Эдди видит
Кристофер находит лучшего друга и рад возможности разделить больше времени вместе с сыном. Он и сам каким-то невообразимым способом, становится её лучшим другом, происходит множество опасных вещей и любой бы убежал прочь, стал спасать себя, но Дэлли вновь показывает, что не оставит его с психопатом, на смену его приходит другой и как-то в шутку она признается, что Эдди единственный нормальный парень, который попадался ей в жизни. И кратко прося прощения, он получает в ответ легкий поцелуй в щеку и тихое всё в порядке. И в её жизни далеко не всё в порядке. Диас видит это и старается создать, как можно лучших моментов, чтобы она продолжала двигаться дальше. Их чаще замечает команда, все считают нужным, что-то сказать и только Бобби и Хэн тактично отмалчиваются. В порыве своих чувств и обострившегося ПТСР он ловит первые панические атаки, пытается закрыться в себе и ссорится с коллегами, осознает свои ошибки и вскоре принимает помощь друзей. Теперь Эда и Бак видят его другую сторону, но не отступают и помогают ему вернуться к семье, к Кристоферу. В некоторых моментах Бак отступает и остаётся только Дэлли. Она редко просит о помощи, редко говорит о себе и он понимает, что часто бывает не прав и глуп.Эдди знает
Они с Дэлли два гребца, что переплывают реку в обратную сторону от течения. Это неправильно и слова застревают в горле. Ошибка, повторяет вслед за ней, хотя признание самой ошибки и есть прямое доказательство этого чертовского чувства влюбленности. Все люди уходят, ему нужно время, им нужно время и все продолжают двигаться дальше.Эдди понимает
Что в какой-то момент дозволенные чувства и мысли становятся другими. Стоит переступить порог дома, и сейчас дом не зависит от места, путь освещается её появлением и всё становится не так важно. Ему гораздо важнее слышать её смех, видеть в голубых глазах, что ярче неба, счастье и в те моменты, когда взгляды пересекаются и она вновь с непреодолимым восторгом общается с Кристофером, заставляет чувствовать себя дома. Он уже дома. И сам заставляет рушиться свой дом — всё заходит слишком далеко, её жизнь постоянно будет в опасности из-за него, он такой же магнит для неприятностей и столь же похожий, как сама Дэлли. Те слова были правильными, пытается переубедить себя Диас, продолжая избегать встреч и чувствовать себя неловко следующий месяц. После Рождества он берет себя в руки и говорит довольно откровенно с ней, Дэлли долго и задумчиво выслушивает его и в очередной раз слова застревают в горле. Рыжие волосы напоминают золото, лицо покрыто веснушками, а глаза чуть прикрываются. — Я знаю об ответственности немного, но ты отлично справляешься с Крисом. — Мы справляемся. — Верно, мы. И сколько бы не было впереди времени, я думаю нам стоит пройти его вместе. — Аделайн. — Я о его подготовке в центре реабилитации. А ты, о чем? — Да так. Дэлли кидает на него чуть насмешливый взгляд, и они с готовностью ловят Кристофера, помогая присесть ребенку между ними и слушает рассказ об очередных рыбках, что он увидел под водой. Эдди понимает, что не сможет жить, если между ним и Дэлли останется эта стена из-за боязни потерять ещё одного человека. Ведь они почти теряют друг друга из-за глупых ссор и его боязни разрушить ещё одну жизнь. Поэтому он предлагает встретиться утром, но сообщение так и остаётся непрочитанным. Становится слишком поздно, и он буквально ненавидит себя почти весь следующий месяц. Крупный затор на дороге был виден ещё издалека. Диктор сообщает о массовых авариях и пассажир на переднем сидении, начинает бездумно тыкать по сенсорной панели. — О, святой Alt-J… — Нет, Аделайн, я не хочу слушать эту песню! — А я да, — со смешком отвечает Дэлли и тянется к регулировки громкости, чуть сражаясь с подругой за громкость, — This is from… — Дэлли, — крик Мэтт вынудил поднять глаза и заметить несущуюся на них иномарку. До пробки ещё полкилометра, но если бы они продолжали слушать, то узнали о лихаче, что собрался улизнуть с места аварии. — Мэтт! Мэтт, черт отомри. Черт-черт. Обхватив руками руль и дернув его в обратную сторону, Аделайн выдыхает и ощущает прохладные руки