Нет, этого не могло произойти с ней, вернее — с ними…
Нет, просто не могло…
Лариса неистово заорала, не в силах поверить в то, что это действительно случилось. Нет, Мэрилин не могла умереть, это невозможно — нет, только не она, только не её Лин… Всё дальнейшее было словно в тумане. Лариса помнила лишь какие-то обрывки: то, как она прижимала к себе безвольно-кукольное тело Мэрилин, то, как яростно и убито она кричала и плакала, пока на её безумные вопли кто-то не пришёл и не отнял у неё окровавленную возлюбленную, то, как её кто-то долго и безрезультатно расспрашивал о произошедшем, то, как к ней приходила Валери и помогала что-то делать, организовать и выбирать… Какой-то нереалистичной картинкой запомнилась Ларисе бледная, незнакомая, будто бы совершенно чужая Мэрилин в украшенном цветами гробу, чья кожа была холодна, как никогда прежде… Лариса не помнила, как завершились похороны, да она и не верила в них до сих пор, но, очутившись в своей спальне в одиночестве, Уимс ощутила странную пустоту в груди — будто бы её сердце навеки исчезло, оставив лишь вселенскую тьму сиять под рёбрами. С трудом добравшись до гардеробной, чтобы снять до одури незнакомое чёрное платье, женщина невольно скользнула взглядом по «чужим» полкам — вся эта крохотная обувь, эти базовые юбки, блузки, кофты и платья, это однотонное нижнее бельё — всё было не её, не Ларисы, но чьё?Чьё?..
Ларисе не пришлось даже прилагать усилий для того, чтобы перевоплотиться — она всего лишь повернулась к зеркалу и увидела рыжеволосую женщину в массивных очках. — Мэрилин… — тихо прошептала Лариса, и женщина напротив беззвучно повторила своё имя.И только в этот миг Лариса осознала свою потерю.
Крохотные руки с чёрными ногтями одним точным ударом разбили высокое зеркало — и вот уже длинные пальцы с алым маникюром вцепились в аккуратные стопки одежды на полках. Лариса неистово разбрасывала все вещи, что попадались ей на глаза — свои, чужие — какая разница, крича так горько и безудержно, что её голос дрожал от мощи той боли, которую женщина отчаянно пыталась выдавить из себя. Лариса наконец-то поняла, что уже не увидит Мэрилин. Не коснется её. Не поцелует. И больше никогда не будет с ней вместе.Потому что Мэрилин больше нет.
Мэрилин умерла.
И от этого осознания Ларису разрывало на части: она кричала так громко, что теряла возможность слышать, и рыдала так сильно, что лишалась возможности дышать, но ничто не помогало ей извлечь из своей души хоть крохотную каплю боли от этой потери… Ларисе хотелось умереть от этого горя, но, кажется, её мучения должны были длиться целую вечность, однако над её ухом вдруг раздалось столь знакомое: — Лар?.. — следом её лица коснулась мягкая рука, и Уимс услышала взволнованное: — Боже, Лариса, проснись! Проснись! Мягкий поцелуй в губы окончательно вытянул женщину от кошмара. Распахнув глаза, Лариса увидела бледное лицо возлюбленной и приподнялась на локте, молча и стремительно откидывая с её бёдер одеяло — увидев знакомые трусы с розовыми пионами, Уимс поняла, что точно не спит: одежда не в цветочек была для Мэрилин Торнхилл чем-то за гранью реальности. Переведя взгляд на недоумевающую женщину, Лариса стремительно обняла Лин, прижала её изо всех сил к себе и, ощущая, как слёзы клокочут уже где-то в горле, дрожащим голосом прошептала: — Прошу, не оставляй меня, Лин, не убивай себя… Пообещай, что не покинешь меня, умоляю, Мэрилин… — после этого Лариса сорвалась на безудержные рыдания, всё ещё не в силах отойти от столь реалистичного сна. Шокированная Лорел обняла возлюбленную и стала успокаивающе гладить её по голове: — Ох, ангел… Я никуда не уйду, обещаю, — стремительно прошептала она, жмурясь до звёздочек в глазах: Гейтс так сильно корила себя за произошедшее, что хотела просто исчезнуть навеки, зная, сколько боли и горя она принесла Уимс… Совершенно не понимая, почему Лариса всё ещё любит её и остаётся рядом, Лорел клялась себе теперь делать всё, чтобы её возлюбленная больше не страдала. Поэтому, утешая женщину поглаживаниями и поцелуями, Лорел убеждала её, что всё плохое осталось в прошлом. Лариса не скоро успокоилась: даже ощущая мягкость и тепло голой кожи Мэрилин, Уимс боялась, что проснётся вновь — но в той реальности, где её возлюбленная мертва. Страшное состояние напряжения стало отступать лишь после того, как Лорел слегка