Ожидание никогда не зря

Рицка очень любил психологию. Все эти труды умных людей, по большей части почивших из-за психических расстройств, помогали принять верные по жизни решения, хоть и прямо противоположные написанным в книгах советам. Он и студентов своих учил этому же. Да, всё шло в разрез со школьными и университетскими программами обучения, но в данном случае это позволительно, потому что образовательное учреждение, которым он руководил, не самое обычное. Жертвы, Бойцы… в памяти сразу услужливо всплывали образы из тех дней, когда он только всё это познавал. Благо последние лет пятнадцать с памятью проблем не было. Наверное, благо. Потому что, некоторые события, происходившие в последнее время, хотелось бы позабыть. – … цка… Аояги. Сенсей! Аояги-сенсей, чёрт бы тебя побрал! – Если у меня полопаются барабанные перепонки из-за твоего ора, попрошу Нагису превратить тебя в жабу, – Рицка оторвался от созерцания чёрного монитора и перевел взгляд на собеседника. – А она умеет? – Нисей насторожился. – Вот и проверим. Иногда у меня возникает мысль, что она умеет вообще всё, кроме… – Здраво мыслить. – Что? – Рицка сбился с мысли и задумчиво посмотрел на Акаме. – Здраво мыслить она не умеет, а, так, да, всё остальное, похоже, умеет, – Нисей засмеялся и удовлетворённо отметил, что Рицка улыбнулся в ответ. – Небезосновательное замечание. Ты чего-то хотел, Нисей? – Аояги с хрустом потянулся и встал из-за стола, попутно прихватывая чашку с уже остывшим кофе. – О, ну, я хочу много всего, но сейчас я к тебе с инициативой. Я, конечно, понимаю, что обычно инициатива вовсю может поиметь инициатора, но всё же, – он ухмыльнулся, глядя на то, как стали увеличиваться и без того большие глаза Рицки. Сам же Рицка про себя порадовался. Он думал, что Нисей дольше будет приходить в себя после недавних событий, но он оказался более стрессоустойчивым. Здесь нужно пояснить: после того, как Соби исчез, оставив письмо с обещанием вернуться, Сеймей затерроризировал своего младшего брата и своего одноимённого Бойца. Рицка терпеливый, очень. Но, когда ночью, на пороге школы он увидел едва дышащего Нисея с разорванной нитью связи, терпение закончилось. Оставив уже бывшего Бойца Возлюбленного в больничном крыле на попечение Наны, Нагисы и парочки чистых Жертв – ибо силу Жертвы для Бойца он считал самой живительной – Аояги-младший отправился к старшему брату. Он хотел всего лишь поговорить. Но увиденное заставило передумать. Сеймея он нашёл в отчем доме. Тот сидел в кресле и покачивался из стороны в сторону, что-то нашёптывая, а на полу возле кресла лежали четыре тела: мама, соседка и два врача. У парня потемнело в глазах, сглатывая подступившие слёзы, Рицка сделал два шага вперёд и смог разобрать шёпот брата. Он думал, что больше ничего не боится, но снова испытал страх. “– Я убью Рицку. Я убью Рицку. Я сожгу школу со всеми этими детишками и тогда он вернётся…”. А потом Сей поднял глаза и произнёс фразу, от которой Рицка вздрогнул: – Ты не Рицка. Мама, это не наш Рицка. Куда ты дел нашего Рицку? Поведение у психов непредсказуемое – а то, что старший брат лишился рассудка, Рицка даже не сомневался – и потому, когда Сеймей с криком бросился на него с медицинским скальпелем, не иначе как позаимствованным у убитых медиков, Рицка схватил со стола нож, надеясь защититься. Он не собирался убивать брата. Нет. Но Сеймей налетел на брата, воткнув скальпель ему в руку. В ту самую, в которой был нож… – Рицка, я, может, и не учитель года, не самый лучший сотрудник в этой школе, но, в кои-то веки, я выступил с инициативой, а ты меня даже не слушаешь, – в голосе Акаме слышалась прямо-таки вселенская скорбь и Рицка застыдился. – Прости, Нис, я задумался. И, кстати, дети тебя любят, считают, если не самым лучшим учителем, то одним из них, – Аояги говорил, а Акаме краснел. Вот уж зрелище не для слабонервных. – Смущающийся Акаме Нисей это что-то новенькое. – Иди ты… – Только после тебя. – Я же сочту это за согласие на моё предложение, – Нисей хихикнул, а Рицка насторожился. – Какое предложение? – Не переживай, я не собираюсь покушаться на тебя. Я всего лишь хочу, в качестве поощрения, устроить ученикам пикник в Киото. Не всем, конечно, но особо отличившимся. Рицка выразительно хлопнул ресницами – не взлетел, конечно, но попытался – и устало потёр переносицу. – Акаме, как ты себе это представляешь? Ты же не можешь просто взять детей и увезти, куда тебе… – Аояги подошёл к окну, отодвинул штору в сторону, запуская в кабинет солнечный свет, и запнулся на полуслове. – Рицка? – Нисей поспешил к совершенно оторопевшему парню, выглянул в окно и присвистнул. – Ну, я пошёл собирать все необходимые документы, что отвезти детей на пикник. Уж не обессудь, но чистый бланк с твоей подписью и печатью я заберу. Разрешение от твоего лица напишу сам, не утруждайся. Не переживай, мы возьмём тёплые вещи и зарядим телефоны. Да-да, прямо всегда будем на связи. И не провожай меня, сам уйду. Нисей говорил и говорил, хоть прекрасно понимал, что Рицка его не слышит. У школьных ворот, как много лет назад стоял ОН. Длинные волосы едва заметно развивались под тёплым ветерком, а вверх поднимались клубы дыма. Он смотрел на окна школы и улыбался своему Рицке. Аояги хватило воздуха только на то, чтобы на выдохе прошептать имя: – Соби… И никто, никто, кроме Рицки не услышал ответ… – Я вернулся, котёнок.