Шоколатье

      Сентябрь погодой не радовал.       Хёнджин раздражённо натянул капюшон на голову, чтобы не намочить волосы, застегнул молнию на куртке и двинулся вниз по улице с целью пройти парочку-другую кварталов. Под неприятным моросящим дождём гулять совсем не хотелось, наоборот – пятки кололо желанием поскорее оказаться дома, под тёплым пледом и с огромной кружкой горячего чая в руках, чтобы кто-нибудь из домашних обязательно пошутил про то, что Хёнджин на восемьдесят процентов состоит из чая и на двадцать из мочевого пузыря.       Но Хёнджин уже как несколько лет жил один, в соседнем от родителей городе, а пойти домой мешала совесть. Сегодня, прямо в разгар рабочего дня он, перебирая договоры и акты, вспомнил, что у Джисона, вообще-то, послезавтра день рождения. Память на даты подвела уже в который раз, и чувствовать себя хреновым другом совершенно не хотелось. Нужно было в срочном порядке искать подарок.       У Джисона было много отличительных, запоминающихся черт, и одной из них была любовь к сладкому. Шоколадки, конфеты, торты – с тем, что Хёнджин не мог себе позволить, он имел дело через друга. Джисон никогда не скупился на качество кондитерских изделий и позволял себе заказывать упаковку конфет с важной припиской "handmade" ценой в два килограмма неплохой свиной вырезки. Откуда у флориста появилась привычка разоряться на такую продукцию, для Хёнджина всегда было загадкой. Он с детства приучил себя к скупости и не экономил, разве что, на фототехнике.       Идеей для подарка Джисону справедливо выступил набор каких-нибудь крутых кондитерских изделий; на самом деле, всё, что можно, Хёнджин ему уже надарил за пятнадцать лет дружбы. В памяти всплывали многочисленные разговоры с коллегами, в которых нет-нет да мелькала информация о нескольких кондитерских в городе. Хёнджин погуглил парочку, по наитию выбрал одну из не самых близких, но с приятным названием и качественными фото. До неё оставалась ещё треть пути.       Дождь, как назло, усилился. Хёнджин прибавил шагу на почти безлюдной улице, отмечая про себя, что она хотя бы освещена, и на том спасибо. Крупные капли красиво блестели в свете фонарей и разбивались об асфальт, но почему-то не перебивали тихой музыки впереди. Хёнджин подошёл ближе: под козырьком небольшой уличный светильник бросал лучи на стеклянную дверь, за которой, видимо, Гарри Стайлс грустно переживал расставание. Крыльцо было неприметным, но чистым и в приятном розовом оттенке с добавлением коричневых акцентов в виде дверного короба и чуть поистершейся плитки на самом крыльце. Это определённо была кондитерская – сквозь стекло даже виднелись полки с шоколадками – но Хёнджин был уверен, что при просмотре заведений не видел ни одной с данным адресом и названием. Скромное «Lee’s candies» было выбито на небольшой табличке, что висела сбоку у двери. Видимо, у хозяев не было средств даже на добротную вывеску.       По всем законам логики это должно было быть доживающее свои последние дни микропредприятие с некачественным товаром; Хёнджин повидал слишком много таких обречённых на провал заведений, у которых из красивого – только интерьер, ведь имел дело с разработкой рекламы и фотографированием ассортимента для них. Не было никакого смысла тратить драгоценное время. Но Гарри пел так проникновенно и словно зазывал внутрь, а дождь настойчиво бил по капюшону…       Входная дверь звякнула колокольчиком.       Хёнджин прищурил глаза, привыкая к светлоте интерьера, скинул мокрый капюшон с головы и аккуратно потоптался по коврику, оставляя на нём грязь с подошв. Дверь аккуратно закрылась, щёлкая замком. Пахло, как и полагается в кондитерской, сладким.       