живи во мне

Он до сих пор помнит ее. Помнит все ее мелочи, все ее привычки, и то, как ее всегда мучила бессонница. Он прекрасно это помнит. Он помнит эту первую встречу с ней на арене, когда ее глаз в маске сверкнул. Помнит ее искреннюю улыбку, когда они бились, чтобы проверить новые доспехи его бакугана, и то, как он проиграл ей. Поддался ей. Специально. Чтобы хотя бы раз увидеть ее улыбку. Но сейчас ее нет рядом. Нет. Она ушла. Ушла ночью из дворца, оставив за собой пустую комнату. Кажется, она отошла на пять минут, и снова вернется. Но, нет. Она не сделает этого снова. Она не повторит ту роковую ошибку. Она не простила его… Она бросила его… А ведь он сам виноват, играя с ее чувствами. Он до сих пор помнит то, как впервые пришел в ее покои, и то, как она наспех надевала свою маску, чтобы тот не увидел ее лица. Но так, как вблизи стояло зеркало, он смог увидеть ее темно-зеленые глаза, аккуратный нос и родинки около правого глаза, напоминающие созвездие Большой Медведицы. Он был так глуп. Он ранил ее, но раны залечить ему не удалось. Она ушла. Ушла, и не вернется. Сейчас, стоя прямо на том месте, где он впервые увидел ее лицо без маски. Ее темно-красные покои отражали все то, что происходило с парнем. Его терзала боль. Терзали и мучили сомнения в глубине души. Он старался быть таким же холодным к окружающим, но это у него слабо получалось. Он, черт возьми, любит её… Она даже оставила гантлет, карты способностей и своего бакугана… Она… Мысли оборвались, так же, как и начались появляться в сознании блондина. От них его отвлекли шаги ботинок на каблуке. Как всегда, холодные, нет, даже ледяные руки, и этот глаз в маске. Она сзади него, но тот чувствует ее дыхание, и прекрасно знает, в каком она состоянии. — Здравствуй, Спектра…