уроки поцелуев от (не)идеального айдола

— ХиМЕРУ-хан, научишь меня целоваться? Что ж, довольно неожиданный вопрос. Вышеупомянутый уставился на мальчика, сидящего рядом с ним на диване в его же квартире и смотрящего на него в ответ любопытными, ожидающими чего-то, глазами. Весь сегодняшний выходной они провели вместе, гуляя по городу да посещая магазинчики по пути, а домой к ХиМЕРУ пришли уже вечером. Шторы на окне были раздвинуты, и гостиную освещал ярко-красный, переходящий в розовый, свет заката. Конкретного плана на оставшееся время у них не было, поэтому двое приняли решение провести его в квартире старшего, отдыхая от суеты за совместным просмотром фильмов или чем ещё. И вот, они сидели здесь перед включённым телевизором, пялясь друг на друга во взаимном молчании. На самом деле у Кохаку и ХиМЕРУ сложился неплохой дуэт, построенный на своеобразной ментальной связи в практически любой ситуации. Что бы ни происходило, какие бы странные вещи не разворачивались на их глазах, парни в первую очередь старались обращаться именно друг к другу, да и вдвоём им было комфортнее, чем с другими членами Crazy:B, которые были уж слишком шумными. А учитывая тёмное, покрытое лозами тайн прошлое их обоих, они могли не переживать за то, что кто-то может что-либо скрывать – они и так всё понимали, да и не слишком охотно пытались эти лозы перерезать, хотя иногда так хотелось бы. Но из чистого уважения к личной жизни друг друга и взаимопонимания на этой почве, парни старались не замечать пугающе глубокой пропасти не только между ними и окружающими людьми, но и друг другом. Но проводя всё больше и больше времени вместе, начало всплывать всё больше и больше доселе неизвестной информации, и двое стали внимательнее относиться к поведению друг друга. Кохаку, например, потихоньку начал замечать нестыковки и странности в личности ХиМЕРУ, и последнего это, мягко говоря, напрягало. Хотя его юный друг не был таким же прозорливым, как Амаги-старший, который, казалось, видел его насквозь. Несмотря на это, они доверяли друг другу больше, чем кому-либо ещё. Мир, окружавший их, был по-своему тёмен и страшен, и это, незаметно для них обоих, сплотило их ещё сильнее. Проведя столько времени вместе, разделяя столько общих черт и серьёзных различий, закрепив почти безоговорочное доверие, они… …достигли такого момента в их дружбе, чтобы задавать подобные вопросы. — …Оукава, не то, чтобы ХиМЕРУ собирался тебе отказать, но с чего ты такое спрашиваешь? — молодой человек слегка прищурился, смотря на своего собеседника ещё внимательнее, будто пытаясь самому разгадать ответ на свой же вопрос без необходимости ответа. — Понимаешь ли, ХиМЕРУ-хан, мне давно не давало покоя то, что я живу свою подростковую жизнь не так, как это делают другие. Я не жалуюсь на то, в каком положении я нахожусь сейчас, ты можешь не сомневаться в том, что я искренне счастлив, проводя время и выступая с тобой и остальными, но… — Кохаку призадумался, опустив взгляд вниз, стараясь тщательнее сформулировать оправдание. — …в последнее время мы с Рабу-ханом смотрели очень много «дорам», как он их называет, и во многих из них фигурирует романтика. Я долго спрашивал, почему её показывают в подростковых сериалах так часто, и он ответил мне что-то вроде: «Это же кипящая подростковая жизнь! Юная цветущая любовь… Рабу~и!», или как-то так. Я хочу понять, что в этом такого. ХиМЕРУ приложил руку к подбородку в раздумьях. Он подозревал, что у этого мальчика была тяжёлая жизнь, практически лишившая его детства и части юношества, но он представить не мог, что всё настолько плохо. На какое-то время он замолк, вспоминая свою собственную молодость. Прожив довольно долгую жизнь, гораздо более долгую, чем указано на бумагах, он тоже никогда не понимал ничего в романтике или юной любви. Огромную часть своей жизни он прожил, не получая должного внимания, и привык полагаться исключительно на себя. Когда неожиданно объявился его брат, Канаме, он смог в какой-то степени понять, что такое привязанность, лишь для того, чтобы всё оборвалось, и он вновь остался совсем один. Тоджо-младший правда был дураком, слепо следующим за Казехаей, но его хотелось защищать, как и его мечту стать айдолом…что, в конце концов, и произошло. А затем жизнь свела его с Crazy:B. С Кохаку. Сам того не понимая, в его сердце потихоньку начали расцветать тёплые, пугающе тёплые чувства, которые лишь усиливались в присутствии младшего члена юнита. Оукава чем-то напоминал его брата – такой же амбициозный и грубоватый, но в остальном они всё-таки были совсем разные, как минимум потому, что Кохаку не был наивным идиотом. Но именно с ним