Легендариум Толкина и допотопный мир

      Как оговаривал Толкин, вымышленный мир Средиземья — это [мифическое] прошлое Земли: «Я так понимаю, что я создал воображаемое время, однако в том, что касается места, твердо стоял на родной матушке-земле» (Письмо 211). При этом у него можно найти указания на то, что его вымышленный мир (по крайней мере, до Низвержения Нуменора) — это мир допотопный. Скажем, Элендил, верховный правитель королевств дунэдайн (Арнора и Гондора) после Низвержения Нуменора, охарактеризован автором как «персонаж, уподобленный Ною» (Письмо 131) — а Ной родился до Потопа.       Сферой научных интересов Толкина была древнеанглийская литература — а в ней сюжеты, связанные с допотопным миром, пользовались популярностью. К примеру, в «Беовульфе» предком нечисти назван проклятый Богом Каин[1]. Кроме того, в англосаксонской Британии имели хождение рукописи Книги Еноха, посвящённой взаимодействию допотопного человечества с падшими ангелами (Стражами), руководимыми Азазелем (Азаэлем) и Шемхазаем (Семьязой)[2]. В частности, был весьма распространён мотив демонического происхождения искусства металлургии и особенно — металлического оружия (ср. с 1-й Книгой Еноха — «Азазел научил людей делать мечи, и ножи, и щиты, и панцири»)[3]. Параллелизм толкиновских сюжетов и древнеанглийской литературы в этом плане отмечал такой исследователь Толкина, как Том Шиппи:       «В сцене падения Нолдор/ов/ повторяется фраза из древнеанглийской поэмы «Гномы А», где говорится об «изобретении и закалке ранящих мечей» как о корне всех несчастий. Похоже, что англосаксонский поэт в поисках первоисточника зла оглядывался на Каина с Авелем, а не на Адама и Еву, и видел семена зла в самом искусстве металлургии» («Дорога в Средьземелье»). Каин в библейской традиции — строитель первого города (Быт. 4:17), а его потомок Тувалкаин «был ковачом всех орудий из меди и железа» (Быт. 4:22). Кроме того, брат Тувалкаина Иувал «был отец всех играющих на гуслях и свирели» (Быт. 4:21). Разумеется, Толкин знал существовавшую в древнеанглийской литературе версию о происхождении эльфов от Каина — хотя она ему, насколько можно судить по его переписке, откровенно не нравилась[4].       Вместе с этим, парадоксальным образом, наиболее сюжетно значимый народ эльфов у Толкина — нолдор — напоминает каинитов и в своих положительных, и в своих отрицательных аспектах. С одной стороны, нолдор — знатоки ремёсел и искусств, создателями которых в библейской традиции считаются Тувалкаин и Иувал[5]. С другой стороны, в силу совершённого ими Убийства Родичей (тэлери) в Алквалондэ они находятся под проклятием высших сил в лице Валар (Приговор Мандоса). Самого знаменитого из числа нолдор, Феанора, в этом плане можно сравнить как с Каином (инициатор Убийства Родичей), так и с Тувалкаином (величайший из кузнецов)[6]. Кроме того, также, как Каин — старший брат Сифа, эльфы у Толкина — старшие братья людей. Жертва, приносимая Эру нуменорцами, чья королевская династия происходила от эльфов — мирная жертва Каина (плодами земли), а не кровавая жертва Авеля (животными).       Вместе с тем чертами каинитов обладают и заклятые враги нолдор — орки: «Молоты, топоры, мечи, кинжалы, мотыги, клещи и орудия пытки — все это они прекрасно делают сами или заставляют делать других» («Хоббит»). Как тут не вспомнить эльфийскую версию происхождения орков (содержащуюся, в частности, в «Сильмариллионе») — идеально сочетающуюся с пассажем из «Беовульфа», причисляющего к потомству Каина не только эльфов, но и орков (само слово «орк» Толкин, видимо, взял из «Беовульфа», где оно обозначает демонов или великанов). Интересно, что ещё в ранних текстах Толкина, где орки являлись существами, созданными Морготом из земли, они неким образом связаны с эльфами — причём именно с нолдор: «Не могу понять, как это вышло, что люди путают нолдолов с орками, гоблинами Мелько; разве что из-за того, что иные нолдолы обратились ко злу Мелько и смешались с этими орками» («Падение Гондолина»).       