что каждый раз охватывала его лицо, когда он говорил. — На самом деле нет, — девушка позволила себе небольшую усмешку, но быстро вернула себе безмятежный вид. — Это вы, смертные, слышите то, что хотите слышать. — И что же по вашему я хочу слышать? — Одобрение и похвалу Гермеса, конечно же. — Глупость, — эта девчонка, возомнившая себя великой богиней, говорила очевидный бред, с чем Лука был категорически не согласен. — Не нужно мне его мнимое одобрение. Вы, боги, только и думаете о себе, а на остальных вам плевать. Вы развязываете войны, просто потому что вам скучно. Вы посылаете своих детей на поиски, зная, что они не вернуться. — И снова ты не прав, юный герой, мы… — Перестань называть меня так, — огрызнулся парень. — Ты ошибаешься, Лука Кастеллан, — проглотил явную грубость, Каролина продолжила говорить все тем же тихим голосом. — Твои суждения насчет Богов не верны. Мы бы и хотели участвовать в вашей жизни, но связаны обязательствами и клятвой, нарушение, которой так просто с рук не сойдёт. — Это всего лишь отговорки. — Раз ты так считаешь, не мне тебя переубеждать, сын Гермеса, — поднялся небольшой ветер и пляж стал потихоньку пустеть. Люди отдыхавшие со своими друзьями и семьями стали собираться, чтобы успеть до темноты домой. — Но хотя бы раз поставь себя на место своего отца. Едва он переступит порог Лагеря Полукровок, Зевс совершит наказание. И он накажет его вами. Его детьми. Если бы ему было все равно, он бы не слал вам подарки. — Нам его подачки не нужны, — он поднял с песка камень и кинул его в воду, смотря как тот исчезает в переливах синего и ярко-красного от закатного солнца. — Слова не мужчины, а маленького мальчика, что боялся ответственности и сбежал из дома, оставив свою мать одну. Ты не знаешь, какого это потерять дитя, юный полубог. И молись, чтобы никогда не узнал.       Это были её последние слова, перед тем как раствориться в воздухе, оставляя после себя маленькую коробочку с амброзией и запах дыма.       Несмотря на свои слова о запрете Богов посещать лагерь, Каролина появляется там после очередной победы в Захвате Флага.       Она стоит рядом с Хироном о чем-то весело с ним разговаривая. В её руке бокал с вином, на который Мистер Д смотрит голодными глазами. Каролина замечает его взгляд и весело подмигивает, будто старому знакомому. — С победой тебя, юный герой, — тёмные глаза сверкают от выпитого вина и в них он видит огонь, схожий, что горит у них в жаровнях. — Я просил меня так не называть, — он бы и рад в очередной раз огрызнуться, но сил хватает только на то, чтобы сесть рядом с ней на одну из ступней арены. — Конечно. Как я могла забыть. Лучшему фехтовальщику не пристало носить такое глупое прозвище, — смеётся она. — Именно, — он не находит в этом очередной издевки, что постоянно слышит от Криса или привычного флирта Танаки, просто фраза, просто констатация факта. Смех богини заразителем и он позволяет себе лёгкую улыбку. Первую, что она видит. — А ты не боишься кары Зевса за то, что нарушила его запрет? — А я разве вхожу в Великий Пантеон? — Каролина разворачивается к нему корпусом, подогнув под себя ноги. В этот раз на ней берцы, похожие были у Кларисса — старосты домика Ареса, штаны цвета хаки и тонкая майка на бретельках, что просвечивала грудь. Она была без белья. Почему-то этот факт сильно взволновал Луку, будто он был неопытным девственником, впервые в жизни увидевший грудь девушки в журнале для взрослых. — Я так пустичковая фигура, именующая себя Богиней яркого огня. Обычно люди, читая обо мне мифы удивляются, что я вообще есть. Всё лавры Гефесту. Но мне не жалко. Ему можно. Он классный. — Ты же вроде явственное доказательство измен Афродиты. Разве твой отец не говорит тебе ненавидеть Гефеста? — Ну, во-первых, я в их дела не лезу. Они целую вечность никак не разберутся меж собой. А во-вторых, я не маленькая девочка, вечно слушавшая папочку. Даже бессмертные растут и отстраняются от родительской опеки. И, в-третьих, Гефест не заслуживает всего, того, что с ним происходило и происходит по сей день. Он из всех Богов самый добрый. Он никогда не откажет в помощи, никогда не осудит за неправильное решение и всегда поможет советом. Ну и сделает новый меч или доспехи, намного круче старых. На некоторое время они замолчали, наслаждаясь тишиной, что редко можно было встретить в Лагере. — Я скажу тебе одну вещь, сын Гермеса, — взгляд Каролины сделался отрешенным и задумчивым, она будто была не здесь, отчего у Луки пробежали мерзкие мурашки по спине. — И только тебе решать, как использовать эту информацию. — Решила раскрыть тайные секретики моего папаши? — Если будет казаться, что выхода из ситуации нет, не смей продолжать скатываться вниз. Лучше попроси помощи, пока не стало совсем худо. Ты думаешь, что один против всего мира, но ты ошибаешься. У тебя есть семья, друзья, маленькая дочка Афины, чье сердце неровно бьётся, когда ты рядом. Не бойся открыться им. И если поймёшь, что стало поздно обратись к отцу. Или ко мне. Запомни: чем дольше ты будешь молчать, тем страшнее будут последствия, — где-то далеко послышался звук грома, через который Зевс выражал свое недовольство. — Возможно, я сказала лишнее, но обратно я свои слова забирать не стану. — Что это всё значит? — Когда придет время ты поймёшь.       