МГА: Символ Разврата

      — У проблемы вагонетки есть несколько интерпретаций, — с важным видом сообщила Момо, она даже как-то оживилась, — какую из них вы хотел бы рассмотреть, Всемогущий?       — Классическую. Есть поезд и он едет по рельсам, вы стоите у развилки и можете переключить пути, тем самым выбирая маршрут поезда. На первой ветке к рельсам привязан один человек, на второй ветке — целых пять. Какой путь для поезда вы выберете? Тот на котором погибнет один человек или пять?       — Я думала вы предложите вариант с толстяком или с близким человеком, — насторожилась Яойрозу и только сейчас посмотрела на Токаге, которая во всю пыталась выгородить её.       Как всё же легко разговорить Момо, когда дело касается эрудиции. Сецуна уже поняла, что ей не удержать сокурсницу от беседы со мной. Оставалось только подыграть.       — Дурацкий вопрос. Я попробую спасти всех шестерых, — не церемонясь ответила она.       — Постой! Так нельзя! Это же мысленный эксперимент, тут нужно уметь принимать условия задачи, — вмешалась Яойрозу, почему-то её сильно задели слова другой студентки — это было видно губам, сложившимся в тонкую ниточку и немигающему взгляду, которым она одарила Сецуну.       — Мысленный-шмысленный! Мы герои или кто? Главное — спасти жизни людей! — всё же герои люди принципиальные и когда речь заходит о жизнях, могут не на шутку разозлиться, как быстро обе девочки забыли, что пришли в логово зверя.       — Я… Я тоже хотела бы спасти всех и сразу! Но дело тут не в этом же… — бессильно произнесла Момо, опустив руки и отведя взгляд от Токаге. Вот в чем дело, ей самой стало стыдно, ведь она подошла к задачке через чур рационально.       — И каков твой ответ, юная Яойрозу? — когда я вмешался в перепалку, они вновь вспомнили обо мне и обе сделали шаг назад.       — Спасти пятерых — вот мой ответ! Даже если там будет толстяк или близкий родственник — я не поменяю его. Не нарушая условия — это единственный результат, чтобы спасти как можно больше жизней, — если бы у неё были очки, она точно поправила бы их в этот момент.       — Понятно. Оба ответа принимаются. Юная Токаге решила спасти каждого, у неё естественно не получилось — в итоге погибли все.       — Зачем же так… — промямлила Момо, — она нарушила условия эксперимента, можно было и не проговаривать результат, он и так понятен.       — Ты, юная Яойрозу, оставила умирать человека, пожертвовала им, чтобы спасти остальных. Он тоже погиб. Ваши решения стали причиной смерти.       — Но ведь по-другому нельзя, — начала оправдываться Момо, будто она действительно только что убила кого-то.       — Он просто издевается над нами, — резко ответила Сецуна и отвернулась к постельному белью.       — Постойте, а какой был ваш ответ?! Что вы хотели рассказать? — не унималась Яойрозу, для неё мои слова были ударом по гордости.       — Всё просто — я спасу всех. Выйду на рельсы и остановлю состав грубой силой, и никто не пострадает.       — Нет! Нет! — закричала она, — Как вы не понимаете так нельзя делать?! Это логическая задача в ней есть условия — их нельзя нарушать! Вы же сами говорили, что Токаге-тян не права, она хотела нарушить правила и попытаться спасти всех.       Я отвесил Яойрозу звонкую пощечину, чтобы она успокоилась. От удара её откинула на кровать. Сецуна тут подбежала к сокурснице и встала между нами.       — Эй! Вы чего творите, Всемогущий! Тут не специальная тренировка! Руки прочь от Момо-тян! — её части стали отделяться друг от друга, чтобы закрыть собой больше пространства перед Яойрозу.       — Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку, — ответил я крылатой латинской фразой. — Это реальность, девочки. Я тот, кто может спасти всех! Пять человек! Пятьсот человек! Да хоть пять тысяч! Я — Символ Мира! Хотите защитить человеческие жизни?! Вам повезло — вы можете обслужить меня, того на чьих плечах зиждется покой всей Японии! Ваша работа в том, чтобы я был удовлетворен и сыт! И это вклад в спокойную жизнь страны, вклад в стабильность и борьбу с преступностью, который по-другому вам никак не сделать.       