Встречи

«Что такое любовь? Цветы, шоколад и поэзия? Или что-то совсем иное? Может, это способность закончить шутку другого человека? Или абсолютная уверенность, что есть кто-то, кто всегда прикроет твою спину? Или чуткое понимание другого, что ты мгновенно осознаешь, почему он делает то, что делает и разделяешь его убеждения? Подумайте об этом.» *** Когда мы с Диппером первый раз встретились в библиотеке был канун Рождества. - Мама с папой уехали по делам, а мне нужно было взять новую книгу. У нас работала очень удобная схема завоза литературы — библиотекари принимали заказы за определенную плату, а книги привозили вместе с поставками для самой постройки. В тот день я как раз шла за своими книгами, а миссис Дарсли — библиотекарша — сказала, что в одном из отделов есть книги, которые мне могут понравиться. «Нововведение от владельцев, современная литература» - сказала она мне. И вот я иду в этот отдел. «После праздников мы будем закрыты, перебор книг. Ох, как много хлопот то будет. Сейчас они стоят в стеллаже секции С, ты точно их увидишь». Точно увижу, как же. Найти секцию С — вот проблема. Она находилась в самом конце, по идее третья, а вот как шла нумеровка в этом старинном месте — никто, кроме миссис Дарсли, не знает. —Что-то ищешь, блондиночка? Наглый, надменный голос, обещающий проблемы, раздался с читательской зоны. Диппер, мать его, Глифул. Тварь в оболочке принца. Высокий брюнет, с татуированными руками, точно что из пинтереста, и голубыми глазами. Мой типаж. И, пожалуй, я бы превратилась в одну из его фанаток, бегающих по всему городу, если бы не его паршивый характер. Он слишком часто язвит, слишком часто хамит, слишком холоден для всего этого мира. Увидеть какую-то вспышку его эмоций — дар божий, не иначе. Пусть мне и удается вызывать приступы его гнева, этого было мало. Он будто бы точно знал, что я что-то не могу найти и это «что-то» находится в очень очевидном месте. —Тишину. Но ты будешь очень бесполезен в этом. —Все люди умеют молчать, милочка. —Но ты слишком сильно любишь звук своего голоса, милок. Кажется, если между нашими взглядами поставить лампочку, она станет светить. Мы никогда не уступали друг-другу. Обычно приходит Мейбл и переводит наше общее внимание на себя. Я посмотрела по сторонам, делая вид, что ищу кого-то. —Где ты потерял свою чихуахуа? —Соскучилась по ней? —Я подумала, что оглохла и она вертится где-то под ногами. Но ее здесь нет. —К нашему общему счастью. Он выделил слово «нашему», будто бы он действительно был рад. Хотя я и не уверена в их отношениях, Мейбл была надоедлива. Возможно, он действительно рад, но это так же не помешало закатить мне глаза. —Продолжай закатывать глаза, возможно, найдешь там мозг. А вот и чихуахуа. —У меня он хотя бы есть. Я обернулась на этот надоедливый источник звука, совершенно игнорируя смешок от Диппера. Моя наигранная улыбка до ушей была более натуральной, чем подобие приличия у этой… Этой. Мейбл стояла у нужного мне стеллажа, держа в руках книгу, идентичную одной из моих. «Королевство шипов и роз¹», первая серия из цикла. А выше нее висела вывеска «С», означающая, что мои поиски кончились. —О, ты умеешь читать! Когда-нибудь и ты дорастешь до таких книг. Я спокойно прошла к нужной мне части библиотеки, даже не задевая ее плечом. —Тебе бы до «Города²» дорасти, а потом мы могли бы поговорить. Она гордо проглотила эти слова и что-то проворчала своему брату, когда подошла к нему. Что - я уже не слышала. Догадывалась. Мне было абсолютно все равно на это. Ну почти. Все мое внимание сосредоточилось на содержании новой секции. На полке стояли как и целые циклы, так и одиночные книги. Которые я не прочь купить. Именно поэтому шла я за тремя книгами, а выходила с десятью. *** Второй раз мы встретились в библиотеке в начале марта. После той встречи, к моему величайшему удивлению, мы даже не ссорились. Так, перекидывались фразами, которые уже несколько лет не задевают ни меня, ни его. А когда в начале дня я спросила, с чего такие перемены, мне был дан один простой ответ: «Мейбл заебала». И я поняла его стратегию. Поиграть во вселенское добро и дружбу с человеком, бесившим эту чихуюхую больше всех. С ее слов. Даже жалко бедную