Заманчивое предложение

- Всё равно ничего не удастся, — от этих слов по телу профессора побежали мурашки, приоткрыв глаза, пытаясь понять, ни какой-либо это кошмар или галлюцинация, которые мучили мужчину в последнее время, развывшиеся на почве недосыпа, усталости и тревог за будущее своих студентов, в ожидание того, что снова преподнесёт им судьба – шутница. Но, на радость или, наоборот, на беду, это была реальность. Перед ним стоял давний знакомый, в своей неизменной красной металлической броне, местами имевший вкрапления сиреневого цвета, подстать длинному плащу. Как и всегда мутант выглядел величаво устрашающе, не только для человека, удостоившемуся такому счастью, как видеть в первый раз воочию одного из самых сильнейших мутантов, но он даже пугал своих соратников, особенно молодняк, который не раз на себе проверил весь гнев Магнето. Только, увы, все эти светящиеся глаза, виднеющиеся в темноте, созданной шлемом, грубый и оточенный годами громкий голос, который сразу показывал, что его хозяин не терпел пререканий, не работали на Ксавьера. За столько лет у мужчины явно выработался своеобразный иммунитет. - Даже шлем снимать не будешь? – с ноткой иронии, напоминая про этикет, проговорил Чарльз, откатываясь назад от окна в кабинете, через которое он наблюдал за тренировками своих подопечных, по поводу которой и выразил свою точку зрения Эрик. Но у профессора на это была своя точка зрения, под чутким взором и наставлениями Логана они делали явные успехи, хотя суровый тренер не признавал этого и старался нагружать учеников школы Ксавьера, ещё сильнее, местами не забывая применять игровую форму. Всё же они дети. Да, общение с Икс-23 пошли ему на пользу и он стал, как это правильно сказать, наверное, мягче? Даже несмотря на суровость, он всё же безумно беспокоился за каждого прохвоста, который был младше него и жил в данном учебном заведении. - Чарльз, перед тобой страшно оставлять сознание не защищённым, — присаживаясь на одно из кресел, едко улыбаясь, проговорил мужчина, внимательно осматриваясь вокруг. За столько лет их знакомства в этом поместье ничего не изменилось, несмотря на многочисленные взрывы, пожары и все несчастья, выпавшие на долю бедного здания. Догадывался ли об этом архитектор много лет назад, когда создавал план? Если бы, он тогда предвидел, что роскошный дом для богатой семьи превратится в пристанище одиноких и не принятых обществом детей, разной судьбы, то может быть сделал его побольше и придумал, как укрепить фундамент, так чтобы он мог пережить и взрывы, и потопы, даже землетрясения. - Извини, но это ты ворвался в мой дом посреди бело дня, застав меня, инвалида, врасплох - на его лице появилась лёгкая улыбка. Сейчас от знакомого не веяло никакой опасностью, хотя это могло быть ложью и где-то бегали его молодые протеже, пытавшиеся как-то насолить людям икс. Быстро просканировав прилегающую к дому территорию, Профессор окончательно успокоился, убедившись, что Леншерр был один, что предвещало серьезный разговор, о теме которого доктор Икс мог только догадываться, что весьма сильно разжигало его любопытство. Из всего того, что происходило с ним раннее, появление Магнето уже не казалось таким страшным, в принципе, было самым обычным явлением. На фоне всего остального: похищения инопланетянами, изменения реальности одним сумасшедшим мутантом, нападение древнейшим мутантом, попытки уничтожить почти весь мир. Да, на фоне всего этого встречи со старым товарищем местами радовали его, веселили. Как бы это странно не звучало, никто так хорошо не знал Чарльза Ксавьера, одного из известных ученых в области генетики, любимого педагога и борца за права мутантов, как два самых давних его противника – Мистик и Магнето, стоит отметить, что особенно хорошо выучил его второй. - Ксавьер, тебе самому не смешно это слышать? Тебя и застать врасплох? Эх, о таких вещах ты можешь рассказывать сказки, вон им, — мужчина мотнул рукой в сторону окна, прислушиваясь к голосам на улице. Не было сомнений, что Логан уже начал что-то подозревать, его «собачий» нюх нельзя было так просто обмануть, даже сменив одеколон, проведя 4 часа в душе или прихватив ряд ароматных специй