Тодд

Что толку утешать меня теперь? Был близок я к осуществленью плана. Но вдруг в цирюльню распахнулась дверь, И крик, согласна, мол, бежать Джоанна. Без памяти влюбился паренёк, Хотел сбежать с ней, умолял меня помочь. Конечно, и подумать он не мог, Что эта девушка – моя родная дочь, И двадцать лет её не видел я, На каторгу силком отправлен был. Всё дело в том, что городской судья, Заполучить, как будто вещь, решил Мою красивую и нежную жену... Узнал я позже – отбивалась с плачем. Жаль, время вспять никак не поверну, Быть может, всё сложилось бы иначе. Дочь у судьи сейчас. Она как будто птица, Что в клетке золотой заточена. Задумал алчный старикан на ней жениться... Но что же моя милая жена? Мертва она. Не вынесла бесчестья... Насильника бы страшный ждал финал, Уже свершил свою почти что месть я!.. Увы... Дурак влюблённый помешал. А я судью нарочно заманил, Шанс был с обидчиком супруги поквитаться. И дочь бы я потом освободил... Я с нею так давно мечтал обняться!.. Да, знаете... Я Лондон ненавижу. Нигде нет больше города такого. Вот подойди и приглядись поближе... И не захочется увидеть это снова. Ну что есть Лондон? Серость, гниль и смрад. С утра погода вновь не задалась, Вот, под дождём, куда-то все спешат... На улицах, в сердцах людей – лишь грязь. Никто не видит в этой круговерти Насилие, обман и нищету. Здесь все почти заслуживают смерти, А тех, кто понапрасну клевету На слабых и невинных возводил, Отдельный будет ждать котёл в аду. И пусть они кричат в нём что есть сил! Их сам туда я лично проведу. Пожалуйте в цирюльню, господа! Недорого! Вы сами удивитесь. Опять пустует кресло, вот беда! Желаете побриться? Что ж, садитесь!.. Я буду ждать, быть может, вновь судья Ко мне в цирюльню всё-таки зайдёт. И кровь ему пущу тогда уж я. Нет больше Баркера. Теперь здесь только – Тодд.