Неожиданная встреча

31 октября 1952 года. Изикиил Мотор старого, еще отцовского, эвакуатора стал жаловаться на жизнь пару часов назад. Причем чем дальше, тем все настойчивей, что оптимизма не прибавило. И черт меня дернул подвязаться на этот заказ. Тот драндулет можно было и в два раза меньшей машиной отбуксировать. Но отказываться было поздно, да и деньги давали приличные... Первый раз в этой области, но, насколько помню разговоры хозяина машины, оказавшегося весьма словоохотливым, ни одного приличного мастера в округе нет. А судя по проникающим в кабину звукам, сам я ничего с ним сделать в полевых условиях не смогу. Так что впереди маячит безрадостная перспектива куковать на дороге со сдохшим движком в ожидании попутного грузовика. Или связаться с кем-нибудь из коллег? Помогут, конечно, отволокут до дома. Но потом недели две помнить будут. Сапожник без сапог. Да и рация что-то барахлит, как поехал обратно, не могу даже с диспетчерской связаться, сообщить, что задерживаюсь. Пожалуй, съеду на обочину, постою немного, может потом отдохнувшая машина сможет на малых оборотах доковылять до дома. Припарковался, выключил двигатель, погасил свет в кабине, что бы не посадить аккумулятор. Сложил руки на руле, положил на них голову. За пару часов температура в салоне не должна сильно упасть, так что смогу поспать с комфортом. Как следует отдохнуть мне не дали. Минут через двадцать в боковое стекло аккуратно, но настойчиво постучали, а свет фонаря ударил мне в глаза. Экипаж проезжающей мимо полицейской машины заинтересовался одиноким грузовиком и странного вида водителем. Странного? Тут они правы¸ но я уже привык. Впрочем, документы оказались в полном порядке, и с лица стража порядка быстро исчезла подозрительность. А вникнув в суть проблемы, шериф сказал, что неподалеку мастер все же есть. Хотел показать на карте, но моя его чем-то не устроила. Долго водил пальцем вдоль трассы, что-то пытаясь отыскать, потом плюнул на это дело и предложил просто следовать за ним. Сказал, нам по пути. Свернув с дороги на второстепенную, мы проехали еще километра три-четыре, когда впереди замаячило пятно света, оказавшееся при приближении обычным мотелем. Ничем среди известных мне собратьев он не выделялся. Длинное деревянное строение, вытянутое вдоль дороги. Весь второй этаж занимают небольшие номера, двери которых выходят на балкон, опоясывающий здание. Обшарпанное и лет десять уже не крашенное. Впрочем, при нашем-то климате, это ему не сильно навредит, а проезжающему вечером уставшему путнику все равно, как выглядит готовая приютить его гостиница. Особенно если альтернатива - заночевать на обочине пустой дороги. Да и будет ли еще этот путник? Дорога явно не пользуется популярностью и на стоянке в одиннадцать вечера, рассчитанной на двадцать машин, всего три. Автомобиль шерифа – четвертый. Справа от главного строения – какой-то сарай, тоже не отличающийся на первый взгляд надежностью. Оттуда доносится довольное хрюканье – хозяева держат меню под боком. Слева – стандартный амбар, от которого веет жженым железом и бензином. Из-за него выглядывает парочка уже полу разобранных рыдванов. Вероятнее всего это и есть мастерская. Вообще, будь тут более интенсивное движение, местечко могло бы процветать… А может его и построили, прознав про скорое появление в округе какого-нибудь развлекательного центра или рабочего поселка вместе с фабрикой, а потом объект куда-то перенесли, оставив вложивших в это место людей с носом. Сам доехал гайка в гайку. Грузовик после остановки и короткого разговора с мастером заводиться уже не пожелал, и его пришлось заталкивать в гараж механика уже трактором. Кстати, он мне сразу понравился. Я ожидал увидеть грузного мужика лет под пятьдесят, с опухшей рожей, всем своим видом показывающего, что он мне куда нужнее, чем я ему, и придется немало доплатить за то, что бы все было сделано в срок, но был приятно удивлен. Молодой парень лет девятнадцати-двадцати, все время поправляющий очки, внимательно выслушал, задал пару уточняющих вопросов и заверил, что к утру закончит. А если нет – ремонт бесплатно. Так что сейчас я сижу в теплом помещении, уверенный в том, что завтра с утра точно получу свой GMC в целости. На столе приличных размеров порция картошки с грибами, исходящая паром, и кружка пива. А ночь проведу не в постепенно остывающей кабине, под утро трясясь от пронизывающего ее осеннего холода, а в каком-никаком, но все же жилище. Неплохо. Так что спасибо, шериф. Повезло мне тебя встретить. Снова скрипнула дверь - сегодня явно удачный день для этой забегаловки. Кроме завсегдатаев, определить которых труда не составило, тут уже есть я. Пожилая супружеская пара заняла дальний столик. Не иначе как решили навестить места своей юности. Еще шесть человек – четыре парня и две девушки, окружили какого-то старика, что-то рассказывающего им брюзжащим голосом. Ну и четверка мутных типов у входа. Из тех, кого обычно старательно избегают владельцы магазинчиков, не пожелавшие платить за «крышу» и понадеявшиеся на порядочность местного полицейского. Интересно, кого же еще сюда занесло? Что?! Не может быть... Джефф и Бриджетт. Когда же я их в последний раз видел? Кажется, еще перед войной. Быстро закончив у стойки управляющего и получив от него ключ, оглядев зал, они направились в мою сторону. Неужели узнали? Да нет, откуда? Да и некогда им по сторонам смотреть, видеть старых одноклассников, они сильно заняты друг другом. Выбрали столик через один от моего, сделали заказ и тут же переключились на всякие житейские мелочи. - Пойду в номер, - вскоре донесся из-за спины тихий вздох. – Глаза слипаются... - Я скоро к тебе присоединюсь, - я не видел выражения лица Джеффа, когда