и трав, от которых хотелось чихать. Это всё давало лишь 2-3 минутки дополнительного времени, но не спасало от гнева главного защитника всего этого сооружения, особенно, если рядом был второй не менее грозный ученик Профессора – Гроза, — а мне не стоит, не проведешь. Я видел всю твою мощь, — пару раз даже ощущал на себе, но этого он афишировать не стал, ведь пришел сюда с совсем другими намерениями, на удивление, не для спора или ругани, а с иной, может быть даже странной просьбой. - Извини, кофе или чай предложить не могу, может быть, виски? – мужчина чуть прищурил глаза, дотронулся пальцем до правого виска, чтобы притянуть с верхней полки книжного шкафа бутылочку давно запрятанного от подростков хорошего Бурбона. - О, тебя не изменить, так гостеприимно встречаешь идейных противников, – как бы он не старался сдержать себя, но эта фраза не могла не выскользнуть из его уст, всё же наивности Ксавьера нервировала и местами даже подбешивала Эрика. Как можно быть настолько умным и в то же время глупым? Почему, несмотря на все те обиды, которые они нанесли друг другу, многочисленные битвы, сражения, споры, сейчас приглашают выпить явно дорогой напиток, причем который расслаблял бы, а значит, делал уязвимым. Нет, здесь было что-то не так. Кто-то подумал бы, что там яд, но это слишком для хозяина особняка. Нет, хоть и изящный способ убийства, но такое поведение было не свойственно Чарльзу, была другая хитрость,- Решил следовать совету Макиавелли? - Не понимаю, о чем ты говоришь,- хотя мужчина всё прекрасно понимал. Невозможно столько лет живя на свете и попадая во все неприятности, оставаться мягкосердечным человеком. Да, удары судьбы оставили шрамы на его душе, заставив слегка изменить характер, под реальность. Годы опыта научили быть хитрее, поэтому как-никак, но он решил следовать принципу «держи друзей близко, а врагов ещё ближе», — Так и с какой же целью ты сюда пришел? Посмотреть на моих студентов? Раскритиковать их? Может быть похитить? – Магнето закатил глаза, протягивая руку к напитку, еле сдерживая смех. - Чтобы твой детский сад отправился тебя искать? О нет, я всё же стар, тишина мой удел,- на этом моменте стал смеяться уже Ксавьер. Ох, если бы тот любил тишину и спокойствие, то отправился в Тибет, а не создал собственное государство, в котором ему пришлось руководить таким огромным количеством людей, — Но всё же в чем-то ты прав, — сделав глоток напитка, слегка зажмурившись, тот продолжил, — Я хотел бы, чтобы ты отправился со мной, но не насильно, сам. Будешь наставником в одной из моих школ, спокойно заживешь на старости лет! - Считаешь, что я достоин, растить будущее поколение мутантов, твоих воинов? А как же моё плохое влияние? Я же скучный! А мои проповеди? Ты же умрешь от скуки в моём обществе, — тот закинул голову назад. - Мне не с кем в шахматы играть, — нет, этот мутант больше ничего не скажет, он не признает открыто, что собеседник отличный педагог, его знания о людях с геном Икс пригодятся Магнето в будущем, нет, гордость всё же сильнее. - Не уже ли ты мне не веришь? – Мужчина тяжело вздохнул, ощущая легкий ветерок, всё же в броне было жарковато, несмотря на все распахнутые окна. Снова окинув взглядом комнату, оценивая интерьер, отмечая любовь собеседника ко всему винтажному. Этот светильник, картины, камин, дубовый шкаф. От всего этого веяло шиком и... Ностальгией. Сам не замечая того, мужчина нашел способ как, точнее через что, надавить на собеседника,- Представь, домик в самом благоприятном районе, радостные и веселые дети, которым ничего не грозит, на которых никто не покушается и не нападает, перевезешь туда сына, будет семейная идиллия. Тебя там будут ценить и любить. Наконец, ты не будешь переживать за будущее и сможешь откинуть прошлое! Разве тебе от него не тяжело? От несбытных мечтаний, поломанной жизни, от этого?