поверх своих и не успевая спросить всё ли в порядке, весь мир переворачивается вверх тормашками, заставляя слышать чужой крик. Машину Хёрши, чуть занесло на другую полосу, подруги даже не успели перестроиться обратно, переворачивает несколько раз, отправляя в дальний полет. — Бобби, как думаешь — сколько вызовов может произойти, если по случайности мы произнесем слово… — Только не на Ти, — бросает Рави и Эдди усмехается, потирая ладонью губы и заглядывает в переписку с Дэлли. Она интересуется все ли у них в порядке, спрашивает и про Кристофера. Ему не удобно просить, но она без возражений соглашается, дабы не напрягать Карлу. Шаблоны сообщений до сих пор хранились в черновиках. Их машину чуть занесло и взгляд затмевается на строчке; сообщение уже оказывается прочитанным. «Я знаю», почти что мгновенно откликается Дэлли и на секунду Диас позволяя себе стать самым счастливым человеком в этой жизни, задумчиво смотрит на иконку контакта. Эдди боялся, так боялся пересечь эту хрупкую черту, разделяющую их партнерские отношения до настоящей любви. Они до одури любят Кристофера и только слепой не увидел насколько сильно привязаны к друг другу. Эдди порой может рассердиться, увидев кучу новых вещей или подарков, но никогда не скажет Эде, чтобы она прекращала этого делать. Кристофер в их жизни связующее звено, ведь оба готовы дать ему самое лучше, даже при условии, если им самим придется жертвовать своими ценностями или не откладывать на сбережения. Все ужасные вещи постоянно случаются в лучшие времена, как же он согласен с ней. Ладонь Матильды со звоном встречается с боковой панелью и пальцы чуть колются об стекло. Её тело плохо слушается и месту непонимания происходит легкое оцепенение. Голова Дэлли чуть наклонена в правую сторону, подбородок лежит на груди. С разных сторон слышна сигнализация от машин и осторожно протягивая руку к ней, Мэтт ощущает слабый пульс и слышит хриплый стон боли. — Дэлли, Дэлли! — Мэм, вы целы? — Кто-нибудь позвоните 911! — Сможете выбраться? С вами кто-то есть! Она отмахивается от помощи людей и не оставляет попыток достучаться до неё. Весь основной удар пришелся на сторону пассажира и Хёрши глотает слезы, пытается отцепить ремень безопасности, но вовремя вспоминает о словах Бака — сейчас ремень единственная опора и также она не знает сколько травм может оставаться в ней. Чьи-то руки вытаскивают из машины, и девушка отчаянно кричит, чтобы её поставили на место и вырываясь из рук, взгляд скользит на пожарных, что приехали по обратной стороне дороги. Трасса оцеплена и в голове Матильды промелькнули мысли, почему это сделали только сейчас. И мир чуть не уходит из-под ног стоит заметить номер на машине пожарных-спасателей. Она не позволяет себе и минуты слабости, забывает о боли в левой ноге и точно знает, очередной смерти себе позволить не сможет. — Бак. Бак, — с дрогнувшим голосом зовет Мэт и обернувшись, Бакли замечает Хёрши и та запинается. — Мэт, ты ранена! Хэн, Чимни! — Я, я в порядке. Дэл… В машине Дэлли, помоги. Помогите ей. Бакли отшатывается, передает пострадавшую Чимни и видит медленно приближающегося Эдди. — Бак, ещё немного и я начну верить в ваши суеверия. Ты в порядке? Бак, — лишь от похлопывания по плечу Бакару наконец приходит в себя и взгляд переводится на машину. Это даже машиной не назвать, сплошная груда металла — кузов автомобиля изогнут и одна из дверей, дверь со стороны водителя едва держится. Того гляди и рухнет. Права была Аделайн, тот браслет лишь навлечет больше бед на их команду. — Эдди, там Аделайн. — Аделайн, — наконец доходит до пожарного и сделав резкий разворот, бежит к машине, слышит позади себя еле различимые голоса Хэн и Чимни, как позади раздаются более громкие шаги и замирает. Со стороны пассажира раздаётся шум, он усиливается. БАМ, бам, бам-бам. Он еле слышный. Бак не может совладать с собой, обессилено падая на колени. Он слышит крики Хэн и Эдди, но Бак не может. Впервые его охватывает паника, заползает настолько глубоко, отчего он не слышит голос Бобби. Не сразу. Они оба не должны видеть этого и по регламенту их команда должна отступить, отдать всё под управление