Стажёр

Мы с Тамарой Ходим парой, Санитары Мы с Тамарой

За решёткой синела вагонетка, и её будущие толкатели кружились у выхода, высматривали наёмников RED в кустах и углах. Тавиш скакал с липучкомётом, готовый подбить рассредоточенные по воротам бомбы своими, инженер сидел на ящике с турелью и наблюдал, как Джейн и пулемётчик делили между собой доктора, как тот отказывался в последние секунды менять медиган на Быстроправ только ради прыжков на ракете, не всегда успешных. Он изучал то раздражённого солдата, то помятого его воплями Людвига, перебегал взором по ресэплаю, - пока не встретил белую невысокую фигуру, что вышла из тех же ныне запертых технических дверей, что и вся команда. Та оживилась, почувствовала себя неодинокой, крепче сжала ладони за спиной и воскликнула как заведённая, улыбнувшись: -Добрый день!.. На неё оглянулись. Людвиг изумился не меньше лидера СИН, который даже приподнял шлем с глаз; посередине пустого лобби стоял второй медик. В моццетте и горжетке, с ранцем от стоковой лечебной пушки, он как нельзя скромно отшагивал от сердито наступавшего солдата. Когда Джейн завёл речь о дозволенности его появления, он разомкнул руки и показал бумаги с печатями, и улыбка соскочила с лица. -Почему я ничего не знал?! -В общежитии все спали, когда я заселялся. Было около полуночи. -Выспался, готов красных месить? -Я стажируюсь как медик, а не боец... - он опустил взгляд и не поднял на переспрос: «Стажируешься?» -Врачебная практика. -Другого чего не отыскал?.. - Джейн приблизился к воротам за десять секунд до начала. - Здесь ты хоть кем устройся, дерись! -Я не смею... - только и успел сказать медик, и ему в ноги понеслись ракеты. Он отпрыгнул; но вовремя подоспевший Пиро сдул их обратно; хоть ни в кого не угодил. В первые мгновения он так и не вышел со спавна, с медиганом в руке дождался возрождения Людвига, - чего несказанно испугался. -Это в порядке вещей. - Тот дёрнулся к выходу и остановился, бросил: - Нажми на рычаг. Левой держишь, правой нажимаешь. -Я левша. -Ой, ух ты... -Но большое спасибо. - Стажёр не сводил глаз с блестящего луча, что прикрепился к Людвигу. - Что он делает, лечит? -Да. Пойдём на карту. Снайпер снял его, чуть он показался в его поле зрения, стажёр взвизгнул, несколько секунд смотрел на упавшее мешком тело с раздробленным черепом, не активируя пушку. Взвизгнул ещё раз, когда из-за спины выбежали трое наёмников: разведчик, подрывник и солдат. -Вторая тряпка! – гаркнул Джейн: - Хватай Быстроправ и полетели за мной! Медик оглянулся на белый шкафчик, у которого Тавиш сортировал гранатомёты и не успел подойти тоже, как Людвиг постучал по его плечу и вручил из двух рук требуемые ранец и пушку, забрал сток. Разведчик смекнул; взял Раздолбая и, колотя себя по ногам, приманивая этим двух медиков, нарастил им по уберу. Джейн отправился в бой без них. Людвига позвали выжившие с самого начала. -Что это за шкала? – спросил стажёр, Людвиг, убегая, бросил ему: -С ней в три раза быстрее лечить будешь. «А ты откуда такой?» - Джереми рванул на улицу и не выслушал бы ответа, скажи новенький хоть что-то. Он мчался, прикреплённый, со скоростью скауиа, и крайняя степень удивления не давала ему восхититься возможностью таким образом подоспеть ко всем пациентам. Пиро обливал вагонетку огнём и она не детонировала, наёмников – и они не горели, в отличие от господина в красном костюме, как будто появлявшегося из ниоткуда. Пищала турель с пулемётными лентами, и инженер бил её ключом словно в наказание за то, что она не видит сквозь стены. Бойцы липли к его маленькому синему шкафчику,  и мимо них проскакивали те, чьи обрывки недавно разбрасывало по карте на глазах стажёра. Он не перенапрягался поиском логики и первопричин этих чудес, делал своё дело, преследовал тех, кто его звал. Его подкидывало вслед за пациентом, и он срывался с лестниц, не попадал в конечную точку и прикреплялся за кем-то ещё. Его панике конца-края не было, когда подрывник обернулся врагом с револьвером и уставил на него дуло. «Не трогайте его!!» - тщетно вопил голос наверху наравне с командным женским, слышимым в каждой точке территории, но влиял на процесс лишь изредка. Зачем толкать бомбу через контрольные точки, почему красные не позволяют это сделать, стажёр искренне не понимал. Он ходил за всеми подряд куда поведут, и их с пациентом… Медику не отсрочили секунды на прощание с жизнью или осознание, что он увидит, когда ракета разметает его по стенам. Его разум отключился и не почувствовал боли – и зажёгся уже в ресэплае, у шкафчика снабжения, вместе с разумом убитого одновременно с ним инженера. -Вот непруха! – Тот выскочил с дробовиком оборонять своё гнездо с криками: «Убейте шпиона! Всё жучками заложил, Пиро, помогай!..» Стажёр от нечего делать погнался за ним. – Спасибо. И тебе сволочь убер сорвала? -Да, похоже… - Перерождение не насытило его ноги новыми силами для бега, он начинал спотыкаться о траву. – Как вас лечить быстрее? -Чего? -Людвиг сказал, что пушка может быстрее лечить вас. -Накопи убер и активируй. -Как? Инженер, залеченный до упора, скрылся в гнезде, и от него донеслось неуверенное: «По ходу видно будет. Накопи сначала». Для выполнения этого пункта инструкции стажёр окунулся в гущу событий, прислонился к вагонетке, и она покатилась живее. «Да что ты у неё крутишься со своей пушкой, она сама по себе нас лечит! За