Your Ocean Eyes

      Остин сразу заметил машину, въезжающую на подъездную дорожку его пентхауса. Конечно же и узнал, вспомнив последние несколько раз, когда ее видел, и то, что происходило во время таких вот визитов. Он мягко улыбнулся, откладывая свой дневник на вельветовое кресло около окна, в котором он до того писал. Драматург работал над новой пьесой, наслаждаясь великолепной облачной погодой, всецело поглотившей небо Провинстауна, что придавало городу жутковатый вид. Даже без таблеток, Провинстаун до сих пор давал так много пищи для воображения.       Брюнет наконец встал, услышав, как заглохла машина на улице. Остин схватил со стула шелковый халат, один из огромной коллекции, которую он бережно составлял все эти годы, и спустился вниз, чтобы поприветствовать своего гостя.       — Гарри Гарденер, чем обязан такому прелестному визиту- Пиздец, Гарри… что случилось?!       Остин замер в ступоре, когда дверь распахнулась, и перед ним предстал окровавленный сценарист. Тяжело дыша, он грузно прислонился к дверному косяку. Рубашка Гарри была изорвана практически в клочья, обнажая глубокие царапины и порезы, которые, определенно, тот получил в схватке с кем-то. Его шея и многочисленные следы укусов на ней, также налились синяками и кровавыми подтеками, покрывая большую часть его торса. Рот, усеянный заостренными зубами, торчащими наружу и покрытые тем, что Остин поначалу, возможно очень даже правильно, принял за куски чьей-то плоти. Его яркие темно-синие глаза сверкали в послеполуденном свете.       — Почему бы тебе не спросить ту суку, с которой ты все время ошиваешься? — тяжело выдохнув, Гарри чуть не рухнул на пол от прошивающей его всецело боли, и единственным, что удержало его от этого, был косяк. Остин мысленно проклял себя за то, что поверил Белль, когда та пообещала ему, что подождет, чтобы решить, что делать с Гарри, его дочерью и сыном. Остин был против того, чтобы причинять им боль, но все-таки он должен был знать, что Белль тогда будет действовать самостоятельно.       — Заходи внутрь, давай! — Остин схватил Гарри за руку и вволок его внутрь, потащив к дивану. Он судорожно зашторил все окна, зная, что у его подруги много подопечных, которые шпионят для нее круглосуточно. Ему давно следовало бы отречься от любых дел с Сарой Каннингем, но так и не хватило духу. Теперь выбора больше нет.       — Раздевайся, — приказным тоном сказал Остин, сбегая на кухню, чтобы найти аптечку, которая неизменно лежала у него под раковиной. Он поспешил назад и глубоко вздохнул, увидев Гарри на диване, безуспешно пытающегося снять грязную рубашку. Остин схватил ножницы, ловко разрезал рубашку, и отбросил лохмотья в сторону.       — Вот, так-то лучше, — пробормотал Остин, копаясь в аптечке.       — Дай, я сам, — послышался слабый голос Гарри, но драматург только закатил глаза.       — В твоем состоянии ты скорее убьешься, чем сделаешь что-нибудь толковое. Просто сядь поудобнее, может, ты здесь ненадолго.       Он услышал, как Гарри пробормотал что-то неразборчивое, но решил пока не обращать на это внимания, а приступить к обработке ран, которые покрывали как торс, так и спину Гарденера.       — Боже мой! Что, все-таки, случилось, Гарри? — спросил он, обеспокоенно нахмурившись, когда схватил немного спирта и слабой струйкой вылил его на грудь Гарри, захватив и чистую ткань, чтобы промыть раны.       — БЛЯТЬ! КАКОГО ХЕРА, ОСТИН?!       — Я промываю твои долбанные раны, а теперь заткнись и перестань вести себя как ребенок, мудак, — Гарри нахмурился и отвел взгляд, пробормотав «сука». Остин продолжил заниматься своим делом. Через минуту-другую он услышал, как Гарри что-то пробормотал.       — Что ты сказал? — переспросил Остин, вздергивая голову, чтобы встретиться с глазами Гарри.       — Почему ты помогаешь мне? — послышался негромкий вопрос. Темные синие глаза, будто бы поверхность бурлящего океана в бурю, казалось, проникли Остину прямиком в душу, буквально напролом прорвались в самую глубину. Это одновременно нервировало и возбуждало его так, как никогда и ни с кем раньше.       