другой. У Бака… Кроме этой семьи никого, у него нет любимой девушки, он не может быть кем-то другим кроме дяди Бака. И отчаянно цепляясь за эту мысль, он всё же встает на ноги и бежит к машине, вытаскивая на пару с Эдди челюсти жизни. — Бак. — Эдди. Я должен помочь. И потом я отступлю, и ты спасешь её. Пожалуйста. — Я приложу все силы. Обещаю. — Эдди, — с предупреждением осуждает его Хэн, но сразу замолкает. Попробуйте выстоять под давлением этих карих глаз. Обычно пожарные не дают ложных надежд. Но все знают Аделайн, как родную и любимую, Дэлли Бакли. И если она рисковала всем, чтобы спасти каждого из них, они отплатят тем же. Не задумываясь о рисках, о боли и том, что навсегда отпечатается в их памяти. Этот чудовищный крик, пропитанный болью, постепенно начинает стихать. Взгляд Хэн пересекается со взглядом Бака. — Бакару. — Я не могу её потерять. Мы только стали семьей, не могу. — Ты не потеряешь, её. Отступи, отступи сейчас. Эдди. — Иду, Хэн. Правда, Бак, сейчас тебе лучше… — Не тебе меня убеждать, что лучше. Тебя не было в суде, когда у Бобби забирали права на опеку над ней! — Помог, — перепалка могла длиться с вечность. Хэн с выдохом, осторожно прикасается к сонной артерии Аделайн. Диас откидывает кусачки, стараясь вытащить её из искореженной иномарки, — Это конец… — Дэлли, не говори так. — Бак. Ты ведь. Я не жилец, — слова срываются с усталых губ и глаза прикрываются, — Я так устала. — Аделайн, оставайся с нами, — наконец Эдди и Хэн могут приступить к прощупыванию поврежденных конечностей и относят её подальше от машины. Её одежда, волосы, всё пропиталось кровью с примесью бензина. Машина взрывается, она видит это боковым взглядом. — Крутые не оборачиваются на взрывы… я не крута. — Аделайн, — серьезный и грозный голос Диаса ударяет по ушам. А во взгляде читается легкая паника, Бакли слишком хорошо его знает, всё не так хорошо и тело немеет с каждой секундой сильнее. — Я ног не чувствую. Совсем. — Сейчас проверю, — Хэн надавливает на ступни, прокалывает легкой иголкой, но результата нет. Никто не знает, сколько они провели с Матильдой в той запертой машине. И все знают, что Аделайн скорее бы спасла другого нежели саму себя, — Не закрывай глаза. Мы рядом. — Слушай мой голос. — Эдди, — пока его рука удерживает её всё остаётся в порядке, но сейчас он на работе и не может допустить и малейшей ошибки, — Ты должен знать. Я, я так сильно… — Пульса нет! В машину, быстрее! Чим возвращается с носилками и, боковым зрением, Рави замечает огненные волосы вдали. Он единственный, кто не услышал помех в рации и продолжал помогать жертвам аварии и кратко спрашивает по рации про пострадавшую. — Прием. — Рави, не сейчас, — отвечает Чимни и садится за руль и покачивает головой, замечая, как Бак присаживается по другой сторону от руля. И прекрасно его понимает, он бы точно также не смог оставаться на месте аварии, — Сможешь позвонить Мэдди? — Она уже едет. Боже. Почему снова она? — Я не знаю, Бак. Правда не знаю… По ту сторону Хэн и Эдди продолжают сражаться за жизнь Аделайн. Уилсон понимает, как бы они не пытались реанимировать четвертый удар будет бесполезен. Диас не прекращает массаж сердца, его собственное уже стало ни чем и ударяясь спиной об холодную стену машины парамедиков, он хватается за её ладонь и происходит чудо. Эдди надеется, что ему не мерещится, когда зубчики все чаще приглядываются на мониторе. Теперь и Хэн с пониманием переглядывается вместе с ним. Аделайн борец. Она всегда борется за жизнь и, если ей понадобится время, чтобы вернуться к ним — все будут ждать. Но никто не предполагал, что время станет бесконечностью. В больнице Эдди идет вслед за каталкой и сжимает ладонь Дэлли в своей. В момент, когда двери захлопываются всё перемешивается в голове. Он не готов остаться один. И Диас больше никогда не отпустит её.***
