Черные птицы

А началось это все с отмены первого урока. Антон тогда жутко опоздал – ночью снег превратил единственную расчищенную дорожку, ведущую от дома к мосту в скопление сугробов, так что вместо положенных тридцати минут на путь до школы мальчик потратил почти час. Пролетев мимо крикливого охранника, Антон на ходу стянул куртку, засунул покрытую инеем шапку в рукав и пулей поднялся на второй этаж – переодевание сменки в данный момент не представлялось чем-то нужным. Отдышавшись у кабинета, Антон три раза постучал по облупленной фанерной двери и, не дожидаясь ответа, зашел в класс – зашел и застыл на месте. В классе творился балаган – за столом классной руководительницы сидел молодой милиционер (вроде как помощник участкового) и копался в ящиках, половина класса неразборчиво галдела, но главную роль в этой буффонаде занимала Катька. Катя рыдала белугой – из горла иногда доносилось неприятное побулькивание, прерываемое икотой. Глаза девочки опухли и покраснели, а нос походил на красную грушу, которую обычно лепили на новогодние украшения с Дедом Морозом - Что случилось? – Дрожащий голос Петрова утонул в громких рыданиях Кати, окруженной взволнованными девочками, - Где Лилия Павловна? Услышав имя учительницы, Катя повернулась в сторону Антона, но вместо ожидаемого язвительного ответа, мальчик получил только несвязные истерические рыдания. - Ее не будет. – Низкий голос лейтенанта Тихонова заставил мальчика вздрогнуть, - Завуч вам все разъяснит. Участковый аккуратно прошел между плачущими школьницами и испарился где-то в конце коридора – Антон как-то не к месту подумал о том что Тихонов похож на ниндзя – не мог он не заметить второго милиционера когда зашел в класс. - Зарезали ее – Ромка, ссутулившись, оперся о стену рядом с потрескавшейся школьной доской. – Мы сидели ждали, потом мусора приперлись. Говорят что маньяк или бандит какой-то. У Антона засосало под ложечкой – бандит? В голове тут же разлились липкие как кисель воспоминания о ссорах родителей, когда мама громким шепотом говорила что в этом месте они застряли именно из-за бандитов, с которыми отец что-то не поделил. Неужели эти бандиты добрались и до таежного поселка, в который и поезда не ходят? Но на кой черт этим отцовским бандитам убивать учительницу? Вопросов становилось только больше, а ответов все не было и не было.

***

К началу третьего урока Катя наконец-то успокоилась – со стороны ее парты еще доносились какие-то всхлипывания, но завываний больше слышно не было. Потерять маму это страшно – еще страшнее на переменке стоять с участковым и смотреть на полароидные фотографии ее изуродованного трупа, принимая участие в «ускоренном опознании», потому как в морг девочка ехать отказалась. - Нехорошо это все, - Пятифанов наконец раскурил мятую папиросу и с видом настоящего знатока оглядел кашляющего от дыма Бяшу и прозябающего на морозе Антона, - Сначала Жирный пропал, теперь это… кто следующий? Антон вздрогнул – перед глазами тут же нарисовалась ужасная картина с мертвым отцом, плачущей Олей и мамой… - Этот маньяк на, он ведь и на нас может накинуться – Бяша наконец справился с кашлем от папиросы, - ходит по поселку наверное, полупокер на. Маньяк… Антон боязливо поежился и пожал плечами – ему ужасно не хотелось участвовать в обсуждении этой ситуации, но при этом он прекрасно понимал, что ребята, отношения с которыми только-только начали налаживаться, могут решить что он полнейшее ссыкло, раз стоит и молчит, подрагивая то ли от холода, то ли от страха. - А какой смысл бандиту убивать Сем… жирного и нашу учительницу? Они разве не из-за разборок убивают кого-то? – Резонно спросил Антон, - Не думаю что Лилия Павловна была замешана в каких-то таких делах. - Ну значит это маньяк, - Совершенно обыденно заключил Пятифан и затушил папиросу в куче снега, - Так или иначе, хуйня какая-то происходит. Заключение Ромы остальными ребятами было принято как абсолютная истина – иначе подытожить события нельзя. Слово «хуйня» содержало в себе всю квинтэссенцию ужаса и неопределенности, содержавшуюся в голову каждого школьника, заставшего и рыдавшую Катю, и хмурого Тихонова, и шокированного завуча. Оставалось только ждать.