Мейбл. - Сегодня был, на удивление, занятый читальный зал. С самого утра здесь было много студентов и школьников, готовящихся ко всему на свете. Лично я решила, что нужно заняться подготовкой к итоговой лекции и взялась за приготовление презентации. В этом году я выбрала тему «история искусства и литературы», а больше всего информации можно найти здесь, библиотека была по истине старинной и сама принадлежала к истории искусства. Миссис Дарсли еще на той неделе дала мне резервацию на этот стол — в дальнем углу, рядом с окном. Отсюда видно всю библиотеку, которая казалась просто громадной. А еще была видна кофейня, в которую я бегала уже два раза. Там был чертовски вкусный латте, а мне чертовски нужно взбодриться. Сейчас я читала «Art. A brief history»³, и отвлек меня от увлекательного рассказа — действительно увлекательного — Диппер. Который самым наглым образом отодвинул стул напротив меня и уселся за мой стол. —Не борзей и съебись отсюда. —Все столы заняты, а ты наилучшая компания здесь. —А ты — наихудшая. Я сказала «съебись», если ты вдруг не услышал. —Я куплю тебе кофе. — На мой очевидно недовольный взгляд и скрещенные руки он закатил глаза. —Два кофе? — Он тяжело вздохнул, когда я отрицательно помотала головой. —Я оплачу тебе книги, которые лежат у миссис Дарсли? —Подкупить меня решил? —Да, и я почти уверен, что у меня это получится. —Будешь мешать — вылетишь отсюда, как сопли в платочек. Ответом мне послужила милейшая улыбка, которую я видела впервые. Что заставило меня напрячься. И наблюдать за ним несколько минут. Он правда пришел поработать. Но стоило моему вниманию сместиться немного влево, как я увидела Мейбл, злостно смотрящую на нас. Это будет веселая игра. Я вновь вернула внимание на Диппера, который что-то записывал в ноутбук. —Я знаю, что неотразим. Держи себя в руках. —Как ты? —Как я. Он не оторвался от своего занятия, а я приступила к своему. Импрессионизм. Надо думать о нем. А не о вылезшем из пинтереста мальчике. - Мы, на наше общее удивление, проработали вместе, в полной тишине и покое, целых полчаса. А потом мой, слава богу тихий, сосед стал бурчать что-то о своем проекте. Что показалось мне до одури забавно и даже мило. Из того, что я смогла разобрать, было только «ебанный граттаж, ебанный диптих, ебанный кракелюр» и много подобных слов, значение которых я уже не знала. Но и этого мне было достаточно, чтобы открыто смеяться над ним. За что получить достаточно устрашающий взгляд. Думаю, многие убежали бы от такого, но я бешу его регулярно, на протяжении нескольких лет. —Граттаж — это техника в живописи, когда рисунок выцарапывают. Диптих — это две картины, которые связаны одной задумкой, серия, если говорить человеческим языком. Кракелюр — это трещины на краске. Я подкинула ему книгу со всеми художественными терминами, продолжая смеяться в голос. К своей гордости, я знала слова и до этой энциклопедии. И смотреть на искорки уважения и благодарности в его глазах было приятно. Странно приятно. —Спасибо. —Ах. Ты знаешь, что значит это слово! Я думала маленького мальчика еще не научили ему! А вот за это он пнул мою ногу под столом. И это вызвало еще один приступ смеха. У нас обоих, вообще-то. Это было удивительно легко — сидеть здесь, с ним. И просто учиться. Работать. Делать то, что нужно, без какого-то напряжения или неловкости. Мне очень тяжело находится в тишине с кем бы то ни было. А с ним… Странные мысли и размышления, которых я совершенно не хотела. Периферийным зрением я заметила, как Мейбл, явно в гневе, собирает вещи и уходит. Но прогонять ее брата не стала. - К своей чести, Диппер правда оплатил мои книги. Еще и кофе купил, когда выходил брать свой. Когда я закончила и относила свои книги по секциям, он сходил к миссис Дарсли и отдал ей деньги. Это я узнала, когда она поиграла бровями, отдавая их мне. Уже дома я обнаружила записку, вложенную в пакет между книгами. «Спасибо, мисс Пайнс. Вы меня очень выручили». У него был аккуратный почерк с легким наклоном, так отличающийся от графичного моего. Мисс Пайнс *** Последующий месяц мы виделись постоянно. То в кафе, то у преподавателя, то в парке. Больше он не садился ко мне за стол. А я и не пыталась сесть к нему. Но записка