Девочки услышали треск растягивающейся молнии, из ширинки выпал порядком набухший член, овитый пульсирующими толстыми венами. Крайняя плоть отошла назад, явив лоснящуюся от выделений и сверкающую головку.       Студентки попятились назад, залезли с ногами на кровать. Они ползли пока не уперлись в стену. И только потом вновь повернулись ко мне, как загнанные в угол зверьки.       — Уберите эту мерзкую штуку подальше! Вам мало принуждать нас в душевой?! Да какой вы герой после этого?! — кричала Сецуна, крепко сжимая в руках Момо, которая совершенно потеряла дар речи, видимо вспомнила как я отодрал её в зад.       — Вот вам новая задачка: есть великий герой, каждый день он спасает тысячи людей по всей Японии, но, когда у него плохое настроение, всех этих людей некому спасти — и они гибнут. Ему достаточно не выйти на дежурство завтра и тысячи людей умрут. Поднять настроение ему могут только его любимые студентки, если они этого не сделают, то он не пойдет завтра никуда. Как вы поступите? — я крепко ухватился за мясистый шланг и встряхнул им, чтобы обдать лица девочек каплями смазки.       — Это шантаж! Как можно ставить жизни людей на кон… — стала кричать Сецуна, но осеклась, когда несколько капель предэкулянта попали ей на щеку. Она вытерла лицо рукавом, затем оскалилась острыми зубками. — Ты не герой! Ты животное!       — И наступил период гона, когда зверь ищет себе самку для случки. Ты такая смелая, думаешь сможешь убежать отсюда? Спроси у Шестой, какого это чувствовать мой толстый хуй у себя внутри, как он разрывает внутренности, как врывается и навсегда изменяет тебя изнутри! Ты же так рвалась сюда, хотел прикрыть своих подружек, что же — инициатива наказуема. Впредь, будешь знать, как лезть в логово к зверю, — я тоже залез на кровать, она скрипела под моим весом, как будто играла похоронную мелодию по юным красавицам.       Моя рука метнулась вперед и заграбастала правую сиську Сецуна, пальцы сомкнулись на ней, и девушка завизжала от боли. От давления белая рубашка на груди порвалась, обнажив острый темный сосочек. Железная хватка впилась в мягкую кожу юной студентки, грозясь вырвать грудь с корнем. Одно движение назад и так и случилось. Всё благодаря причуде Токаге — самоампутации. Девушка успела в последний момент отделить от себя кусок груди и теперь упругая сиська лежала у меня в ладони. Я без стыда и совести сжимал её как антистресс игрушку. Мял, царапал, вдавливал пальцы, тёр, а в последний момент поднёс ко рту и поместил сосок между зубами, чтобы как следует укусить его. Токаге орала, выгибалась, хваталась за живот и корчила гримасы боли. Из её глотки доносились нечленораздельные сдавленные хрипы.       — Кусок мяса, — я выкинул сиську на пол, будто игрушку с которой наигрался, Сецуна обмякла, повалившись на подушку, истекая потом как свинья.       Тут же моё тело навалилось на неё сверху и вдавило в мягкую постель. Мощная ладонь сдавила её тонкое предплечье, под пальцами чувствовалась горячая кровь и бешенный ритм сердца. Я стал с силой тянуть руку Токаге на в сторону. В плече девушки что-то хрустнуло, она снова заорала как резанная. Сработала причуда и рука отделилась от тела.       — Я буквально могу разорвать тебя на кусочки, мне не нужно церемониться с такой разделяющейся шлюхой как ты! Ты всего лишь мясо для ёбли! Может оторвать тебе голову с шеей и вставить хуй прямо в пищевод? Как быстро ты задохнешься? — рука легла на осиную шею девушки, она стала кашлять и задыхаться, дергая ногами подо мной, извиваясь как змея.       