он это говорил. Но что-то в его голосе мне почему-то не понравилось. Слишком фальшивый, что ли. Или это у меня просто паранойя разыгралась, вызванная откровенной неприязнью к этому человеку? По крайней мере, Бриджетт ничего не заметила и спокойно удалилась. И все же интересно, она то что в этой глуши забыла? Впрочем, какое мое дело? Лет десять ее не видел, и еще бы столько же не видеть. Вот и выяснилось, кого поджидала мутная четверка. Не успела за блондинкой захлопнуться дверь, как они оживились. Двое остался сидеть на месте, не иначе как страхуя других, подсевших за столик к тусовщику. Пока шли мимо, успел неплохо рассмотреть. Это не обычная дворовая гопота, которая, подойдя вразвалочку к столику, сразу бы начала гнуть пальцы, но с которой и справиться было бы легче. Нет, совершенно не та манера поведения. Тут, как я и предположил раньше, более солидные люди. Какая-то мафиозная ячейка, скорее всего. И что им от него нужно? Впрочем, зная его характер, не удивлюсь, если Джефф задолжал цифру с тремя-четырьмя нулями. - Понимаешь, мы уже устали ждать, - ну, так и есть. И судя по интонации, попал бывший одноклассник крепко. Терпение у человека на исходе и в следующий раз встреча может кончиться сломанной рукой, ногой или другими неприятностями, мотивирующими на поиск необходимой суммы. Интересно, это он от них бегал все десять лет, не показываясь в родном городке, или новые? Скорее второе... Впрочем, мое какое дело? Его проблемы, пусть сам и выкручивается. Но следующая фраза заставила меня пересмотреть планы. – Ты поставил ее на кон и проиграл. С кем не бывает, - тут голос стал понимающим. - Уважаемые люди пошли тебе навстречу, дали время ее выкупить, заплатить штраф. Согласись, двадцать пять тысяч – не так уж и много. А ты, приятель, ни денег, ни девчонку не отдал. Да еще и свалить решил, как говорят... Мразь! Какая же ты мразь! - Нет. Как такое можно было подумать? Я вам заплачу, - так, уже проскакивают нервные, истерические нотки. Как бы не повернулась ситуация в дальнейшем, это не очень хороший знак. Видно, сильно его прижали. – Найду, где достать... Так, что-то мне сильно бьет в глаза свет от той лампы. Пересядем ка мы чуть правее. Заодно и участников беседы видно будет... Один из четверки сидит напротив, с важным видом сложив на столе руки, и, слегка наклонившись вперед, смотрит прямо на тусовщика. Честно говоря, слыша до этого весь разговор, я думал, что это существо будет и дальше выпрашивать еще время. Предлагать забрать машину, дом, еще что-нибудь... И в итоге ему пойдут навстречу. Последний раз. Это все, что мне сейчас было нужно. - Поздно. У тебя был месяц – ты его просрал, - рыкнул второй, что сидел рядом с Джеффом, перекрыв тому путь к отступлению и, на всякий случай, по-приятельски положив ему руку на плечо. – Так что или плати сейчас, или мы забираем девчонку... Выхвати он оружие, если есть. Начни он хотя бы драку, я поддержал бы его, не задумываясь. Благо есть чем. Но все мои самые плохие предположения, самые отвратительные оценки его характера и воли, увы, сбылись. - И больше я вам ничего не должен? – с плаксивой надежде уточнил он. Получил в ответ кивок. - Забирайте, - этот голос я запомню навсегда. В нем буквально прогрохотал вниз по скале тот камень, та глыба, что упала с его плеч. Точно, его больше не будут поджидать на улице. Больше не будут доставать ночными звонками. Больше не будут присылать анонимные письма с угрозами или еще чем-нибудь, более неприятным. За его машиной не будет навязчиво, щекоча нервы, ехать наблюдение.... -Славно, - второй хлопнул поникшего тусовщика по плечу, кивнув тем, что сидели у входа. Можете назвать меня идеалистом, гуманистом или моралистом, но решение я принял мгновенно, ни секунды не колеблясь. Пусть эта тварь решает свои проблемы в одиночку и уж точно никак не впутывает в него ничего не подозревающую Бриджетт. Интересно, ты случайно натолкнулся на этих ребят здесь или вообще специально привез ее сюда? Ладно, потом с тебя спрошу. Хлопнула дверь, выпуская двух человек на улицу. И мы тогда пойдем. Оставим только официантке на чай. Странно, из-за стенки не доносится ни звуков борьбы, ни отчаянных криков о помощи. На удивление тихо. Толкаю дверь их номера. Не заперто. - Ну вы что, подождать не можете? – раздраженно бросает первый, тот, что стоит рядом со входом, наблюдая за происходящим в номере, и начинает поворачиваться в мою сторону. Завершить движение ему не дает рукоять моего Кольта, резко опускающаяся на затылок. Что-то проскулив, он оседает на пол, боком сползая по дверце шкафа. Не уверен, но, кажется, я все же проломил ему череп. Второй успевает развернуться, но только для того, что бы увидеть перед своим лицом темный провал пистолетного ствола. А чего вы еще хотите? Он в два раза меня больше. Выстрел. Массивное тело с грохотом падает навзничь. Все, закончили... Увы, нет. Все только начинается. Первым делом осматриваю сжавшуюся в комок и успевшую забиться в угол Бриджетт. Глаза, только я сделал к ней шаг, сфокусировались на мне. В них и испуг, и удивление – события сменяются очень стремительно, просто не успевает за ними. И подо всем этим – твердое желание не сдаваться и бороться до конца, насколько хватит сил. Не думаю, что физически она могла навредить мне или прежним налетчикам, но останавливаюсь в шаге от нее. - Цела? – несколько утвердительных кивков в ответ. Хорошо, на этом пока и остановимся. Ответила, уже неплохо. Судя по поведению, сильного шока она испытать не успела, и, значит, не придется силой или волоком тащить ее за собой. - Они успели что-нибудь с тобой сделать? – краем глаза отмечаю отрицательное мотание головой, шмоная карманы первого. Документы – не