Белль почувствовала это еще давно, когда они впервые встретились со сценаристом в ресторане, и сказала Остину по дороге домой, что Гарри симпатичный. Тогда он только отмахнулся, но знал, что Сара права, и что-то в этом мужчине привлекает его внимание. Вот почему Белль пыталась убить Гарри, не поставив Остина в известность. Потому что он никогда бы не смог заставить себя причинить боль этому человеку. И она тоже знала это.       — Я не мудак, знаешь ли… Ну, не настолько. У меня есть свои причины оставаться с Белль, — Гарри сухо рассмеялся, и он знает, что для того это прозвучало так, будто бы Остин остался только из-за таблеток.       — Потому что она предложила лекарство от твоего писательского застоя? Да, это отличный повод остаться с гребанной кровожадной сукой, — Остин слушал, как Гарри говорил, молча наблюдая, как тот закатил глаза в отвращении к драматургу.       — Потому что она спасла меня от жизни на улице. Я был бездомным, занимался проституцией, лишь для того, чтобы прокормить себя. Каждую ночь меня называли отвратительным, уродливым, говорили, что я ничего не стою, и это лишь за пару баксов. Я обязан ей своей жизнью за то, что она тогда нашла меня. Но это не значит, что я согласен с тем, что она делает, — в ответ на эту откровенную речь, сценарист лишь уставился на него совершенно круглыми от удивления глазами.       Остин закончил с перевязкой и в комнате воцарилась неуютная тишина. Когда он встал, чтобы убрать аптечку на место, то услышал, как Гарри прошептал слова сожаления. Возможно, тому действительно было жаль за свою резкость. Остин и сам прекрасно знал, как сильно изменился за эти годы, перейдя от жизни в бедности к роскоши. Но он никогда не забудет ужасов тех лет…       Брюнет схватил бутылку вина и два бокала, отнес их к дивану и поставил на кофейный столик, наливая по бокалу себе и Гарри. Передавая его голубоглазому мужчине, он не удержался от вопроса.       — Итак, где твоя дочь? Сын? — Гарри скривился на этот вопрос, взял стакан и отпил из него.       — Все в порядке. Они в безопасности. Она пыталась…       Остин кивнул, догадываясь, что Белль пыталась сделать как минимум с одним из детей то, что она делала уже в течение долгого времени не без помощи бедной Карен.       — Как я уже говорил, я далеко не всегда согласен с тем, что она делает… — Но он знал все, что делала Белль, всегда знал. Он пытался поговорить с ней, убедить, чтобы Сара прекратила. Ради всего святого, они были младенцами! Но вместо того, чтобы выслушать, она разозлилась на него и выместила свой гнев настолько доходчиво, насколько могла.       — Я пытался заставить ее остановиться, образумить ее, но все стало только хуже, — Он сдвинул халат, чтобы продемонстрировать длинный шрам, тянущийся по левой стороне талии к груди. Когда Гарри увидел это, то его лицо моментально исказилось от ужаса… Но, что удивительно, и от гнева.       — Почему ты остался с ней после этого?       — Я был совершенно один, и знал, что если уйду, то она непременно придет за мной.       — Ты можешь пойти с нами. Мы не останемся в одиночестве, и ты тоже.       Остин рассмеялся над этой идеей, но, заметив серьезный взгляд Гарри, со вздохом закатил глаза.       — И куда вы вообще пойдете теперь? — спросил он, зная, что Гарри продал свой старый дом, чтобы переехать сюда на целый сезон.       — Я не знаю. Но мы можем что-нибудь придумать, мы могли бы… — Остин заставил его замолчать, прижавшись губами к его губам, что мгновенно ввело Гарри в ступор. Но, разрушив все пессимистичные ожидания Остина, Гарри не разозлился на него и не оттолкнул. Он просто стоял неподвижно, пока драматург не отстранился.       — Зачем… Зачем ты это сделал?       — Ты другой. Ты знаешь это?.. Особенный… Как будто между нами нить, которая медленно тянет меня к тебе, и что бы я ни делал, я просто не могу отделаться от этого ощущения. Извини… Я знаю, что тебе все это не нравится, и… — На этот раз Гарри перехватил инициативу, и Остин ошеломленно почувствовал, как чужие губы врезаются в его. Это был неряшливый поцелуй, но все равно это был поцелуй, и он уже всецело показал Остину, что его чувства взаимны.       Когда сценарист отстранился, они оба улыбнулись друг другу, впервые за несколько недель им обоим показалось, что, возможно, конец света все-таки не наступает на них.       — Сбежим вместе? — прошептал Гарри, обхватив ладони Остина своими.       — Конечно.