мной беги!» -Да?! – Людвиг встал посреди поля, очнулся и через миг спрятался за угол, пока разгорячённый стрельбой снайпер не обернулся на него. -Не знал, что ли? -Я… я не догадывался даже! -Чёрт побери, ты сколько здесь работаешь, сколько вагонетку толкаешь!.. Хотя чего тебе, сам восстанавливаешься. Тогда для чего тебе аптечки?! «Я не знал!!» Стажёра покоробило от его смеха. Он отклеился от бомбы не сразу, словно дожидаясь чистосердечной ругани от Джейна, прицепился к нему лучом – и вспорхнул, заорал что есть сил. Канавы и поросли Борнео открылись как на ладони, он встретил неприятелей и на своём уровне птичьего полёта, заглянул в их скалящиеся лица. Джейн подбил кого-то в воздухе и низверг на землю, у стажёра спутались чувства. Он упал за солдатом, подлатал его урон, а сам постеснялся вызвать Людвига для себя. Того требовали после малейшего наступления скаута красных, его окружали вопли и многократные вызовы, - отныне адресованные как ему, так и стажёру в равной степени. Но так как новенький забирался с Джейном, бранчливым и вечно неудовлетворённым лидером синих, в труднодоступные балконы и чердаки и на путях следования вагонетки не появлялся, лечил и перелечивал одного его. -Дай мне убер! -Как? -Идиот! Людвиг не сказал тебе? -Нет. -Я ему устрою!.. И ты хорош. Сам разбирайся! Он спустился по одной из лестниц к боеприпасам, и ему по ногам что-то до смерти настучало. Стажёр обвинил себя, поднялся обратно и за неимением другого выбора, зная, что падение не с небес не убивает его, соскочил с балкона; обрадовался хотя бы тому, что не зацепился халатом за гвоздь. Теперь взбучка от Джейна была обеспечена и ему. Он вернулся к кричащим раненым наёмникам, что уже пересекли две трети карты, с искрами у дула медигана. Он подлечивал Людвига, когда он заныривал с человеком в противогазе в тёмные проходы и избушки, и карабкался к бессловесному снайперу, видя, что его зацепило из пулемёта и он едва держится на ногах. Неприятельский же снайпер не брезговал фаршировать пулями все головы, кроме его, стажёрской, покрытой капюшоном как оберегом. -Не убивайте же его, сколько раз говорено?! -Да почему? – кричали RED ему, не поднимая головы. -Дайте его изучить! После этих слов медик, как правило, падал, подкошенный липучкой или двумя выстрелами из обреза со спины. Ему не всегда разрешали и найти дорогу до бомбы; за порогами деревянных невоспламеняемых домов его поджидала напасть особого сорта – инфернальный огонь от озарённого багровым блеском вражеского поджигателя, что за две секунды испепелял его без следа. Возрождаясь, он выпрыгивал с респавна и с ужасом созерцал, как кровожадная парочка сваривала его союзников в труху, как снайпер синих вполне здравомысляще боялся ликвидировать кого-то из них, - кара отмщения могла постигнуть и его в обход прочих. Стажёр хоронился у щедрого шкафчика, встречал разъярённых или раздосадованных товарищей с того света, по дороге выслушивал излияния праведного гнева от одного и того же бойца. -Притащил их к нам, ублюдок ты! Вешалка бестолковая, ничего за своим капюшоном не видишь. Однако его быстро прощали, вызывали к себе, одинаково настойчиво требовали убер, - даже когда противников удавалось отбросить, брюзжание не угасало. Стажёр меньше всего хотел отрывать Людвига от его дел, беглых переговоров, обменов сэндвичей на охрипшее «Данке»; а тот, видимо, понадеялся, что новенький смирился с участью самоучки, как он в свои годы, и перепробовал все доступные рычажки. Не беспокоил его стажёр и потому, что в случае необходимости не отобьёт его от злоумышленников. Сколько раз Людвиг бился по небольшому помещению чуть не до потолка, не отворачиваясь от ножа шпиона и пятясь, рассеивал штприцы и звал на помощь хоть кого-нибудь – и сколько раз никого не находилось столь свободного от боя и живого, как стажёра. Всё, чем он мог оказать поддержку, - страховать Людвига от критического урона от револьвера, скакать примерно по той же траектории до тех пор, пока шпион не начнёт зевать от скуки и не уйдёт к воскреснувшим, более желанным жертвам. -Твоя пила пригодилась бы больше, - Людвиг отдышался и поправил очки. – Ты не был в приоритете для него. -Я не смею. -Что тебе сказал Джейн? Дерись. – И усмехнулся про себя: воином-то он слыл худшим в команде. Верить, что стажёр превзойдёт его в продуктивной ненависти к RED, показалось ему, тоже не придётся. -Не могу навредить. Немного смуглый цвет кожи и каштановые пряди, выбившиеся из-под моццетты на лоб, придавали его встревоженному взгляду больше мягкости; Людвиг умилился. -Я беззащитный, и ты такой же, что делать буд...? -Медик! – и он выхватил медиган и откликнулся на зов. Стажёр не отвлёк его просьбой, по лучу Быстроправа догнал его. Шпион, на исходе здоровья подслушивая их разговоры с Плащом и кинжалом, пересёкся с ними на выходе из дома и отключил одного за другим; оба не достали оружия. -Да твою мать! – Снайпер чуть не переломил винтовку о колено от злости. Он совладал с собой; по мере сил убирая наёмника за наёмником, Людвига в особенности, он всё же допустил проигрыш команды и разрушения последней точки от взрыва. -- -Рассказывайте. – На подготовке перед вторым раундом он не выпустил со спавна никого, встал перед ними, скрестил руки. Нацепил лидерский Шапокляк для приличия. -Что рассказывать? У них два медика. -Чем вам не угодил второй? -Так помогает! -Нечестно всё это, - Шпион придавил окурок носком туфли. – У них двое медиков, и оба лечат. -На то и перешёл к ним, чтобы вы не растерзали его из-за неопытности. – Его не дослушали, обогнули, он прошагал за ними до ворот BLU. – Он подмастерье Людвига до тех пор, пока не научится убер давать. Дайте ему освоиться, а там, может, к нам депортируется. Алло! -Чего тебе? -Проявим к нему милосердие, чтобы он потом к нам перешёл и компенсировал нам Уберменша! Не думаете? -..