moans in unison.

апрель радовал холодной теплотой, слабо палящим солнцем, мерзостной слякотью, эпидемией разрастающегося вируса и дистанционным обучением. за окном бушует ветер, развивающий ветки высоких деревьев, смешанный с дорожной пылью. выходить в такую погоду и ситуацию, что происходит в больницах, нежелательно. особенно, если большинство времени уходит на разговоры в микрофон с учителями и остатками одноклассников. хотя, за всё время некой учёбы никто не включил звук и не подал признаки жизни за пределами экрана. ежедневные уроки проходят муторно, вязко, словно карамельно-арахисовая нуга, отгоняя минуты бодрствования на задний план. голос стервозной дамы, преподающей математику хуже любого старичка, тухнет, углубляется в ответах других и смешливых криков на маты в чате, захлёбываясь в воде отличников. на тяжкую ношу старшеклассников впервые выпала возможность ничего не делать и получать отличные оценки, почему бы и не воспользоваться ей по назначению? отдых никогда лишним не будет, особенно в период затяжного карантина. вопросы друг за другом летят в общий чат конференции, на проекции аккуратные графитные буквы и синие линии выводят сложные уравнения с переменными, связывая с задачей сверху и данными справа. вникать в задание слишком лень, тратить собственные силы и энергию, не успевшую набраться за двухчасовой сон, отрывая внимание на более важные дела. собственное имя тускнеет в устах неважного человека, вслушиваясь в басистый тон в наушниках. парни сонно смеются, переглядываются в камеры и вновь смеются, стуча кулаком по деревянным столам. намного интересней наблюдать за движениями рук друга за экраном, выслушивать истории о неудачном походе за пивом, потому что застукал отец и запретил выходить, совместно рассматривать выглядывающих домашних, и не только, животных, умиляясь розовым носам кошек и длинным ушам собак. это точно веселее и увлекательней, чем урок надоедливых логарифмов. главное, чтобы микрофон был выключен, а остальное уже второстепенно. фактически, сосед по парте остаётся тем же, только без душного кабинета, скрипучих дверей и деревянных стульев, от которых задница квадратной становится. атмосфера совсем другая, в большинстве преобладает приятный ветер из воспоминаний и фантомный аромат ванильных диффузоров, что первый раз были в доме у светловолосого, - он и сейчас их не поменял, только пользуется другим объёмом и обновлённой компанией, - но всё совсем иначе. нет этих рисунков на полях белоснежно-голубой тетради, нет ударов по хребту и голове, от которых боль и звон мгновенно распространялись по телу, нет неловких прикосновений, после которых краснеешь по привычке. нет всего того счастья от учёбы, нет того, ради чего приходишь туда. привязанность к таким нелепым вещам заставляет соскучиться, вновь почувствовать радость от каждого предмета и отвратительных учителей. глаза быстро поднимаются на крики собеседника, отголосками впивающийся в кожу. от двух месяцев такого обучения уже тошно, воротит от голубоватой иконки приложения для разговоров, выворачивает от сайта с файлами для домашней работы. хочется снова услышать этот родной голос в реальности, не с голосовых сообщений, не со звонков по телефонной трубке и компьютерных сервисов, а в жизни. вслушаться в смех, копировать его у себя в голове в многомиллионном тираже, сохраняя только для себя. от приторных мыслей тошнит больше, чем от учительского голоса, поэтому миша возвращается к диалогу с одноклассником, по совместительству, лучшим другом. это выводит из собственного само пожирания, осуществляемого буквально каждый час, и заставляет опять становится радостным и весёлым, позволяет черно, но смешно, шутить. серые будни точно скрасит этот саркастичный юмор и стук по кафельному полу. - слушай, - прерывает поток безудержного хохота энгель, - а я тебе рассказывал, как ко мне школьники во дворе приебались? - нет, - коротко и ясно, как ответ на вопросы про прогулки в эпидемию коронавируса. - короче… на этом моменте парень полностью зависает, уходя из реальности в далёкое странствие по берегам курильских островов. буквы смешиваются в один алфавитный суп, плавясь в субстанцию из олова и алюминия. рассматривать чужое изображения на экране влюблённым взглядом, наверняка, странно, но кому ли не плевать в наше время? люди принимают не только тот факт, что большинство современников конченные идиоты, готовые с моста без страховки прыгнуть, но и то, что все без исключения могут целоваться в любом месте бескрайнего мира, включая кабинет директора и туалет в баре. так почему бы не поглазеть на лучшего друга, словно он семпай из всеми любимого аниме, а второй яндере, готовая на всё ради любимого? здесь точно нет ничего необычного и противозаконного. губы плавно растекаются в блаженной улыбке, когда лис ловит на себе пожирающие очи, спрятанные под отросшими за карантин волосами. история сама по себе становится ярче и эмоциональней, загадывая в себе новые тайны. хранить в жестикуляции и артикуляции возможно множество вещей, от безграничной ненависти до вселенской любви, трудно скрываемой за полупрозрачными кулисами одноимённой сцены. только в пьесе, поставленной созидателем людских мучений, играют всего двое – до ужаса стеснительных, закрытых от окружающей среды, до одури потерянных. и это связывает двух интровертов пессимистов. разговор течёт, будто речка в жарком летнем лесу. так плавно и легко, так нежно и приятно, что самому страшно становится от теплоты в груди. хотя, это уже не похоже на простой огонёк возле холодного пруда вечерней прохлады, а на пламя, съедающее все дома, палящее из огнемёта, задевая все неровные бугры на пути. во рту вкус пепла, на языке вязкий песок, запах пороха застывает в носу. кто-то выстрелил прямо сейчас, жаль, что не прямо в висок, пробивая хрупкую черепушку насквозь. время идёт, до конца занятия остаётся минут пятнадцать от силы, нескончаемые темы льются из множества уст за кадром, нарушая восстановившийся диалог. ну, практически восстановившийся. глаза в глаза, сердцебиение слышно в наушниках друг друга, красные щёки дублируются в отражении камеры, руки и ноги трясутся от предвкушения. когда всё дошло до этого? хуй его знает. кто же знал, что слишком пошло шутить, воображая в своей голове это с собеседником, отчеканивать жесты руками и ртом, будто один из них лучшая шлюха на трассе возле дорогого бизнес-центра, закатывающиеся глаза и сучий смех такие возбуждающие? никто не мог и предвидеть такого исхода событий, уж точно.     неприлично краснеть от простого движения языка по пухлым, красноватым от укусов из-за стресса, с алым подтёками в уголках, губам. ещё неприличнее тянутся к резинке домашних штанов, оттягивая в сторону мешающуюся ткань. вся кровь прильнула к изнывающему члену, полностью отдаляя разум в странствие по телу друга. тот тоже не отстаёт, опуская камеру ниже поставленного ракурса. тонкие пальцы пробно касаются разгорячённой плоти, быстро проводя вверх-вниз. томное дыхание заглушает голоса в наушниках, вводя в транс, отстраняющий от мира сего. абсолютно плевать, что по ту сторону экрана сидят одноклассники, слушающие новую тему и бредни учителя. сейчас главное только одно – максимально насладится процессом и реже смотреть на похожую картинку перед глазами. вдох. большой палец касается набухшей головки. стон. ощущения накрывают полностью, небольшая доза адреналина в крови повышается, выпуская в кислород горячий углекислый газ. предэякулят размазывается по всему стволу, пачкая руки полностью. жаль, что бумажных полотенец рядом нет, ведь в данной ситуации они бы очень помогли. отросшими за длительные каникулы с элементами псевдо учёбы ногтями проводит по фиолетово-синим венам, выдавливая очередной громкий возглас из гортани. яблоки закатываются за почерневшие от недосыпа веки, пока ладони активно работают над заменой родных. родных, накрывающих острые рёбра и лопатки, помогающих в трудные минуты, избавляющих от нежелательных стояков по утрам. представлять это в реальности сложнее, чем казалось, но возможно, из-за чего миша судорожно сглатывает вязкую слюну и продолжает трудиться над собственным членом. - так, - женский голос практически садится от заглушающего рычания друга на линии, но местами проскакивает сквозь, - лис, энгель, вы здесь? парни в один момент включают микрофоны и хором выкрикивают ответ, стараясь не отвлечься от столь увлекательного занятия. это была фатальная ошибка. темп постепенно нарастает, размеренные толчки увеличиваются вместе с желанием поскорее увидеть никиту. хлюпанье становится громче, настолько, что стука настенных часов не слышно. и ребяческих голосов тоже. звук начинает пропадать от частых, несдержанных до ужаса, громких до потери слуха, искренних до одури, стонов. не только он их слышит. тело извивается на неудобном стуле, хочется переползти на пол или кровать, ну, или на стол, во всяком случае. всё удобнее маленького квадратного пространства под задницей. с гортанным стоном первым изливается светловолосый, на что очень бурно реагируют некоторые знакомые химикаты. очень бурно. - лис, энгель, выключите микрофоны, - с большим стеснением говорит учительница, пытаясь звучать более-менее нормально. чёрт. темноволосый, наконец, кончает, раскрывая глаза от шока. оба мгновенно покидают конференцию, не желая возвращаться обратно никогда.