интересно. Бумажник... Пожалуй возьмем, черт знает, как все пойдет дальше. Пистолет – за пояс. Черт, где же ключи от машины? Так, здоровяк, а у тебя что? Твою мать. Пока выяснял состояние Бриджетт и осматривал первого, под вторым успела натечь приличная лужа крови. Уже давно на подобное у меня нет рвотного рефлекса, но и необходимость копаться в окровавленной одежде особого энтузиазма у меня не вызывает. Да и наследить не хочется. Черт, похоже, и у этого их нет. Водитель, вероятно, остался внизу... - Быстрее одевайся, отсюда надо уходить, - бросил через плечо. Может, вышло не очень тактично, но сейчас не до этого. Надеюсь, сообразит, что совет дельный. – Да где же… - последняя попытка обыскать карманы. Тут по телу прошла судорога - кто-то дотронулся до моего плеча. Резко обернулся, успев подумать, что если это на выстрелы уже примчались остальные, то конец. Но нет, это была она. Стоит, уже в куртке, и протягивает ключи. - Отлично, пошли. Мы успели достичь противоположного тому, где поднялась эта парочка и я, конца гостиницы, когда раздались чьи-то злобные возгласы. Высунув половину корпус из-за двери номера, один из бандитов открыл огонь из пистолета. Соображает быстро. Увидел тела на полу, не нашел девчонки, да еще и кто-то бежит по проходу... Но слишком поздно, придурок. Попасть на такой дистанции уже проблематично, а преследовать нас по прямой галерее ты не станешь – чистое самоубийство. У самой лестницы я развернулся и выпустил в сторону стрелка всю обойму из трофейного Браунинга. Это остудило его пыл, заставило снова юркнуть в помещение. Еще пара пуль, уже из собственного Кольта, разбили освещающий двор фонарь. Двор погрузился во тьму, лишь немного разгоняемую светом из занавешенных окон бара, и мы успели без проблем пересечь его и добежать до стоянки. И началось... Стекла машины шерифа разлетелись на куски. С шипением стал выходить воздух из прострелянных покрышек. Послышались характерные звуки удара пуль о жесть кузова. Бьют от входа в забегаловку. К счастью, автомобиль Бриджетт стоял третьим в ряду, и ему сильно достаться не могло, разве что пара лишних дырок и содранная краска с багажника. Хоть я больше беспокоился о рикошетах, способных, пусть и с малой вероятностью, перебить бензопровод, повредить тормозную системы, сделать лишнее отверстие в бензобаке или камере колеса. Блин, да вы с кем воевать собрались, ребята? У вас инстинкты такие, гангстеры недоделанные, Томпсон с собой на банальный прессинг таскать? Или настолько опасались своего несостоявшегося груза? Двадцать восемь. Двадцать девять. Тридцать. Сейчас должен перезаряжаться... Еще и диск нацепил?! Убью! - Готово, - несостоявшаяся жертва, наконец, смогла в окружающем полумраке справиться с замком. - Залезай, - сам пытаюсь заставить стрелка с автоматом искать укрытие. Бесполезно. Если раньше большая дистанция была нам в плюс, то сейчас уже я не могу попасть в намеченную цель. Оглядываюсь. Бриджетт уже в машине и успела перебраться на пассажирское сиденье. Умница, соображаешь. Сам сажусь следом. Поворот ключа. Движок завелся с пол-оборота. Газу! Последнее, что успеваю заметить, как падает, скошенный очередью, шериф, выбежавший на звуки пальбы и попытавшийся остановить нападавших, а в метнувшегося ему на помощь паренька-механика начинают стрелять с балкона. - Кажется, оторвались, - в зеркало заднего вида пока никого. Можно перевести дух, но не сбавлять скорость. Кажется, Бриджетт начинает окончательно приходить в себя, и уже не представляет собой послушную марионетку, подгоняемую страхом и слепо делающую то, что говорят. Еще раз взглянула на меня, наверное, пытаясь понять, кто я такой и чего от меня следует ждать дальше. Понимаю, что не узнала... Еще бы. Я и так в первых красавчиках никогда не ходил, а уж после заварушки в Нормандии... Половина лица обгорела, пока вылезал из подбитого Шермана. И зачем, спрашивается? Что бы в следующую минуту рядом разорвался уже осколочно-фугасный снаряд, нашпиговавший меня раскаленным железом. Потом, правда, все вытащили, но тело до сих пор словно из лоскутов сшито. Как и оставшаяся целой часть лица – три длинных рубца, так и не сошедших полностью, тому неплохое наглядное доказательство. В общем, от того паренька, что тайком смотрел на нее на выпускном, ничего не осталось. А вот сама Бриджетт... Я только сейчас заметил, что она ни капельки не изменилась. Такая же прекрасная, что и десять лет назад. - Стой, надо вернуться, - судорожно кидается к рулю, намереваясь развернуть машину, но чего-то подобного я ждал. Рукой удерживаю ее на месте. – Джефф. Он ведь остался там... – воистину, как же она непорочна. Только выбрались из проблем, и тут же готова ринуться спасать любимого человека. И попыток не оставляет. Что ж, придется открыть ей глаза. - Сиди тихо. Он тебя и сдал. - Что? Я не верю. Этого не может быть. Как? - Он проиграл тебя в карты... – но объяснить все толком мне не дают. Позади тьму развеял свет мощных фар. Нас догоняет какой-то автомобиль. В зеркало заднего вида наблюдаю, как пассажир высунулся из окна. Вспышка, звук выстрела. Промах... Так, надо выравнивать ставки. - Догоняют, держи руль, - бросил пассажирке, доставая пистолет. Несколько не очень ловких телодвижений и мы, на скорости, о чудо, не улетев в кювет, поменялись местами. Теперь можно заняться и преследователями. Высунулся в окно, прицелился… Черт, что это было? Машина резко подпрыгнула, я больно ударился животом о дверцу, едва не потеряв сознание от боли и вышедшего из легких воздуха. Потом - стремительно приближающийся ко мне ствол растущего на обочине дерева. Его шершавая кора должна была быть последним, что я запомню – потом просто сломало бы шею. Тогда почему я жив и сейчас вижу перед