МГА: Символ Разврата

      В мастерской, как всегда, воняло гарью, а следы копоти украшали стены. Очередной неудачный эксперимент Мэй решил уйти красиво. Скольких малышей она так отправила на небеса? Кто знает. Главное, что юное дарование никогда не сдавалось. Никакие неудачи не отвращали её от новых попыток.       Когда я подошел, она уже дожидалась меня у стенда с костюмом. Ну как дожидалась, казалось, что Мэй не умела сидеть без дела и уж тем более ждать кого-то. В одной руке отвертка, в другой разводной ключ. И вот она уже доделывает последние штрихи. Зная её процесс работы — всегда найдутся те самые «последние штрихи».       Девушка не замечает меня, даже когда я подхожу вплотную. Не быть ей хорошим разведчиком, да и на поле боя делать Мэй нечего. Уж лучше пусть тут сидит и клепает очередную вундервафлю. А ведь с причудой, как у неё, можно было бы стать отличным снайпером или шпионом — или, снайпером-шпионом! Ладно, у меня и так есть Наган. В аниме и манге часто недооценивают хороших снайперов. Но у меня он всегда будет занимать место в любых полевых операциях.       Пока Хатсуме полностью отдавалась делу, я решил проверить упругость её ягодиц. И отвесил смачный шлепок по жопе. Задница звонко отозвалась. Хозяйка этих внушительных форм резко развернулась ко мне и пригрозила острой отверткой.       — Всемогущий! Осторожнее — я работаю с малышом! Ещё бы чуть-чуть и поцарапала микросхему! — ну да, девушке было совершенно плевать, что я шлепнул её по заднице, главное — это то, риску было подвергнуто изобретение.       Меня же волновал совершенно иной факт! Мэй опять вымазалась в мазуте и другой дребедени, от неё снова несло потом! А я ведь так долго оттирал этого сорванца от грязи, приводил в порядок, мыл и парил. Эх… Всего несколько часов работы в мастерской перечеркнули все мои старания.       — Ты опять вся чумазая! — указал я на неё в ответ.       — Работёнка такая, что поделаешь, — небрежно бросила Мэй, её это явно не волновало, — тебе же нравился мой запашок?       Девушка подняла руку, так чтобы я увидел голую подмышку, там как раз стекало несколько капелек пота. Надо сказать, что из душевой я её не выпустил пока не побрил. Так что подмышки хотя бы были без волосиков. Да и там внизу, тоже всё начисто выбрито.       — Будешь паясничать — велю Ля Брава и тебе поставить татуировку с нанитами, — я положил ладонь плечо Мэй.       — Тебе лишь бы угрожать молоденьким девочкам, — отшутилась она, — а насчет тату с моими малышами, я и сама думала об этом!       — И зачем тебе это? — я находился в искреннем удивлении. Хотя, недавно Мэй заявляла, что подумывает стерилизовать себя, так что — это ещё цветочки.       — Просто не нужно так узко мыслить! Наниты — это будущее! Через них можно получать не только удары током. Они буквально микроскопические строители. Если захочу себя модернизировать начну с ударной дозы малышей себе под кожу, — с гордым видом она выставила руку вперед, согнув её в локте, как бы показывая, что набьёт тату на бицепсе.       — Ну и я не надеялся, что тебя можно будет контролировать с помощью твоего же изобретения, — я развел руками.       — То как ты используешь моих малышей не закладывалось в них изначально — это весьма творческий подход. Стимулировать половые органы самок, чтобы вызвать у них привыкание, триггер. Только по-настоящему аморальный человек смог бы мыслить в этом направлении, — вдруг начала рассуждать изобретательница.       — Это, видимо, комплимент? — я улыбнулся.       — Просто констатация факта. Некоторые ученые считают, что мораль, этика и совесть только мешают делать новые удивительные открытия. Я же пока не определилась с тем насколько важны философские и духовные качества, когда речь заходит о науке, — Мэй повернулась ко мне спиной и снова принялась копаться в доспехах, попутно продолжая говорить: — То, что ты отпустил подопытную, меня удивило.       — С неё достаточно, на этот раз. Всё же иногда я перебарщиваю, а ведь так можно лишиться ценных кадров, — когда я произносил эти слова у меня в голове мелькнули похожие фразы от Леди Наган. Она буквально стала мне второй совестью, ну или первой, так как совести у меня не было. Чтоб её! — Я в любой момент могу засунуть юную Яойрозу обратно. Предлог найдется.       — Этот поступок нелогичен, если бы ты продолжил сеансы, то через неделю подопытная стала бы зависима от твоего ненормально большого члена, — обыденным тоном заявила Мэй.       — И какой она была бы к концу недели? Кроме того, факта, что жить не смогла бы без моего члена?       — Хм, не уверена, о чем ты, — Хатсуме закончила копаться в проводке и закрыла сегмент брони из-под которой выступали провода.       — Просто у меня сомнения, провести всю неделю в ящике, из-за такого можно поехать крышей, — я покрутил пальцем у виска.       — А! Ты об этом. Ну да. За ментальное состояние подопытной нельзя ручаться. Возможно, пребывания в моём малыше уничтожит её когнитивные функции. И всё равно — это новые данные! Она же подписала документы, значит не против поставить свою жизнь под угрозу ради науки.       — Юная Яойрозу нужна мне послушной, а не безмозглой, — я откашлялся и снова посмотрел на доспехи. — Уже можно надеть их?       Сам боевой костюм выглядел футуристично. Каждый следующий металлический сегмент находился на предыдущем, как только что упавшие домино. Кроме этого они отличались по форме и размеру, некоторые были обычными прямоугольными листами, другие треугольниками, трапециями и даже многоугольниками. Выпуклые, с несколькими круглыми отверстиями, позолоченные доспехи. В комплект к костюму шла водолазка и лосины синего цвета.       — Всё готово! Раздевайся и надевай моего малыша! — хоть Мэй и велела мне раздеваться, она сама полезла спускать с меня штаны.       Резкое движение и штаны спустились вниз вместе с семейниками, а Хатсуме в лицо прилетела моя стоящая елда. Хлопнув её по лбу. Головка немного приоткрылась и брызнула капелькой смазки в лицо девушки.       — Твоё репродуктивное здоровье просто поражает! — Мэй убрала член с лица.       — Ничего не могу с собой поделать, когда рядом такая аппетитная штучка, — я подмигнул ей.       — Это супермило, но… Я хочу, чтобы тебя ничего не отвлекало от тестов. Поэтому, давай-ка, займемся твоим пенисом для начала, — Мэй отошла и начала копаться в ящиках стола. — Как ты относишься к саундингу?       — Ты про уретральную мастурбацию? Никогда не пробовал. — пока изобретательница искала не пойми что, я уже успел раздеться догола.       Тут Мэй наконец вытащила на свет белый, то что искала — темную телескопическую палочку, я уже понял, что это.       — Уретральный зонд, — Мэй помахала мне тонкой палочкой, — может подарить массу удовольствия.       — Он у тебя складной и что прямо под мой размерчик? — всё найти тот размер, что нужен наверняка крайне сложно.       — Конечно, тебе как раз! Я не покупала его — это моё личное изобретение, специально для тебя.       — И давно ты планируешь проткнуть мой член? — без доли угрозы спросил я.       — Я смастерила его сегодня, на это ушло всего полчасика, уж очень хотелось изучить твою репродуктивную функцию! — Мэй подошла поближе, в это же время нанося черную смазку вдоль металлического ствола.       — Эй, постой, Мэй… Я же ещё не согласился. Не забывай — я никаких бумаг не подписывал, чтобы становиться твоим подопытным, — девушка же всё приближалась.       — Да ладно тебе! Я на сто процентов уверена, что процедура не принесет тебе никакой боли и дискомфорта. Только новые приятные ощущения, — успокаивала меня Мэй.       — У меня есть парочка условий! Раз уж ты начала бросаться модными словечками, то и я могу. Во-первых, ты сделаешь мне римминг. Во-вторых, всё что я накончаю — ты выпьешь.       — По рукам! — без секунды раздумий согласилась Мэй. — Мой зонд, кстати, необычный. Он сможет пройти очень далеко, настолько далеко, что ты даже себе представить не сможешь!       Она аккуратно оттянула крайнюю плоть с головки, обнажив блестящую красную ягоду. Поставила палочку зонда напротив входа в уретру. И не вставляя в неё ничего, начала надрачивать член. Как и у любой девушки её комплекции, ладошки Мэй едва справлялись с толщенной стержня. То и дело, она смазывала ладони и сам ствол, чтобы легче было скользить по нему. Не забывала она и про яйца, только в этот раз рук у неё не хватало, нужно было ещё держать зонд. Поэтому Хатсуме разулась, сняла пахучие носки и голыми пяточками стала массировать мои волосатые шары. Для удобства она уселась в высокое кресло.       Тут я ощутил покалывание и растягивание, Мэй наконец ввела палочку внутрь уретры. Он протискивался медленно, иногда она останавливалась — ждала, когда я привыкну, не давила, иногда меняла положение, прокручивала зонд или меняла угол входа и только тогда продолжала движение. Зонд ощущался как холодный инородный объект. Поначалу это было неприятно.       Свободной ладонью Хатсуме ухватилась за нижнюю часть члена, как раз там проходил уретральный канал и стала водить ею вдоль ствола, прижимая кожу и мышцы плотнее к зонду. Когда теснота достигла своего предела наступило блаженство. Будто ты стоишь и писаешь, то самое чувство. Тугая струя давит и растягивает тебя. Только вместо мочи сейчас внутри меня был зонд.       И даже сейчас он не остановился, раскрываясь всё дальше. Мэй не соврала, она уже давно перестала проталкивать его внутрь и даже убрала ладонь, но созданный как телескопическая трубка зонд сам раскрывался внутри меня.       Мэй плавно перешла из одной позиции: перед членом, на другую — она встала с кресла, обошла меня сзади. И тут я ощутил теплый и влажный поцелую между ягодицами. Потом холодный язык, который лизнул мой сфинктер. Одной рукой она мяла мою задницу, а другую просунула между ног и схватилась за яйца, продолжая их массировать. Зонд же жил своей жизнью, проходя всё дальше в уретру. Казалось, что он уже давно дошел до основания и дальше пути нет, но движение продолжалось.       Тем временем, Хатсуме прильнула губами к моему заднему отверстию и начала грязно вылизывать его, не обращая внимание на волосы. Я чествовал её горячие дыхание. Её смелые движение языком, сначала медленные, вверх-вниз, затем более смелые круговые распалили меня. Член стал ещё тверже и толще, хотя казалось — это уже невозможно. Всё же анальная стимуляция вместе с уретральной мастурбацией жгучие сочетания. Я чуть наклонился, чтобы ягодицы разошлись в стороны. Мэй всем лицом уткнулась мне в задницу — грязная девчонка с грязным ртом и языком. Ей там самое место.       Тут меня словно молнией ударило. Ноги подкосило, я чуть было не упал — вот это удар. И пришел откуда я меньше всего ожидал. Яйца саднили, будто готовы были взорваться как две разрывные гранаты. Очко под натиском холодного и острого язычка Мэй сжалось. А всему виной зонд, точнее место, в которое он забрался. Его кончик угодил прямо в зону простаты. Как только он добрался до сокровенного, у него включилась программа вибрации. Член буквально начал содрогаться, вены набухли и выглядели как толстые земляные черви после дождя.       — Май малаш добрався, — Мэй с трудом выговаривала слова, пока её язык находился у меня в заднице, каждое слово щекотало.       Я согнулся ещё пуще, буквально встал раком, одну руку убрал за спину, положил на макушку Мэй и вдавил её лицо себе в зад, она так смешно хрюкнула при этом. Второй рукой стал надрачивать перевозбуждённый член, грозящий начать фонтанировать в любое мгновение. Девушка уперлась руками мне в икры и стала барабанить кулаками по ним, кажется ей не хватало воздуха. Я чувствовал, как она пытается вдохнуть, но всё что она могла это присасываться к моему очку, непередаваемые ощущения. Слюна изо рта изобретательницы хорошенько смазало мой задний проход и я покрепче ухватившись за розовые дредды стал водить её лицо вдоль ягодиц.       Яйца будто стали весить целую тонну, как будто сейчас они просто отвалятся такими тяжелыми ощущались. Мой член казался совсем чужим, такое чувство приходило, когда отлежишь руку, только в этот раз отнялся хуй. И я понял, что зонд всё это время мешал мне кончить, семя уже собралось и бурлило в потных шарах, но он блокировал его. Меня это не на шутку испугало. И тут…       Струя спермы под огромным давлением выстрелила из головки, вместе с белым лучом вылетел и зонд. Аки звездочка он пропал где-то в глубине мастерской, а я продолжал выстреливать спермой. От удивления и ощущения освобождения у меня пробежали мурашки, ноги совсем не держали, я перестал держать Мэй за голову, и она освободилась.       Девушка, пошатываясь, встала, подошла к столу и сгребла, сколько могла мензурок, колб и другой утвари. Затем стала подставлять всё это добро под струи, бившие у меня из головки. Тара заполнялась быстро, она только и успевала, что подставлять новую. Я же не выдержал и рухнул на одно из ближайших кресел, только чудом оно выдержало меня, хоть и со скрипом.       Меня обуревали незнакомые чувства, яркие вспышки удовольствия нарастали как выпушенные в ночное небо фейерверки, чтобы под конец взорваться новые ощущениями. Вся задняя часть тела превратилась в отдельную, её отделили от меня, по ней бегали импульсы от ануса к яйцам и вдоль ствола, а потом обратно. Эти нервные импульсы как разряды тока не давали мне покоя, хотелось двигать тазом, бедрами без устали, буквально ебать стены. Если бы сейчас я кого трахал, возможно, мой партнер бы не выжил.       Когда я закончил, то уже не мог соображать, всё плыло. Я с трудом разобрал, что рядом стоит Мэй, расставляя на соседнем столе стеклянную тару заполненную мои семенем. Она скрупулёзно подсчитывала объем спермы. Не знаю, зачем ей были нужны эти данные.       Когда взгляд смог сфокусироваться, перед глазами появилось лицо Мэй. Всё в разводах, будто её макали в грязную воду. Мои жесткие волоски прилипли к щекам девушки, а от её ноздри шел кровавый шлейф, то ли я перестарался, вдавливая его в очко, то ли у неё случилось носблид от перевозбуждения.       В руках она держала одну из колб на двести миллилитров, заполненную доверху. Изобретательница где-то раздобыла пластиковую трубочку для питья и сосала прямо из тары за обе щеки. Я видел, как моя конча густыми комками протискивалась через трубку, а затем наполняла рот девушки, чтобы быть проглоченной без остатка. Осушив первую колбу, Мэй раскрыла рот и показала мне как с зубов и по языку стекали остатки белой вязкой спермы. А затем громко рыгнула.       — Подобная стимуляция выжмет досуха даже такого полового гиганта, теперь ты точно сможешь заняться тестами, без оглядки на свои потребности, — она взяла вторую колбу, бросил взгляд на стол, уставленный тарой, — ужин я, пожалуй, сегодня пропущу.       — А ты часто ужинаешь?       — На самом деле почти всегда забываю.