«When I was a child, I heard voices Some would sing and some would scream You soon find you have few choices I learned the voices died with me» Hozier — Arsonist’s Lullabye
***
Эрик был послушным ребенком — точнее — в тех случаях, когда знал, что за хорошим поведением его ждет возможность сделать что-то для себя. Так ведь говорят: «сделал дело — гуляй смело». Так повелось в детстве, когда мать еще не была Королевой, но уже готовила его к роли Короля. Поначалу это знание не значило ничего — будет и будет, тогда он лишь хотел играть со своим корабликом и читать любимые сказки. А что там ждет через лет десять — неважно. После, уже в отрочестве, когда «королевских» дел становилось всё больше, он начинал себя ломать. Привычной жизни оставалось всё меньше. Теперь от него чего-то хотели не только родители, но и весь королевский двор. Затем подключились журналисты. Ему было всего 13 лет, а поступать нужно было как 20-летнему. Тогда никто и подумать не мог, что стоит обратиться к психологу. Тому, кто поможет ребенку, да, именно ребенку, принять реалии королевской жизни и все ее подводные камни. Отчасти ему помогла мать, сумевшая не только сохранить разум, но и доброе сердце. Она воспитывала уже двух мальчиков и понимала: если не поможет им, не поможет никто. Когда Эрик начал учебу в Хиллерска, он понял, что только договорившись с самим собой сможет выдержать всё это дерьмо. К счастью, год спустя «мама» сменилась «психологом». Он и вернул ему желание жить своей жизнью. Точнее — принять ее такой, какая она есть и сохранить себя. Прием в королевском дворце? Следом вечеринка в особняке одного из друзей. Встреча в другой стране? После всегда можно задержаться на пару дней, чтобы изучить новый город. Интервью для журналистов? Значит, можно еще минимум месяц отказываться от них. Да, с корабликом он уже не играл, но с легкостью снимал маску и вновь становился тем самым Эриком, которым Вильгельм так восхищался. Даже больше — хотел стать таким, как он. В нем сочеталась удивительная сила духа, идущая в ногу с добротой и отзывчивостью. Желанием всегда помочь, но при этом не навязываться и не влезать в чужую жизнь, а просто быть всегда рядом. Разделять счастливые моменты. Переживать грустные.***
Эрик знал, насколько тяжелым может быть общение с родителями. Многолетний труд — добиться того, чтобы тебя услышали и обдумали, даже не приняли, твою точку зрения. — Он не выходит из комнаты уже второй день, — озадаченно произнесла Королева, не поднимая взгляда. — Ему нужно время, — Эрик не хотел разжигать новый скандал, но только он помнил, что такое быть шестнадцатилетним парнем, в котором бурлят гормоны. — Решать нужно уже сейчас, ты же знаешь. Возможно, Эрик и знал всё, что ждет Вильгельма, но это не значит, что хотел этого для него. Подростком он представлял, как было бы здорово иметь на своей стороне того, кто может дать ему шанс проявить себя. И сейчас его желание может быть исполнено. Только для брата. — Если он не хочет учиться в Хиллерска, пусть не учится. Есть много других школ, в которые можно поступить… — Но это же традиция. Я сама там училась. Мне кажется, я перестаю понимать, что мне нужно сделать, чтобы всё было как надо. — Дать возможность ему выбрать самому. Королева только прыснула в ответ. Хотя Эрику и было всего 20 лет, чувствовал он себя уже на 30 и возможно больше. За это время он научился добиваться своего. Если быть Королем, то только таким, правда? — Пусть идет в обычную школу, а если что-то пойдет не так, он всегда может перейти в Хиллерска. — Ты готов это взять под свою ответственность? — Да. Возможно, это и не было правильным решением. Тогда Эрик не мог предположить, что станет ответственным за прогул уроков, распитие алкоголя на территории школы, драку в клубе, не говоря уже о самом посещении клуба. Но в тот момент такой шаг восхищал и его самого.***
Эрик знал, что такое — представлять себя другим человеком. Он часто говорил эту фразу Вильгельму, а еще чаще следовал совету сам. Но не всегда получалось. Наверное, поэтому они всегда так хорошо друг друга понимали. — Расскажешь, что с тобой? Вильгельм кивнул, но знал, что мог ответить отрицательно. И Эрик бы и носом не повел — оставил бы его одного. Рассказал бы тогда, когда это было бы нужно. Но и сейчас он продолжал молчать. Сидел на кровати, обхватив себя за ноги. Взгляд был устремлен в стену. Кажется, он находился в этой позе уже несколько минут, не желая пошевелиться. Эрик осторожно присел на край, но всё еще не произнес ни слова. — Мне кажется, со мной что-то не так, — наконец заговорил Вилли и отстранился назад. — Что произошло? — не собираясь мириться с утверждением брата, спросил Эрик. — Ничего… Просто, кажется, мне никто не нравится, — очень тихо произнес он и тут же почувствовал, как начинает першить горло. И воздуха не хватает. — В каком плане? — Я вижу, как общаются другие, когда им кто-то нравится. Я же не могу понять, кто и даже что нравится мне. Он хотел также добавить вопросительное «понимаешь», но знал, что Эрик бы не смог это подтвердить. Уж кто хорошо знал, как общаться с людьми, так это он. — Думаю, это не значит, что с тобой что-то не так, — после небольшой паузы проговорил брат. — Я так не думаю. — Смотри, мне кажется, не стоит утверждать, что с нами всё в порядке. То, в какой среде мы выросли и