так и лежит на книжной полке рядом с циклом, который он мне оплатил. Я не выкинула ее, хотя следовало бы. В третий раз мы встретились с ним в начале мая, когда до дня проектов осталось две недели. И на мое большое удивление, в таких же обстоятельствах, что и во второй раз. - Я доделывала проектный текст, точнее, пыталась доделать его, когда Диппер сел напротив. Даже ничего и не сказал, как и я. На мгновение оторвав взгляд и пробежавшись им по зданию, я поняла, что чихуахуа нет, а Диппер сел ко мне просто так. Собственно, сейчас его присутствие меня и не беспокоило. Я помнила, что с ним было комфортно сидеть. И молчать. Удивительно. Мы просидели так минут двадцать, за которые я так и не смогла разобраться в гребанной теме. —Что такое ритм? Его вопрос удивил меня, даже застал врасплох. Я подняла на него глаза, пару раз моргая. Была так увлечена своими попытками в осознания этого текста, что забыла, что кто-то сидит рядом. —Ну, знаешь, это когда… - Я постучала карандашом по столу, отбивая какую-то странную ритмовку. —В живописи, блондиночка. Он проговорил это как что-то элементарное, что-то обыденное. Как будто каждый знает, что ритм есть еще и в рисунках. —Это когда какой-то элемент повторяется или чередуется. Как звезды на Вангоговской «звездной ночи». - Я внимательно смотрела на то, как он записывает это в свою работу, определенно используя более грамотные слова. - Зачем ты взял работу, в которой ни на грамм не разбираешься? —Если бы я брал эту работу, возможно я бы и ответил. Нам, в отличии, - он обвел наш стол карандашом, указывая на меня, - не давали полной свободы выбора. —И это было лучшим вариантом? —Очевидно. —А я сдуру подумала, что ты в художники намылился. Ох, какой бы визг стоял по городу. —«О, великий и прекрасный Диппер Глифул, нарисуй меня, молю тебя». - Он изобразил девичий голос, сложив руки в молитвенном жесте. Это вызвало у меня саркастичный смешок. Наверняка все так и было бы. — Я мог бы нарисовать член с глазками, и они бы захотели забрать его себе. —Бедные женщины, тратят последние клетки мозга на тебя. А ты и пользуешься. —Они мне не мешают, так пусть делают что хотят. Хоть голые ходят по центральному парку. —А тебе бы и понравилось. К моему удивлению, он никак на ответил, а лишь осмотрел меня от макушки до середины живота — единственное, что он мог видеть. Когда он поднял глаза, они предательски блестели. Не уверена почему, и знать не хочу. Сегодня было невероятно жарко, я была только в топе и в черных шортах. И эта одежда явно была не закрытой. По крайней мере верх. —Хочешь кофе? —Ты пошлешь меня покупать его самой? —Нет. —Тогда хочу. Со льдом и сиропом. - И он принес мне кофе. Сказать что я в шоке — ничего не сказать. И, видимо, это было написано на моем лице, потому что он тихонько посмеивался, ставя на стол наши напитки и маленький контейнер с печеньем. На нем был большой логотип кафе и подпись «овсяное печенье с карамелью». Как будто бы черт точно знал, что я люблю их. Хотя, с учетом того, сколько раз мы виделись в кафе, это было не удивительно. —Я должна тебе состояние? - Он покачал головой, убирая ненужные книги в сторону. Благо, стол позволял это. — Ты должен мне состояние и поэтому делаешь что-то? —Ты такая меркантильная. —Кто бы мне говорил об этом. —Ешь, разрешаю. —В ноги поклониться или сразу на колени падать? —Можно сказать «спасибо». —А я забыла, ты же выучил это слово! Были приятно смотреть, как его ноздри раздуваются от возмущения и раздражения. И как в его глазах появляется злой блеск, не обещающий ничего хорошего. Но это определенно не пугало меня. Много лет практики, помните, да? —Спасибо. Все таки сказала я, за что получила какой-то странный взгляд. От которого не могла оторвать свой. Никогда не замечала, что у него такие красивые глаза… Голубые, на солнце, которое светило в наше окно, почти прозрачные. И с темным ободком. Мама всегда так описывала мои глаза и мне казалось, что она преувеличивала, но сейчас я абсолютно не уверена в этом. Я первая нарушила наши гляделки, отвернувшись в сторону кафе, где какой-то ребенок визжал от невыполнения его прихоти. На самом деле этот звук напугал меня, я даже вздрогнула. Моим нервам не стоит завидовать. Все