ХиМЕРУ в полной мере осознал, что значит обожать кого-то. Чувства, что он испытывал к Канаме, повторились, но в немного иной степени. Они были гораздо больше похожи на ту любовь, которую описывали в романах, которые он так любил читать на протяжении всей жизни, и они, по сути, являлись практически единственным его источником понимания того, что такое эта самая «любовь». Но читал он подобное довольно редко, поэтому сей опыт не настолько сильно отразился на нём. Гораздо больше на него повлияло именно нахождение рядом с— ХиМЕРУ убрал руку и положил её себе на колено, всем телом поворачиваясь к Кохаку. — Что ж, хорошо, — кротко согласился он и поманил мальчика напротив второй рукой к себе. — Повернись к ХиМЕРУ и придвинься, пожалуйста. Кохаку послушался, и, присев поближе к старшему, поджал коленки под себя и не слишком уверенно взглянул в медово-жёлтые глаза, внимательно следящие за ним. ХиМЕРУ на момент замер. Что он вообще делает? Не повредит ли это его образу? Не навредит ли он Оукаве? А вдруг ему понравится? Он отложил подобные вопросы и аккуратно положил руки на, как оказалось, мягкие щёки Кохаку и поднял его голову, компенсируя разницу в росте. — Начнём с простого. Захочешь остановиться – дёргай за руки. Такому учатся только на практике, — тихо сказал он, приблизившись к лицу Оукавы и чуть помедлил. — Закрой глаза. Повиновавшись, мальчик нервно закрыл глаза и придвинулся к парню ещё ближе. Его сердце забилось в ожидании, он мог чувствовать чужое успокаивающее присутствие совсем рядом. Признаться честно, он всегда чувствовал себя умиротворённее рядом с ХиМЕРУ. Нить его мыслей оборвалась, как только он почувствовал прикосновение чужих ухоженных губ к своим. Кохаку не слишком понимал, что нужно делать, но пытался отвечать на поцелуи так, как считал нужным. Он ощущал чужое мягкое дыхание на своих губах, и это было до удивительного приятно. Мятные леденцы. Слишком многого он сообразить не мог, ведь ХиМЕРУ отпрянул спустя буквально пару секунд и нежно, как-то взволнованно, взглянул на Кохаку. Их лица были относительно близко друг к другу, поэтому прежде, чем старший смог спросить что-либо, Оукава вновь соединил их губы, беря инициативу. Это не продлилось долго, ведь ХиМЕРУ, легко ухмыльнувшись, вновь взял верх, постепенно углубляя поцелуй, беря в расчёт то, что для мальчика напротив него эта область совершенно нова. Движения губ Кохаку были неопытны, наивны и нервны, но по-своему искренны и поэтому особенно приятны. От него приятно пахло чем-то сладким и приторным, что хотелось зацеловать его ещё сильнее, и это мало бы отличалось от поедания лакомств. Ох чёрт, ему понравилось. В процессе они сменили позицию на диване, Оукава оказался на коленях ХиМЕРУ, прижимающего его к спинке дивана. В таком положении младший оказался чуть выше, что заставило их изменить ракурс поцелуев, а его руки обвили чужую шею и запустили пальцы в волнистые, приятные на ощупь, волосы, прижимая парня ещё ближе к себе. В это же время ХиМЕРУ одной рукой всё ещё держал его щёку, оглаживая, а вторую положил на низ спины, мягко ведя по оголённой, неприкрытой футболкой, части кожи холодными пальцами, заставляя юнца легко вздрагивать. — Ну и как тебе? — тяжело дыша, чуть слышно спросил ХиМЕРУ, придвинувшись к уху Оукавы, еле-еле касаясь его ушной раковины губами. — Больше. И он дал больше. Быстро отодвинувшись от уха, ХиМЕРУ снова впился в чужие губы, раздвигая их горячим языком, и проникнув в его рот, он начал исследовать нёбо и страстно переплёлся языками с Кохаку, вызывая у того слабый стон. Комната, освещённая багровым светом, наполнилась глухими вздохами, соединяющимися со звуками телепередачи, на которую никто из них уже не обращал внимания. Дыхания двух парней переплелись, прохладная мята смешалась с приторной сладостью, и они на момент забыли о том, что изначально это была лишь невинная просьба. Получилось так, что они одновременно открыли глаза, и увидели во взглядах друг друга несдерживаемый голод. «Неужто ХиМЕРУ провели так легко, хах?» — задумался тот. «Да, так и есть», — мысленно ответил Оукава. Но Кохаку начал задыхаться и, вспомнив о просьбе ХиМЕРУ одёрнуть того за руку в случае чего, резко потянул его за рукав, деря ткань короткими ногтями. — Где ж ты такому научился, ХиМЕРУ-хан? — хрипловато произнёс он, смотря тому в глаза с нескрываемой усмешкой и всё ещё не остывшей страстью. По его подбородку стекала слюна, и он поднял руку с чужой шеи, чтобы вытереть её. — Идеальный айдол должен уметь всё, — ответил старший, легко подмигнув, чуть склоняя голову набок. — А готовка в умения идеального айдола не входит?~ — … Всё, кроме одного.