Дикая роза

      Алтан буквально собирал её по кусочкам. Кирпичик за кирпичиком, не оставляя пробелов. И с каждым днём нить доверия между ними становилась всё крепче, пусть и была хрупче фарфоровых фигурок. Одно неверное действие или слово — и Лера от него отвернётся, как в их первую встречу. Поэтому за собой Дагбаев следил намного тщательнее, чем раньше, не допуская и самых маленьких промахов.       Макарова была нервной, боязливой, но тем не менее до жути стремилась к справедливости, чуть ли не через собственный труп перешагивая ради неё, и тянулась к жизни даже после всего ужаса её детства. С лет девяти она жила в приюте «Радуга» вместе с братом, но предпринимала неоднократные попытки сбежать. За пару лет до совершеннолетия её побег наконец отозвался негативом — девушку нашли побитой и изнасилованной на обочине в двух километрах от цивилизации, еле сумели откачать и вернуть к сознанию, подарив так называемую вторую жизнь. И Лера закрылась в себе максимально, насколько это было возможно в огромном обществе других детей, буквально рычала на попытки подойти и не допускала к себе мужчин. Не то, чтобы с девушками общение ладилось, просто противоположный пол теперь её пугал.        Алтан знал мало что про то, как жила Валерия раньше, однако пара вещей была ему известна. После инцидента последнего побега Макарова напрочь отказывалась от некоторой еды и стала вести подсчёт калорий, как выяснилось после, когда сумели найти старый личный дневник. А также она стала заниматься спортом постоянно, не давая себе продыху. Конечно, фигура девушки заметно подтянулась, но стремилась она явно не к тому. Лера копила силу в стереотипно слабых руках и ногах, и быть гением не требуется, чтобы понять, — ей просто страшно встретиться с опасностью вновь, зная о её возможности и не подготовившись.        Впервые увидев её, боязливую и нахохлившуюся, как дикая кошка, Дагбаев заинтересовался. У него, как у человека, состоящего в семье с высокими доходами, никогда не было потребностей, исполнение которых оказалось бы сложностью. Однако ему, несмотря на это, всегда нравилось ухаживать за уже почти умершими цветами. Он был их проводником между жизнью и смертью и безмерно гордился собой, когда получалось выходить то или иное растение снова. Видеть на набравшихся сил стеблях распускающиеся бутоны всех цветов радуги, какие только возможны, было для него великим удовольствием. И в тот день в приюте Лера показалась ему поломанной жизнью розой — красивый бутон, увядший только кое-где, но изрезанный стебель и острые шипы, олицетворяющие вечный сарказм, льющийся с её тонких губ.        Алтан был хорошим приятелем её брата, они были знакомы давно, но познакомить его с сестрой Кир не решался. А потом и не успел. Парень скончался от рака, когда Лере было семнадцать. Врачи так и не выяснили, в чём была причина — наследственность или что-то другое. Однако Валерии были плевать, что говорили люди в белых халатах на протяжении всего лечения. Она твердила брату, что всё будет хорошо, но не смогла сдержать обещания.        И теперь Макарова осталась совсем одна — ни родителей, ни брата, ни друзей. Даже достоинство у неё нагло вырвали прямо из рук, оставляя ту маленькую девочку в полном одиночестве на холодном ветру осени. И как жить дальше она не представляла, хоть и хваталась за каждую положительную мысль, проскользнувшую в голове, как за спасательный круг в открытом море. Только вот спастись ей никто не помог, и оставалось только ежедневно тонуть в собственном отчаянии, которое из тихого моря превращалось в тянущее вниз болото.        