оставшееся время мы молчали. *** Та встреча была во вторник, в среду, четверг и пятницу мы так же сидели в библиотеке. В субботу мне нужно было сдавать работу и это действительно нервировало, я просто не представляю, как Диппер остается таким спокойным. Или он просто притворяется. А Мейбл я больше и не видела, что заставляло меня думать, что он вовсе не из-за нее сидел здесь. В любом случае, это уже не так и важно. Я была уверена в своей работе, делала ее почти до ночи, но она была превосходна. Но за устный ответ я поручиться не могла. В пятницу, в день нашей шестой встречи, мы первый раз поговорили по-душам. - Мы с Диппером сидели на втором этаже и оба занимались своей работой. Стол, который я выбрала, не предполагал, что люди будут сидеть друг напротив друга. Поэтому мы сидели рядом, плечо к плечу. Моя шея отказалась держать голову и благополучно откинулась назад, почти стукнувшись о колонну. -Аккуратно, мозг растеряешь. -Спасибо не "последний". -Пожалуйста. Он ни на секунду не оторвался от своей презентации, вычитывая ее. Я смотрела на все это скопление непонятных мне слов и мысленно отмечала, что это явно программирование. Совершенно не знала, на кого он учится. Не повезло, говорят, на факультете информатики где-то около восьми математик. Разных видов. -Кракелюр с «u» пишеться. -Во французском с «ue». -В английском с «y». - Он посмотрел на меня очень выразительно, когда я забрала его тачпад⁴ и исправила эту вопиющую ошибку. - la craquelure est une chose très complexe. (Кракелюр очень сложная вещь) Я проговорила слова своей учительницы по рисованию. Она была француженкой и очень часто говорила словосочетание «сложная вещь», поэтому я и запомнила. Клакелюр просто звучит очень по-французски и эстетично. -С каких пор ты знаешь французский? -Не знаю. - Я, наконец, взглянула на него и увидела что-то вроде интереса на его аристократическом лице. - Учительница знает. А ты, очевидно, учил его. Это было очевидно из того, что он знает все и всегда, и из-за того, что Мейбл пару раз говорила фразочки на этом прекрасном языке. -Нет. И не хотел бы. -Великий и славный Диппер Глифул что-то не знает? Я удивленно вскинула брови и подняла руку ко рту. Это вызвало его улыбку, но я явно увидела что-то вроде грусти в его глазах. Чертовски красивых глазах. Не люблю лезть в душу, хоть и очень хочется. Наверное, я могу понять это. От него требуют, чтобы он был таким. Иногда я думаю, что мне очень повезло родиться именно в моей семье. Выкинув эти мысли из головы, я взяла свои распечатки, которые мне нужно решить, и оперлась спиной о его правую руку, слегка съехав по стулу. Он был левшой. -Удобно. - Мое мычание вызвало у него смех. - Не усни, тащить домой тебя никто не собирается. -Ты неудобная подушка, чтобы на тебе спать. -Какое счастье, что ты заметила! Его подставное разочарование и раздражение забавляли, но руку он не убрал, давая мне лежать. И, к моему стыду, я бы действительно могла уснуть вот так. Не знаю, почему и зачем, но это факт. И, с тяжелым вздохом, я поднялась и села нормально. При этом продолжая читать эту ерунду об основах, которые я и так знала. -Я не знала, что ты учишься на факультете программирование. Мой голос нарушил нашу устоявшуюся пятью минутами тишину. Диппер удивленно посмотрел на меня, хотя я и не отвлекалась от бумаги. -Не всем же быть художниками. -Дизайнерами! Я пихнула его в бок, и все таки посмотрела на него. Та грусть уже исчезла, чему я была безмерно благодарна. Сейчас Диппер улыбался, из-за чего и я улыбнулась. -Итак, почему? -Почему нет? - Но мой второй толчок он уже зашипел, но все же рассказал. - Не знаю. Это было лучше, чем адвокатура или менеджемнт. И это явно то, что может пригодиться в компании отца. У меня был узкий выбор. Теперь твоя очередь. -Идти на художника скучно, на дизайнера одежды — муторно. Я выбрала что то между. И никак не могла подумать, что буду писать тысячи работ на темы, совершенно далекие от моего направления. -Добро пожаловать во взрослую жизнь. Мне захотелось узнать больше. Больше о нем, больше о его жизни. - И я узнала. Не то, чтобы это было что-то веселое и жизнерадостное, но не такое плохое, как я представляла. Родители дали ему ограничения на