с чем сталкиваемся в повседневной жизни. — О да, очень сложная жизнь, — с ноткой сарказма ответил Вильгельм и попытался убрать назад спадающие на лицо волосы. — Я не об этом. Нам так сложно быть самими собою большую часть жизни, так как не можем быть ответить на вопрос: все с нами в порядке или нет? Кажется даже я с трудом могу. Эрик замолчал. Он понимал, что говорит немного о другом, но не хотел давить и выуживать из брата признание «мне не нравятся девушки, но и про парней я не могу ничего сказать, потому что как это проверить, если я из королевской семьи и мне лучше даже не задумываться о таком, но все же можно было попробовать, но зачем, если никто не нравится». Эрик часто ловил взгляды Вильгельма на парнях. Не просто мелькающие или оценивающие, а внимательные. Словно вопрошающие: я могу узнать тебя получше? Я могу дотронуться до тебя и понять, чувствую я что-то или нет?» Любопытство! С таким же любопытством когда-то Эрик регистрировался и на OnlyFans. Правда, закончилось это как всегда… Вильгельм пристально смотрел на брата, не сводя взгляда, словно пытаясь применить его слова на себя. И кажется получалось, но всё равно было тяжело. — Вот увидишь, пройдет совсем немного времени и ты позвонишь мне с рассказом о том, как встретил кого-то, кто тебе очень нравится, — подмигнул Эрик, приподнимаясь с кровати. В это Вильгельму верилось еще меньше. — Кажется, только с тобой я могу поговорить, — только спустя некоторое время прокомментировал он. — И я всегда рядом.***
Эрику всегда нравилось смотреть в свой «снежный» шар и шутливо разговаривать с запертым в нем принцем-лягушонком. Жаловаться на Яна-Улафа и его пугающую безупречность. Или же репетировать речи. Лучший слушатель, который будет молчаливо и невидимо кивать. Отличный друг — почти также, как и сам Эрик — за стеклом. Вот бы этот шар разбился — редко, но всё же иногда думал он, но почти сразу же себя одергивал. Все-таки это подарок дедушки. Они приобрели его в небольшом магазинчике в одном французском портовом городке. В лавке было много разных шаров на тему сказок — больше всего по мотивам Братьев Гримм. Принц-лягушонок сразу привлек их внимание. После Эрик с дедом игрались с ним в кафе, уплетая мороженое. Да, это был замечательный день. Совсем непохожий на его привычную жизнь. Шар напоминал и всегда будет напоминать о том беззаботном семейном отдыхе — тогда все были живы и даже немного счастливы. И теперь, когда Эрик подарил шар Вильгельму, он знал — всё не зря. Большое дело — осчастливить мальчишку, который всегда так хотел заполучить этот шар. Пусть он оберегает его. Пока никого нет рядом. *** Эрик получал истинное наслаждение от вождения автомобиля. Наверное, это было его отдушиной. Оставаясь наедине с собой и несясь по прямой, он чувствовал себя свободным. Готовым на всё. Ветер был его лучшим другом, соратником, а иногда и врагом. Дороги они выбирали извилистые. Так, чтобы дух захватывало. Скорость опьяняла, подсаживала на адреналин и не отпускала еще долгое время. Замечательные друзья для одинокого Эрика. Только в тот день они были не одни. — Давай сделаем то, что ты бы никогда не сделал будучи Кронпринцем, — смеясь проговорила девушка и открыла дверь автомобиля. Эрик в этот момент думал, какая же она красивая и как, наверное, приятно прикасаться к ее волосам после поцелуев в шею. А еще чертовски умная и веселая, когда дело доходит до разговоров обо всем на свете. Наверное, и бесстрашная, раз открылась ему и не осуждала его сама. Замечательная. Он так и стоял, полностью погруженный в свои мысли, пока Анна не помахала перед ним рукой и не воскликнула: — Проснись! — А, да, — пришлось приходить в себя быстрее, чем бы хотелось. — Так что ты сказала? — Нам нужно поехать куда-нибудь и сделать что-то такое, что ты еще не делал, — медленно и четко напомнила она. — Как Кронпринц. — Легко! И он действительно знал, куда они поедут. Как быстро они будут мчаться, покидая город. Оставляя позади все поместья и дворцы. Невыполненные обещания, непосещенные приемы, несостоявшиеся переговоры, множество встреч и разлук, а также разговоры — приятные и не очень. Да, это будет настоящее приключение, которого он так желал.***
Эрик никогда не задумывался о том, как бы хотел, чтобы с ним простились. Потому что знал: за него решит королевский дом, семья. Всё уже записано в плане на каждые последующие десять лет его жизни. А теперь и смерти. А задумывался ли он о том, что девушка, находившаяся с ним в машине, почти сгоревшая дотла, будет втайне перевезена с места происшествия в тайный морг? Нет. Даже после десяток попыток семьи разлучать его с теми, с кем он так хотел провести хотя бы небольшую часть «нормальной» жизни, Эрик бы не поверил в такое бессмысленное и жалкое преступление. «Королевская семья может покрывать несчастные случаи, так?» И пока на виду у всего мира с Эриком прощались в семейной церкви, тело Анны было уже захоронено на другом конце города. Без свидетелей. Никто не узнал, что с ней произошло — такой хорошей девчонкой, недавно поступившей в университет и отдающей так много времени верховой езде. Потому что так решила королевская семья, частью которой Эрик уже не был. «All you have is your fire And the place you need to reach Don't you ever tame your demons But always keep 'em on a leash» Hozier — Arsonist’s Lullabye