Каково это - проигрывать?

Начался новый учебный год. Уэнсдей неожиданно для себя обнаружила свою персону популярной. Назойливых людей вокруг стало намного больше, их лица маячили то тут, то там, смешиваясь в одну большую картину, будто вышедшую из под пера Иеронима Босха, которого, к слову, сама Аддамс недолюбливала из-за слишком большого количества цветов. Ее одноклассники, чьих имен она даже не потрудилась запомнить, то и дело, что мешались под ногами, мешая поимке нового злодея, тем самым ужасно раздражая девушку. Но было что-то еще. Что-то где-то под ребрами, что зудело, и иногда, в кромешной тьме, заставляло Аддамс просыпаться в порыве злости из невозможности вскрыть себе грудную клетку и убрать инородный предмет. Ни музицирование, ни вскрытие трупов белок, ни написание романа не помогали ни на секунду забыть об этом «чувстве». Платье в шкафу, отстиранное после неудачной шутки Нормисов на балу, Аддамс уже в третий раз за месяц порывалась сжечь, но каждый раз останавливалась в последнюю секунду, туша спички. А после не могла даже самой себе объяснить причину таких действий. А четвертной экспрессо, ранее так любимый Уэнсдей - хотя, «Уэнсдей» и «любовь» - понятия абсолютно несовместимые - теперь не оставлял на языке ничего, кроме неприятной горечи. Но даже так, спрятав платье на самый низ комода и запретив себе посещать столь ненавистную кофейную, Уэнсдей не могла ни оборачиваться назад, просто так, иногда, будто пытаясь найти что-то, хотя она ничего и не теряла. Так бы продолжалось и дальше, однако, одним весенним вечером, девушка получила неожиданное известие. ⁃ У-уэнс-с-дей, Т-тайлер вчера с-сбежал, - прошептала ей Энид, дрожа, как собака. И получила в ответ лишь ничего не выражающий взгляд и удаляющийся стук каблуков. Шаг сменился бегом - хотя Уэнсдей сама не понимала, от чего ей бежать - стоило только покинуть здание и оказаться на той самой злополучной поляне. Но что разозлило девушку больше, так это то, что зуд пропал. Исчез и сменился чем-то еще более инородным. Чем-то, что пахло свежевскопанной травой, мускусом и… И кофе. Уэнсдей не остановилась и не замедлялась, она сама уже сбилась со счету, сколько времени прошло. В один момент что-то блеснуло в угловое глаза, заставив Аддамс повернуться на 180 градусов. Он. Выглядит откровенно плохо даже по меркам ее семьи - весь в ссадинах и синяках. И будто меньше ее, несмотря на рaзницу в 11 дюймов. Хотя глаза его горели так, что Уэнсдей чувствовала жжение на кончиках пальцев. Молчание затянулось. Они оба не двигались. Аддамс только спустя долгие мгновения смогла взять себя в руки. ⁃ Хотела у тебя кое-что спросить, - промолвила девушка губами, что были бледнее обычного. ⁃ И что же? - задался вопросов Тайлер, не сводя взгляда с ее губ в попытках понять, проделки ли это его расколотого на маленькие кусочки после психиатрической больницы разума или Уэнсдей действительно улыбалась. ⁃ Каково это - проигрывать?