Ба, как рассуждают, - Тавиш обошёл от ворот, присоединился к собранию вокруг стажёра. – Ты как у нас оказался? -Жеребьёвкой. -И на ту сторону не перейдёшь? -Сейчас! – Джейн так резко подскочил к подрывнику, что шлем коснулся его носа. – Он единственный, кто изволит летать со мной!.. Не так ли, Людвиг? – Тот отряхнулся и убрал Крицкриг в шкафчик, развеял рукой облако. – Ясно с тобой. -Людвиг? – переспросил стажёр, встал и пожал ему руку. – Тиберий. -Итальянец? – приятно изумился Шпион. -Ещё один фашист! Попытки успокоить его не увенчались успехом. -И мы пострадали! – обратился к солдату Тиберий, затрясся. – И моя Флоренция! – Шпион тихо присвистнул с улыбкой. -А мы от вас – втройне! -Вы?! – каркнул Тавиш. – Америке хоть раз прилетело? Людвиг не сдержался, достал Криц и пыхнул второй раз. Остался рядом на лавочке, в стороне от остывающей перепалки. Состояние его не тяготило; если он сейчас выпадет из боя, его заменят. Но только в случае… -Не подскажете, как убер активировать? – Стажёр отговорился от Джейна, пообещал ему заряд и присел перед Людвигом. Вдруг Администратор заявила о начале боя, Джейн подошёл к воротам и рявкнул. Людвиг, разбитый, подскочил, подвёл Тиберия к солдату, указал на переключатель на пушке Быстроправа, активировал всё – и в момент открытия ворот подтолкнул Тиберия к небу. «Держи-и-ись!..» Он выбрался с Хеви со спавна на опустевшую, усеянную обрывками тел местность, и незадолго после него – Тиберий с Джейном.  -Хорошая работа! – крикнули им, но медик не отозвался. С отрешённым выражением потоптался и продвинул вагонетку, и Людвиг обратился к нему: -Как ты? -Видите, всех убили… -А как твои ощущения от первого убера? – Он прошагивал по метру-два за товарищами и возвращался к Тиберию, что сидел у ещё неперемещённого раздатчика и проводил лучом по людям с другой стороны. Случайно ободрил инженера-шпиона и позволил осенить всё вокруг жучками до прихода Пиро с его Крушителем. Успокоив совесть, он продолжил: -Я не должен убивать!! -Убиваешь же не ты. -Я помогаю! -А ради чего ты здесь тогда? -Лечения вас в полевых условиях. -Чтобы мы могли убивать дальше?.. – Инженер сгрёб раздатчик и унёс, и два медика пошли за ним с намерением затем отцепиться и разойтись по фронтам. – Да! И мы благодарили тебя за ассистирование! -Нет!! Всё же в этот день, первый на новой работе, сумбурный, полный, скорее, дурных впечатлений и сюжетов для ночных кошмаров, Тиберий никогда не получал столько «спасибо» и «благодарствую» в своей адрес – как и необоснованных, диктуемых одним военным напряжением проклятий. Он научился врубать убер меньше, чем за секунду, и баловался этим для оживления с нуля толпы в четыре-шесть человек в сжатые сроки. Тогда он и снайпера одарял убером, на что он огрызался как дикое животное и вынуждал переключить благодать на кого-то другого. Ман-Ди кочевал с балкона на балкон, выбирался за патронами, и к нему забирались за пустыми банками ему же в подспорье. Он щёлкал винтовкой от души, бормотал в нос после убийства безвинного Тиберия, равнодушно цедил «Шуруй» на любой отпрос. Не видел ничего плохого в том, чтобы оставить драгоценную жертву, Людвига, в покое и заняться наблюдением за новичком вне прицела. Тиберий принципиально летал за Джейном, не стонал от боли по приземлении на крышу или с неё, забывал пригладить назад растрёпанные локоны, выказывал замешательство или немое осуждение, когда пациент умудрялся уничтожить врага до того, как он уберёт луч и не поучаствует в доминации; стерпливал все тычки и шумы по поводу сорванного убера или недолёту с лёгкой улыбкой. Ман-Ди любовался им до последнего, восхищался его безобидностью, но не провозглашал его новой постоянной мишенью, - стоило Тиберию проскользнуть мимо Людвига и ввести этим его в фокус прицела, снайпер снимал закадычного врага. -Ой, промазал, - сказал он громче обычного в тот момент, когда Демо заимствовал у него банку. Тот глянул: Хеви лежал на рельсах мёртвый, а ствол медигана торчал из-за вагонетки на уровне колен присевшего Людвига. Ман-Ди целился, довольный как кот в сметане. – Сейчас наверстаю. -Зачем т… -Гля, какая драматическая поза каждый раз! – Он засмеялся, подбив медика в высунувшийся край головы и досидевшись до того, как синие увезут вагонетку и откроют ему и Демо труп с ранцем и тёмным пятном на траве. -И долго? Доведёшь его опять. -Да ничего в этом страшного, враги, как-никак. -Ну тебя, не разберёшь - и ушёл. Ман-Ди весело перезаряжал винтовку, награждал критом любого встречного из СИН. Изредка посматривал на спавн и выбивал мозги из вот-вот перерождённых неприятелей; в миру относился к ним благодушно и ни в чём не желал им зла, но в бою трудился за семерых заодно с парой поджигателя и медика. И ему одному из КРС была небезразлична судьба новичка. Пулемётчик – и тот не переживал за разброс снарядов, начиняя ими Джейна и покета в воздухе, но только