собой приборную панель своего собственного грузовика. Что за черт? Задремал? Возможно. Но нервы точно пора лечить, такие кошмары сняться. Кошмары?.. С ней. Мда, ты точно помешан, приятель. Все надеешься ее найти, снова увидеть хоть издали? Десять лет прошло. А ты все ее помнишь. Вон даже фотография на панели имеется... Ладно, хватит сантиментов. Но где я, черт возьми, нахожусь? Этот точно не шоссе. Проморгался, глаза более или менее привыкли к мраку. И тут же отпрянул назад, вжавшись в сиденье. По спине пробежали мурашки, на лбу выступил холодный пот. Перед машиной разинуло пасть какое-то чудовище, явно намереваясь заглотить ее в свое черное чрево в один присест. Стоп. Это всего лишь какой-то старый покосившийся амбар, уже наполовину сгнивший и лишившийся ворот, на месте которых осталась лишь испугавшая меня в начале пустота. Подождите, что-то он мне напоминает. Медленно, очень медленно, боясь подтверждения своей догадки, повернул голову. Так и есть. Справа от машины из мрака темными провалами окон на меня смотрело здание того самого мотеля, где я был (или не был?) всего полтора часа назад. Тогда впереди, перед капотом - мастерская. Если посмотрю в зеркало заднего вида – увижу свинарник. Действительно, так и есть. Стоит на прежнем месте. Вернее на его месте лежит груда сгнившего дерева, которой он когда-то был. Первое спонтанное желание, возникшее только я увидел гараж, и нарастающее вместе с животным, первобытным страхом, по мере наблюдения за остальными элементами местности, – завести мотор и рвануть из этого странного места, в которое я каким-то мистическим образом попал. Ему поначалу и последовал, успокоившись до того состояния, что смог спокойно завести двигатель. Что? Не понял. Ровный бас, совершенно не то туберкулезное покашливание, что я слышал до этого. Какого черта? Ладно, с этим будем разбираться в мастерской. Хоть одно осталось неизменным – рация по-прежнему молчит. Поехали. Машина, чихнув выхлопом, начинает набирать скорость, увозя меня... Стоп! Скрипнули тормоза, колеса прошуршали по грунту. Пусть все это странно. Пусть явно отдает чем-то потусторонним. Но... Все было настолько реалистичным, настолько естественным, настолько живым. Такого не бывает. И что-то мне подсказывает, что здесь и сейчас могу найти ответы на многие, давно интересующие меня вопросы. Снова глушу двигатель, выбираюсь на свежий воздух. Тишина. Ни единого звука. Ни шелеста листьев, тревожимых ветром. Ни уханья совы, ни стрекотания насекомых... Словно всю живность вывели. На небе ни звездочки, только луна пару мгновений назад выглянула из-за туч, слегка разогнав сумрак и дав увидеть весь двор мотеля целиком. Посмотрел себе под ноги, на дорогу. Вся разбитая, в выбоинах и трещинах, с клочьями торчащей из нее травы - явно давно не ухаживали. Ни старых, ни новых следов на ней луч фонаря из тьмы тоже не выхватывает. Да и кто по ней поедет? Явно ничего хорошего случайному путнику она не несет. Подкараулят какие-нибудь отморозки, или, не заметив, на скорости влетишь в глубокую яму, и с мясом вырвет колесо. Да и туман от болота не способствует быстрой и комфортной езде. Оглянулся, на этот раз более внимательно и спокойно осматриваю остатки гостиницы. Половина второго этажа отсутствует, только кое-где торчат, словно ребра, балки и столбы. Крыша на сохранившейся части вся сгнила и провалилась внутрь помещений. Балкон все еще держится. Аккуратно приблизился. Атмосфера во дворе та еще, давит не хуже катка. Низко над землей висят клочья тумана, из него постоянно доносится какой-то скрип и стоны. Кажется, еще секунда – и из белесой дымки на тебя набросится призрак или обезумевший маньяк, а из-под земли покажется рука, практически лишенная кожи и мяса, в одних рваных лохмотьях и схватит за ногу. Приходится шаг за шагом убеждать себя сделать еще один. Очень громко на фоне остального скрипнула дверь бара... Ничего. Абсолютно. Практически вся мебель отсутствует. А та, что осталась – лишь сгнившие обломки стола и нескольких стульев. Стойка управляющего пока цела благодаря толстому слою лака, а на задней стене все еще висят несколько ключей. С выцветшими бирками, все покрытые ржавчиной. Маленькое свидетельство того, что здесь когда-то кипела жизнь. А это что? Внимание привлекли несколько газетных вырезок, пришпиленных позади барной стойки. Боясь дотронуться до полуистлевших клочков бумаги, просто осторожно подхожу ближе, подсвечивая фонариком и стараясь не дышать в сторону нескольких колонок. «Бойня у дороги», «мафиозная разборка», «приезжий с Западного побережья что-то не поделил с местной компанией», «девушка устроила стрельбу в гостинице и скрылась», «тело так и не было найдено, расследование продолжается», «бойня у дороги: разборка двух конкурирующих банд», «власти штата выражают соболезнование семье и друзьям погибшего при исполнении шерифа Смита Брауна». Отдельные строчки вспыхивали в мозгу подобно салюту. Это не плод моей больной фантазии. Это действительно было здесь. Но когда? Первая статья – 1 ноября 1942 года. Неудивительно, что я про нее не слышал. Да и остальные, наверняка, тоже. Случись такое сейчас – на следующий день знала бы вся страна, а тогда всех больше интересовала Африка и Восточный Фронт. И все нелепости, что мне кинулись в глаза, сходятся. И странно одетые бандиты. И прекрасно сохранившиеся машины довоенного выпуска. И все так же прекрасно выглядящая Бриджетт, с того момента как я видел ее в последний раз нисколько не постаревшая и не растерявшая своей красоты. Все это действительно было здесь... Или нет? Может кто-то, не принадлежащий миру живых, прочитав мои самые потаенные мысли и желания, решил потешиться надо мной, оказавшимся поблизости? Я никогда не