- Магнето указал на коляску, делая ещё один глоток, косо поглядывая на поле, с которого уже успел исчезнуть силуэт Логана. Может он не так быстро догадается, где чужак и у них будет ещё пара минут в запасе? – Просто представь, — Чарльз раньше не догадывался, что кроме шантажа и силы, мужчина так мог хорошо рассказывать. Всё же не зря Магнето считался одним из самых коварных и сильных мутантов, его умение подходить подход к любому поражал, жаль, что чаще он использовал насильственные методы. - Приятно слышать от тебя такие слова, но не забывай, что я умею читать мысли и давно тебя знаю. Пока я буду прибывать в умиротворение и покое, ты будешь сражаться дальше с людьми, стараясь показать превосходство мутантов, — мужчина лишь грустно вздохнул, взглянув на Магнето. А в какой-то степени он и был прав. Как же профессору хотелось нормальной счастливой жизни. Как и всем другим иметь семью, дом, знать, что дальше будет хорошо и это не мантра, чтобы окончательно не поехать крышей, а реальность. Он столько лет тратил свои нервы, силы, здоровье на эту глупую борьбу за признание людьми мутантов, применяя все свои дипломатические навыки, иногда, за что ему стыдно, прибегая к шантажу и использованию силы в угоду своих идей. Доктор Икс пожертвовал всем: любимая женщина его не переносит, сын презирает и ненавидит, брат готов убить, да весь мир настроен против него, дом, несмотря на систему охраны, крутейшую сигнализацию, каждый раз находился под строгим взглядом агентов ЩИТа, так же как и он сам. Он потерял стольких друзей в этой войне между разными группировками мутантов, от него отвернулись некоторые ученики, в какой-то момент он сам отвернулся от самого себя. - Подумай. Ради, чего ты сейчас упираешься? Ради них? Тех, кто создает орудия для уничтожения твоего вида? Для людей, которые тебя не признают и не примут никогда? Или их? Ты не сможешь их спасти! Всех не сможешь! Тебе не больно смотреть на них? Признайся! – он снова показал рукой на студентов, на ещё одно слабое место Ксавьера, — Ты обманываешь их, оставаясь здесь! Бери их всех, так уж и быть найдем пристанище и им!- его глаза пугающе ярко загорелись, он отодвинул стакан, ощущая как начинает злиться, хотя нельзя было выходить из себя, нет. Но какое-то чувство томления, разгоралось в нём. Хотелось услышать положительный ответ. Да, если профессор Икс согласится, то жить Магнето однозначно упроститься. Всё же Чарльз прав, ему станет проще реализовывать свои планы. Но хочется ли ему сейчас? Если честно, силы и у него стали покидать, такое чувство, что амбиции куда-то пропадали. Но признавать этого совершенно не хотелось. Слишком упертым и гордым он был. Ксавьер прикрыл глаза, от каждого слова товарища становилось не по себе, Эрик знал его отлично, как никто другой, знал на что надавить, столько лет соперничества, дружбы, столько лет... - Признайся, ты не устал? Не устал терять их? - мужчина показал на фотографию, висевшую на стене в комнате Чарльза, обычный портрет с его учениками, довольными, радостными, — Смерти скольки из них ты видел? А сколько ещё предстоит? - на этих словах профессор тяжело вздохнул: Скотт, Джин, Логан, Бишоп, Курт, Колос, Бобби, их было множество, в разных реальностях, вселенных, они были мертвы, каждый раз, кто-то из них умирал, и увы, ни один раз, — Чарльз, это глупая война, в который ты однозначно проиграл... Люди не примут мутантов, несмотря на все твои старания, мы для них изгои, монстры... Они знают, что мы сильнее и боятся нас... Так было всегда... Сколько нас осталось? Сколько стоит нам пережить? – мужчина хотел сказать о том, что стоило бы прекратить войну, закончить, пока мутанты не убили друг друга в кровопролитной борьбе... Наверное, это был самый действенный способ уничтожения... - Ты это мне говоришь на протяжении 40 лет, ничего нового пока я не услышал, — он слабо усмехнулся, а потом снова посмотрел на фотографию. Друг был прав. Столько лет было убито впустую, каждый раз происходило что-то такое, что снова заставляло людей ненавидеть их... И снова по новой... Снова приходилось доказывать, показывать и помогать... Он и впрямь устал... Магнето всё правильно сказал, да Чарльз мечтал о домике далеко на берегу моря, где рядом был его сын, которому он мог хотя бы сейчас оказать поддержку и помочь. Должен был подбодрить тёплым словом, стать настоящим отцом и лишить его кошмаров. Он хотел найти любовь всей жизни и провести время с ней, осознавая, что в старости ему принесут стакан воды, хотя он и сам прекрасно