Может, мне...

Тодд всегда думал, что его привлекают девушки. Всегда. Он просто был слишком правильным, чтобы думать иначе. Даже если он н когда не испытывал чувство влюблённости. Но все… Изменилось, когда он вместе с Даст пошел в кафе. Типично, правда? Начало как у дешёвого фанфика, но так оно и было. Тодд увидел очень приятного на внешность юношу, который был одет в форму официанта. Его взгляд сразу зацепился за приятные черты лица, стройное тело… И он думал об этом так долго, что даже не слышал вопли Даст, которая возмущалась малым количеством чего-то шоколадного в меню. И последующие ее колкости, когда она поняла, на кого пялится ее друг. Что еще удивительнее, тот самый официант подошел к их столику и принял заказ. Тодд не мог говорить, только смотрел своими белыми глазницами то на парня, то на Даст и чувствовал, как горят его щеки на до ужаса бледном лице. В животе было странное чувство легкости и невероятной тяжести одновременно, его скручивало и выворачивало. В хорошем смысле. Его руки тряслись, поэтому он взялся ими за стол. Только спустя несколько минут залипания в стол, Тодд обратил внимание на создательницу. Та сидела и сооружала домик из зубочисток, улыбаясь и бормоча заезженный мотив любимой песни. — Я чувствую себя… странно, — пробормотал Тодд, проводя рукой по хвосту светлых волос. Даст подняла голову. Казалось, ее бездонные черные глаза наполнены безумной детской радостью и чувством яоя. — Конечно, Тодд, ты словил свою первую гей-панику! — с хохотом звучит ответ. — Я рада за тебя, мой мальчик! Скоро ты будешь думать только о горячих парнях и сладостно надрачивать себе по ночам, думая об этом пареньке. Ты так быстро растёшь ~ Горжусь тобой! Даст так же резко возвращается к своему строительству, словно она ничего не говорила. А Тодд смотрел на нее с широко открытыми глазами и думал на ее словами… «Мне нравятся парни?..» — единственная мысль и вопрос, оставшаяся в его голове еще на долгое время.