верил во всю эту чушь, но, с учетом всего произошедшего – вполне может быть. Впрочем, можно проверить. Рискнем? Аккуратно оторванные статьи кладу в карман. Может, еще пригодятся. Лестница скрипит, шатается, но все же позволяет мне подняться на балкон. А теперь аккуратно, проверяя каждую доску, что бы не провалиться и не свернуть шею, идем вперед. Так и есть. Пулевое отверстие в одной из деревянных колонн. Тут стреляли. А что в номере? Обстановка полностью соответствует той, что я видел во сне. А вот шкаф, помимо того, что его дверца треснула – это я запомнил, имеет пару пулевых отверстий. Странно, в него я не попал, это точно. Или это сделала она тогда? Не знаю. Слишком все шатко – эти доказательства, конечно, немного укрепили мои предположения, но этого недостаточно. Бриджетт Интересно, почему именно я? Что такого произошло в моей жизни, из-за чего, может на небесах, а может и в Темном Царстве, решили оставить меня на земле? Я была слишком счастлива, недостаточно страдала, пока была живой, что теперь обречена на собственный Ад на земле? Или просто что-то сделала не так? Не помогла кому-то в трудную минуту, когда человек отчаянно в этом нуждался? Или, наоборот, совершила что-то ужасное, сама того не желая и не ведая, что творю, и теперь плачу за это. Не верю, что могла причинить кому-то боль, но если это так, дайте мне шанс все исправить, а не запирайте в собственном теле. Сделаю все, что в моих силах, только бы закончился этот кошмар, только бы хоть один раз выбраться на поверхность... Но нет, не могу. Навеки прикована к одному единственному месту, раз за разом заставляющему переживать события последней ночи. Смесь страха, унижения и боли, ничем не предвещаемая, и завершившаяся коротким полетом автомобиля с дороги в трясину. Или во всем виновато болото, через которое проходит дорога? Не просто же так об этом рассказывал тот человек за дальним столиком, которого я краем уха слушала в баре. «Чокнутый старикашка» - мелькнуло тогда в мозгу. Типичный выживший из ума старик, одетый в какие-то лохмотья, все в дырках не смотря на кучу заплат, держащий в руках граненый стакан, в который собравшиеся вокруг него люди время от времени подливали спиртное, мотивируя травить байки дальше. И он рассказывал, активно жестикулируя и порой заплетаясь. Что-то говорил о том, что индейцы, жившие здесь, хоронили в нем своих убитых и умерших по особому обряду. Что это племя полностью вырезали первопроходцы, и, не утруждая себя правильным погребальным ритуалом, покидали все тела в трясину. После чего злых духов, с которыми по старым легендам боролись и усопшие, и живые члены общины, стало некому сдерживать, и теперь они наверстывают упущенное. У меня было много, очень много времени подумать. Возможно, в его словах и была доля истины, но не думаю, что древние существа избрали бы такой неинтересный и монотонный способ пытки, когда жертва не кричит от боли, не корчится в муках, а лишь медленно, но верно, сходит с ума от тоски и одиночества. Или именно это и является для порождений тьмы удовольствием? Видеть, как чья-то душа буквально разрывается на части от неизвестности, ведь это, как оказалось, и есть самое страшное... В том, что любое племя быстро вымирает, находясь в изоляции от остального мира, и нехватка новостей убьет его быстрее, чем отсутствие притока свежей крови, я убедилась на собственном примере. Ведь ничего не знаю. Ни единой крупицы информации, официальной или нет, о том, что творится в мире, ко мне не попадает. Да и как попадет? Еще одна насмешка судьбы. Никогда не слышала о призраках или душах, запертых в такой маленькой вещице, как собственное тело. Обычно это дом, участок или любая другая, относительно большая территория, по которой можно передвигаться. Но, как оказалось, есть и исключения. Хотя, наверное, я пережила бы и это. В конце концов, у меня есть воспоминания о прошлой жизни. Счастливой, безоблачной, не сильно обремененной заботами и переживаниями... Сколько раз я прокручивала в памяти свои, и не только, Дни Рожденья, Рождество, Хэллоуин, просто счастливо проведенные дни. Вспоминала сидящих за столом родных... И очень часто после этого еще больше хотелось разорвать себя на части. Что за это время случилось с ними? Как самочувствие? Узнали ли они что-нибудь обо мне или нет? Как долго вели поиски? Увы, на эти вопросы я не знаю ответов до сих пор. А может всему виной первый отчаянный крик души, как только мутная, вонючая болотная вода залила мне легкие и я умерла – «НЕТ! Не хочу уходить вот так»? Все вместе или что-то еще, мне неизвестное? Не знаю. Знаю другое – шанса на то, что кто-то избавит меня от приковывающей к месту гибели цепи уже нет. Первое время поблизости еще были люди, на место трагедии приезжали полицейские, медики, журналисты… Я пыталась до кого-нибудь докричаться. Все без толку, никто, даже приехавшая мама, не слышал моей мольбы. А сейчас на этой дороге никого больше не встретишь. Я бы уже давно потеряла счет времени, если бы не вновь оживающие перед глазами сцены последнего вечера моей жизни. Раз в год, в одно и тоже время. Неизвестные силы снова и снова заставляют меня смотреть на то, как все случилось, не давая возможности хоть как-то повлиять на события. Мне дозволено только наблюдать за происходящим собственными глазами. Так должно было случится и сегодня. Начала исчезать проросшая через трещины в асфальте трава, затянулись, словно старые раны, и сами трещины. Свет фар разрезал ночную тьму. Это к месту ночлега приближается наш автомобиль. Отпуск начинался просто прекрасно. Джефф спланировал замечательную поездку с Западного побережья на Восточное, на машине, к его дальнему родственнику. Троюродному брату, кажется. Такому же