Член стоял колом и терся о её животик, я чувствовал, как моя раскалённая плоть давит на кожу, покрытую холодным потом, как с головки стекают сок, как из-за него всё слипается воедино. В это время Момо пыталась скинуть меня с сокурсницы, сначала уперлась локтям в мой бок, потом стучала кулаками по спине — всё зря. Такую тушу не смог бы сдвинуть даже весь класс 1-А.       Наконец Сецуна поддалась страху, перестала огрызаться, скалиться и клацать зубами, вместо этого её рот раскрылся в ужасе, в глазах на выкате стояли слёзы, а из ноздрей текли сопли, она впала в истерику. Отчаяние поглотило студентку, будто она была замурована под сотнями тон земли, похоронена заживо, силы на борьбу улетучились, она превратилась в обычную девочку.       — Слезь с меня! Слезь! Я не хочу так! Не хочу! Пожалуйста! — рыдала и умоляла меня Токаге.       Я перехватил руку, которую недавно оторвал от неё, и стал раздавать пощечину за пощечиной, ладонью Сецуны по её же лицу. Острые ноготки на пальчиках оставляли царапины на щеках. Я стал двигать тазом, наращивая трения о животик девочки. Сорвал с неё остатки рубашки, чтобы ткань не мешала мне прижиматься к её юному тельцу. Мои потные яйца елозили вдоль пупка и терлись о лобок девушки, оставляя на коже, липшие к ней, жесткие лобковые волосы.       Какая же она была холодная — прямо как ледышка. Словно приложил пакетик со льдом к яйцам. Они же наоборот бурлили горячим семенем. Оставалось недолго ещё несколько движений. Ещё парочку слез и криков. Ещё немного ударов!       Когда Токаге оставили последние силы, не осталось энергии даже на истерику, и она просто лежала подо мной смотря пустыми, выплаканными глазами, внутри которых поселилось отчаяние — я выстрелил раскалённой кончей. Липкая струя ударила прямо в подбородок Сецуны, заливая шею, ложбинку между грудей и животик. Вся верхняя часть тела утопала в сперме. Под нами образовалась липкое пятно, на ещё не убранном до конца постельном белье. Токаге молчала, закусив до крови нижнюю губу и зажмурившись.       Тогда я слез с неё, отбросив оторванную руку ей на живот. Момо наконец смогла обнять изнасилованную сокурсницу и оттащить её на бок кровати. Я же стоял на ногах и нависал над ними. Яойрозу пыталась успокоить Сецуну, баюкая её в руках, покачиваясь из стороны в сторону, но сама не могла сдержать слёз.       Член так и не опал, всё ещё стоял и подергивался на уровне лиц девушек, вдоль ствола стекали густые кусочки спермы. От хуя и мошонки так и пыхал жар первобытной страсти, где не было места для любви и ласки, там был только жесткий секс.       — Не нравилось, как тут пахнет, а? Сейчас лучше?! Суки мелкие! Дышите, глубоко вдыхайте этот запах, ну же! — я сделал шаг в их сторону и член оказался ещё ближе к лицам девочек, буквально перед ними. — Втягивайте носом, глубоко вдыхайте! Это запах вашего хозяина. Вы шавалы, будете течь от него, вам не останется ничего другого!       Мой крик заставлял содрогаться студенток и жаться к друг дружке. Токаге чуть-чуть пришла в себя, её голова лежала на груди Момо.       — Шестая, раздевайся, отдашь Четвертой свою форму — она сейчас пойдёт в столовую, — Яойрозу моргнула, потом резко бросила взгляд на Сецуну, раскрыла рот от изумления и начала быстро раздеваться.       — А ты, — я указал на Токаге, — сходи в душ, он есть у меня в апартаментах.       Они обе кивнули мне и стали выполнять команды, видимо в надежде, что я отпущу хотя бы одну из них. Как же они ошибались на этот счет. Глупая надежда.       Когда Сецуна смыла с себя пот и кончу, оказалось, что вещи Момо для неё большие. Оно и не удивительно, Яойрозу всегда была той ещё акселераткой. Сама она осталась только в нижнем белье: черных кружевных трусиках и бюстгальтере.       — Теперь начнём самоё интересное, — кажется моя недобрая усмешка вернула девочек с небес на грешную землю, они стали догадываться, что так просто я их не отпущу. — Скоро обед и ты, Четвертая, пойдешь на него и сядешь к девочкам из класса 1-А. Поболтаешь с ними, поняла?       — Да, я… Я могу идти? — Сецуна нервно бросала взгляды в сторону двери.       — Нет-нет, дослушай меня сначала, — я положил ладонь ей на плечо, и девочка вздрогнула, я буквально ощутил, как по её коже пробежали мурашки.       — Слушаю, Всемогущий, — от былого напора не осталось и следа, сейчас она была как щёлоковая, всего лишь нужно было указать твари её место.       — Снимай трусы, — на этих словах у неё задрожали ножки, она чуть было не упала как пострелянная.       Токаге задрала юбку, взяла трусики обеими руками и спустила их сначала до колен, а потом и вовсе сняла, сначала с одной ноги, потом со второй. Стараясь проделать всё быстро. Я не смотрел, главное в моём плане было не это.       — Оставь трусы себе, тебе их ещё обратно надевать, но для начала… — я сделал паузу и посмотрел на её промежность, — отдели от себя влагалище, да, давай, достань его!       — Что?! Нет! Я не буду! Вы хотите, чтобы я оставила вам мою… Мою… И ушла на обед болтать с девочками?! — в её красных глазах снова навернулись слезки.       — Я разве спрашивал твоё мнения? — сталь звучала в моём голосе.       — Сецуна-тян, я останусь с Всемогущим, он ничего не сделает — я клянусь! — стала заверять её Момо.       — Посмотрим, может и правда ничего не сделаю, кто знает, — поднеся ладонь ко рту я зевнул. — А может ты сегодня станешь женщиной. На твоё месте, я бы не стал оставлять тот кусочек, что вмешает матку, а то ещё залетишь. Мне достаточно будет только твоей узенькой кисоньки.       Токаге оперлась спиной о Яойрозу, казалось девушка вот-вот потеряет сознание, она снова обливалась потом, кудрявые волосы липли ко лбу и шее, ноги плохо держали, а кулаки сжимались и разжимались.       — Я не могу, пожалуйста, что угодно только не мою… — она взмолилась, даже сложила ладони в мольбе и стала ими трясти.       — Пизду? Боишься, да? Но ты ведь героиня — спасаешь людей. Или это пустая бравада? Тогда можешь уходить, только Шестая-то останется тут и вернется, я думаю, только к утру. Понимаешь? Сможешь ей потом смотреть в глаза?       — Не слушай его! Беги отсюда! Беги живо! — закричала Момо и оттолкнула девочку в сторону двери, это мне и нужно было. Сыграть на комплексе героя.       Теперь Сецуна понимала, что убежать сейчас значит бросить другую девушку на произвол судьбы. Как же мне повезло с учениками. На геройский факультет Юэй поступают только очень целеустремлённые люди, те кто не сможет пройти мимо попавшего в беду.       Токаге не пошатнулась и не побежала, наоборот она заняла устойчивую позицию, встав ровно, выпрямившись во весь рост. В ней взыграло чувство вины. Желание спасти. Сецуна просунула руку под юбку, чуть напряглась, расставила ноги в стороны. Из-под ткани стал вылезать конус плоти, он расширялся в начале и сужался к концу. В начале у него были половые губы, клитор и даже кусочек лобка с волосиками, видимо для удобства хвата, дальше просто плоть, но самое главное было внутри, ведь это был полый конус. Там находились ребристые истекающие соками стенки влагалища. В руках девочки лежал мой будущий мясной мастурбатор.       В мою протянутую ладонь легла теплая плоть, ничего нежнее в руках не держал, словно маленький зверёк. Готов поклясться, я слышал пульс через стенки. Даже малейшее нажатие, отдавалось реакцией на лице Сецуны, она сжимала губы, жмурилась, издавал громкий надрывистый стон.       — Теперь можешь идти, спасибо за новую игрушку. Только не вздумай сбежать, иди прямиком в столовую — я прослежу.       — Сецуна-тян, я… Я обещаю… — хотела сказать Момо, но Токаге прижала указательный палец к её губам и шикнула.       — Не нужно обещаний, я делаю это ради тебя, — с трудом проговорила девушка, ком в горле мешал ей говорить.       — Ты поймешь — когда я закончу, тогда возвращайся и забирай Шестую, — у меня в руках лежало сокровенное местечко Токаге и я планировал использовать его на полную катушку.