— Кристофер, — Эдди на себя не похож. Каждое утро к ним приходит Карла, она собирает Криса, отвозит его в школу. Эдди словно призрак передвигается по части, старается не смотреть Бобби в глаза, краем глаза замечает бледного Бака. Оба пересекаются в больнице, вечером с ней остается Бак, рассказывает о Джи-Юн, Мэдди периодически спрашивает, что принести, не зная куда себя деть, но большинство дневного времени она проводит с ней. А Эдди… Он просто смотрит на неровные показатели на мониторе, приходит к ближе полуночи и благодарит Карлу за поддержку, — Мы уже говорили об этом малыш, в некоторых вещах… — Папа, я знаю. Эда в больнице, вчера показывали репортаж, и я всё понял… Всё плохо, да? — Я не знаю, Крис… Я не знаю, что мне делать. Извини, что меня так часто нет рядом. — Ты нужен ей. А мне не нужны костыли, — поднимаясь на ноги Крис уверенно делает первый шаг, делает и последующие, разворачивается и прячет руки позади спины. Его сын преодолел такой путь, а он ничего не заметил, — Когда Эда очнется, они ей будут нужнее. — Сынок, боже. Крис, — мальчик смеётся, когда Эдди его покрывает лицо краткими поцелуями и не сопротивляется, когда отцовские руки крепче прижимают к себе. Он немного стучит по его спине, бурча что ему нужно немного больше пространства, — Карла так хорошо позанималась с тобой! — Нет, папа, — Крис закатывает глаза и плюхается на стул возле мужчины, который не верит в происходящее, — Это всё Аделайн! Мы часто ходим… Ходили на секции в её кампусе, я позже покажу, как она научила меня рисовать. И, пап, скучать это нормально. Надеюсь, совсем скоро, мы соберемся все вместе. — Я тоже… Я так скучаю по ней, — еле слышно бормочет Диас-старший и видит разрастающуюся улыбку на против себя. — Ты любишь её, любишь, Аделайн. Первое время Эдди боится и внезапно понимает. Он больше не в больнице, он не на улице и тем более не в части. Он дома и рядом с ним Крис. Они были друг у друга два года, а затем в жизни всё чаще стала появляться рыжеволосая храбрая девушка, что росла на его глазах, оставалась сосредоточенной, любила его сына, как своего. И то последнее сообщение больно ударяет по вискам. Аделайн любит его не меньше, чем он любит Кристофера. И чем дальше он отталкивал мысли, накручивает и убеждает себя, что эти отношения неправильны, что порой их объятия слишком затягиваются и постоянное присутствие рядом с ней… — Пап. Я скажу тебе секрет. — Малыш, ты меня пугаешь. — Вы с Аделайн так слепы и притворяетесь слишком часто. — Давай договоримся, что эти секреты останутся только нашими чуть дольше. — А можно мне увидеть её? — Может на следующей неделе? — улыбаясь сыну, Эдди видит высветившуюся фотографию Эды и Крисом на телефоне, а затем её сменяет иконка контакта Бака. — Да, Бак? — Эдди… Мне так жаль. — Что? Нет. — Нет, нет, постой. Она ещё жива, но… — Бак. Что происходит? — Произошла остановка сердца. Его пытались запустить. — Ты ещё в больнице? Я сейчас приеду. — Ты же с Кристофером, Эд… Я так устал, что она всегда на грани жизни и смерти. — Я тоже, Бак. Что случилось? — Дэлли теперь в коме. Я не знаю, что мне делать. Я не знаю… — Бак. Дыши. Слышишь, дыши. — Пап? — Мы сейчас приедем, — Крис кивает и идет вслед за отцом, пристегивается и смотрит всю дорогу на отца. Ему кажется, если Дэлли услышит Эдди, то непременно очнется, но потом понимает это лишь детские мысли. Никто не знает сколько нужно человеку, чтобы тот смог прийти в себя. Его не шокируют провода, что обтянуты о тело Аделайн, не шокирует и количество гипса на левой руке и обеих ногах. Он привык видеть таким и Бака. Поэтому он обнимает Бака. — Спасибо, малыш. — Она будет в порядке. — Крис. — Аделайн, будет в порядке. Нам нужно верить в это. И она непременно услышит нас. Бобби приходит к Аделайн перед сменами. Он до сих пор винит себя в случившемся, Нэш всегда делает так, когда не может уберечь дорогих сердцу людей. Даниель приходит вместе с ним и постепенно гипс Аделайн покрывается разными надписями. Как велел Крис они надеются и ждут. Бак же приносит наушники и в моменты, когда врачей нет, он осторожно слушает вместе с ней треки с телефона и почти избегает встреч с Мэдди. Она сломана и не перестает плакать, Бакли боится о самочувствии сестры и так она знакомится с Фрэнком. Если Дэлли не перестанет попадать в неприятности, то так или иначе, вся 118 часть познакомиться с ним. — Ты наше связующее звено. Аделайн, весь мир без тебя одно сплошное