балагуру, как и он сам, в этом году выбранному организатором какого-то молодежного фестиваля. Треть пути была позади. На ночь остановились в мотеле, где без всяких проблем сняли номер. Я вскоре, почувствовав навалившуюся усталость, поднялась наверх. Опустилась в кресло, полностью соответствующее внешнему виду здания – такое же старое, скрипящее и пыльное, и тут же погрузилась в сладкую полудрему, вытянув уставшие в дороге ноги. Пробуждение было довольно грубым и неожиданным - с грохотом распахнулась дверь. Открыв глаза, увидела две, загораживающие проем, фигуры, подсвеченные с улицы фонарями на стоянке. Первая, что была выше, сделала шаг вперед, заходя в номер. Это был среднего роста, лет тридцати пяти мужчина, шире, чем нужно, но находящийся, судя по всему, в неплохой форме. Он тут же направился в мою сторону. Его напарник, прикрывший за собой дверь, был младше, ниже и тоньше, выглядел проворнее своего более грузного приятеля. Впрочем, тогда, в первую нашу встречу, в первые ее минуты, еще не до конца проснувшаяся и соображающая, что происходит, я не рассмотрела деталей. Лишь успела встать, ощущая исходящую от появившейся парочки нешуточную опасность. - Кто вы такие? Что вам... – первое, что смогла произнести, обескураженная беспардонным поведением и в куда большей степени, напуганная видом вошедших. - Заткнись, - сильный хлесткий удар по щеке опрокинул меня на пол. Падая, больно ударилась животом об угол кровати. - Ты аккуратнее, не испорть, - прокомментировали от двери. - Не учи ученого, - слегка огрызнулся старший, делая еще шаг в мою сторону. Постаралась отползти как можно дальше, забиться в угол, спрятаться от него так, что бы меня не было ни видно, не слышно. Но в крошечной комнатке с минимумом мебели, под пристальным взглядом, так и говорящим «все бесполезно», это было сделать весьма проблематично. - Уймись, крошка, - та же рука, или, скорее, лапища, грубо ухватила меня за шею и подняла над полом. - Джефф, - попыталась закричать, позвать на помощь, но из сдавленного горла вырвался только тихий шепот. - Бесполезно, - оскалился здоровяк, кидая мое тельце на кровать. – Он тебе уже ничем не поможет. А теперь слушай сюда. Сейчас мы все вместе выйдем, сядем в машину и уедем. И ты, если хочешь жить, будешь вести себя тихо, поняла? – нормально ответить я, даже если бы захотела, уже не могла. Подобравшийся сзади тонкий заклеил мне рот. Стоит ли говорить, что тихо вести я себя совершенно не собиралась и всеми силами старалась освободиться от цепко ухватившей меня за запястье, и тянущей в сторону выхода, руки. Самое интересно, у меня это получилось. Уже у самых дверей, извернувшись, ударила державшего меня по ноге. - Сучка, - каблук, разрезав брюки, оставил на голени довольно длинную и глубокую царапину. Конвоир отдернул ногу, разжал хватку и, прислонившись к стене, потянулся к раненой конечности. - Когда приедем, ее надо будет примерно проучить, - второй перехватил меня буквально через мгновение, обхватив рукой шею и слегка придушив. - Нет, прямо сейчас это и сделаю, - оскалился первый, которому идея явно понравилась. Шок прошел, и рана на ноге его теперь не сильно беспокоила, оставив лишь тупую пульсирующую боль. А инцидент лишь распалил. - Нет. Нет, не надо... – но тщетно. Мои слова лишь раззадорили обоих. Здоровяк кинул меня на кровать, стал стаскивать с меня джинсы... Произошедшее в дальнейшем я каждый раз стараюсь забыть самым первым из всех. И каждый раз, словно смеясь надо мной, эти картинки выцветают последними. А ехидный смех тонкого, комментирующего и дающего советы, звучит в ушах очень долго. Не помню, сколько продолжался первый акт драмы. Пять минут? Десять? Полчаса? Не имеет значения. Для меня все смешалось в океан унижения, боли, слез и страданий, куда меня грубо засунули с головой, не дав набрать достаточно воздуха. Но он закончился. Короткий антракт и все должно было начаться по новой, если бы не небольшая ошибка тонкого, которой мне удалось воспользоваться. Уверена, он даже не подумал, что уже один раз изнасилованная, полностью раздавленная, жертва способна к сопротивлению, и кинул свою куртку рядом. Где я и увидела торчащий из кармана пистолет. Говорят, что самое наличие оружия уже придает человеку уверенности в собственных силах, но это был явно не мой случай. Слишком напуганная, подавленная, я слабо понимала, что следует делать... Последующие события я уже выучила наизусть, по минутам. Если в первый раз все произошло на автомате, на одних инстинктах, интуиции и подсознании, то наблюдая потом, от первого лица, изнутри собственного тела, его же глазами, уже спокойная, я успела все как следует рассмотреть и запомнить. В нависшего надо мной молодого, успевшего удивиться, но так и не понявшего до самого конца всю опасность своего положения, уже тянущегося к трясущемуся у меня в руках пистолету, я выпустила пять пуль. Одну за другой, практически в упор. Второй, все еще тяжело дышащий, попытался что-то сделать, кинулся вперед, слегка прихрамывая, но словно налетел на стену, как только я снова нажала на курок... Но сегодня все пошло не так. Не понимаю, что произошло? Этого не было ни в первый раз, ни во все последующие. Да, они снова лежали в номере, уже не способные причинить мне вред. Но это сделала не я, а какой-то мужчина, быстро покончивший с обоими и начавший обшаривать карманы худого, не подающего признаков жизни. Делал он это с пугающим безразличием, быстрыми, давно отточенными, профессиональными движениями. Но успел меня быстро осмотреть и осведомиться о самочувствии. И что будет теперь? Это мой шанс обрести свободу, или судьба решила подшутить надо мной, дав надежду, а на самом деле события снова пойдут так же, как и раньше, ведь