поначалу. -- Во втором раунде синяя команда как ни пихала бомбу под градом ракет и пуль, они не доволочили её и до середины. Потерявший убер Людвиг не воскрес к последней секунде дополнительного времени, и Ман-Ди обошёл зачищенный уголок Борнео и не застал дока на земле. Зато поймал Тиберия под мостом, нетронутого критами унижения, и обернул его в бегство своим присутствием. «Я поговорить с тобой хочу, не убить, стой! Я не обижал тебя, подойди!..» - он преследовал его как призрака в белом саване, пока того не обварил поджигатель красных, к ненависти Ман-Ди, однако скоро потушенной перед лицом медика-союзника. -.. Джейн не сильно тебя оскорбляет? – дрожа, спросил Людвиг у Тиберия на очередной подготовке. -Не оскорбляет, учит. -Чему, позволь спросить. - Он сидел вразвалочку на любимой скамейке в обнимку с Крицкригом, вызывая удивление стажёра, и косился на солдата, что переругивался с солдатом красных у решётки. -Я ещё неловок, не знаю основ и стратегий. -И как долго стажироваться будешь? -До полугода. -Сдюжишь? – подошёл сзади подрывник. -Постараюсь, - улыбнулся он. – Мне интересны ваши порядки, но на их изучение уйдёт много времени. -Больше, чем полгода? – И Тиберий звонко хихикнул: -Пожалуй. Людвиг обнаруживал, что и Тавиш тоже внимал самому нежному и звенящему голосу Тиберия, а не тому, что им произносится. Новый медик являл собой нечто просветлённое и милосердное до глубины души, - но и это ангельское существо он отослал бы сейчас подальше. Он сидел, облокотившись на стену, отнюдь не такой жизнерадостный, как коллега. Главное – активировать убер на порядок раньше, чем появится в прицеле Ман-Ди… Его убрали сразу по истечении неуязвимости и тем спасли от Флогистонатора с полным МММФХ. Солдат прыгнул из-под носа Тиберия за треть карты, и медик, попятившись немного, оказался на некой высокой точке, прежде, как он думал, недосягаемой. Снайпер и тогда не огорчил его, занятый Людвигом; перегнул палку в твоём доминировании, так что команда СИН больше не увидела заряда от стокового медигана за весь раунд. И, спустившись с верховья, когда победа красных была вроде бы предрешена, с воплями: «Мо-ой Людвиг, не бейте, сохраните для меня, кретины!» он хотел заранее предложить Людвигу кадриль примирения, - а тот трусливо пригрозил Ампутатором и скрылся, угодил прямо инженеру красных с двумя его турелями под нос. «Ну же, без драк никуда, ты обиделся, что ли?.. А, медик? Работа такая, прости, я должен был!..» Дела поправились, Тиберий предложил Пиро свой заботливо скопленный убер, и они, в том числе, отомстили постройкам КРС за товарища. Оставшиеся у вагонетки наёмники впервые задались: «Где другой медик?» и немногие из тех, кто воскрес, но не вышел со спавна, твердили, к любопытству Тиберия: -Под пледиком. И твердили с такой серьёзностью, будто это не было единоразовой рифмованной шуткой, но Тиберию не приходило в голову погибнуть раньше положенного, чтобы увидеть Людвига в данном положении и ближе к концу раунда. -Как это? – Он наконец дождался Джейна и понёсся с ним к густым тучам. -А вот так, занимайся делом. -Он придёт? – Его вопрос заглушился лязгом попираемого раздатчика; солдат не сломал телепорт и принялся ждать. Тиберий догадался и чуть было не покинул его. -А чёрт его знает. Сейчас без него всё живенько завалим, и он объявится, ей-ей. -Остальные с ним? -Где-то рядом, нет бы на поле сходили да врагам в рожи поплевали. Чего с этой соплёй нянчиться. Что, как убер? -Скоро. -А что утром-то выступал… - Джейн раскрошил первого неосторожного из RED, Тиберий прошептал «Помилуй меня Господь». – Ни убера, ни толка, ничего. Можешь же. Ба-ба-а-ах!.. Кемпинг не продлился долго, выход телепорта развалился по указке инженера или ракетомёта Джейна. Шпион застукал их до поднебесного прыжка, Тиберий мирным путём увернулся от бэкстаба и постыдился, что не уберёг Джейна. Настиг союзников, жалкую часть от общего количества, и предположил, что на спавне происходят совсем не бытовые мелочи. В несосредоточенном окружении его отключили довольно быстро и по сущему пустяку. За Людвигом давно знали его дурную способность превращаться в беспомощную и беззащитную белую лужу, которую едва приводили в порядок и утешающие слова, и бутерброды с пивом, и Криц. Которая располагается на ближайшей скамье или подоконнике и, как диснеевская принцесса, прячет лицо руками и налаживает дыхание, что с трудом и не мигом удаётся. Инженер оборачивал его в белые собранные со штанг полотенца, имитируя ласковые объятья в присутствии Джейна, и напрасной похвалой выжимал из него чудодейственные слёзы умиления. Невольно пробивались всхлипы и колотящий озноб при попытках ответить на расспросы и на критику. -На кого ты нас бросил, на этого привидения, всех нас?! Думаешь, он потянет? -Я не потяну... -Нет, почему? Сможешь, всё ты сможешь, - Тавиш сидел напротив, усилием воли не прикасался к нему и как бы в растерянности искал подходящие слова. Но Людвига несказанно радовали одни его заботы об этом. -Вперёд, соберись! -Где плед? – прошептал Тиберий. – Вы так называете полотенца? -Это выражение такое, «медик под пледиком», - рассказал ему поникший от сочувствия скаут. – Сами придумали. -Потому что где ещё такого слабака встретишь, - Джейн обращался ко всем, но смотрел на Людвига. – Немного подождать не сумел! -Ему Ман-Ди выйти не даё… -Побил бы себя Раздолбаем да ему