Помещение было маленьким – он понял это ещё снаружи – но почему-то казалось огромным со всеми этими высокими витринами шоколадного оттенка на фоне бледно-розовых стен, заставленными всякой всячиной. Здесь были и баночки с разной посыпкой и украшениями, и крафтовые упаковки разных размеров и форм, видимо, чтобы посетителям было удобно выбирать и рассчитывать свой бюджет. Бутафорские шоколадки и торты стояли в несколько рядов для наглядности ассортимента на заказ, прямо на них были аккуратно наклеены ценники – даже они были красивыми. В углах стояли искусственные растения, разбавляя интерьер яркой зеленью. Под ногами распластался, судя по всему, керамогранит, имитирующий дуб. Хёнджин аккуратно ступил на него с коврика, отмечая, что пол чистый, и подтверждая свою догадку о том, что клиентов здесь практически не бывает. Кассовую стойку обрамляла широкая витрина с подсветкой для товаров, в которой разместились конфеты, рассортированные по коробочкам, мелкие сладости и десерты, а по бокам стояли несколько видов напитков в небольших бутылочках.       Хёнджин видел много красивых заведений, но, кажется, впервые он, просто осматривая помещение, почувствовал, насколько сильно свою работу можно любить.       Единственным человеком кроме него здесь был кассир – хотя, возможно, и сам владелец кондитерской. Он, расслабленно откинувшись на спинку стула рядом со входом на кухню и прикрыв глаза, подпевал песне с маленьким круассаном в руках. Хёнджин не сдержал добродушного смешка – и спугнул. Парень вздрогнул, подорвался со стула и в три быстрых широких шага оказался за кассой, откладывая недоеденный круассан куда-то за стойку и поправляя на себе розовый фартук, повязанный поверх обычной серой футболки. Глаза его часто моргали в попытке смахнуть путающуюся в длинных ресницах каштановую чёлку. На щеке забавным облачком осела то ли мука, то ли пудра, то ли ещё какая белая посыпка, а язык слизал с пухлых губ оставшийся от круассана тёмный шоколадный крем. Хёнджин понял, что пялится.       – Здравствуйте! – бодро зазвучал парень. Нежный в подпевках голос вдруг резанул приятной звонкостью и остротой. – Я могу Вам помочь?       Хёнджин с неким удовлетворением отметил, что парень был совсем немного ниже, но крупнее: широкие и плотные плечи выглядывали из рукавов футболки, сбитые крепкие ладони, приятно розоватые и с аккуратным маникюром, теребили фартук. Хёнджин чуть прищурился, читая бейджик: «Ли Минхо».       – Вы владелец? – в лоб спросил он, но тут же осёкся, скосив взгляд. – Извините за бестактность.       – Ничего страшного, – Минхо спустил с губ тихий смешок и растянул их в улыбку, прищурив глаза. – Владелец, технолог, кассир. К Вашим услугам, – он склонил голову, сцепив руки в замок за спиной и перекатываясь с пятки на мысок. Явно был рад видеть в этом заведении хоть кого-то. Хёнджина его небольшая нервозность умилила, насколько вообще мог умилять здоровый взрослый мужчина...       – А у Вас здесь народ редко ходит?       Ну вот, опять прямо в лоб. Хёнджин мысленно стукнул себя по этому самому многострадальному лбу, коря за такие фривольности. Излишним тактом он никогда не отличался, за что приходилось частенько помалкивать на работе, дабы не настроить кого-либо из коллег на агрессию.       Минхо на этот вопрос заметно смутился, нахмурился. И дураку было понятно, куда тычут его лицом. Хёнджин заколотил себя по лбу сильнее: такое лицо, как у Минхо, нужно оберегать и воспевать, а он просто дурак.       – Понимаю, к чему Вы клоните, – кондитер, впрочем, собрался быстро и вернул себе профессиональный облик. Спина выровнялась в плечах и натянула на подтянутой груди футболку с фартуком. Хёнджин сглотнул. – Я открыл это место всего лишь пару месяцев назад. До этого работал в родительской сети в Пусане. Хотите взглянуть?       