только небольшой фрагмент поменял действующих лиц. Тогда я тоже вырвалась. Села в машину и попыталась уехать. Гнала на предельной скорости, но так же, как и сейчас, меня нагнали. Начали стрелять. Ай, черт, это произошло снова. Снова разлетелось в дребезги заднее стекло. Снова, повинуясь желанию спрятаться от пролетающей мимо смерти, я пригнулась, потеряла зрительный контакт с дорогой, лишь стараясь ровно держать руль. Но как раз на этом участке на асфальте лежала какая-то коряга. То ли корни дерева окончательно сгнили, то ли его повалил недавно прошедший ураган. Не знаю. Знаю другое – эта прихоть судьбы и покончила с погоней. Я слишком поздно увидела лежащее на пути препятствие и не успела его объехать. Машина, только начавшая поворот, в следующий миг ощутимо подпрыгнула и, уже не слушаясь моих команд, пролетев метров пять, воткнулась носом в болото. Нет. Ничего не изменилось. Все точно так же, как раньше. Мне повезло. Или не повезло, как посмотреть. Сейчас я уже размышляю именно так. Я сильно ударилась головой о лобовое стекло и отключилась. Поэтому не наблюдала, с ужасом в глазах и замиранием сердца, как мутная вода заполняет салон. Не слышала холостых щелчков заклинившего дверного замка и вышедшего из строя механизма опускания стекол. Не наблюдала последнего крошечного пространства, не захваченного еще водой, у самой крыши, и не глотала судорожно из него воздух, стараясь отвоевать у смерти лишние пару секунд. Нет. Всего этого не было. Мои легкие спокойно, без растраты нервных клеток, заполнились водой и все, меня нет больше. Останься же я в сознании, кто знает, может быть и выбралась бы из тонущей машины. Может быть выкарабкалась бы на берег. А там что? Два разъяренных головореза... Не думаю, что они просто отвезли бы меня по нужному адресу. Сейчас, после десяти лет одиночества, неизвестности и отчаяния, я, может быть, и приняла бы такой вариант. Но, увы, я не умею поворачивать время вспять, и остается вновь на год быть запертой в медленно гниющем теле. Но досада от упущенного шанса - ничто по сравнению с той бомбой, что разорвалась у меня в сознании, только прозвучали слова «он проиграл тебя в карты»... Как же я хочу заплакать. Просто, по человечески, заплакать. Через слезы передать, выплеснуть, все то отчаяние, всю ту боль, что испытываю сейчас. Джефф... Как ты мог? Как мог так поступить со мной? Ведь я всегда верила тебе. Была верна, любила, больше чем кого-либо. А ты просто использовал меня как разменную монету. Двадцать пять тысяч. Именно столько я и стою. Раньше было хоть что-то, поддерживающее меня в загробной жизни. Десять лет я тщательно оберегала последнее святое, непорочное, светлое, что оставалось в памяти. Любовь. Теперь нет и этого. Растоптано, разорвано на куски, вдавлено в грязь. Прекрасная шутка. Или так и было задумано изначально и новый игрок в спектакле – лишь прихоть моего неизвестного палача, возжелавшего окончательно лишив мою жизнь смысла? Кинуть конец веревки, за который я ухвачусь и начать меня вытаскивать вверх по склону обрыва, по которому я медленно сползала. А потом, когда останется совсем немного, когда по телу божественным теплом разольется Надежда, перерезать ее, а заодно хорошенько пнуть меня. Что бы я полетела вниз, прямо в разинутую пасть пропасти, в бездну. Изикиил - Ну же, давай. Есть! – можно перевести дух. Именно тот километр, именно то место меж двух деревьев. Если бы не знал точно, никогда бы не нашел. Но я слишком хорошо запомнил ближайший верстовой столб и показатели на приборной панели. Медленно, с ужасным скрипом давно не прокручиваемых колес, или, вернее, дисков – от покрышек остались одни лишь лохмотья, - машина, повинуясь усилию мощной лебедки, выползла из трясины. Заднего стекла нет, его разбила пуля. Половины лобового тоже – пошедшее паутиной трещин еще при погоне, при ударе об воду оно сильно пострадало. Выпадают из салона клочья перепутанных между собой водорослей, через многочисленные щели – между дверьми, из решетки радиатора, багажника, капота, - отовсюду струйками вытекает вода. Что-то уходит в трещины в асфальте, но большая часть умудряется вернуться в родное болото. Ко мне машина повернута кормой. Обхожу слева. Да, так и есть. Она сидит на месте водителя, мертвой хваткой вцепившись в руль... Полусгнивший труп, с ввалившимися щеками, с практически полностью отсутствующей кожей, с оскалом почерневших от времени зубов... Но даже в таком виде черты лица Бриджетт хорошо просматриваются. Это был не сон. И не чья-то глупая шутка. Это действительно была она... Отошел. Устало присел на крыло вытащенного на дорогу автомобиля, уже не замечая ничего вокруг. Ни сразу промокших джинсов, ни резко похолодавшего воздуха, ни исходящего от гнилой машины ужасного запаха. Вот значит как. Джефф и Бриджетт... Сладкая парочка, ставшая королем и королевой выпускного бала. Счастливый союз, которому завидовала вся школа. Кто-то по белому, просто удивляясь и умиляясь нерушимости их довольно долгих отношений. Другие, в основном прошлые поклонницы парня, по-черному. Интересно, у одного меня он вызывал опасения и тревогу? Красавица и... Даже и не знаю, что сказать. Слишком легкомысленный, слишком беззаботный, живущий одним днем человек... Не верю, что он мог испытывать к ней по-настоящему глубокие чувства. Да, тогда во мне играла ревность. Но, черт, как же, порой, обидно быть правым. - Шестьдесят шестой, на связь. Паленый, ответь, мать твою! – от невеселых мыслей отвлекает ожившая, наконец, рация. – Ты там?.. - Жив я, Мелисса, - на том конце облегченно вздохнули. – И в полном порядке. У вас там, в конторе вроде карта еще довоенная висит? - Да, все никак поменять не можем. - И не надо. Найди ответвление от Пятидесятой трассы, то, что проложено через болото. И вызывай скорую и полицию на двадцать восьмой километр. Буду их ждать... 