И тут в жизни июльским снегом появляется Алтан Дагбаев — подросток из хорошей семьи, младший сын, чьё слово будет практически моментально исполнено. Конечно, он казался ей отвратительным. Ведь это нечестно — почему кому-то всё, а другим не остаётся совсем ничего? Но общее горе немного их сблизило, теперь Алтан начал приходить в приют чуточку чаще, чтобы попросту поддержать потерявшего нить жизни ребёнка. Парень был её старше ненамного, но, глядя на буквально умирающее на глазах существо со светлыми волосами и уставшим карим взором, он видел сломанную душу маленькой девочки. Она не заслужила всего этого, но изменить прошлое не мог никто, только будущее. На это Дагбаев и рассчитывал.        По началу Лера не подходила к навязчивому знакомому и к себе не подпускала, один шаг в её сторону — и Алтан тут же получал удар по лицу или в живот за неосторожность. Холод и неловкость сквозили в их отношениях, которые были на грани ненависти друг к другу. Этому злому чувству мешало стремление поднять юное тело с колен с одной стороны, а с другой — осознание, что это друг умершего брата, единственный человек, с которым она волей-неволей общалась на протяжении долгого времени в прошлом. Но даже зная это, Макарова остерегалась подвоха.        Девушка позволяла Алтану сидеть на краю кровати и наблюдать, как она отрабатывает удары или стоит в планке по две минуты. Ему было дозволено находиться с ней в максимальной близости, такой, какой она не допускала на протяжении многих лет. Он даже видел её слёзы. Что может быть более унизительным?        Видя чужой холод и отсутствие доверия у Дагбаева опускались руки. Ровно до того момента, как в голове не щёлкала мысль о покойном Макарове младшем. Ему хотелось сделать хоть что-то в благодарность за проведённое вместе время, и, кажется, помочь единственному близкому человеку было самой лучшей идеей. Алтан не сдавался, месяцами зарабатывая то, что не удавалось сделать воспитателям за годы пребывания Леры здесь. Он боролся за её доверие, как боролся бы за свою жизнь в случае опасности, и радовался самым маленьким победам, когда получалось вытащить из девушки искреннюю эмоцию или подойти на полшага ближе, чем обычно.        Валерия не расслаблялась, отталкивая шипами своей розы всякую попытку сгладить углы, но, кажется, парня совсем не пугала острота чужой души. Наоборот, чем хуже состояние растения, тем сложнее и интереснее выхаживать его. А этот случай был заданием со звёздочкой.        Но, несмотря на свои интересы, Алтан возился с девчонкой не только ради них. Она была красива, безумно красива в своей простоте, а внутренний мир, скрытый страхом, оказался наиприятнейшим. Если получалось отвлечь от мыслей о прошлом, из неё выходил путный собеседник и разбирающийся во многом человек. И Дагбаев непроизвольно думал о ней чаще, чем хотелось бы. Засыпая, представлял новую встречу, а по утрам не мог выкинуть из головы каждый маленький шажок в сторону доверительных отношений со всех сторон.        Спустя пару месяцев на неделю Алтан перестал приходить по причине своей болезни и не сумел передать об этом Валерии. И вот через какое-то время, вернувшись в приют снова, он увидел полные надежды и страха глаза, готовые вот-вот пустить из-под тёмных ресниц горькие слёзы. Увидел и неожиданно понял — Лера боялась остаться одна, как бы сильно не отталкивала от себя общество. И от этого факта в груди сжималось сердце, сдавливая всё тело болезненными узами.        Алтан стал замечать, как потихоньку открывается ему Макарова, как всё чаще она говорит о своём прошлом, не заикаясь. Однако длится это совсем недолго. Будто что-то перемыкается в её голове, заставляет замолчать и начинать язвить в ответ на доброту. Только вот, как бы Дагбаев не радовался, не каждую отрицательную привычку ему удавалось искоренить.        Лера часто наказывала себя за мелкие промахи, сжимая ногтями кожу на запястье или тренируясь в ущерб себе, до нытья мышц и подавленного состояния некоторое время после. И Алтан не предпринимал ничего, хоть на душе и скребли кошки только от одного понимания, потому что их отношения всё ещё были слишком холодными и отстранёнными, чтобы затрагивать эту тему. Второго шанса нет, оступиться было нельзя, иначе все старания канут в пропасть и навсегда забудутся. Поэтому, проглатывая стоящий в горле ком, парень продолжал разговор, будто ничего и не подозревал.        