Любопытно, что хотя Толкина часто критикуют за неприязнь к техническому прогрессу, образ нолдор, в целом, симпатичнее образа библейских каинитов — недаром их знания имеют (в первую очередь) не «дьявольское» происхождение, а получены от Аулэ, то есть одного из Валар[7] — хотя и «раскаявшийся» Мелькор во время своего нахождения в Валиноре наставлял нолдор[8]. Впрочем, и в англосаксонской традиции встречалось представление о Тувалкаине, создателе искусства металлургии, как о благодетеле человечества и мудреце, а не грешнике[9]. Образ Тувалкаина в этом плане можно сравнить с образом кузнеца Вёлунда из легенд германских народов — первоначально он мыслился как искусный мастер, но, по мере христианизации, был отождествлён с дьяволом[10] (см. «Воланд» как одно из имён дьявола у Гёте и Булгакова).       Если от каинитов из книги Бытия обратиться к падшим ангелам из 1-й Книги Еноха, то, как уже упоминалось, в ней изобретателем металлургии (причём именно в её военном аспекте — создателем различного оружия) предстаёт падший ангел Азазель. Результатом деятельности Азазеля, по-видимому, стали кровавые войны на Земле — как говорят ангелы Богу: «вся земля наполнилась кровью и нечестием». В этом контексте Азазель соответствует Мелькору в сюжете о Падении Нолдор: «Когда же убедился Мелькор, что лживые наветы его уже дают плоды и что в сердцах нолдор пробудились гордыня и гнев, он заговорил с ними об оружии; и тогда нолдор стали ковать мечи, и секиры, и копья» («Сильмариллион»). Впрочем, как изобретатель оружия в «Сильмариллионе» предстаёт и Феанор: «А Феанор выстроил тайную кузницу, о которой не проведал даже Мелькор; и там закалил смертоносные мечи для себя и своих сыновей». Надо сказать, что изобретателем оружия считался и Тувалкаин[11].       О Азазеле в 1-й Книге Еноха сказано, что он «научил на земле всякому нечестию и открыл небесные тайны мира». В «Книге Утраченных Сказаний» в «Воровстве Мэлько и затмении Валинора» содержится схожий мотив в описании взаимодействия Мелькора и нолдор: «От него постигли они много такого, что знать никому не во благо, кроме великих Валар, ибо будучи понята лишь наполовину, эта потаенная и глубокая мудрость губит веселье». Я не знаю, был ли Толкин знаком с самой 1-й Книгой Еноха, но архетипическое соответствие этих сюжетов не вызывает сомнения. Кроме того, Азазель, по-видимому, мыслился автором 1-й Книги Еноха как глава падших ангелов и наиболее порочный из них («ему припиши все грехи!») — ср. с ролью Мелькора-Моргота.       С Азазелем как создателем оружия можно соотнести и Саурона в «Утраченном Пути» — ранней версии истории падения Нуменора. Вот что нуменорец Элендил говорит там о его деятельности: «Мы запасаемся оружием, словно для многолетней войны, и люди более не любят и не стремятся делать другие вещи, полезные или приятные. Зато щиты наши непробиваемы, мечи убивают без промаха, стрелы разят как молния и находят цель за много лиг». Интересно сопоставить также «прогрессорскую» деятельность Саурона в Средиземье Второй Эпохи, когда он развивал человеческие народы Востока и Юга[12], с деятельностью падших ангелов на Земле согласно 1-й Книге Еноха.       Азазель учил, помимо изготовления оружия, также «украшению драгоценнейших и превосходнейших камней, и всяких цветных материй и металлов земли« (ср. с образом Саурона как бывшего слуги Аулэ). Ср. с описанием империи Саурона из «Сильмариллиона»: «На востоке и юге почти все люди подпали под его власть; в те дни возросла их мощь, и возвели они многие города и каменные стены, и умножились в числе; свирепы были они в битве и вооружены железом». Интересно отметить, что если Мелькор-Моргот у Толкина обладает в первую очередь отрицательными функциями Азазеля (изобретатель оружия и виновник кровавых войн), то у Саурона есть не только отрицательные, но и неоднозначные функции Азазеля (наставник людей).       