профессии, чтобы потом он мог стать «наследником» их компании. Мейбл они благополучно игнорировали, из-за чего все чаще она стала злиться на брата. И, по итогу, сейчас она постоянно таскается за ним, доносит на каждую мелочь и старается выбесить. Он рассказал мне о том, какой скандал ему закатили из-за сигарет, которые Мейбл нашла в его сумке. - —Это отвратительный кофе, Пайнс. —Не пей мой кофе и он станет в разы лучше, Глифул. Мы уже десять минут спорим о вкусе моего холодного кофе с карамелью, который он принес и решил попробовать. Сам-то он пьет американо, причем без сахара. Извращенец. Я ему так и сказала сегодня, когда мы снова встретились. Видимо, это месть. —Ты нервничаешь. Он закрыл свой ноутбук, и уже даже положил его в сумку, когда сказал это. Достаточно неожиданно сказал, мы вроде о кофе спорили. И мое лицо полностью отражало мои эмоции, я уверена. —Как ты пришел к этому умозаключению? —Это просто факт. Из соседних отделов доносились голоса. На улице уже темно и такое количество людей не удивляло, даже создавало комфортную обстановку для работы. Если бы я не любила спать по ночам, точно приходила бы сюда. —И что дальше? —Тебе бы успокоиться. — Как будто я сама этого не знаю, а. —Расслабиться. —Ты свои услуги предлагаешь или что?—Теперь я складывала вещи, чтобы точно не видеть его взгляд. —Я стриптизерами не интересуюсь, прости. —Прощаю, милая. Он улыбнулся своей саркастичной улыбкой. К моему стыду, я начала их различать и даже понимать, что они значат. За столько то времени вместе, конечно. Я задумалась еще днем и посчитала, что за эту неделю мы провели около семнадцать часов в библиотеке, за этим столом. Сейчас уже около двадцать одного. Ужас. —Может помощь нужна тебе, милый? Это была игра, которую мы вели уже не один год. Некоторые всерьез думали, что мы встречаемся, а эти перепалки — так, просто показатель любви. Раньше меня дико возмущали такие мысли. Не меня одну, к слову. А кто-то был действительно уверен, что мы яро ненавидим друг друга и находиться в одном помещение для нас — физически невозможно. Что тоже было неправдой. Как я узнала недавно, мы отзывались друг о друге примерно одинаково. «Просто девушка с острым языком» - как-то мне процитировал его близкий друг, который, к слову, вполне себе милый и в споры, подобные нашим, не встревает. Я говорила о Глифуле в подобном ключе. Сегодня мы уже выясняли эту тему и пришли к умозаключению, что лучше обозвать мразью в лицо, чем сплетничать об этом. А еще мы поспорили о паре слухов, которые о нас пускали. Самый абсурдный — мы женаты, а помолвлены с рождения. Вот над этим мы смеялись не меньше получаса. И меня совершенно не задевала мысль, что ему противно думать обо мне, как о чем-то большем, нежели сейчас. —Хотя подожди, у тебя всегда есть правая рука. Не мечтай обо мне сегодня ночью, тебе понадобятся силы.— Я послала ему воздушный поцелуй и встала из-за стола. Миссис Дарсли считала квитанции, когда я подошла к ней. Сзади четко слышались шаги, твердые и уверенные, если о них так можно сказать. И я точно знала, что этот негодяй идет за мной. И точно знала, что он остановился сзади. —Дорогая! Твои книги привезли, я не говорила? — Говорила, но сообщать об этом совершенно не обязательно. Сегодня у меня впервые не романы и фэнтези. Там около семи книг к предстоящим экзаменам, еще несколько мама попросила заказать для ее подруги на день рождения и всего-то одна книга для моего свободного времени. Если оно вообще будет. —Тебе, наверное, нужно позвонить отцу. Сама не донесешь, бедная девочка! —Спасибо, миссис Дарсли, я справлюсь. Женщина покачала головой и почти что начала спор, но я всунула ей пару купюр. А потом посмотрела на действительно большой пакет и вздохнула. Это будет тяжело и сложно. Я подумала позвонить папе, но а как же сила и независимость? И бла бла бла? Миссис убрала деньги и направилась к позвавшему ее мужчине. А я лишь прикидывала, за сколько я дотащу это. Ну, даст бог к утру. —Тебе повезло, что я сегодня добрый. Он действительно сегодня был добрым. И меня это дико настораживало. Я смотрела, как Диппер подходит к пакету, берет его в правую руку, а левую протягивает мне. Знать бы, чем это обернется для меня… *** Наша