с этим справлялся. Ему хотелось, чтобы ученики приезжали к нему в гости с семьями, чтобы в них он видел их продолжение... Может бросить это и начать жить для себя? Наконец? Он столько повидал в этой жизни и устал от всех этих приключений? Может пора на покой, ведь неслучайно он думал об этом и раньше? Просыпаясь ночью в холодном поту, потому что ему снились ужасы, кошмары, битвы, кровь, похищения... Может? Он снова посмотрел на странный портрет, а потом на Эрика, замолчавшего и давшего ему времени для раздумий. Он не был святым, так же как и профессор, но он спокойно принимал свои пороки: агрессивность, цинизм, расчетливость, беспощадность. Он принимал таким себя каким был. « Все мутанты прекрасным и нельзя этого скрывать »всегда говорил Чарльз и пытался доказать своим студентам, что какие бы внешние изменения не последовали, всегда остаётся прекрасной душа. Это была сказка. Эрик говорил прямо и открыто, что никто их не полюбит. Они должны смириться, но сделать так, чтобы с ними считались. Магнето не нужна была сила товарища для того, чтобы прочитать его мысли и понять какой ответ последует. Он видел этот взгляд сотни раз: сначала грустный, пропитанный болью, сомнениями, тоской, внутренней борьбой и на мгновение отчаянием. Казалось, вот он взял вверх и один из самых сильнейших мутантов примкнет к его команде, к его родине, как профессор расстраивал его планы и говорил о другом. О том, что ему всё ещё было тяжело понять. Но что он принимал, ведь во всём этом и был Чарльз Ксавьер. Даже спустя столько препятствий, душевных ран и множества пережитых несчастий, он находил в себе силы и шёл к свету, продолжая улыбаться всем, кого он встречал на своём пути, и протягивать руку помощи, безвозмездно, не рассчитывая, что-то получить в ответ. - Нет, мой друг, я не могу. Видимо мы с тобой ещё долго будем воевать и сражаться. Ещё долго нам придётся стоять друг против друга, пока, наконец Смерть окончательно не возьмёт нас, — как это было им обоим смешно слышать. Смерть, сколько раз она забирала их, сколько раз возвращала. Сколько раз они стояли на пороге другого мира и думали, вот покой. И всё... Он видел столько раз будущее и только иногда оно было светлым, но было неправильным, ради него столько жертв было возложено, что такое профессор принять не мог, он посмотрел на друга, улыбнулся, протягивая ему руку, — Ты знаешь, дело ведь ни в жалости к потраченному времени, силам, мутантам, кто не сможет увидеть это настоящие и будущее. Нет. Дело в них. В тех, в чьи головы, я столько лет вкладывал идею мира, кто следовал за мной везде, украсил мое пребывание здесь, чьи взлёты и падения я видел... В них... В моих детях...- Да, детях... большинство он знал с ранних лет и видел, как они взрослели, влюблялись, расставались, плакали,он видел всё это и переживал вместе с ними, сочувствуя и поддерживая каждого, не позволяя сдаваться, — Я столько лет их обманывал, иногда расстраивал и уверен, что местами разочаровывал, что не могу этого сделать сейчас. Я уйду? А они что? Они не примут этого... Я знаю их. Они все упертые, — на этих словах он слабо улыбнулся, вспоминая на сколько разные же ребята, какие-то кроткие и стеснительные, другие бойкие, третьи агрессивные и замкнутые, но при этом все готовы были защищать то, что им дорого и что они будут ценить, — Конечно, кто-то меня ненавидит и сейчас, но не хочу, чтобы многие потеряли смысл в жизни. Я люблю их всех и знаешь ради этого я готов страдать ещё много лет, — глаза снова стали печальными, с лёгкой улыбкой. Ему всё также хотелось погулять на их свадьбах, видеть их семьи, но не где-то на другом острове, а здесь, поддерживая преемственность поколений. Сидя на кухне, рано утром за столом, рассказывая истории о том, что когда-то с ним сидели вот так их родители, болтали, шалили, устраивали бардак, они точно ему не поверят, ведь скорее всего дети будут слушать только героические сказки, в которых взрослые всегда, в любом возрасте, были рассудительными, спокойными, не лезли в битву сломы голову... Как же ему хотелось посмотреть на них взрослых... Раньше думал, что всё делал ради идеи спасения, что ему нравилось просто помогать, спасать, видеть