пустое место. Пожалуйста, Дэл, ты же моя семья, моя племянница. Какой из меня дядя, если я не смог уберечь одну из самых важных девушек в моей жизни? Мы скучаем без тебя, очень скучаем… Не уходи, хорошо? Нас ждёт так много интересного — ты закончишь колледж, мы закатим такую вечеринку… Когда придет время свадьбы, я поведу тебя к алтарю, и ты окажешься самой красивой невестой. Дэл, — уже сиплым и еле слышным голосом продолжил Бакару, — Очнись… Но она продолжает дышать только благодаря АИК, и, черт возьми, он буквально выходит из себя, слыша, как медсестры говорят о ней, как уже о человеке, что не сможет нормально существовать. — Бедняжка. Если она и очнется, то никогда не сможет стать прежней. — Этот шанс один на миллион. Ещё несколько недель и им придется решить, продолжать реанимацию или же наконец отпустить её. Мне её даже жаль. — Это не вам решать, — отвечает Бак и слышит легкий кашель позади себя, — Томас, ТиКей? — Давай пройдемся, — предлагает Стрэнд, утягивая пожарного вслед за собой и Бак как никогда благодарен за пару спокойных минут. Он всегда доверял Грегерсону и мог точно сказать, что пока они вместе — ничего плохого не произойдет. — В Остине так круто. Представляешь, у меня появилось первое задание. Я тебе расскажу, по секрету. Их называют сыны анархии. Там так всё запутано… Аделайн, ты из тех людей что заражают всех счастьем и спокойствием, рядом с тобой — мы все чувствуем умиротворение. Так что будь добра, вернись к нам, — откинувшись на стул, Томас провел пальцами под глазом и заметил легкий скачек на аппарате, — Восприму это, как скоро. Побыв ещё немного с девушкой, Томас едва не столкнулся в дверях с Эдди. — Надеюсь, ты будешь рядом с ней, когда она очнется. — Я очень надеюсь тоже на это. — Не потеряй её, Диас. Она никого в жизни не любила больше, чем тебя. — Обещаю. Она будет в порядке. — Я знаю. Не забудь прислать приглашение на вашу свадьбу. Диас чуть усмехается и покачивает головой. Это происходит не сразу. Его лицо сковывает борода и с момента отъезда Томаса проходит шестнадцать дней. Безызвестность пугает, и никто не готов к тому, что произойдет дальше. Слова Томаса и Кристофера начинают сбываться… — В тот день на пляже, когда ты улыбнулась и солнечные лучи осветили ваши лица с Кристофером, стал одним из лучших. Давай же, Эда, — ладонь Эдмундо прошлась по её осунувшимся лицу, аик вновь с шумом опустился вниз, — Не вынуждай рассказывать правду, когда ты на грани жизни и смерти. И пожалуйста, живи, ещё одно происшествие мое сердце не переживет. Я рассказывал про новую подругу Кристофера? Он познакомил меня с Хлоей, его девушкой. Они теперь ходят везде вместе, и я едва уговорил его не приходить сегодня. Слышишь? — спросил Диас, замечая ещё один аналогичный скачок импульса на энцефалограмме, — Я побуду здесь пока меня не выгонят медсестры, обещаю. Прости, что давно не заходил. Мир становился другим. В один миг приборы начали сходить с ума и Эдди пришлось отпустить руку Дэлли, отступая назад. Даже с опытом военного медика и спасая очередные жизни, он не мог осознать, что Дэлли наконец приходит в себя. Он едва не успел сойти с ума, и врач подтвердил его догадки. Дэлли вновь начинает дышать сама и его ненадолго пустили в палату. Те противные медсестры, уже с яркой улыбкой теперь приободряли, говорили худшее позади, но мистер Шеппард не был согласен с ними. Он выпроводил их и сказал, что сам сообщит семье Бакли о хорошей новости и дверь захлопнулась, оставляя их вдвоем. — Пожалуйста, побудь со мной, — шептала Дэлли, тихим и едва слышным голосом, — Не уходи… — Эда, я здесь. Просыпайся, малыш, давай. Я здесь. — Эдс, не уходи… побудь со мной. — Сколько только захочешь. Я так люблю тебя… Я буду здесь. И как тебе станет лучше, мы поговорим снова. — Будь… — светлые ресницы вновь стали прикрываться сильнее и теперь эта легкая улыбка стала лучшим, что когда-нибудь видел Эдди. А поверьте, в жизни он видел многое. И всё же перед тем как задремать вновь, с её обессиленных губ, сорвалось, — Я люблю тебя, Эдди.Эдди улыбается
Эдди понимает, что не сможет жить без неё и любит гораздо сильнее, чем мог предложить.