Впрочем, функции Азазеля как демонической инверсии «культурного героя» в «Легенде Аданэль» есть у Моргота: «Взглянули мы, и — о чудо! он был в одеждах, сиявших, как золото и серебро, корона венчала чело его, и самоцветы сверкали в кудрях. «Если желаете вы стать подобными мне, — сказал он, — я буду учить вас». И мы назвали его своим учителем» («Легенда Аданэль»). И Саурон в истории нолдор Эрегиона, и Моргот во время своей деятельности в Хильдориэне среди людей именуют себя «Приносящим Дары» — эпитетом, идеально подходящим и для Азазеля. И, как и в случае Азазеля, дары Моргота и Саурона могут быть небезопасны для людей и эльфов.       Металлами, связанными с деятельностью Азазеля, считалось, с одной стороны, золото, а с другой стороны — железо. У Толкина аналогичным образом золото связано с Морготом («Мощь Моргота рассеяна в Золоте, где бы оно ни находилось (это был элемент Моргота в Материи, который Саурон использовал для «магических» и иных действий — как с ним, так и над ним). Конечно, вполне возможно, что некоторые элементы или состояния материи привлекли особое внимание Моргота. Например, все золото (в Средиземье), похоже, приобрело особенно «злую» направленность» — «Преображённые Мифы») — и в то же время корона Моргота сделана им из железа, а название «Ангбанд» переводится как «железная тюрьма».       Падшие ангелы, пришедшие на Землю вместе с Азазелем, согласно 1-й Книге Еноха, породили чудовищных исполинов: «Они зачали и родили великих исполинов, рост которых был в три тысячи локтей. Они поели все приобретение людей, так что люди уже не могли прокармливать их. Тогда исполины обратились против самих людей, чтобы пожирать их». Читая это, трудно не вспомнить толкиновских орков с их любовью к людскому мясу. Занятно, что к 1-й Книге Еноха, видимо, отсылает фрагмент из сочинения Иордана «О происхождении и деяниях гетов», содержащий легенду о происхождении гуннов, на которой, судя по всему, и основан образ орков (ср. с ролью гуннов как антагонистов в толкиновской «Легенде о Сигурде и Гудрун», а также с монголоидностью орков, отсылающей, видимо, к монголоидности гуннов):       «Он [речь у Иордана в данном случае идёт о готском короле Филимере, сыне Гадариха] обнаружил среди своего племени несколько женщин-колдуний, которых он сам на родном языке (Patrio sermone) называл галиуруннами. Сочтя их подозрительными, он прогнал их далеко от своего войска и, обратив их таким образом в бегство, принудил блуждать в пустыне. Когда их, бродящих по бесплодным пространствам, увидели нечистые духи, то в их объятиях соитием смешались с ними и произвели то свирепейшее племя, которое жило сначала среди болот, — малорослое, отвратительное и сухопарое, понятное как некий род людей только лишь в том смысле, что обнаруживало подобие человеческой речи».       Кроме того, в поздних версиях Легендариума Толкин также допускал, что при выведении орков Моргот прибегал к их скрещиванию с умайар, принявшими орочье обличье: «Самые слабые могли бы быть первобытными орками (более мощными и ужасными). Производя потомство, они (ср. Мелиан) [становились] все более «приземленными» и теряли способность возвращаться в состояние чистого Духа (хотя бы в обличье демона), пока их не освобождала смерть» («Преображённые Мифы»). Тут опять же видна параллель на уровне архетипов с сюжетами 1-й Книги Еноха.       Кроме того, в 1-й Книге Еноха о судьбе исполинов, погибших в водах Потопа, сказано: «И духи исполинов, которые устремляются на облака, погибнут, и будут низринуты, и станут совершать насилие, и производить разрушения на земле, и причинять бедствия; они не будут принимать пищи, и не будут жаждать, и будут невидимы». Ср. с толкиновским представлением, изложенным в «Преображённых Мифах», о судьбе умайар, принявших орочье обличье: «Такие духи, умершие в обличье орка и сильно ослабевшие, могли бы стать полтергейстом».       Вместе с тем, необходимо отметить, что резко отрицательный образ исполинов присущ 1-й Книге Еноха, но не всем библейским текстам. Собственно в Книге Бытия даётся более нейтральная характеристика исполинов: «В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им: это сильные, издревле славные люди» (Быт. 6:4). На счёт того, кто такие «сыны Божии» и «дочери человеческие», у христианских богословов существовали разные мнения[13]. Одни соотносили «сынов Божиих» с падшими ангелами из 1-й Книги Еноха. Другие считали, что «сыны Божии» это мужчины из праведного рода Сифа, а «дочери человеческие» — женщины из грешного рода Каина.       