***

После того случая в кафе Тодд долго размышлял над словами Даст и подолгу анализировал свои ощущения. Иногда доходило до того, что он так усердно думал, что совсем забывал о всем вокруг. Например, он чуть не сжег блины. Только громкий топот и крик девочки смог вывести парня из транса. Даст бегала от Саши, которая намеревалась сделать розочку прямо о голову создательницы, за то, что та разбудила ее, облив водой, в которой были растворены мармеладные червячки. Обычно, Тодд бы как-то прокомментировал эту ситуацию, попытавшись успокоить сестру или шикнув на черноглазую, но он просто отправляет неудачный блин в ведро мусорки и продолжает думать. Он думает о тех голубых глазах, о том, как чуть кудрявые волосы обрамляли лицо. Он думает о приветливом выражении лица, о слабой улыбке. О том, как взмахивает ладонь, которая держит ручку, и о том, как эстетично это выглядело. Он думает… Думает… Его блин опять сгорает. Какое-то время он не выходил из студии, предпочив отдать себя на домашние обязанности и монтаж видео. С последним было немного трудно. Сейчас такое время, что они практически ничего не снимают, а Даст пробует себя в новой стязи — артер. Тодд не понимает, как этому ребенку можно дать графический планшет. Из этого не выйдет ничего хорошо. Спустя несколько дней он практически забывает о том парне из кафе. Даже не думает о нем! Только видит в снах и просыпается со странным чувством в спортивных штанах. О, как ему было стыдно в первый раз, когда он вспомнил свой непростительно похабный сон, так еще и проснулся со вставшим членом. В ту ночь он принял холодный душ, чтобы успокоить тело. Даже мысль о том, что стояк мог появиться из-за сна безумно смущала его, а в голове все кричало о том, что это неправильно испытывать что-то подобное. И Тодд соглашается со своим внутренним голосом. До тех пор, пока не идет гулять по местному торговому центру с Сашей. Ту насильно вытолкнули за двери ангара, чтобы она хоть немного подышала другим воздухом и размяла тело. Они бродили по огромному зданию и заглядывали в разные магазинчики. Тодд, на самом деле, очень рад провести немного времени со своей угрюмой старшей сестрой. Они решили перекусить после того, как по желанию Саши, они купили набор забавных резинок для волос и несколько «пиздатых приблуд для ванны» по словам Александры. Это были разные бомбочки, ароматические свечи и вещи в подобном духе. Никто из них не мог сказать, насколько хорошо кормят в Темерке, но они решили попробовать. Тодд был против, чтобы они шли к Вкусно и Точка и подобным ему заведениям. — Я не доверяю их кухне, — оправдывается Тодд. — А к, хер знает сколько, замороженным блинам ты доверяешь больше, да? — бурчит старшая, тыкая чуть дрожащей рукой по экрану машины для самообслуживания. Она пытается найти молочные коктейли. Неудача. Она ищет кофе. — Они хотя бы выглядят здоро́во, — парень вздыхает. После большого стаканчика кофе добавляются блины с ветчиной. Они оплачивают заказ и садятся за свободный столик поближе к кассам. Их небольшой заказ вскоре приносят. Саша молча придвигает к себе горячий напиток, чей запах, кажется, пропитал столько же ее толстовок, сколько и сладковатый запах алкоголя. Тодд же, как порядочный и добрый мальчик, поднимает голову и смотрит на… брюнета с глуповатой, банальной стрижкой. О, кажется у него гетерохромия? Глаза слегка разных оттенков. А на голове очки белой оправы. У этого парня очень милое лицо, спешит заметить Тодд. Безглазый даже не замечает, как его щеки начинают гореть, как в тот раз. Он не может и слова толком сказать, только поджимает губы и пытается мысленно угомонить разбушевавшееся сердце. Он даже не успевает пробормотать тихое «спасибо», как незнакомый красавчик уходит, пожелав приятного аппетита, потому что это требует кодекс работника. Поэтому Тодду остается только пялиться в стол и схватиться руками за коленки. Он чувствует себя очень сконфуженно. — И что это было? — брезгливо спрашивает Саша, грея вечно холодные руки о горячий стаканчик. Она недовольно морщит нос, вглядываясь в лицо сводного брата. — Н-не понимаю о чем ты, Саш. — бормочет Тодд, сильнее вдавливая пальцы в джинсовую ткань. — Не понимаешь о чем? Ты только чуть сознанием не ебнулся и не понимаешь, о чем я? — ответом ей служит молчание и постоянно отведенный взгляд юноши. Она то знает, куда он смотрит, всегда знает. Женщина привстает с места, чтобы перегнуться через стол. Она смотрит прямо в глаза Тодда. — Скажи мне, ты из этих? — ее голос звучит в полтона и серьёзно. Настолько, что собеседник вздрагивает и поднимает голову. — О ч-чем ты? — Ты из этих пидоров? — взгляд напрягается. Обстановка становится угнетающей. Кажется, что если ответ будет положительным, Тодда бросят прямо здесь или, в худшем случае, изобьют по прибытию домой. — Я… Я не знаю, Саш. Тяжелый вздох. Саша откидывается назад и сует руки в карманы. Ей не нравится. Противно. Блевать просто тянет от мысли, что перед ней сидит человек, испытывающий что-то подобное к людям своего пола. «Как бы это не было игрой этой суки», звучат мысли в голове, пока серые глаза пробегаются по растерянному и испуганному лицу Тодда. — Ладно, — она взмахивает головой. Что-то смягчается в ее взгляде и словах. Она снова тянет руки к своему кофе. — Если ты чувствуешь подобное дерьмо, то ладно. Хорошо. Не буду тебя осуждать. Не тебя. Тодд, бывает, очень не любит свою сестру за такую откровенность в своих словах. Саша тот тип людей, что если ей что-то не нравится, что она обязательно скажет об этом. Иногда это обижает. Иногда бывает приятно от ее честности. Сейчас это смесь двух мнений. — Ты и сам не понимаешь, что с тобой происходит, м? — не остывшее кофе обжигает горло и язык. Последний теперь кажется таким, словно по нему прошлись наждачкой. Саша снова морщится и прикрывает рот рукой. Тодд качает головой. И тогда Саша просит описать, что чувствует парень. Тот не сразу доверяется, опасаясь негативной реакции со стороны, но таки рассказывает. А рассказывает он о неловкости, чувстве волнения и кружения головы. О том, как при мысле о ком-то столь красивом заставляет его руки дрожать, а слова путаться и забываться. Постепенно Тодд чувствует себя более уверенным в словах, потому что его не отталкивают в ответ. Саша внимательно слушает и кивает время от времени, позволяя выговориться. И, на самом деле, Тодду нужно было выговориться кому-то. Под конец он чувствует себя куда легче, словно камень с души. — Ты точно пидр. И это делает вывод Саша, выслушав получасовую лекцию о красивых парнях и волнениях. — Ты ужасна, Саш, — постанывает Тодд, упав головой в стол. Он же не просто так говорил все это, душу изливал! Не для того, чтобы его обозвали пидором! Но в чем-то она была права.