Своего мужчину я не отдам никому.

Ияр вытащил из дорожной сумки где-то добытые 3 бутылки нектара. — Не знаю ребят, после таких долгих недель скитаний и лишений мы должны выделить хотя бы вечер на полноценный отдых! — весело проговорил он, откупоривая первую бутылку. — Кто за? — Поездка в город не прошла для тебя даром? Это конечно не очень обдуманно, но я тоже не прочь расслабиться, — сказал Ниалл, устало опустившись на скамью. — Мой ответ вы знаете, господа! — Вымотавшаяся на тренировке с Кингу Ника сразу почувствовала прилив сил. — А вот что насчёт Су и Кингу я не знаю... — В любом случае мы не будем начинать без них, а то все быстренько уйдёт в Ниалла! — Ияр, я тебя сейчас засуну в эту самую бутылку! Совсем страх потерял, вообще-то я твой ректор! — Не мой, а разве что только Су, так что мне нечего бояться! Ниалл устало потер бровь, поглядывая на костёр. Прошедшие дни сильно вымотали его, а после поездки в город так вообще хотелось лечь и умереть на месте от усталости. Но он не привык никому показывать свое настоящее состояние, да и предложение Ияра было отличной альтернативой. Он хотел больше времени провести с Никой, ведь они не виделись целых два дня, потому что она с Кингу и Су осталась в лагере. В ближайший город мужчины выезжали за тем, чтобы пополнить запасы необходимых вещей, таких как мыло, зубные порошки, тёплые вещи. В деревнях такими товарами не разживешься, да и если бы они там были, вряд ли местные жители хотели бы что-то продать, пусть и за немаленькую цену. И хотя дорога до города была довольно долгой и утомительной, все же она не прошла даром. Времени на покупки у Ниалла было немного, но он успел прогуляться по женскому базару и присмотреть для Ники приятный сувенир. Ему очень хотелось порадовать девушку, чем-то наградить за приложенные усилия и проделанную работу. Он знал, что Ника не любит безделушки по типу заколок, шкатулок, вееров и других мелочей. Это больше подходило для вечно аккуратной и опрятной Су, поэтому он выторговал для неё особую шкатулку, открыть которую можно было лишь с помощью магии воды. Для Ники подарок выглядел иначе. Он знал, что чего-чего, а чувства вкуса у него не отнять и любил дарить подопечной одежду, которая всегда смотрелась на ней сногсшибательно. Но в этот раз везти красивую вещицу в полевые условия было гиблым делом. Он заметил, что у девушки изрядно истерлись перчатки, и нежная, гладкая кожа на руках ежедневно покрывалась ссадинами и царапинами. Ниалл выбрал самые прочные и красивые перчатки, такие, чтобы в них не потели, но и не мерзли ладошки. Но этого все равно было мало, хотелось порадовать подопечную чем-то особенным. Зайдя в лавку с тёплыми вещами, он долго озирался и искал хотя бы что-то, что стало бы подходящим вариантом. После продолжительного разговора с торговцем и пары десятков предложенных вещей он собрался уходить, но тут его взгляд упал на изумительного вида шелковый шарф. Он и сам не знал, что такого особенного в нем нашёл, но эта вещь сразу стала ассоциироваться с Никой. Он точно знал, что шарф ей понравится: он был ярко-красного, почти алого цвета, который она так любит, достаточно широкий, но не огромный, как палантин, а такой, чтобы в нём можно было надёжно спрятать шею и голову. Оплатив товар, Ниалл поспешил к дожидавшемуся его Ияру, которого покупка почему-то позабавила. Пока Ниалл размышлял, опустив голову на руки, вернулась Су. Она неохотно поддержала идею, но, видя, что Нике и вправду нужно расслабиться, согласилась немного выпить. Слово "немного" очень обрадовало Ияра и он взял с Су шуточное обещание пить не больше двух стаканов. Кингу подошёл бесшумно, и, вопреки ожиданиям компании, от нектара не стал отказываться. — Я думала, что ты не пьёшь, — одновременно сказали девочки. — Я никогда не говорил, что не пью, верно ведь? Мне думается, что немного нектара мне не повредит. — А я надеялся на вас, Повелитель, ведь кто-то же должен был контролировать эту пьяную компанию! — сказал Ияр. — Да кому ты рассказываешь, я прекрасно знаю, что ты просто беспокоишься, что мы все выпьем, а тебе достанется не больше стакана! —Ника стукнула его по плечу и отобрала одну бутылку. — А вот и неправда, я беспокоюсь за то, что тебя, красавица, некому будет успокоить! — Предоставь это, пожалуйста, мне. — спокойно сказал Ниалл и налил себе и Нике полную чашу. Весёлый вечер быстро переходил в ночь. Распогодилось. На пасмурном весь день небе к ночи разбежались