помог! – Разведчик так и поступил, но на его кровотечение откликнулся один Тиберий, видя, что Людвиг не шевелится. – Выдержки в нём на десятерых, какие проблемы подчас вывозит и не чихает, и до чего себя запустил! -Свойственно срыва… -Оправдывать его будешь?! – и при виде того, как Хеви осторожно перекладывает Людвига себе на грудь, призвал к совести: - Марш к вагонетке, она назад покатилась! Спавн расчистился; особенно назойливо Джейн проследил за уходом Тавиша и Тиберия («Пойдём, хиппи, у нас поможешь»), а инженеру ввиду примерного поведения и незаметных чувств, сделал некоторую скидку, оставил при Людвиге «для растормошения» и посулил охрану построек в это время. Никто не стал догадываться с усмешкой, почему движения медика после уединения с Деллом стали плавными и размякшими, а голос – отрывистым и неразборчивым, но уже не дрожащим. Дошло и до того, что Людвиг, припухший и румяный, перехватил Тиберия в минутку его пребывания на земле и попробовал истодтишка подарить ему Ампутатор до конца раунда и научить играть на нём на пользу всей команде. Джейн, вернувшийся к ним на ракете за высокую широкую скалу, отказал за покета: «У него есть средство лечить всех и сразу, Быстроправ, и у тебя пусть будет, не геройствуй попусту». Тавиш сообразил: если в команде образовалось два медика и новенький уже хорошо освоился за целый день, то не возбраняется занять другого. Людвиг не подумал ничего неправильного, когда Тавиш дозвался его и потащил по лучу в глухое местечко, где не всякий раз инженер КРС ставит мини-турель и прячется поджигатель-флогоносец, - потому что границы правильного размывались при нём. Людвиг, припертый Тавишем к стене и сладостно смятённый его шёпотом, тяжело определял, что есть ошибка, а что – голос здравого рассудка. «Как ты смотришь на это сейчас?» - В журчащих словах вечно сквозило сомнение и хронический страх – скорее не отказа, а обнаружения. Он заминировал входы и выходы закутка на три метра по окрестностям, Людвиг всё принял и простил, и пока Тавиш расставлял защиту от свидетелей, он отважился. Он то нападал на подрывника, отрывался от стены и ссыпал краску с неё, то вновь вытирался об неё лопатками в падении и сползании вниз на ватных ногах, и подошвы сапог ездили по полу. -Скажи, если надо остановиться, - Людвиг не дал ему досказать, ответил на едином выходе: -Не доверяй мне, не прерву. -- Тавиш, Людвиг и Тиберий с ними – последние, кто остался на Борнео в конце рабочего дня. Телепорты в общежитие хлопотливо жужжали, замаскированные в предметах окружения, готовые мигом перенести тех, кто не горел желанием переноситься. Тиберий запоздал для возвращения на базу с основным потоком, а в одиночку делать это не хотел ещё больше, - и поэтому ненавязчиво ждал оставшихся двоих, которые вертелись у спавна, но домой не собирались, и изучал местность. Он стоял напротив календаря с полуодетой женщиной, ни о чём не думая, и из-за спины в стену понеслись шприцы, выложили собой кривоватое сердце. Оттуда же по-детски засмеялись. -Зачем? – пролепетали Людвигу на ухо. Тот перезарядил Кровопийцу и уже под пристальным вниманием Тиберия следующей очередью подправил рисунок. -Просто так. – И, заметив, что Тиберий не смотрит, протарахтел таким же образом: - К чему сеять недопонимание потому только, что он второй медик? – И Тавиш подтянул его за талию к себе. -У вас так принято, сообщения на стене выбивать? -У тех, кому оружие позволяет. – Людвиг отпрянул, поправил очки и подошёл изучить своё произведение вблизи. Там и застал его вопрос: -Это сообщение для меня? -Ничего личного. Первое, что придумал. – Но беспричинная и неуместная краска на лице предательски высыпала, к удивлению Тавиша. -И вы тратите снаряды на это. -Всегда можем пополнить. – Подрывник взялся за ручку шкафчика снабжения и не смог его открыть. -Можно мне задать нескромный вопрос? Людвиг и Тавиш недвусмысленно переглянулись, и это послужило предварительным ответом. -Ну, можно… - Они кинулись придумывать оправдания. -Между вами есть половая связь? -Самый нескромный из всех, - безобидно пробурчал Тавиш. Людвиг забыл всё и бросился на амбразуру, мягко и без вызова: -А что может быть плохого во взаимной любви? -Противоречие продолжению рода. -Людей на земле три миллиарда, многовато, куда больше-то. -Тавиш, - робко обратился Тиберий. – Это вне человеческой природы, ненормально. Об этом и в Катехизисе писано. – И Тавиш побеспокоился за то, чтобы Людвиг если и сдетонировал, то как можно безболезненее для всех. -И излечимо ли это, ответь, если ты лучше меня как доктор?.. -Я не могу установить, каждой душе решать по себе, впасть ей во грех или покаяться до Страшного Суда. -Ты кто по образованию? – Тавиш занимал его, пока Людвиг широко и громко шагал по спавну кругами в раздумьях либо укрощении злобы от неприятных воспоминаний. -Стажируюсь после медицинского института и заочно оканчиваю семинарию. -А так можно? -На какого специалиста?.. -Военно-полевого хирурга же. А вы разве нет? Людвиг мешался перед бесхитростным взором его распахнутых карих глаз с густыми ресницами, заострённых во внешних уголках. Перед его темноватым лицом, широковатым, но не пухлым, обрамлённым каштановыми рассыпчатыми прядями. Перед ним всем, чуть-чуть упитанным и ростом ниже среднего. «Нет». -На кого, в таком случае? -Дома скажу, - он внезапно оглянулся на рдевшие от заката облака и с подзывающей оглядкой вышел на улицу к телепортам. -- -..