10 ноября 1952 года. Изикиил Они приехали спустя три часа. Объяснения, подписанные по нескольку раз бумаги, подозрительный взгляд офицера. Слезы ее матери. Благодарный кивок и крепкое рукопожатие отца... Все позади. Я стою перед ее могилой, на которой появились еще две розы, и не знаю, что делать дальше... Бриджетт. Тебя нет уже десять лет. Десять лет, как ты мертва. А я жив. Жив благодаря тебе... Главный хирург полевого госпиталя назвал это чудом? Ха. Если бы я сам не захотел тогда остаться в этом мире, он бы ничего не смог сделать. Как бы ни старался. Я действительно уже хотел сдаться. Меня кромсали на мелкие кусочки, что бы потом собрать снова. Раскрывая края многочисленных ран, совали в них щипцы и, иногда раскачивая слишком глубоко засевшие, вытаскивали уже остывшие куски железа. Паршивая анестезия уже давно не действовала, а не вырывался только потому, что не было сил даже на то, что бы открыть рот и закричать. Перед глазами проносились прожитые года. Невзрачный мальчишка с дальней фермы. Из той самой семейки, про которую ходят истории одна краше другой. Постоянный объект для насмешек и жертва побоев в школе и на улице. Сдохну, и никто не принесет цветов... Разве что плюнут на могильный камень, вытрут об него ноги и порадуются, что мир стал чище. - И ради чего мне стоит дальше жить? – промелькнуло тогда в мозгу. Но ты пришла ко мне в кровавом полубреду и улыбнулась. Просто улыбнулась, не проронив ни слова. И все. Мне хватило этого... Одного напоминания, что среди моря грязи, лицемерия и жестокости был и еще есть чистый островок теплоты и добра. А потом? Жизнь калеки, пусть и практически вылечившегося, не сильно радужная. Соседские дети, отпрыски моих бывших одноклассников, как и их родители раньше, с улюлюканьем бегут за мной, только появлюсь в городке. «Урод», «Паленый», «Франкенштейн»... Все это летит в спину вместе с комьями грязи. Их не останавливает даже «Пурпурное сердце», полученное уже в сорок пятом. Сколько раз я собирался наложить на себя руки? Когда просто от отчаяния, когда что бы желание разорвать этих мелких щенков на части не перелилось через край? И каждый раз твой образ снова появлялся и становилось лучше. Теплее, спокойнее. А теперь? Выходит, все напрасно? На земле не осталось ничего светлого и непорочного? Наивные мечты найти тебя. Просто случайно встретиться и, Боже, никогда этого не сделал бы, во всем признаться. Что всегда любил ту веселую девчонку, что жила неподалеку? Да просто увидеть, как ты улыбаешься, встретив человека, с которым когда-то раньше училась... Все превратилось в прах. Пора сделать то, что должно было свершиться девять лет назад. Меня там уже заждались... Пальцы расстегнули кобуру, ладонь покрепче обхватила ребристую рукоятку, потянула оружие вверх. - Не смей! – чей-то испуганный вскрик разрезал окружающую меня тишину, заставив меня одернуть руку от пистолет, словно тот в момент раскалился докрасна. Резко обернулся. - Не надо, - мягкий нежный голос. В нескольких шагах от меня стояла она. Полупрозрачный, серебристый силуэт, полностью, до мельчайших подробностей, повторяющий ее, такую, как я видел несколько дней назад. – Пожалуйста. - Ты... – так и застыл, не в силах сказать хоть что-то. Бриджетт сделала шаг навстречу. – Я... – даже и не знаю, что говорить. - Надеялась, что ты придешь, - грустно улыбнулась она. – Спасибо, что спас меня... Бриджетт Разговор со стражами порядка, с приехавшими с ними врачами, с моими родителями... Все это было без единой эмоции на лице, так что врятли кто-то мог предположить, что он придет сюда. Но я видела, что причиной такого поведения и отсутствия на официальных похоронах стала не безразличие к случившемуся... Я видела, что под этим тяжелым взглядом скрывается опустошенность, разочарование, скорбь. Он очень дорожил мной... Поэтому увидел то, что происходило в ту роковую ночь. Поэтому не уехал, судорожно вдавливая педаль газа в пол, пытаясь внушить себе, что это просто кошмар. Поэтому проследовал моим последним маршрутом и нашел останки. И именно поэтому он сейчас стоит тут. Пришел... И чуть не перешел черту. Но, слава Богу, успела его остановить. Зик, спасибо. Огромное спасибо. Не могу передать словами, как же я тебе благодарна. Ночной кошмар кончился, я проснулась. Это не передать словами. Это можно только почувствовать на собственном примере. Словно прозревший слепец, вновь наслаждающийся всеми красками мира, я ловила каждое мгновение, каждый лучик света, каждое дуновение ветра... На соседний дуб присела птичка и завела незатейливый мотив, где-то вдалеке раздался визг тепловозного гудка, по соседней улице бежит детвора. Я ловила каждое, пусть даже самое незначительное, событие. И чувствовала себя превосходно. - Спасибо, что спас меня... – он явно не понимает, о чем речь. Прости, но времени на объяснения у меня немного. Его вообще нет. Чудом удалось выпросить хотя бы эти несколько секунд. Зато у меня было время обо всем подумать. Изикиил – Мне пора. Но мы еще обязательно встретимся... - щеку обдало холодом – короткий поцелуй на прощание, и она уходит, плывет вниз по склону. Хочется рвануть за ней, остановить, все сказать прямо сейчас, еще на несколько минут задержать здесь... Но в душе понимаю, что это невозможно. Обернулась. - Я буду ждать. Так что подумай, что будешь говорить при встрече, - в последний раз улыбнулась, открыто, искренне, смеясь, и превратилась в бесформенное облачко. А налетевший порыв воздуха развеял оставшуюся от нее белесую дымку. Подумать? Я уже прекрасно знаю, что скажу тебе, Бридж. Но ждать этого придется чертовски долго.