В контексте вышеупомянутой параллели «эльфы-каиниты» (с учётом своеобразной реабилитации Толкином образа эльфов, к которому средневековое христианство в большинстве стран, кроме Ирландии и Исландии, относилось не слишком дружественно) напрашивается соотношение исполинов уже не с безоговорочно-отрицательными орками, а с неоднозначными нуменорцами — которые отличались от других людей Средиземья более высоким ростом[14] и чья королевская династия происходила от эльфов, а через Мелиан, мать Лютиэн — и от Айнур, то есть «ангелов» (ср. с «ангельским» происхождением исполинов по версии 1-й Книги Еноха). Кроме того, подобно «Стражам» из 1-й Книги Еноха, нуменорцы также занимались «прогрессорством» (как до того им занимались нолдор в отношении эдайн) — но со знаком «плюс», а не со знаком «минус»:       «Ибо в те дни люди, в большинстве своем пребывая под властью Тьмы, сделались малодушны и слабы. И, придя к ним, многому стали учить их нуменорцы. Пшеницу и вино привезли они, и научили людей сеять зерно и молоть муку, обрабатывать дерево и обтесывать камень, и помогли им упорядочить ход своей жизни — насколько возможно то было в земле, где смерть приходит скоро, а радость — редкий гость». Можно вспомнить и о том, что люди Средиземья «чтили память о высоких Морских Королях, и, когда те уплыли прочь, стали звать их богами» («Сильмариллион») — ср. с «сынами Божьими». Подобно Стражам, нуменорцы учили людей Средиземья владеть оружием из железа: «И велико было их сожаление, когда Тень пала на берега, и люди, с которыми они подружились, стали их бояться или проявлять злобу, обращая железное оружие против тех, кто им его дал» («Неоконченные сказания Нуменора и Средиземья»). С другой стороны, итоговое падение Нуменора в определённом смысле соответствует падению исполинов. Подобно тому, как исполины погибли в водах насланного Богом Потопа (см. прямо проведённую Толкином параллель «Элендил — Ной»), также и нуменорцы погибли не вследствие конфликта с Валар, а из-за вмешательства Эру. Кроме того, потомки нуменорцев — дунэдайн Арнора и Гондора — подобно исполинам енохической традиции, пришли в упадок не в последнюю очередь из-за междоусобиц (распад Арнора на Артедайн, Кардолан и Рудаур, а также Распря Родичей в Гондоре).       В 1-й Книге Еноха Енох передаёт Азазелю послание от Бога: «Ты не будешь иметь мира; тяжкий суд учинён над тобою, чтобы взять тебя, связать тебя, и облегчение, ходатайство и милосердие не будут долею для тебя за то насилие, которому ты научил, и за все дела хулы, насилия и греха, которые ты показал сынам человеческим». То же самое у Толкина относится к Морготу и Саурону — вследствие своих злодеяний они в конечном итоге утратили возможность получить прощение, пусть даже Саурон после поражения Моргота в Войне Гнева поначалу даже искренне раскаивается и просит Эонвэ, герольда Манвэ, о помиловании (но не решается вернуться в Валинор, боясь наказания).       Ближайший аналог Еноха, взятого Богом на небо, у Толкина — Эарендил, ставший стражем Арды, охраняющим её на воздушном корабле Вингилот от возвращения Моргота. В 1-й Книге Еноха Енох передаёт Богу послание Стражей, в котором они просят о помиловании и которое Бог отклоняет: «Я написал вашу просьбу, и мне было открыто в видении, что именно ваша просьба не будет для вас исполнена до всей вечности, дабы совершился над вами суд, и ничто не будет для вас исполнено». У Толкина этот мотив оказывается своеобразным образом трансформирован — Эарендил играет важную роль в решении Валар выступить против Моргота и победе над Ангбандом (также, как в 1-й Книге Еноха Енох возвещает приговор Азазелю и падшим ангелам), но при этом он добивается помилования для нолдор, ранее осуждённым Приговором Мандоса, текст которого любопытным образом напоминает проклятие Бога в адрес Стражей[15].       