То-то же, красные завоют от зависти нашему новому доктору! – поднял Джейн над головой кружку с наикрепчайшим чёрным чаем. Команда, заседавшая на креслах и диване в гостиной, улыбнулась, Тиберий оторвался от выслушивания пылкой шпионской речи и стеснительно натянул моццетту до глаз. Людвиг незаметно, для сброса напряжения фыркнул в полупустую чашку. -Они его не заслужили, - добавил разведчик и хрустнул чипсами. -Заслужили, хочешь сказать, того, какой у них сейчас? – Делл, судя по тону, сомневался в поддержке его слов. -Он не медик, - отрезал Тиберий. -Ясен красен. -Но почему он на должности? -Кто их знает, альтернативы нет. – Джейн осушил кружку до самой заварки. -Он – сам Менгеле! -Скажешь тоже, - Тавиш наклонился поставить бутылку на пол и коснулся лбом колена Людвига. Тот боролся с негодованием по поводу неукоснительного следования Тиберия догматам, не понимал, что, в сути, могло так сильно его распалить. Напрасное противодействие «ненормальности» длиной в 25-летнюю взрослую жизнь, безуспешное сокрытие истинной «нечеловеческой» природы, ранящее сочетание в «грешной» душе вынужденного смирения с принятием себя как ужасного монстра, никогда не любившего и не хотевшего женщину… И он едва находил силы извинить Тиберия за его непререкаемые принципы, и осознавал, что не так уж его соперник и плох. В минуты, когда он запальчиво беседовал по-итальянски со Шпионом, когда «согласно нашей традиции – танцевать» постепенно избавлялся от скованности и пускался с ним в импульсивную и задорную тарантеллу под гитару Инжи – при том что сам Делл признался в незнании мелодии и передал инструмент Пиро, который с неаполитанских мотивов быстро соскочил на фламенко. «Чёрт возьми, фламенко! Пайро, твою ж… Это потрясающе! Где ты был всё это время?» - загремело в гостиной в такт каблуков до пасмурного Людвигова: -Испанско-цыганское нам не в тему… -А! Пиро, раскусили мы тебя! -А ты не по цыганам же у нас, Октоберфест, да? Да?! -..Но продолжи играть, не бойся, весело же получается. Шпион и Тиберий прыгали как козлики, первому не занимать было артистизма и гибкости в движениях, а второй поглядывал на Людвига «как-то подозрительно», по мнению самого дока. И подавляемое презрение крепло вновь, хотелось назло всему христианскому миру, Джейну и Тиберию в частности, прижаться спиной к Тавишу, а затем поцеловать его в нос. Хотелось при всех организовать косноязычный диспут о недостатках любви и посвятить ему целую ночь, облить грязью религию, которая сама себя отрицает, без малейшего страха угодить к дьяволу в когти после счастливой, не обременённой католическими запретами жизни на базе синих, - но он сдержался. В тот же день Людвиг – немыслимо! – почувствовал, что Тиберий загрустит от безделья в спальне, которая предназначалась ему, Людвигу, но им не арендовалась, и поэтому пригласил к себе в кабинет на «традиционную» операцию, пересадку поджелудочной железы его нечастому клиенту, инженеру красных. Тиберий вошёл и обомлел: кабинет безнадёжно пропах пивом, дезинфицирующим этилом и голубями, лампа помаргивала, а птицы свободно сидели на стационарном медигане, ходили по столу и пациенту и, к неудовольствию хозяина, клевали распечатанную вату и таскали её обрывки в гнёзда. На лавке, рядом с верхней одеждой распластанного по кушетке Джека, на самом её углу, в отдалении сидел мало радостный снайпер из той же команды, а с ним Тавиш и Хеви синих. -Как… почему они проникли? – возник Тиберий тут же. -Потому что я единственный в округе адекватный врач, - Людвиг пригубил бутылку пенного и отставил на рабочий стол. – Был, по крайней мере. Хотел у тебя сове… - Голубь вспорхнул и зацепил, сбросил, разбил бутылку о плиточный пол. Пулемётчик молниеносно крикнул на медленный вдумчивый вдох и выдох медика: -Не бранись, не надо, тихо, тихо… -Yoshki-matryoshki, - Людвиг лукаво посмотрел на него, – так лучше? – и разделил его смешок, проклацал по осколкам к швабре. Тиберий тем временем подошёл к настороженному Ман-Ди и протянул руку, представился; тот изобразил сердитую отчуждённость, проворчал «Ман-Ди» и руки не подал, постарался даже не прикоснуться к нему, чем слегка обидел его и явил себя ненавистником левшей. -Но вы подходили ко мне сегодня… -Хотел спросить, кто вы и что, откуда прибыли и зачем. Почему не сразу к нам, хотя мы охотно предложили бы соседство с Уберменшем. -Я выбирал случайно, и… Уберменш, вы сказали? -Так медик красных себя называет, - склонился Людвиг над Джеком, зашуршал резиной перчаток. -Менгеле… -Менгеле-шменгеле. Ты мне вот что скажи: надолго ты здесь?  -Я стажируюсь… -Мама дорогая, тогда ты теряешь время. Это секретная база, дружок, тебе никто не говорил? -Говорил. -А Джейн говорил о стажировке? -Нет. -Ну и дурак. Если ты здесь не беженец или эмигрант какой-нибудь, не прячешься от властей и людей, то уходи. Или ты ради жизненного опыта, более легкомысленного и прохладного отношения к смерти… -Что вы говорите! -Правду, как там тебя, Тиберий. Решай сам. Все в комнате замолчали, кто вещал, кто хотел начать и у кого в мыслях не было бередить словами воздух. Людвиг отпивал из новой бутылки, но прятал её на среднюю полку этажерки, вырезал что-то в теле инженера, добротно начинённом металлом и имплантами. -Секретная база, - произнёс Тиберий, - но наёмники другой команды…  -Им важно в отсек с разведданными не заходить и не дразнить тамошние датчики, в остальном ходят где хотят. И ты не гони их. Куда им ещё податься? – бухтел на одной громкости Людвиг, увлечённый операцией. -А голуби? – заметил тот, когда потеснённый с провода стаца голубь кувырнулся в брюшную полость Джека. – Мешаются. -Мне – нет. – Медик передал птицу Тавишу, чтобы он обтёр перья антисептиком, и ещё раз отпил пиво, услышал от новичка «Может, не стоит квасить?» и грохнул донышком о стол, так что инструменты в контейнерах зазвенели концертом. -Слушай. У меня здесь много страховок, и я… Провёл бы тебе здесь экскурсию, как и что работает, чтобы ты имел в виду. -Я не могу постигнуть, как вы лечите такие различные раны одним средством, магическим… -Еретическим, хотел сказать? – осклабился Людвиг. -Я предпочитаю классическую медицину. -Порошок из мумий, травки, заговоры, молитвы… -Людвиг… - попытался образумить его Хеви. -Густав Филиппыч! – воскликнул он и засмеялся, и пока болтал с сочувствующими и держал в Джеке руку с ножницами, ненароком разрезал парку-тройку протоков. Узнав о содеянном, ругнулся на немецком, включил, настроил и подвёл стац к нему. Вспомнил о прерванном разговоре: - Правильно же сказал? А, Миша? -Как? -Сначала личное имя, потом… отчество, имя отца. -Да. -Значит, правильно, - он улыбался без конца и не пугал этим никого, кроме Тиберия. – А Людвиг – фамилия, как-то… -Ты позвал меня на экскурсию, а что делают эти люди? -Снайпер ждёт инженера, а наши… Я рассказывал, да, что-то? -Да, как вы студентами наглядное пособие на органы разобрали. -Значит, это водится за тобой с юности… -Что? -Халатность. -Все не без греха, - Людвиг оперся и переклонился через кушетку, она безобидно треснула, - особенно я. -На тебе лежит ответственность за люд…! -У меня, видишь ты, какая страховка? – Ман-Ди необъяснимо для товарищей зажёгся при повышении их тона, назревании бури, но она быстро сошла на нет. – Но ты прав. Я так давно не практиковался в медицине до поступления в Манн Ко с их чудо-медиганами, что позабыл всё, что не есть моя специализация. В иных условиях помоги Господи моим пациентам. -Ты обещал назвать её. -А угадай, - Людвиг со смешливым вызовом обратился к приятелям: - Угадаете, на кого я учился? -Психиатр? – И он оторопел на секунду. – Дантист? – Покачал головой. – Патологоанатом? -Всё не так плохо. -А что он лечит? -Трупы, - мрачно ответил Тавишу Ман-Ди. -А что с ними можно делать? -Хоронить… -Вскрывать и находить причину смерти? – договорил Хеви, и Людвиг снова спрятал бутылку: -Я всё равно этим не занимаюсь. -Терапевт? -Тогда я бы вовсе вас не лечил. -Кардиолог? -Цены бы мне не было, - он вгонял их в тупик и веселился, приваривал органы друг к другу под лучом медигана. -Ортопед, окулист… -Тогда я был бы к Деллу гораздо ближе, - и покосился на зачарованного процессом Тиберия. – Знай я оптику как он. -А ему она зачем? Ман-Ди встал и, обойдя койку и безучастно осмотрев инженера, протянул стажёру распечатанный и обратно завёрнутый целый рыбный батончик, пробормотал что-то и сбил этим Тавиша, удалился. «Не будешь его ждать?» - Не ответил Людвигу с его усилившимся акцентом и непослушным языком. -Изучал то, что здесь не пригодилось… - задумчиво прошептал Михаил в сложенные перед губами ладони. – Акушер, гине… -Ладно, бог с ним, - Людвиг неосторожно закричал. – Это в прошлом. И не помогло мне лично, я зря учился десять лет. Тавиш схватился за шапку; «Гормоны. Он эндокринолог!» - но рта не открыл и намёков никому не дал. Тиберий закончил разглядывать с виду ничем не примечательный батончик, откусил немного. -Как долго займёт его восстановление? -Его? Минуты две, меньше. Зашью, отполирую от рубца и пойдёт как новенький. Не помешало бы и от ржавчины обработать, но об этом пусть Уберменгеле заботится. Он ставил, пусть и чинит… - Он двигал медиган и добивался миллиметровой точности, отвлекался на глажку всех встречных голубей, смело встречался взглядом с Тиберием как полновластный господин территории. – А я, право, не думал, что лечение со стороны второго медика так… приятно, что ли. Я был счастлив до слёз. -Сразу хочется втиснуться в середину боя! – подхватил Тавиш. Хеви распрощался с докторами и тоже ушёл; так крепко воткнул дверь в косяк, что подрывник бегло набросал выход через окно со второго этажа. -Но не с Быстроправом, я полагаю. Всё, уводите пациента, готовый. Когда перекусивший Тиберий вызвался поднять Джека, до зависти легко отошедшего от наркоза, и вывести на улицу и выбрался с ним в коридор, Людвиг ясно дал понять, что Тавиша-то он не готов отпустить – перескочил через кушетку и сел, подманил птиц зёрнами из кармана. -Теперь солдат подобреет, у него спутник завёлся, ответственный… -И такой же упорный. -Два сапога, уравновешиваются, - и наклонился до колен, не желая больше нести подобной несвязной чепухи. Поймал голубя и прижал к груди, не нашёл в себе воли переместить их в отдельную комнату по прихоти стажёра. Его захлёстывала то нетерпимость, то искренняя, но неуместная нежность к святоше «прямиком из Ватикана», как шутливо выразился за ужином Шпион. -Ты ведь к нему не ревнуешь? -Кого. -Или… Например, если б к нам поступил второй подрывник, я бы заставил его бегать с мечом для равновесия команд. Если честно… - Он искал ошибки и пользу в своих словах, в то время как Людвиг не реагировал только из-за