отстранила Ларису от своей груди и стала нежно целовать её губы, снова и снова доказывая, что всё хорошо, что всё реально. Лишь когда любовь и забота прогнали весь страх из её души, Лариса бессильно опустилась на плечо Мэрилин и прикрыла глаза, крепко обвивая талию возлюбленной рукой и дыша с ней в такт. Это было раннее июньское утро, птицы за окном уже весьма настойчиво щебетали разными голосами, а солнечные лучи уверенно заглядывали в окна старого замка. Вслушиваясь в сердцебиение возлюбленной, Лариса отчаянно старалась не думать о своём кошмаре, но сюжет снова и снова просачивался в её мысли. С момента событий в оранжерее прошло несколько дней: спокойных, размеренных, нормальных дней. Лин была вроде бы в порядке: да, порой между ними возникали какие-то напряженности и неловкости, но в целом всё было хорошо. И Лариса не понимала: стоит ли бить тревогу? Наступление затишья после такой самоубийственной бури, с одной стороны, было вполне логичным и закономерным явлением, но с другой… Лариса не знала, чего теперь вообще можно ожидать от Мэрилин, поскольку недавний поступок был поражающим в худшем смысле данного слова. И та самая деталь, подтверждённая Мэрилин в разговоре с Валери, не давала Ларисе покоя: да, прося подругу оценить состояние возлюбленной, Уимс изначально сообщила ей о своей догадке, ведь была глубоко убеждена в душе, что всё планировалось всерьёз и Лин попросту не могла уйти без ответов, оставив Уимс мучиться в неизвестности, но… подтверждение этой страшной мысли пошатнуло весь мир Ларисы. Поэтому, перед тем, как совместно покинуть комнату и разойтись на рабочие места, она крепко обняла Лин и прошептала: — С тобой всё в порядке?.. Лорел мигом поняла, что возлюбленная беспокоится из-за сегодняшнего кошмара: да, после той глупости со стороны Гейтс, Лариса уже несколько ночей видела дурные сны, но то, что произошло сегодня — было исключительным событием, поскольку Уимс не могла проснуться сама, а после возвращения в реальность выглядела поистине убитой. Мягко поглаживая спину возлюбленной, Лорел неуверенно спросила: — Ночью ты видела оранжерею, да? — по тому, как напряглось тело Ларисы, Лорел поняла, что именно снилось её возлюбленной, и твёрдо произнесла: — Этого никогда не случится, Лар. Всё хорошо. — Мне действительно страшно, Лин… — беззащитно призналась Уимс, вспоминая безжизненное тело в своих руках. — Я очень боюсь тебя потерять. — Ты меня не потеряешь, обещаю, — Лорел отстранилась, мягко улыбнулась и привстала на носочки, чтобы догадливая Лариса поцеловала её. Слегка смазав алую помаду Уимс, Лорел нежно провела по щеке женщины пальцами и хихикнула: — Поправьте макияж, мисс Уимс, — а следом исчезла в коридоре. Лариса довольно усмехнулась ей вслед и, выровняв контур губ, отправилась к своим отчётам. Но работа вновь шла с трудом, ведь все мысли Уимс были далеко за пределами рабочих обязанностей, и директриса корила себя за то, что так запустила документацию, хоть и понимала: она не могла сделать всё это вовремя, ведь иначе просто не вывезла бы происходящее в её жизни. Тревожно просидев несколько часов за ноутбуком, Лариса вернулась за какой-то мелочью в спальню — и вдруг заметила очки Мэрилин на столике у дивана. Уимс помнила, что Лин они действительно необходимы в основном при чтении, однако решила, что это отличный повод посетить кабинет возлюбленной и будто бы невзначай проверить её состояние. Поэтому женщина уверенно направилась в сторону оранжереи, но, чем ближе она подходила к стеклянному зданию, тем сложнее ей было сохранять спокойствие: тёмные мысли клубились в сознании Ларисы, а вязкая тревога подкатывала откуда-то снизу, сбивая дыхание и ускоряя сердцебиение. Уимс упорно пыталась взять свои страхи под контроль, но ей не удавалось это. Кажется, теперь она действительно боялась заходить в оранжерею… Пятнадцать шагов, ещё десять, пять — дверная ручка словно ударила её током — но Уимс всё-таки вошла в злополучное здание и мигом увидела знакомый рыжий всполох среди растений на первом этаже. Мэрилин услышала её шаги за спиной и как-то испуганно обернулась, а следом удивлённо охнула: — Всё хорошо? На тебе лица нет… — Лорел отложила ножницы в сторону и подошла к бледной возлюбленной, чтобы мягко коснуться её плеча. — Да, не волнуйся, — мигом улыбнулась Лариса, чувствуя, как ужас медленно отступает, и