Ты снился мне сегодня

       — Что ты тут делаешь? — Ксавье повернулся к Уэнсдей.        Он и не думал, что она может так бесцеремонно заявиться к нему после всего, что сделала. Именно из-за неё он здесь.        — Я знаю, что ты не хайд, — она говорила быстрее обычного. — Тайлер использовал меня, чтобы подставить тебя. Он хайд, — она сверлила парня своим взглядом.        Единственная мысль в голове парня: «Откуда ты знаешь?». Она слетела с уст быстрее, чем он подумал о том, хочется ли на самом деле ему узнать ответ на этот вопрос. В горле начал образовываться ком: не то злости, не то обиды.        Уэнсдей молчала. Она продолжала смотреть на него, пытаясь угадать реакцию Ксавье. Любой из вариантов приходил к тому, что он придет в ярость. Сама Аддамс считала свой поступок несправедливым по отношению к нему. Она слишком поспешила, когда рассказала о своих догадках шерифу, поэтому теперь Ксавье страдает от заключения, а она от того, что… Ксавье страдает.        Несмотря на то, как она относилась к нему долгое время — он спас её в самом начале её обучения. Разве не стоит быть благодарной хотя бы за это?        Напряженность, возникающая из-за молчания между ними, пропитало все вокруг.        — Из-за видения во время нашего с ним поцелуя, — она сделала вдох.        Ксавье усмехнулся. Его взгляд устремился вниз. Почему-то внутри него проснулась ревность. Он не мог понять почему она выбирала Тайлера все время. Может, Уэнсдей настолько была одержима маньяками и убийствами, что влюбилась в одного из них?        Спустя пару секунд он поднял свой взгляд. Вновь усмехнулся.        — Ты специально ложно меня обвинила? Чтобы спокойно с ним встречаться? — звеня цепями, вновь усмехнулся парень.        Что-то внутри его груди будто медленно разрывается пополам. Зачем он вообще обратил на неё внимание…        — Я должна была поверить тебе, — шаг вперед. Уэнсдей сделала вид, что не услышала его вопросов касательно её отношений. — Учитывая твою психическую связь с ха…        — Подожди, — он её перебил. Парень вздохнул. В его глазах ясно отражалась одна эмоция, очень схожая с той, которую Уэнсдей испытала, когда нормисы убили её скорпиона. — Ты не ответила.        Уэнсдей тоже вздохнула. Она сделала еще шаг. Если бы не металлические прутья, разделяющие их, они были бы непозволительно близки друг к друг другу. Ксавье мог слышать её дыхание.        — Я не хотела ложно тебя обвинять. И я не хотела встречаться с ним, — тише обычного произнесла она.        Ксавье издал краткий смешок. «А чего бы ты хотела?» — ещё одна его мимолетная мысль, произнесенная вслух.        — Ты снился мне сегодня, — скороговоркой произнесла девушка.        Она не должна была говорить об этом. Учитывая, что накануне она целовалась с другим парнем. Не должна была… Ей нужна помощь Ксавье. Ей жизненно необходима его помощь сейчас. У них нет времени обсуждать их отношения. Вещь не сможет удерживать внимание полицейских так долго.        — Ты сказала мне это, чтобы я тебе помог? — Ксавье не верил её словам. Это Уэнсдей. Она бы не стала так открыто об этом говорить.        — Нет. Я сказала это, чтобы ты знал. Ты снился мне сегодня. Ты. Не Тайлер, — повторила Аддамс. — Я не знаю почему я заговорила об этом.        Оковы на руках Ксавье вновь зазвенели. Он коснулся её руки.        — Не бойся. Как только меня посадят, я больше никогда не потревожу твой сон, — с явной насмешкой в голове, произнес парень. Он хотел убедиться в том, что Уэнсдей не уберет его руку. И она не убрала.        Он не доверял ей в полной мере. После того, как она вывела на него полицию, после того как из-за неё он оказался за решеткой, он не мог ей доверять. Он проверял искренность её слов и не мог понять: действительно ли она говорит правду, либо это очередной её план.        — Прости меня. Мне стоило подождать ещё пару часов до того, как рассказывать шерифу о тебе. Ты не виновен. Я виновна, — с каждым словом ей становилось говорить труднее. Как тогда, когда она звала его на бал.        Ксавье вновь вздохнул. Он не знал что делать и кому верить. Он знал, что несмотря на все те грубые слова, которые он говорил ей и планировал сказать, как только услышал её здесь, она все ещё ему… Нравится.        Будь он до сих пор с Бьянкой, он бы не повелся на черные косички и отсутствие навыков общения, присущие Уэнсдей. Он бы не повелся на её большие глаза, улыбку, которую ему удалось увидеть лишь однажды и издалека. Он бы не повелся, будь у него кто-то другой… Наверное.        — Ты была права. Ты мне нравишься, — это все, что он мог из себя выдавить.        Будто это было так неочевидно…        — Я… Ты… Я знаю. Ты… Ты мне… Ты мне импонируешь в связи с твоим характером и поступками, — она опустила голову. Как её родители так легко признаются друг другу в любви почти каждую минуту, если даже слова о симпатии выходят так сложно?        Уэнсдей выглядела не менее ошарашенной самого Ксавье. Она не знала, что способна говорить о таком. Учитывая тот факт, что она никогда не горела желанием влюбляться и выходить замуж, то, что она сказала это — уже большой подвиг.        Парень сократил расстояние между ними настолько, что сейчас с легкостью коснулся её губ. Он оставил мимолетный поцелуй, боясь реакции Аддамс и тут же отстранился. Он взглянул ей в глаза. Ни капли осуждения.       Она смотрит на него иначе, ему ещё не был знаком этот взгляд Уэнсдей. Мгновение спустя, она сама потянулась к нему. Такой короткий, но долгожданный поцелуй чувствовался чем-то опьяняющим для Ксавье. Его рука, минуя решетку, коснулась её волос, заправляя выбившиеся пряди за ухо. Он сминал её губы, чувствуя, как она улыбается.        Видеть улыбку Уэнсдей — это большая редкость. Чувствовать её — дар.