седьмая встреча в этой треклятой библиотеке прошла спустя шесть дней. Шесть дней, которые мы не виделись после той прогулки до моего дома. - Вечер четверга, завтра у нас годовой тест по математике, а я понимала лишь четверть всего материала. Спасибо, что людей было не так много. Точнее, их почти не было. Три или четыре человека. Тишина и спокойствие, полная противоположность кафе напротив. Мне нравилось готовиться там, но люди буквально заполонили все. Поэтому я сидела здесь, попивая кофе и пытаясь разобраться в треклятых логарифмах и лимитах. Сегодня я сидела в той же секции, на втором этаже было просторнее, полок меньше, а воздух чище. Отсюда было видно почти весь первый этаж, а вот людям снизу меня не заметить. Я посмотрела на столик, за которым сидела все разы до, когда мы с Диппером готовились к проектам. Диппер...Я в жизни с человеком за пятнадцать минут ходьбы столько не говорила. Он оказался… Интересным. И мы имели много точек соприкосновения. Всю жизнь считала, что нужно иметь с человеком общие вкусы, чтобы было интересно общаться. Но, как показала практика, это не так. Мы оба любили читать, только он предпочитал что-то историческое, классическое, а не пошлые романы. И еще упрекнул меня в этом! Еще Мейбл постоянно слушает к-поп, и он почти наизусть знает мои любимые песни. Вне того вечера я узнала, что он любит не только американо, но и эспрессо с сахаром. Хоть на этом спасибо. Американо помогает взбодриться, как он говорит. Но гадость редкостная. А еще мы любим одни и те же фильмы. Единственное совпадение в наших вкусах. Но, с воспоминаниями о нашем общении, я вспомнила и о том, как всячески пыталась не пялится на его руки. Его блядские руки. У него длинные пальцы, подкачанные предплечья и выступающие вены. О руке с татуировкой я вообще молчу. Благодарна всем, кому можно, что он нес в ней мои книги и я не могла осмотреть ее. Он определенно мой типаж. Настолько мой, что я быстро поцеловала его в щеку, прежде чем трусливо убежать. И мне совершенно не хотелось думать, будем ли мы общаться дальше. Или значило ли это для него что-то. Для меня — нет. Или я пыталась себя в этом убедить. —Ты в курсе, что пялиться на людей неприлично, блондиночка? Фирменное «блондиночка» от Диппера перестало восприниматься мною как что-то плохое, но от этого голоса у меня скривило уши. Мейбл подошла ко мне сзади и стала рядом, оперевшись на перила. Я смотрела в пустоту, совершенно не зная, на кого глазею. И после того, как она насмешливо поиграла бровями, я обернулась к тому месту. Робби. Черт. Мы с ним встречались некоторое время и расстались за пару недель до Сочельника. Сейчас, откуда-то пошел слух, что мы снова вместе. В основном от того, что в моей работе были темы, которые он затрагивал в своей, и все это подметили⁵. Мол, у нас одинаковые термины, значит брали мы их с одного места или пока целовались у кого-то дома. Мне кажется, что это он пустил эту нелепость, но я не могла утверждать наверняка. —Если бы я на него не пялилась, то ослепла бы от твоей красоты. — Она в поддельном удивление вскинула руку к груди. — Чего тебе? —Хочешь унизить его? Предложение интересное, я бы даже согласилась, если бы не его адресат. —Зачем это тебе? —Он публично оскорбил мою близкую подругу и теперь ей плохо. Мне хочется сделать то же с ним. Я не играю в детсад. Поняла это давно и довольно ясно. Есть много других способов, как заставить его сожалеть, без каких-либо махинаций или схем. —Подойди туда, схвати за яйца и заставь извиняться. Или мне нужно научить тебя? —Ясно. Если хочешь поебать мозги моему брату, он в дальней секции. Зачем она мне это говорит? И что вообще за добродушный тон? А где «кто тебя краситься учил, сучка ты крашенная. Ааа, тебя никто не учил, вот почему криво»? Или «отдел для умственно отсталых находится в другом месте»? Куда делось шило в жопе? А жажда нарваться на смачную пощечину? Как же экстрим? Закончив мысленный поток сарказма, я пошла в то место, где, по словам чихуахуа, был Диппер. Он точно разбирается в математике. А заваливать этот тест мне не хотелось. Уж простите. —Не помешаю? — Спросила я, садясь рядом с ним и заглядывая в его книгу. Гёте. —Ты что-то хотела? — Он не оторвался от книги, будто