***

стонать в унисон, конечно, приятно, но не в окружении нежелательного внимания и ошеломлённых криков в ушной раковине. отмываться от такого позора будет невероятно сложно, учитывая многолюдную трибуну и знакомых, узнающих со сплетен слишком многое. сложнее только смотреть друг другу в глаза после этого, нависая над краснеющим от неловкости телом. приехать и обсудить сложившуюся ситуацию было лучшим спонтанным решением в жизни обоих. именно поэтому влажные искусанные губы от слишком частых поцелуев блуждают по синеющей шее, оставляя большее количество кровавых укусов. камера всегда будет отключена, чтобы лишнего внимания не оказывалось, вместе с микрофоном. дыхание застывает от ощущения на собственной коже, точно не фантомного и полностью реального. горячий язык зализывает синяки, извиняясь за следы зубов. это невероятно возбуждает, заставляя ныть второй раз за недавно начавшийся день. пальцы ловко проникают в нутро, приветливо сжимающееся на забытые действия. стоны становятся более смелыми и громкими, от чего энгель рычит, разрабатывая быстрее и размашистей. сидеть на нудных занятиях будет больнее раза в два, учитывая всё такой же неудобный стул. лис горло надрывает, когда чувствует внутри себя член товарища. завтра у соседей и одноклассников будет слишком много вопросов, но сейчас настолько плевать на всё, что даже не пытается сдерживаться. царапает спину, сжимает смятые под двумя тушами простынь, кусает до больших ран губы, продолжает отрывисто дышать и слабо постанывать. сам уже на грани, готов излиться от простого движения тёплой ладони по бедру. светловолосый берёт это на себя, надрачивая в такт своим толчкам. доводит обоих до точки кипения, также в унисон вздыхая от оргазма. никита обессиленно падает рядом, обнимая друга одной рукой, и легко целует за ухом, прикрывая глаза от усталости. - чел, - подавая охрипший голос, шепчет миша, - это пиздец. - согласен.