Только вот детство не вечно. Девочке уже восемнадцать, пора наконец выезжать из этих четырёх стен в люди. Но Лера понимает, что, как бы сильно не ждала этот момент, она всё равно боится. Боится каждого шороха, каждого резкого движения и повышения голоса. Ей не выжить одной, но она была одинокой розой в поле с ромашками. Общество отворачивалось от неё также, как Валерия когда-то отворачивалась от него, и теперь сожаления накрыли с головой, заставляя глотать слёзы от безысходности.        Какое-то время девушка скиталась по тёмным уголкам города, пока в один момент не наткнулась на него. Парня с чёрными длинными волосами, забранными в косу, и алыми глазами. Кажется, даже не наткнулась, а он её нашёл специально, но к деталям придираться не стоит. Тогда Алтан предложил пожить у него в квартире, пока она не найдёт работу и не снимет своё жильё. Холод пробирал до костей, но думала Лера долго. Ей двигал страх, хотелось унести ноги как можно дальше и забыть прошлое, жить настоящим. Но кто она без заработка, квартиры и достойного имени? Правильно — никто. Ей нужна опорная точка, с которой можно начать, и именно это предлагал Дагбаев, стоя перед ней в тёплом пальто и с улыбкой на тонких губах.        Валерия продолжительное время отказывала, но холод и голод взял своё. Умереть на морозе — не лучшая идея, пусть ради её отсутствия придётся преодолеть главный страх. И она наконец согласилась, делая вид, что повелась на это милое выражение лица.        В его квартире было на удивление приятно. Здесь было две спальни и гостиная, предоставляющие Макаровой право выбора места сна. И как человеку, лишённому комфорта с самого детства, это показалось ей неловким и в какой-то степени странным. В каждой комнате пахло цветами и чистой землёй, что немного успокаивало бушующие нервы. Сам парень часто отлучался на работу, предпочитая содержать себя самому, без помощи родителей, и оставлял Валерию наедине со своими мыслями.        С того момента они начали жить вместе, деля аренду пополам с первой же лериной зарплаты. Пробная неделя прошла спокойно, без инцидентов, и Алтан пока не намеревался давить сильнее нужного. Он лишь наблюдал, как медленно распускается бледный бутон, укрепляя взаимное доверие каждым подходящим словом и действием.        Дагбаев пытался перейти грань постепенно. Интересовался снами, предлагал прогуляться или посмотреть вместе фильм, рассказывал про растения. И Лера начинает отвечать тем же, неуверенно и неловко, как ребёнок, но результат всё-таки был. Значит, он не зря старается. Но зайти дальше не получалось до одного момента, наступившего через месяц их жизни под одной крышей.        Алтан редко просыпался по ночам, обычно сон его был крепким, одиночество в квартире совсем не мешало. Но сегодня что-то было не так. Парень проснулся от неприятного чувства, голова тут же отозвалась лёгкой болью от такого резкого пробуждения. Плохое предчувствие сжалось в груди тугим узлом и сдавливало грудь, словно кандалами. А потом безмолвие ночи прервали тихие всхлипы, доносящиеся из дальней спальни. Сначала он не понял, подумал, что это сон, а потом вспомнил. Лера.        Шаги босых ног отдавались в тишине коридоров тихим эхом, парень пытался идти практически бесшумно и медленно, как только возможно. Дагбаев долго не решался, обдумывая каждый исход событий, но сердце неприятно ныло от сильно слышимых рыданий, и поэтому он неуверенно приоткрыл дверь. Там, сидя на полу у стены, сидела она. Сидела и, схватившись тонкими пальцами за волосы, плакала. Скрип половиц заставил девушку чуть ли не подпрыгнуть, в глазах новыми красками заиграл страх. Лера смотрела на него неотрывно, пока по щекам её катились слёзы, скапливались на подбородке и капали вниз, впитываясь в домашнюю одежду. Она была похожа на напуганного тигрёнка, готового в любой момент сражаться за свою жизнь. Но тем не менее, несмотря на эту броню, Алтан видел ту маленькую девочку, что плакала, сидя у койки брата и сжимая его ладонь в своей.       