грозовые тучи и белоснежный месяц ласково осветил острые верхушки деревьев. Звезды сияли отчего-то особенно ярко, будто бы пристально наблюдая за путниками, которые потревожили неожиданным празднованием покой ночного леса. Пальцы Ияра нежно перебирали струны лиры, в воздухе плавно лилась спокойная мелодия. Ниалл что-то рассказывал, сидя на земле и облокотившись на скамью, а Ника рассматривала сквозь полуопущенные ресницы его лицо, озаренное теплым, оранжевым светом пламени костра. Она поймала себя на мысли, что он смотрит на неё практически весь вечер. Сначала она смело отвечала на его внимательные взгляды, потом стала смущаться и даже краснеть, осознав, что он глядит на неё с каким-то диким обожанием, хоть и пытается этого не показывать. Рассказ отвлек Ниалла, и она сама подняла на него взгляд. Морщинки на бледном лице немного разгладились, движения стали расслабленными, более раскованными, на губах появилась довольная улыбка. Вечер явно приносил ему успокоение, которого так ждала заметавшаяся в бесконечной суете душа. Только внимательные глаза Никкаль могли заметить в нем такую незначительную, но радостную перемену. Она давно научилась угадывать каждую новую эмоцию на родном лице, замечать малейшее движение губ и любой неосторожный взгляд. Она первая угадывала его настроение, часто знала наперёд, что он скажет и с какой интонацией, как отреагирует на её слова. Но все же некоторые его действия обескураживали девушку, заставляя размышлять и размышлять над ними, потому что он ничего не делал просто так. В малейшем движении пальца крылся свой, уникальный смысл. В этом и был весь Ниалл, такой правильный, но неоднозначный, кажется, понятный, но совершенно незнакомый её влюблённому сердцу. Она часто думала о том, что, если бы больше спрашивала его о прошлом, больше интересовалась им как человеком, они были бы гораздо ближе сейчас, гораздо роднее, и она не наделала бы столько непоправимых глупостей, за которые теперь бесконечно стыдно. И ведь он всегда принимал её такой, какая она есть, несмотря на все выходки. Так почему же она посмела испугаться последствий, которые сама себе придумала и не довериться вовремя человеку, который всегда был на её стороне, как бы ни ругал и ни отчитывал, который всегда помогал и направлял на правильный путь? Он снова посмотрел на неё, закончив рассказ. Ника нежно улыбнулась в ответ, пытаясь скрыть очередную волну смущения, накатившую из-за того, что он заметил, чем она занимается. Только что опустошив последнюю бутылку нектара, Ияр заиграл веселее. Само собой вырвалось из её губ: "Потанцуем, Ниалл?" И не раздумывая дальше ни секунды, чтобы не успеть струсить, она поднялась со скамьи и протянула мужчине руку. Уговаривать его и не пришлось. Ниалл сразу же подхватил ритм мелодии и взяв девушку за талию, смело закружил в танце. Танец обещал быть шуточным, но они так увлеклись друг другом, что и не заметили, как мелодия стала спокойнее и медленнее. Костёр будто бы потускнел, без того негромкие голоса стали ещё тише. Глаза не видели больше ничего, кроме таких же глаз напротив. Что это? Почему так легко в душе, почему так хочется взять и улететь, прыгнуть в ватное облако и остаться там вдвоём навсегда? А ведь он может её туда поднять, легко и свободно, и от этого осознания в груди будто бы забилась птица, грозя вырваться наружу. Почему он не касался её так раньше? Почему не мог позволить себе эти чувства так много лет? А ведь она ждала, хоть и понимала, что отношения между ректором и ученицей, да ещё и его личной подопечной могут сильно навредить репутации. А что сейчас? Сейчас они танцуют перед могущественным Повелителем и даже не замечают его присутствия. Так много изменилось даже не за эти полгода, за пару месяцев. Страшно поверить, осознать, принять. Но бесконечно трепетная любовь, которую они дарят друг другу, которая крепнет день ото дня, помогает не утонуть в этом беспощадном водовороте событий. Ниалл, заметив, что танец скоро станет слишком откровенным для посторонних глаз, отодвинул от себя Никкаль. Она негодующе вздохнула, но, поймав успокаивающий взгляд Ниалла, понимающе улыбнулась. "Ничего, эта ночь все равно будет нашей, я это чувствую" - пронеслась в голове торопливая мысль, за которую сознание девушки сразу ухватилось. Кингу отправился на ночную прогулку через некоторое время после начала танца, а Су уже заметно клевала носом. Видя такую картину и понимая, что Ниалл и Ника тоже хотели