О, он понял о чем шла речь. Через несколько недель после этого разговора ему начал сниться голос, что нашептывал ему о свержении Богов и правосудии, что должно свершиться. Голос вызывал к его самым тёмным желаниям, пока на место этих снов не приходили другие. В них он видел поля, усыпанные мелкими цветами, сады с деревьями, чьи кроны уходили в небеса, бродил по бесконечным лабиринтам виноградников. В этих снах он находил покой, а главное там не было голоса, что пробирал его до костей своим холодом. Каждый день голос обретал свою силу, а цветные и спокойные сны постепенно исчезли, утрачивая свою силу над его разумом.       Как он позже выяснил этот голос принадлежал титану Кроносу — отцу Великой Тройки. Он отравлял его нутро своими речами о том, как он воскреснет и низвергнет Богов в Тартар, как поступили они с ним тысячелетия назад. И Лука верил. Не мог не верить. Обида на отца за мать, за детство была слишком сильной. Злость на Богов за всех непризнанных вспыхивала каждый раз, когда Кастеллан сомневался в правильности своих действий.       Перед ежегодной поездкой на Олимп, Кронос снова пришёл к нему, велев украсть Молнии и Шлем Тьмы, дабы развязать войну между богами. Его план был прост: пробраться в Тронный зал пока все спали и украсть атрибуты, но этот идиот Арес мог испортить все. И тогда Кронос велел рассказать ему о войне, что может случиться. Этот дурак был только и рад. Это была первая ошибка, что начала его падение.       Следующим заданием стало убийство сына Посейдона — Перси Джексона, но он провалил его. Дважды. Кто же знал, что этот подросток такой живучий? И снова ошибка, что Мойры вплетали в свои пряжи.       Каролина долго упрашивала Зевса вмешаться и предотвратить беду, названную Пророчеством. Царь Богов практически отказал ей, чуть не испепелив молнией, пока не вмешалась Гера — жена его. Какие у неё были мотивы Кара не знала, да и не хотела знать. Едва уловив кивок Королевы, она исчезла из зала, направляясь к отцовской колеснице. На пути её и застал слабый голос в голове. Ей молились. Отвыкшая от этого чувства богиня, не сразу разобрала речь парня, что находится за много миль от неё.       Круизный лайнер «Принцесса Андромеда» впечатлял своими размерами и количеством людей на борту. — Что же ты хочешь, Похититель Молний? — Лука стоял над картой, что была разложена на столе. Спина его была напряжена, а пальцы с такой силой сжимались в кулаки, что побелели костяшки. — «Юный герой» мне нравился больше, — он до конца не верил, что она придёт. Они держали курс в Сент Луис, где находился ещё один вход в Подземное Царство, дабы вытащить останки Кроноса. — Герои не хотят уничтожить Олимп и воскресить чудовище, что погубит все человечество. — Я не хочу этого, Каролина. Ты сказала, когда я пойму, что слишком поздно, смогу обратиться к тебе, — Лука сделал глубокий вдох, будто собирался прыгнуть в ледяную воду. — Я прошу помочь мне, пока я не совершил ошибку. — Я рада, что ты осознаешь всю серьёзность своих поступков, Лука и рада, что ты вовремя остановился. Я помогу. Но у меня есть несколько условий. — Каких? — какой бы доброй не казалась Каролина, она была Богиней и просто так ничего не делала. — Они для твоего же блага, — заметив как нахмурил светлые брови парень, она усмехнулась. — У тебя на лице было разочарование от моих слов. — Вернёмся к условиям, — ещё больше нахмурился полубог. — Их три. Первое — ты извинишься перед Богами и поклянешься на реке Стикс о том, что никогда больше не совершить подобного. Второе — ты будешь следовать всем моим указаниям. Говорю спать — ты спишь. Пить, что даю — пьёшь. И третье — почувствуешь любое изменение в своём состоянии или снова тебе будет сниться Кронос, сразу говоришь мне или Гермесу. — Они убьют меня? Олипийцы? — Нет. Мойры не говорят, но ты не умрёшь от рук Богов. — Хорошо. Я выполню твои условия, Каролина, — удовлетворившись ответом, богиня щелкнула пальцами, оставляя позади себя лайнер и ошибки Кастеллана.       