Парень подходил осторожно, а, не увидя сопротивлений, попытался присесть рядом на пол. На удивление это у него получилось. Макарова вжималась телом в стену, будто пытаясь слиться с ней в единое целое, но не отталкивала. Тряслась, как осиновый лист на ветке, откровенно боялась, но не поднимала руки для удара. Первый шаг на пути к принятию.        Вот так, сидя напротив друг друга и глядя в глаза, они оставались долго, пока девушка не сделала то, что раньше никогда бы себе не позволила. Она подалась вперёд и словно в истерике обняла Алтана, смыкая руки на его широкой спине. А Дагбаев опешил от такого резкого перехода их отношений на новый уровень, не предпринимал ничего в течении нескольких секунд, обдумывая ситуацию десять раз по новой. Лера боялась прикосновений кожи к коже, не допуская их и пресекая все попытки других. И даже сейчас она его не трогала, задевала лишь ткань растянутой футболки, и, кажется, ждала ответных действий.        Алтан не заставил её ждать. Приобнял, начал поглаживать по спине и плечам, сонным шёпотом обещал, что всё наладится, пока она пускала слёзы и мотала головой, не веря ни единому слову.        Тогда они просидели в такой позе очень долго, около получаса, занятые каждый своими мыслями. Дагбаев размышлял, как далеко ему можно будет зайти после этого вечера, насколько сильно укрепится нить доверия, а Лера думала о своей ничтожности и слабости, о том, что потом обязательно себя накажет, но это будет потом. А сейчас — тепло чужого тела, ощущаемое кончиками пальцев под тканью футболки, и ничего более.        Алтан не следил за числами, не глядел в календари, потому что не было такой нужды, и поэтому как-то сам не понял, когда они с Макаровой вышли на слишком высокий уровень отношений. У них получилось перешагнуть стадию влюблённости и конфетно-букетный период. Просто пожелания сладких снов и доброго утра стали чаще. Просто блеск в глазах от слёз и холода сменился теплотой, почти оттаявшей после долгого заточения во льдах. Просто поцелуи в макушку стали обыденностью. И казалось, что так и нужно, что это правильно.       Они и сами не заметили, как стали друг от друга зависимы. Лера не была однолюбом, но это её первая серьёзная любовь, оставившая на сердце приятно жгучий отпечаток, а Алтан больше не мог признавать не одну девушку в качестве своей второй половинки. Вот так просто, не сговариваясь, они построили отношения от недоверия до взаимной привязанности, и каждый приобрёл то, чего всегда желал. У Макаровой появился человек, не отвернувшийся от неё несмотря на весь холод и шипы, а Дагбаев получил искреннюю любовь в благодарность за помощь. Да, им предстоит многому научиться, чтобы укрепить связь, но вместе у них обязательно получится. По крайней мере Лера знает, что в период сложностей он её не бросит, и сама она своего счастья больше не оставит.       Сломанная девочка с душой, подобно фарфору, такой же хрупкой, и парень, повзрослевший слишком рано, навидавшийся самых отвратительных и ужасных секретов этого мира. Она дрожащими руками отдавала своё склеенное сердце в его надёжные ладони, и он не обманул, когда обещал сделать её счастливой. И даже если у них нет будущего и никогда не получится, Лера будет хвататься за каждую надежду забыть прошлое. Потому что пора сжечь все мосты, начать с чистого листа и жить свободно от своих демонов. Избавившись от сотни собственных чертей Макарова приобрела только одного — с красными глазами, длинными чёрными косами и крыльями, способными укрыть их обоих от неприятностей.