протянула Лин очки: — Ты оставила их на столике. — Ой, спасибо большое! — удивлённо захлопала глазами та, принимая оправу и водружая её на нос. — Я бы вспомнила о них, только когда села за руль, и точно не подумала бы искать в комнате — вернулась бы сюда… — Ты куда-то собираешься? — невинно поинтересовалась Лариса, стараясь не выдавать своего волнения и убеждая себя: она должна доверять Лин, она должна ей доверять… — Гардении нездоровится — нужен фунгицид, — женщина кивнула в сторону растения, возле которого крутилась — все его листья были покрыты странными белыми пятнами. — Может, ещё что-то интересное пригляжу, тем более Эмма обещала показать мне новый каталог растений… Всё это было так безумно похоже на прежние, светлые времена, что Лариса не смогла сдержать печальной улыбки. Нежно проведя по рыжим волосам, Уимс мягко поцеловала возлюбленную: — Хорошо, милая. Возьмёшь мне кофе, как обычно, на обратном пути? — Да, конечно, — кивнула ей Лорел и поинтересовалась: — Что там с твоими отчётами? — заметив то, как стыдливо Лариса отвела взгляд, Гейтс поняла: ничего не готово, поэтому она может не торопиться со своими делами. Мягко обняв Уимс и убедив её, что из-за этих бумажек мир не схлопнется, Лорел дождалась ухода возлюбленной и только после этого тяжело вздохнула, пряча лицо в ладонях: Гейтс уже давно заметила, что в присутствии Ларисы она практически не надевает очки, не прячет себя за ними, ведь рядом с возлюбленной она есть она. И, с одной стороны, конечно, это недопустимо — забывать о части своей маскировки, а с другой — ну очки и очки, кто заподозрит в этой мелочи что-то неладное?.. Оставив решение данного вопроса на потом, Лорел быстро собрала свои вещи, заперла оранжерею и направилась в Джерико. На сердце Гейтс было тяжело и тревожно: она осознавала, что вот-вот перешагнёт черту, из-за которой уже не будет возврата… Но, после того, что она пережила накануне, всё это уже не казалось таким страшным. Теперь её волновали лишь безопасность и благополучие Ларисы. Насчёт себя и своей жизни Лорел Гейтс уже не лелеяла каких-то светлых надежд. Поэтому она была настроена весьма решительно. Заехав первым делом в агромаркет, женщина действительно купила необходимые средства для своих растений и… лопату — самую крепкую, что только была в магазине. Эммы сегодня не было, поэтому Лорел даже не пришлось искать оправданий тому факту, что она куда-то очень-очень торопится. Направляясь к своему автомобилю, оставленному на парковке неподалёку, женщина прошла мимо нескольких девчонок, сидящих на лавочке у пекарни и что-то активно, но тихо обсуждающих. Лорел, полностью погружённая в свои мысли, даже не заметила бы их, если бы в тот момент, когда она приблизилась к компании, ей прямо под ноги что-то не прилетело. Слегка наступив на край странной карты, Лорел ойкнула, с трудом наклонилась и подняла картонный прямоугольник с изображением скелета-рыцаря на лошади. Мельком взглянув на рисунок, Лорел повернулась к подросткам: все они собирали другие карты, рассыпавшиеся из рук растерянной девочки посередине, которая, ощутив взгляд женщины, виновато приподняла брови. Лорел слегка улыбнулась (эх, молодёжь, чем только не занимается она в разные времена!) и протянула вещь хозяйке. Девушка странно переменилась в лице, и Лорел показалось, что она услышала едва различимое: «Смерть», однако следом незнакомка слегка улыбнулась и неуверенно выдавила: «Спасибо». Лорел пожала плечами и, перехватив лопату поудобнее, продолжила свой путь в размышлениях. То, что она планировала совершить, было реальным безумием, и, с тем учётом, что Лариса отобрала у неё единственное настоящее оружие (отцовский револьвер), Лорел пришлось искать новые варианты защиты. Для этого-то ей и нужна была лопата: несмотря на внешнюю хрупкость, Гейтс не была слаба — попробуй-ка самостоятельно потаскать тяжёлые кашпо с цветами и миллионы различных грунтов, удобрений и прочего. Да, бить хайда лопатой — не лучшая идея, но стоило подстраховаться, ведь она не знала, как на самом деле будет действовать особый отвар великой английской учёной, которую Гейтс безмерно уважала и даже обожала — да, Лариса и не подозревала, что любезно презентовала Мэрилин самую опасную книгу Эмили Тодд, негласно прозванную ботаниками «пособием по ядам». Нет, конечно, Лорел не собиралась убиватьТолько так.