благодарность, чувствовать себя героем и осознавать, что вот это молодое, подрастающее поколение людей воспринимало их иначе. Как приятно было ощущать это чувство радости, от теплого взгляда, от того, что к ним обращаются за равными. А какой прилив сил он ощущал, когда кто-то из представителей противоположных идейных лагерей переходил к нему, признавая, что всё это время шел не по той дороге, что ошибался и был не прав. Такие случаи доказывали профессору, что да, вот он прав! Он всё делает так! В этом был какой-то цинизм, но это стоило принять. Он был таким юным тогда. Это держало на плаву его раньше, но не сейчас. Нельзя быть хорошим для всех, но для своих студентов Ксавьер постарается. - Я два раза не предлагаю, — слыша приближающие шаги, наспех проговорил тот, вставая со своего места, поправляя плащ. И на что он надеялся, когда приходил сюда? Не на что! Просто хотел поболтать со старым другом и видимо убедиться, что он в порядке. Ведь, как ни странно, он не особо расстроился отказу, несмотря на легкое раздражение, возникшее от затянувшегося разговора. Как ни странно, но эта борьба его периодами веселила, когда не доходила до кровавых драк. Если так подумать, то всё это было на шахматы, партия которой продолжалась уже 40 лет. В ней должен был кто-то выиграть, но противники так привыкли друг к другу, что сами, неосознанно не хотели заканчивать битву. - Я знаю, поэтому очень ценю такой жест, — Хозяин особняк протянул руку, слегка улыбнувшись, — Всё же нам стоит сыграть с тобой в следующий раз партийку в шахматы, надо же допить бурбон, — он улыбнулся, крепко сжав руку, а затем бросил взгляд на дверь, которая вот-вот должна была открыться. На улице послышались удивленные крики, солнышко резко куда-то спряталось, а затем поднялся сильный ветер, — Что-то Ороро не в настроение сегодня, слишком быстро показала характер, — сказав самому себе тот перевел взгляд уже на Логана, осматривавшегося вокруг. По его виду было понятно, что он не особо спешил в комнату, несмотря на свою злость. Видимо даже ему такие визиты стали казаться обыденными. Так или иначе кто-то из приспешников Магнето посещал особняк: то Мистика навещала детей, то Ланс, как настоящий романтик, проникал в дом ради любимой, чтобы украсть её на свидание, ох, а Гамбита, он уже устал выпроваживать отсюда. Какую бы систему безопасности они со Скотом не устанавливали, всё равно находили выход сюда попасть или сбежать. Да, вылазки со стороны учеников тоже были обычным явлением, всё же юношеский максимализм, легкое бунтарство брало вверх, даже над самыми зажатыми ребятами. Профессор долго ругал, что это не тюрьма и не стоит ограничивать детей в их свободе, так что ворчливому Хоулетту приходилось соглашаться с выбором друга, скрипя зубами. - Он снова был здесь? - недовольно проговорил Росомаха, принюхиваясь к воздуху, скорее это был риторический вопрос, ведь везде разило запахом Леншерра, так что даже окно не помогало, — Мда, духи мог бы и послабее купить, нос режет жутко, — в ответ лишь послышался смешок. - Что же хотел? - Как и всегда. Переманить к себе,- да, Эрик не предлагал два раза. Каждый раз, он формулировал предложение перейти Профессору к себе в команду по разному, и теоретически, несмотря на содержание, каждый раз звал как в первый раз. Вот комнату снова озарил солнечный свет, а снизу послышался голос Монро, заставляющий ребят не отвлекаться от задания, взяв бразды правления в свои руки, похлопав Скота по плечу, тем самым указывая, что старший студент может заняться своими делами, тренировку продолжит она сама. - И как видно, ответ был отрицательный,- посматривая косо на бурбон, осознавая, что в такой жаркий день стояло бы выпить, пока хотелось воды, но бурбон так манил к себе, что тот встряхнул головой, отгоняя наваждение. Стоило закончить на сегодня дела, а завтра уже идти в разгул, на пару дней, как раз дети уезжали в поход, а значит учителя могли оторваться на полную. - Ты, как всегда, проницателен, — казалось, что этого разговора и не было, всё осталось нетронутым, о недавнем госте напоминал только открытый виски, второй стакан и, как правильно заметил Логан, запах, — кстати, как успехи ребят?