игр с птичьими перьями. Голубь отклонял клюв от его перчаток, хлопал крыльями при любой возможности, вырывался, и оттого медик лишь усерднее тискал его, но аккуратно, боясь что-то повредить. -Может, мне стоит взять убер-пилу и научиться бою… -Тебе меняться не надо. – И Людвиг радостно встрепенулся от его приближения к койке. – Лечи как лечил, мы с красными по-любому предпочитаем одного тебя. -Меня? Такого? – Он освободил руку, указал на своё нетрезвое тело, и голубь чуть не выпорхнул и не свалил его на пол. -Да, такого. Привыкли, наверное, и другого нам не надо. -Тебе… Их носы почти соприкоснулись, белый клубок засуетился и приготовился ущипнуть доктора за синюю резину и не задеть кожи, - и в кабинет без стука, взволновав чердачную стаю порывом ветра и криком: «Забирай его!..», вломился Джек с полуживым и кашляющим Тиберием. -- -..Да зачем мне его травить?! -Ещё бы! Ревность-матушка! Он ещё молодой, знает медицину, на врача учился, с ним за жизнь не боишься, и не пьёт в отличие… - Чудовищная божья сила отвела кулак Людвига от солнечного сплетения Джейна. – Что, плакать опять начнёшь? -Некогда. – Он вытолкал солдата и переживающих соседей из кабинета, бросился к стеклянным полкам, не выпуская стерильного шприца из пальцев. Едва успевал поить Тиберия водой и промывать ему всё, что можно и нельзя, пока он не потерял сознание и не рассыпался по кушетке, и переключил внимание на сборку капельниц. К нему снова непрошено явились. -Говорю тебе, мы до холла дойти не успели. -Верю, Джек, верю каждому слову, - он даже не прогонял от прежде трясущегося и испуганно шепчущего тела любопытных птиц, ждущих новое вскрытие и тепло от стационара. -И с ним поговорить ещё можно было. -О погоде?!.. Джек! Он не сказал, почему...? -Нет, - он сохранял олимпийское спокойствие, но, стоя на пороге, переминался. – Заявил, что ему плохо, и к тебе не попросился. -Ещё бы. Видя меня, сколько, минуты три назад… -Так быстро расклеился, с чего бы. Аллергия? -Не похоже. Но он мог погибнуть за меньшее время, если б вы ушли подальше. -И что теперь, - возник из-за инженера солдат. – Похвалы ожидаешь, цветов? Откачай его сначала! -Здесь карантин!!.. Verschwinden! – Он сорвался к двери, точнее – к её замку, но мигом вернулся к штативу, в промежутке наполнил шприц раствором и с пятого раза угодил в желанную вену. Стёр с необмытого ваткой предплечья капли своего пота. Вскрикнул, неожиданно увидев рядом Делла. -Я помогу. Первое слово просьбы, «возьми», скомкалось, и Людвиг, отчаявшись, сделал всё сам, оставив инженера BLU стоять непонимающим памятником и путаться у койки. -И что ты пьяный сейчас натворишь? – Солдат преследовал его на всём протяжении кабинета от рабочего стола до выхода. Людвиг гавкнул ему в лицо: «Выбора нет!» - и удивился тому, с какой брезгливостью Джейн спрятал от его дыхания накрытое шлемом лицо. -К Уберменшу его отправите? – Он откликнулся на хрипы Тиберия и, пока летел к нему, ещё раз мельком взглянул на лидера. – Посмеешь?.. Мистер Конагер, свет очей моих, несите таз! – выпалил он, вскочил за ветошью. – Буду признате...! -Ничего себе ты. -Если ты принесёшь воды! -Сколько? – оглянулся, собираясь уходить, Джек. -Ведро! В чулане возьми, ополосни, набери в душе. Моих запасов не хватит на всю ночь. – И в остатках хмеля затараторил ему вдогонку: - От тебя больше толка! -Ты чего над красными командуешь? -А не ты?.. – Всё, что Людвиг выбрал из множества английских грубостей любой известной ему степени крепости. – А ты сходил бы и на разведданные глянул. -Ты чего...?! -Зачем? – прошептал Делл у стенки, догадываясь. -У меня подозрения насчёт Ман-Ди… -Или инженера! – взбаламутил солдат голубей и поднял к потолку. -С того маскировка не спадает. А Ман-Ди… -Шпион!! -Руку не пожал… Эврика. -И отравил Тиберия, чтобы он никому не достался и не нарушил равновесия команд? – подошёл Делл, как будто чтобы его командировали вынести мусор из кабинета. -Что за детский сад. Но не лишено логики. И зачем я бы его убирал, если мне его и выхаживать? -А много ты сейчас выходишь? -Сколько смогу. – Людвиг кивнул Джеку с ведром и Шпиону, замершему у двери с видимой тревогой. – Чемодан в порядке? -Я там не был. Что случилось? - тихо произнёс гость. Ему в одном предложении очернили лазутчика красных, и он незаметно для всех исчез из кабинета, коридора, базы. -- На следующий же день Людвигу, неотступно дежурившему у койки, после рабочих сражений сообщили о поножовщине шпионов на базе RED, которая привела только к разрезам на костюмах и непритворному недоумению реального Ман-Ди, который посчитал выступление Шпиона синих за защиту его, снайпера, чести. Чему он с трудом мог бы всерьёз поверить. И легко было догадаться, что Тиберий более не стажировался на Манн Ко ни дня. Восстановился, поверил сказкам Шпиона и с чужими здоровыми органами внутри забрал все документы, которыми тогда отпотчевал Джейна. Людвиг и приятели смолчали о том, кто едва не отправил его мимо респавна, и доверили его разуму смутные догадки. Сам медик несильно оскорбился на бешенство солдата по поводу потери подручного: «Я сделал что мог, пьяный был, вы знаете». И исчез флорентинец в моццетте, словно его и не было. Вышел из употребления Быстроправ, заперлась его комната, в гостиной за ненадобностью навсегда растаяли звуки тарантеллы – а фламенко играло ещё несколько вечеров по ярым просьбам.