Но хайд упорно ей не поддавался: несмотря на все её слова, он всё не мог выбраться из милого, доброго юноши по имени Тайлер Галпин. И Лорел, разгневанная и в полной мере осознающая всю отчаянность своего положения, сорвалась. После тщетных попыток высвободить монстра словами, Гейтс приблизилась к уже измученному Тайлеру, ядовито, лживо-презрительно прошипела: — Ничтожество! — и дала Галпину звонкую пощечину. Мальчишка по инерции отвернулся, а когда поднял на неё взгляд, у Лорел невольно перехватило дыхание: она не могла определить, что именно отразилось в его глазах, но тело парня стало стремительно увеличиваться в размерах и окошмариваться. Лорел отступила назад, ощущая, как первородный ужас пропитывает каждую клеточку её тела. У неё получилось. Она разозлила хайда. Пробудила его. Справилась.Но… что теперь?
Она пятилась прочь из пещеры, а этот огромный, страшный монстр следовал за ней, глядя на неё так дико и безумно, что Лорел была готова распрощаться с жизнью. Когда цепи, удерживающие конечности Тайлера, натянулись до предела, Лорел понадеялась, что оковы выдержат, но… Металл неприятно заскрежетал и выпустил хайда на свободу. Паника затопила сознание Лорел, и она мигом забыла про свои шприцы, про лопату, про всё на свете… «Хайд беспрекословно слушается своего хозяина» — явно прозвучало в её голове, и Лорел, мигом выставив руку перед собой, в ужасе вскрикнула: — Сидеть! Произошедшее далее поразило её, как молния, ударившая в дерево — монстр замер и опустился на землю. Шокированно моргнув, Лорел Гейтс неуверенно произнесла: — Голос? Монстр послушно издал страшный рёв, и Лорел невольно склонила голову, изучая его: это что за дрессированный пёсик? И он-то — страшнейший изгой из ныне живущих?.. Бред какой-то! Но сомнения Лорел были мгновенно развеяны: где-то неподалёку от них хрустнула ветка и послышалось тихое: «Чёрт!». На раздумья не было ни секунды — за ними кто-то подглядывал. Лорел опрометчиво взмахнула рукой в нужную сторону и воскликнула: — Фас! На то, чтобы пожалеть об этом, у неё ушло от силы несколько секунд: когда эта машина убийств рванула в указанном направлении, окрестности наполнились жутчайшим криком. Женщина бросилась следом за монстром, но было уже поздно. Чуть дальше, за укрытием в виде кустов, её ожидало ужасное зрелище: посреди окровавленной поляны хайд своими длинными когтями рвал на части тело какого-то мужчины. Взглянув на эту картину, Лорел испуганно вскрикнула: — СТОЙ! ПРЕКРАТИ! — и в ужасе зажала рот руками, чувствуя, как истерика обвивает её шею удавкой. С крайне удивлённым выражением лица хайд вскинул на неё взгляд и покорно замер, не вынимая когтей из разорванного тела любопытного туриста. Лорел бессильно рухнула на колени, наблюдая за тем, как ярость монстра уходит и он превращается обратно в молодого кучерявого парнишку, не менее шокированного произошедшим, и в её голове возник лишь один вопрос:Скольких она на самом деле убила сегодня?..