Они оказались среди гор и водопадов. Он стоял на самой верхушке, смотря как вода мощным потоком стекает по камню вниз. Каролина села на длинный полукруглый диван с изобилием мягких, маленьких подушек. Рядом стоял стол с амброзией и нектаром — едой Богов. Они находились на открытой веранде светлого высокого дома с колоннами. — Где мы? — Это мой храм, — Каролина снова хлопнула в ладоши и на столе стала проявлять еда: мясо, салаты, пирожные, вино, фрукты, сыры и оливки. — Снаружи он ничем не отличается от других. Высокий, небольшой и там много огня. На стенах, в жаровнях, в статуе. Здесь ты будешь жить все то время, пока мой друг будет «лечить тебя». — Твой друг? — Асклепий. Сын Аполлона и бог врачевания. Он жуткий зануда, но я люблю его. Даже больше, чем единокровных братьев. — От чего бог врачевания будет лечить меня? Я здоров. — Но твои помыслы нет, — из глубины дома донёсся приятный мужской голос. Его обладатель был истинным сыном Бога Солнца. Светлые волосы, высокий рост, веснушки. Он чем-то напоминал Уилла Соласа из одиннадцатого домика. — Я Асклепий, сын Аполлона — покровителя искусств, предводителя и покровителя муз, предсказателя будущего, бога-врачевателя, покровителя переселенцев, олицетворения мужской красоты. — Я же говорю зануда. Все детки Аполлона его так восхваляют, — Богиня яркого огня отсалютовала врачевателю бокалом с нектаром. — И я рад встречи с тобой, дорогой друг.       Они просидели так до вечера, пока к ним не заглянула нимфа и не попросила пройти в Тронный зал.       Перед двенадцатью олимпийскими богами, Лука Кастеллан поклялся на реке Стикс, что не продолжит служить Кроносу и покаялся. Фемида, присутствующая в зале засвидетельствовала его слова. — Едва мальчишка только подумает, о том чтобы предать нас, я Царь Богов убью его. Такова моя воля. Обратно его провожала та же нимфа, передав, что Каролина отлучилась к матери, велев ему отдыхать.

***

      Целых полгода Асклепий отпаивал его настоями, заставлял дышать маслами и спать. Большую часть времени, что он провел в храме Кары он спал. Этому способствовал Гипнос, а иногда и Морфей. Каролина рассказывала, что так они «вытягивают» Кроноса из его головы, пока Аид и Геката в подземном мире накладывают на саркофаг ещё печатей, дабы титан не выбрался ближайшие три тысячелетия, точно. — Методы Асклепия помогают. Ты уже неделю спокойно спишь и я могу проникнуть в твои сны, — они сидели все на той же веранде, попивая чай с мёдом, что принёс Гермес. За это время их отношения с отцом немного потеплели и они могли даже спокойно разговаривать. — Так это были твои сады? — Это мои воспоминания. Я недостаточно сильна, чтобы создавать сны, так ещё и самой присутствовать в них. — Они очень яркие. Видимо это твои счастливые воспоминания. — Они обычные. Я просто любила смотреть на природу, когда оставалась одна, — оставив от себя чашку, Кара повернулась к нему лицом, накрывая его ладонь своей. — Завтра, едва солнце встанет, я верну тебя в лагерь, Лука. — Уже? — не то чтобы это было неожиданно, просто расставаться с богиней, что все это время была с ним, не хотелось. — Ты здоров. Твои помыслы, как говорит наш друг в халате, чисты. А нам ничего не угрожает. — Я так и не извинился пред тобой, Каролина, — Кастеллан повторил её позу, беря её за руки. — Ты ведь могла погибнуть из-за моей ненависти. — Я не держала на тебя зла, юный герой. Ты исправил свои ошибки, что уже дорогого стоит. Да и нам будет уроком, что не нужно бросать детей на произвол судьбы. Думаю, нужно поговорить с Хироном и Дионисом, я тоже хочу свой домик в Лагере. Моим близняшкам там понравится. — У тебя есть дети? — Лука даже на пытался скрыть удивление. Кара не была похожа на ту, что бросает своих детей на отцов и исчезает. — Да. Близняшки. Элизабет и Дарси. Им тринадцать. Я за ними приглядываю, когда есть возможность. Да и Карл прекрасный отец. Они знают кто я и почему не прихожу. И понимают меня. — Как это случилось? — Я расскажу тебе в другой раз об этом, идёт? — полубог не стал настаивать, смиренно кивнув. — Завтра рано вставать, иди отдыхай, Лука. Я разбужу тебя на рассвете. — Кара, — она уже собиралась уходить, как парень поймал её за руку, заставляя остановиться. — Можешь мне кое-что пообещать? — Конечно, юный герой. Всё, что пожелаешь. — Я хочу, чтобы у нас с тобой ничего не изменилось. Только если в лучшую сторону. Ты мне нравишься, Каролина. Очень. — Я тебе обещаю, Лука Кастеллан, между нами ничего не изменится. Только в лучшую сторону, — девушка подалась вперёд, накрывая его губы в лёгком поцелуе. — Ложись спать. Мы поговорим завтра. — До завтра, Коралина. — До завтра, Лука.