Минхо тут же схватил телефон, порыскал в нём пару секунд и протянул Хёнджину с улыбкой. На экране светились результаты по запросу "ChocoLeeTe": несмотря на забавное название, поисковик пестрил ссылками и положительными отзывами. Была даже фотография всей, видимо, кондитерской династии. С краю изображения узнавался силуэт Минхо и его лицо, скрытое очками.       – Если Вы переживаете за качество, я могу дать Вам попробовать одну из конфет, – продолжал меж тем он. – У меня за спиной не только университет, но и многолетний домашний опыт обучения секретным рецептам. Поверьте, Вам понравится.       – Извините, в дегустации откажу, – отказывать, вообще-то, совсем не хотелось, но пришлось. Покрыться красными пятными Хёнджину совсем не хотелось. Разочарованному было владельцу он тут же пояснил, возвращая телефон. – Аллергия на какао.       – Понял, – Минхо, чуть погодя, кивнул, но теперь смотрел вопросительно и в лёгком замешательстве. Хёнджин выгнул бровь, ожидая вопроса, но тут же спохватился, когда понял суть.       – Я ищу подарок для друга. Он любит всякие эксклюзивные сладости.       Минхо снова приосанился, снова загорелся делом – Хёнджину захотелось скупить весь магазин и узнать, почему же парень из такой династии не может наработать себе клиентов на новом месте. Но даже для него подобный вопрос был чересчур, а на скупку всех понравившихся тортов и конфет он ещё не заработал.       – У него есть какие-нибудь особые предпочтения? – поинтересовался Минхо, впрочем, уже начав машинально просматривать собственный ассортимент в поиске подходящего набора и что-то считать на пальцах. Цепкий профессиональный взгляд двигался от одного товара к другому, пока с губ срывалось лёгкое бормотание. Хёнджин понял, что снова залип.       – Нет, – выдавил он из себя хрипло и сглотнул. – Хочу его удивить, а то он всё перепробовал.       – Ага! – Минхо щёлкнул пальцами и вытянул из прилавка несколько маленьких коробочек. В них располагались конфеты с маленькими красными вкраплениями, зелёные, фиолетовые, жёлтые, с розовой посыпкой или кусочками орехов. – Можем составить набор из необычных вкусов. Здесь перед Вами матча с морской солью, красный острый перец с бананом, лаванда. Кукуруза, берущая начало в популярных малазийских конфетах. Добавка из натёртых в мелкую посыпку мускусных палочек, отсылающая к Австралии.       Минхо указывал на каждую конфету, состав которой объяснял, и Хёнджин мог лишь хлопать глазами, рассматривая причудливые "сладости". Даже по звучанию некоторые эксземпляры вызывали вопросы, но идея была хорошей, ведь подарок приобретает ещё и шуточную оболочку.       – Я беру, – уверенно заявил он. Минхо с улыбкой до ушей упаковал конфеты в бумажных капсулах в одну коробку, наполненную паперфиллером, умостил с краю ещё пару разноцветных палочек презентом, обернул лентой. Подарок вышел в кругленькую сумму; впрочем, Хёнджин мог себе позволить и не жалел для друга, тем более, изначально понимал стоимость своей задумки.       Уходить не хотелось. Запах ласково щекотал ноздри, музыка успокаивала чувствительные после длинного дня в офисе уши. Хёнджин поудобнее перехватил пакет и переминулся с ноги на ногу, хватаясь свободной рукой за ручку двери.       – Приходите ещё, – ласково улыбнулся Минхо, помахав ладонью. Всё так же цепляющаяся за ресницы каштановая чёлка, острый нос с родинкой, кукольные губы и белое облачко на щеке, которое он так и не заметил.       Колокольчик снова звякнул.       Хёнджин вдохнул полной грудью и с удивлением отметил, что дождь успел кончиться, оставив после себя лишь лужи и свежесть в воздухе. На дороге появились редкие прохожие, занимающиеся своими делами.       Спеша домой с пакетом конфет в руке Хёнджин думал о том, что подарок Джисону, непременно, понравится.