бы отделиться от компании, Ияр предложил расходиться. Предложение было охотно принято всеми, особенно Су, которая сразу поспешила удалиться в постель. Ниалл взял Нику под руку и повел в хижину. Он думал проверить коней, но переступив порог помещения, эта мысль почему-то испарилась из его головы. Вероятно, это случилось оттого, что Никкаль жадно накрыла его губы своими. Сразу все вокруг стало неважно, кроме ткани на теле, изрядно мешавшей им обоим чувствовать себя свободно. Дразнить девушку не было сил, поэтому он позволил ей освободить себя от одежды быстро. Повалившись на кровать и сразу измяв аккуратно заправленную постель, они закружились в новом, особом танце, понятном лишь их разгоряченным телам. Холод от приоткрытого окна не был ощущаем в пламенных объятиях. Она целовала его шею, грудь, шрамы, не оставляла на коже и миллиметра без влажного прикосновения языка. Он был очень чувствительным, найти эрогенную зону на теле было легко. Никкаль обожала дарить ему такую ласку, обожала слушать тихие стоны и учащенное прерывистое дыхание. Всегда такой сильный, собранный, он падал к её ногам, чувствуя себя страшно уязвимым. Но ему это нравилось. Нравилось потому, что касалась его именно та, которой он много лет назад, даже не задумываясь, отдал израненное, испытавшее много боли сердце. Крепко сжав её бедра, он прошёлся языком по выпирающим ключицам, опустился к молодой упругой груди, проведя мокрую дорожку между, приласкал набухшие соски. Неспешно, несколько сдерживаясь, продвигался вниз, стараясь доставить девушке как можно больше удовольствия. Кожа на теле была бархатной, податливой, касаться её губами было так волнительно. Вверх по туловищу пошла приятная дрожь, когда он стал целовать плоский живот, поглаживая большим пальцем внутреннюю сторону правого бедра, а другой рукой разводя её ножки немного шире. Помедлив, чтобы подразнить, Ниалл услышал тихую просьбу, сорвавшуюся с алых, припухших от поцелуев губ и прильнул к коже языком, обжигая её будто бы изнутри. Трудно назвать это обыкновенной страстью, их близость была выше. Она являлась важным проявлением тесной связи душ, вылившаяся в жадные и нетерпеливые, но бесконечно трепетные, чувственные прикосновения. Даже под воздействием алкоголя она не превращалась во что-то грязное, оставалась такой же непорочной, чистой. Они учились понимать желания друг друга, создавали свой уникальный темп, прислушиваясь к желанию тел, метались по кровати, не обращая никакого внимания на полумесяц, настойчиво заглядывающий в окно. Снова целуя Ниалла в губы, царапая широкие плечи и грозясь оставить на них новые шрамы, Ника двигалась все быстрее и быстрее, и он, не в силах больше сдерживать себя, помогал ей ускоряться, насаживал на себя, входил глубже. Он впивался в её шею так, будто собирался прокусить тонкую кожу и попробовать отчего-то сладкую, дурманящую кровь, оставлял на шее тёмные следы и переходил к плечам, желая сделать с ними тоже самое. Его длинные волосы растрепались и наверно сильно запутались, но пальцам девушки было невероятно удобно в них прятаться. Они кончили практически одновременно: Ника на несколько секунд раньше. Она обмякла в его руках, прижалась крепче к твёрдой груди. Ниалл тяжело дышал ей в волосы, гладил по открытой спине и плечам, будто стараясь успокоить и утешить. То ли от воздействия нектара, то ли из-за окончания близости на её глаза навернулись странные, непрошенные слезы. Ниалл приподнял на себя голову Никкаль, взволнованно посмотрев в глаза, прошептал: — Что с тобой, Искорка? Я сделал тебе больно? — Нет. Просто... Просто я не хочу, чтобы кто-то отобрал тебя у меня. Не позволю. У меня отняли родителей, брата, отнимали свободу. Но своего мужчину я не отдам никому. Он смотрел на неё очень внимательно. В темноте сложно было что-то разглядеть, но он видел не глазами — сердцем. И понял, что хоть она и пьяна, говорит серьёзно, без тени сомнения. И завтра скажет также, если наберётся смелости. Потому что он не мог выбрать другую женщину. Потому что она была предназначена ему судьбой ещё до рождения. И это был самый щедрый подарок, когда-либо ему достававшийся. — Я привёз тебе кое-что, Искорка. Сейчас я хочу, чтобы ты поспала. Он бережно уложил её в постель, завернул в одеяло. Ника уткнулась в теплый бок, перестала дрожать. Сон настиг её быстро, а Ниалл ещё долго думал над этими словами, крутя на пальце прядь волос и играя в гляделки с ярко сияющим небесным светилом.