бы меня здесь и не было. Не то, чтобы это задевало мою гордыню. Я ждала, пока он перестанет читать и обратит внимание на меня. С тяжелым вздохом он повернулся. — Что? —Это дурной тон, говорить с человеком не смотря на него. —Я смотрю на тебя. Уже. Его тон заставил меня забыть о всех тех плюсах, которые я ему добавляла. Осталось только раздражение и немного злость. Самовлюбленный индюк. Говорить со мной так… Так! —Чем ты напоил свою сестру? Она такая добрая. —Тебе не плохо? — Он театрально приложил руку к моему лбу, будто бы меряя температуру. —Может галлюцинации на фоне стресса? —Я разделываю курицу в филе за три минуты, на тебя уйдет лишь чуть больше времени. —Она материт с утра все, что видит. Не знаю, что она тебе сказала, но она явно не добрая. Он показательно вернулся к книге. И я бы ушла, если бы не математика, который срочно нуждалась в разъяснение. —Помоги мне. —У тебя есть помощники, Пайнс. Что. Это. Сейчас. Было? Он многозначительно кивнул в сторону первого этажа, на котором, как я помнила, находился Робби и пару ребят, которых я не знала. Я не знаю, от чего я больше была шокирована, от его отказа или… —Ты ревнуешь?—Взгляд Диппера «ты совсем больная» только подтвердил мои слова. Совершенно не хочу разбираться, почему, но мне определенно было приятно. Он — ревновал. Меня. — Тебе не идет, ты в курсе? — Я забрала у него книгу, но он не то, чтобы сильно сопротивлялся этому. — Перестань дуться невесть на что, и помоги мне сделать математику. Он все еще смотрел на меня своим скептическим взглядом, пока я брала из своей стопки листы с примерами и поместила их на место его книги. —Пожалуйста? Не думаю, что именно это помогло, но Диппер отвернулся и посмотрел на примеры. Часть из них я добросовестно решила, но вот остальное было для меня не понятным. - Моим величайшим удивлением было то, что он помог мне нормально. Объяснил. И я даже смогла решить эти треклятые примеры. У Диппера явно склонность к преподаванию. И сейчас мы сидели и обсуждали последний фильм «Марвел». Обсуждали — это сильно сказано. Обсирали. Не наша вина, что он вышел не очень. Но бурным дискуссиям не суждено было продлиться долго, я обещала маме вернуться раньше. А для того, чтобы это выполнить, нужно было уходить прямо сейчас. —Спасибо. Правда. Я начала собирать свои конспекты, которые валялись по всему столу. И от его вопроса почти выронила всю папку бумаги. —Что ты делаешь в субботу? В моей голове пролетел весь план, который я составила в понедельник на неделю. —Зачем тебе? Я старалась, во-первых, не обнадеживаться, во-вторых, выглядеть максимально невозмутимо. На сколько позволяет моя врожденная «актриса», а она у меня хоть куда. Я встала из-за стола и закинула портфель на плечо. —Возможно, я приглашу тебя на свидание. Блять. Я почти что остановилась, когда обходила стол. Мне не послышалось? Может я валяюсь в припадке? И, как бы мне не хотелось отрицать какие-то вещи связанные с ним, мое сердце забилось чаще. Мое предательское сердце. И этот предательский самовлюбленный индюк. —Возможно, я соглашусь. —Возможно, я зайду за тобой в шесть. —Мы оба рассмеялись. Я проходила мимо него, когда он остановил меня, взяв за руку, лишь слегка сжимая. —А поцеловать? Второй рукой он показал на свою щеку, параллельно смеясь с моих закатанных глаз. Когда я наклонилась достаточно близко, Диппер повернул свою голову. Если бы я собиралась целовать его, то попала бы в уголок его губ. Но я остановилась в миллиметре, прошептав: —Нет. После чего убежала, лишь один раз оглянувшись. На его лице была ухмылка и немного радости. Улыбнувшись в ответ, я спустилась на первый этаж. *** Восьмая встреча в библиотеке была за день до летних каникул. За все это время мы сходили на пару свиданий, каждое из которых было… Хорошим. Как минимум. - Я сдавала библиотекарю, который подменял миссис Дарсли, все книги, которые брала по студенческому билету. Как оказалось, их было около двадцати. Папа помог их привезти и поехал на работу. Бросив меня одну. Как драматично. Мужчина, который стоял за стойкой, смотрел на меня, как на вселенского врага, приговаривая что-то о плохой молодежи. И о том, что книги мы не ценим. А то, что им лет сорок — совершенно все равно. Я