Говоря о падших ангелах из 1-й Книги Еноха, можно также вспомнить историю Истари — пятерых майар, отправленных Валар в Средиземье. Один из них — Саруман — откровенно пал, попытавшись занять место Саурона в качестве Тёмного Властелина (создав армию орков и попытавшись заполучить для себя Единое Кольцо). Кроме того, на счёт двух других Истари, Синих Магов Алатара и Палландо, отправившихся на Восток поднимать восстание против Саурона, Толкин предполагал, что «они потерпели неудачу, подобно Саруману, хотя, безусловно, иначе, нежели он; подозреваю, что они стали основателями и зачинателями тайных культов и «магических» традиций, переживших падение Саурона» (Письмо 211). На архетипическом уровне данный пассаж также находит параллель в описании 1-й Книгой Еноха деятельности Стражей: «Амезарак научил всяким заклинаниям и срезыванию корней, Армарос — расторжению заклятий, Баракал — наблюдению над звёздами, Кокабел — знамениям; и Темел научил наблюдению над звёздами, и Астрадел научил движению Луны».       Таким образом, в творчестве Толкина нашли отражение два ключевых сюжета, в христианской традиции связанных с допотопным миром — история каинитов и история Стражей и порождённых ими исполинов. Оба этих мотива Толкин обыгрывал, как видим, самыми разными способами — каинитам как искусным металлургам в толкиновском Легендариуме соответствуют и эльфы (особенно — нолдор), и орки. С деятельностью Стражей можно соотнести деятельность и отрицательных персонажей (Моргот, Саурон, Саруман), и неоднозначных или даже положительных (Синие Маги, нолдор, нуменорцы) — также как определённые параллели с библейскими исполинами имеют и антипатичные Толкину орки, и симпатичные ему нуменорцы и их потомки. [1] «пращура зла, зачинателя семени эльфов, драконов, чудищ подводных и древних гигантов, восставших на Бога, за что и воздалось им по делам их». [2] https://www.bl.uk/manuscripts/FullDisplay.aspx?ref=Royal_MS_5_E_XIII [3] https://easternanglosaxonist.wordpress.com/2013/10/12/the-book-of-enoch/ [4] «В древнеанглийской поэзии слово «эльфы» (ylfe) встречается лишь единожды, в «Беовульфе», и ассоциируется с троллями, великанами и Нежитью, проклятым потомством Каина. Брешь между ними и, скажем, Эльрондом или Галадриэлью, ученостью не заполнишь» (Письмо 236). [5] «Научился там [в Гондолине, у нолдор] Туор строить из камня, класть кирпичи и тесать гранит и мрамор; изведал он искусство прядения и ткачества, вышивания и живописи, и обработки металлов. Изысканнейшим мелодиям внимал он; в этом искусстве больше всего смыслили обитатели южной части города, ибо там струилось и звенело больше всего родников и фонтанов. И Туор овладел многими из этих тонкостей и навык вплетать их свои песни на диво и на радость всем, кто слышал» («Падение Гондолина»). [6] Крайне иронично, что отец Тувалкаина Ламех в Книге Бытия упомянут как первый двоеженец (Быт. 4:19) — ср. с семейной жизнью короля нолдор Финвэ, отца Феанора, не менее скандальной (в определённом смысле) по меркам Эльдар. [7] «Большую часть знаний нолдор получили от Аулэ, и он всегда оставался их другом <…> Аулэ же предпочитал нолдор; и сам Аулэ, и его народ часто приходили к ним. Великие знания и искусство обрели нолдор, но не иссякала их неуемная жажда новых знаний, и вскоре во многом превзошли они своих учителей» («Сильмариллион»). [8] «Но благими казались все слова его и деяния в то время; и Валар и эльдар на пользу шли помощь его и совет, буде искали они таковых; и потому вскорости позволили Мелькору свободно бродить по земле, и уверился Манвэ, что Мелькор исцелился от зла <…> нолдор восторгались сокровенными знаниями, что открывал им Мелькор, и некоторые склоняли слух свой к словам, какие лучше бы им никогда не слышать» («Сильмариллион»). [9] https://books.google.ru/books?id=dyf7CQhMSuwC&pg=PA135&lpg=PA135&dq=The+Book+of+Enoch+and+Anglo-Saxon+Art&source=bl&ots=8MKcY3Knfj&sig=ACfU3U1AjyOqS64KHb-96CHb1Vffc1ztZw&hl=en&sa=X&ved=2ahUKEwj_68bGmO37AhVRQvEDHcI7DxwQ6AF6BAgkEAM#v=onepage&q=The%20Book%20of%20Enoch%20and%20Anglo-Saxon%20Art&f=false С. 150. [10] У Толкина образ Вёлунда (Вэлиндо) послужил прототипом для