вздохнула на пятый раз его ворчаний. —Доброе утро, мистер Кингсли. —Диппер вошел в библиотеку, неся в руке две стопки книг, не уступающие моим. На вопросительно поднятую бровь этого мистера, он лишь ослепительно улыбнулся. Чертовски красивый и бесячий одновременно. —Это не все. Он вернулся с еще одной такой же стопкой, библиотечной книжкой, ключами и телефоном. Его книги не отличались качеством от моих, но ворчать библиотекарь перестал. Ну конечно же, это ведь Диппер Глифул… —Ты можешь идти, деточка. Этот мужчина выбесил меня за десять минут больше, чем Мейбл за всю жизнь. Надо ей об этом сказать, пусть поучится у него. Может, ей это пойдет на пользу. А я пойду явно не на выход. А в мой, с недавних пор, любимый отдел современной литературы. Сейчас он был на втором — тихом — этаже и занимал стеллажей семь, или даже восемь. Это было невероятно. И я искала, за что же зацепиться сегодня. Мое внимание привлекли три книги, стоящие в ряд. Их обложки блестели, отражая свет, золотым, голубым и красным соответственно. На каждой был изображен череп, с короной или змеей. Взяв первую, я прочитала яркое название «Царство греха»⁶ и аннотацию. Достаточно… Необычно. Первая и вторая книги были представлены в нескольких копиях, до них дотянуться — проще простого, а вот до третьей мой рост не позволяет. —Ты же знаешь о существованиях лестниц, да, Пайнс? —Ты же знаешь, что я могу ударить тебя? —Диппер, все таки доставший мне книгу, улыбался во все тридцать два. — Не смотри на меня так. —Как? —Как будто ты что-то задумал. Он подошел еще ближе. Буквально прижимая меня к стеллажу. Книги были отложены на полку и почти забыты. Зато в голове всплыли воспоминания о наших встречах вне этих стен. Они были невероятными, но не в плане масштаба и красоты. Невероятно комфортные, невероятно приятные. И, как бы больно не было это признавать, каждая из его расфуфыреных девиц была права — он шикарно целуется. —Может быть, я правда что-то задумал. Вот сейчас он прижимал меня не буквально. Его руки были по обе стороны от меня, но я совершенно не собиралась убегать. Пока что. —Тебе придется просветить меня. Или… —Или что? Его нос касался моего в нежной ласке. Он все еще давал мне право выбора, хотя прекрасно знал мой ответ. На каждом свидание до него, когда меня целовали, ни один из парней не спрашивал моего разрешения. Ни останавливался, пока я сама не решу, ни давал права выбора. Пусть я и не отказала бы им, это было приятно. Когда выбираешь ты... —У нас не будет ничего в библиотеке. Несмотря на свой, вроде как, отказ, я придвинулась ближе, касаясь его губ своими, но лишь слегка. Это не поцелуй, просто прикосновение. —Ну, раз так. — Он мгновенно отстранился и смотрел на ошарашенную меня. А вот теперь я правда захотела его побить. А потом зацеловать. — Пойдем, спасу свою девушку от злого библиотекаря. Он взял меня за руку, во вторую взял выбранные мной книги, и пошел на выход. —Я не твоя девушка. Тихо сказала я, по-видимому ошарашив его. 1:1. На самом деле, у меня были четкие правила — пока ничего не было проговорено вслух, этого не было. Пускай мы и целовались, и ходили на свидания. Даже если я по-уши влюблена в него, пока он не предложит или не согласиться, мы не пара. —Ты не предлагал мне встречаться. Я тебе тоже. Теперь мы стояли лицом друг к другу между дальними стеллажами. До нас кое-как доносились шорохи с первого этажа, а вокруг, казалось, не было никого. Хотя они точно были. Диппер тихо вздохнул, слегка сжимая мои пальцы. Как оказалось, он достаточно часто так делает. —Ты хочешь встречаться со мной? В прошлый раз, когда я выставляла такие правила, получила много непоняток и разбирательств от Робби. Который больше ко мне не подходил. Я сделала вид, что думаю и рассматриваю волосинки на его футболке. Это было забавно, слышать, как он вздыхает от осознания моей недо-игры. —Возможно. —Пайнс. Он сказал это настолько угрожающе, что мне хотелось засмеяться. Он, как и я, не любили полу истины. Либо да, либо нет. —Да. Он, казалось, помолился кому-то. Прежде чем, наконец-то, поцеловать меня. Как я и говорила, ничего в библиотеке. Легкий, даже целомудренный поцелуй. -Остальное ты получишь потом, Пайнс. И он повел меня на выход.