таких разных персонажей, как Феанор и Саурон (мятежный слуга Аулэ) — см. статью Екатерины Лебедевой «К вопросу о ранней истории персонажей: Феанор»: http://www.tolkien.spb.ru/Pal-65.pdf [11] «Товел (Тубалкайн) же, один из сыновей другой жены, превосходя всех других [братьев] силою своею, особенно усердно занялся военным искусством, доставая себе при помощи его все способствовавшее физическим его удовольствиям» (Иосиф Флавий, «Иудейские древности»). [12] «Многими именами звалось это злое создание; но его собственным, принятым во время зарождения его силы, было Зигур, Зигур Великий. И Зигур сделался могущественным королем в срединных областях Земли; и поначалу был хорош на вид, и только, и его правление было выгодным для всех людей в нуждах их тел. Ибо он сделал богатыми всех, кто бы ни служил ему; но тех, что не преклонили колени, он изгнал в пустынные земли» («Потопление Анадунэ»). [13] https://azbyka.ru/otechnik/Andrej_Desnickij/syny-bozhii-i-docheri-chelovecheskie/ [14] Про рост нуменорцев см. эту статью с цитатами из Толкина (хотя автор и ставит под сомнение нижеследующую оценку, но у Толкина были внутренние противоречия) — https://almieon.livejournal.com/40606.html. «Отсюда видно, что средний рост нуменорцев примерно составлял семь футов, или около 213 см. Та же самая цифра дается для эльдар <…> Говорят, Элендиль был «почти на пол-ранги выше человеческого роста [т.е. примерно 241 см.]»; но он считался самым высоким из тех, кто спасся во время Низвержения [и прозывался Элендиль Высокий]». В любом случае, Толкин явно исходил из идеи, что нуменорцы и их потомки, как и эльфы, ростом выше обычных людей. [15] И Гавриилу Бог сказал: «Иди к незаконным детям, и любодейцам, и к детям любодеяния и уничтожь детей любодеяния и детей стражей из среды людей; выведи их и выпусти, чтобы они сами погубили себя чрез избиения друг друга: ибо они не должны иметь долгой жизни. И Михаилу Бог сказал: «Извести Семъйязу и его соучастников, которые соединились с женами, чтобы развратиться с ними во всей их нечистоте. Когда все сыны их взаимно будут избивать друг друга и они увидят погибель своих любимцев, то крепко свяжи их под холмами земли на семьдесят родов до дня суда над ними и до окончания родов, пока не совершится последний суд над всею вечностью» (1 Еноха 2:39–42). «Иди, возвести стражам неба, которые оставили вышнее небо и святые вечные места, и развратились с женами, и поступили так, как делают сыны человеческие, и взяли себе жен, и погрузились на земле в великое развращение: они не будут иметь на земле ни мира, ни прощение грехов: ибо они не могут радоваться своим детям. Избиение своих любимцев увидят они, и о погибели своих детей будут воздыхать; и будут умолять, но милосердия и мира не будет для них». Ср. с толкиновским Приговором Мандоса: «Прольете вы бессчетные слезы, и Валар оградят от вас Валинор и захлопнут перед вами двери, так, что даже эхо стенаний ваших не услышат за горами. Гнев Валар почиет на Доме Феанора от Запада до крайних восточных земель; и на всех, кто последует за Феанором, также падет их гнев. Клятва погонит их вперед, и в итоге обратится против них же, и лишит их тех самых сокровищ, что клялись они добыть. Все, что начали они во имя добра, обратится во зло, и случится это так: брат предаст брата, и страх перед предательством овладеет всеми сердцами. Обездоленными станете вы навсегда». «Вы пролили кровь безвинных братьев своих и запятнали кровью землю Амана. За кровь заплатите вы кровью, и жить вам суждено за пределами Амана, под сенью Смерти. Ибо хоть Эру и не назначил вам умирать в Эа и никакой недуг не может коснуться вас, однако убить вас можно: оружие, пытки и горе станут убивать вас; и бесприютные ваши души возвратятся тогда в Мандос. Долго томиться вам там, тоскуя по утраченной плоти, и не обрести жалости, пусть даже все убиенные вами станут просить за вас. Те же, что останутся в Средиземье и не вернутся в Мандос, устанут от мира, точно от тяжкого бремени, и угаснут, превратившись в тени скорби пред юной расой, что придет позже. Валар сказали».