Эффект лилового

      — Здесь?       В чём дело? Так хорошо спалось… Кто посмел разбудить?       — Здесь, говорю?       Какой противный голос. Лицо между спинками передних сидений автомобиля не лучше. Я что, уснул в такси? Хорош. А куда я, собственно, еду?       Зевок едва не выворачивает челюсти наизнанку. Ткань рубашки туго натягивается на груди. Стоп. Рубашки? Лиловой, да ещё и шёлковой?       — Сэр?       Судя по тону, водитель вот-вот выкинет такого нарядного меня из своей тачки.       — Минутку…       Сейчас сориентируюсь.       Дорогая рубашка, костюмные брюки. Я явно не в супермаркет за пивом собрался. За окном темно. Сколько сейчас времени? Опускаю глаза, но вместо часов взгляд цепляется за карточку, зажатую в пальцах. Плотный белый картон, глянцевитые ленточки по краям. В центре — витиеватая надпись:

«Дорогой Винсент Синк! С радостью приглашаем Вас разделить торжественный день нашей свадьбы! Праздничный банкет состоится 22 сентября в 21:00 в отеле «Fresh Lilac» Будем счастливы видеть Вас! С любовью, Джон и Аманда»

      Имя вписано от руки. Почерк аккуратный, почти каллиграфический. Приятно, конечно, но кто такие, мать их, эти Джон и Аманда?       Верчу карточку перед носом, но никакой дополнительной информации, увы, не обнаруживается. Водитель сопит и буравит меня нетерпеливым взглядом, будто санитар, ожидающий окончания приступа у психбольного. Пожалуй, пора отсюда валить.       — Спасибо, — торопливо бросаю я и вываливаюсь из машины. Водитель стартует с места и мчится в закат. И вам приятного вечера.       Что ж, вот и главный вход в отель «Fresh Lilac». Блестящие лиловые панели, кристально чистые стеклянные двери. Никогда не был внутри — не по карману удовольствие, — но мимо проезжал сотни раз. Шикарное местечко. Ради этого стоило приодеться. Любопытно только, откуда у меня знакомые, что могут позволить себе свадьбу в самом фешенебельном отеле города? Кроме того, я — последний человек, которого позвали бы на подобное мероприятие. Однако приглашение выглядит вполне официально, имя точно моё, на ошибку не похоже. Скорее уж на розыгрыш или дурацкий сон. Если это сон, стоит поспать ещё немного. Хотя бы до свадебного торта.       Вдоль каждой ступеньки — нежно-сиреневая неоновая подсветка. Кайф. Я неспешно, как подобает солидным людям, поднимаюсь и протягиваю приглашение охраннику. Тот кивает и отступает в сторону, даже не взглянув на карточку. Неужели я выгляжу настолько прилично? Чудеса.       Огромный холл, разумеется, обставлен ещё изысканнее фасада. Всюду стекло, переливчатые колонны, дизайнерские кашпо с какими-то декоративными кустами. Пол так отполирован, что можно без помех рассмотреть своё отражение. А ещё здесь куча народу в вечерних нарядах. Тоже на свадьбу?       Засмотревшись на девицу в платье с открытой спиной (которому больше пошло бы название «с открытым доступом»), я моментально во что-то врезаюсь. На пути из ниоткуда вылезает большой фиолетовый пуф. Так, ну-ка сосредоточься. Не стоит выставлять себя на посмешище в первые же пять минут. Найти бы хоть одно знакомое лицо…       — Винс? — Чья-то рука крепко сжимает плечо. — Вот ты где. Нормально добрался?       Слава богу, знакомое лицо нашло меня быстрее.       — Нормально, — отвечаю я, разворачиваюсь и утыкаюсь носом в лацкан дизайнерского пиджака цвета лаванды. Стоит вдохнуть ненавязчивый аромат мужского парфюма, и в паху сладко ноет.       Я знаю этот запах. Парень из клуба. Высокий. Чертовски горячий. Гарри, Генри, Грегори… или как его там? Неважно. Важно, что его аромат и звук его голоса будят во мне все животные инстинкты разом. Хочется порвать к чертям его щёгольскую рубашку, толкнуть на тот самый злосчастный пуф и… Ух, аж голова кружится.       Блеск его глаз намекает, что парень думает о том же самом. Он низко, сексуально смеётся и склоняется к моему уху.       — Выглядишь потрясно, детка.       В принципе вечер на этом можно заканчивать. Желательно в номере этого же отеля, на самой большой кровати, какая здесь найдётся.       — Ты тоже, — лепечу я с искренним восторгом.       — Спасибо, — улыбается Гарри (а может, Генри?), приобнимает меня за плечи и мягко подталкивает к лестнице. — Молодец, что приехал — до последнего боялся, что постесняешься. Ни о чём не переживай, ты ведь со мной.       — Угу.       В данный момент я переживаю только том, как бы не обкончаться от твоих прикосновений, детка. И это непременно случится, если не отвлечься в срочном порядке.       — Я думал, охрана здесь будет строже, а парень в дверях даже не потребовал документы. Или они сегодня без проблем пускают всех, кто в лиловом? — Чёрт, голос как у курильщика со стажем, хотя я уже год как бросил.       — У них глаз намётан, наверняка увидел твоё приглашение издалека. А у меня есть это. — Генри (или Гэри) приподнимает правую руку. Какое тонкое изящное запястье… А, он пытается показать то ли браслет, то ли узкую ленту без опознавательных знаков.       — Пропуск вип-клиента?       — Не совсем… но можно и так сказать.       Лестница плавно изгибается вправо. Наверняка здесь есть лифты, но я совсем не против дефиле в обнимку с таким красавчиком, как Гарольд. Или Гарри. Как бы там ни было.       Кто-то спускается навстречу. Удачно — можно без проблем притереться спутнику под бок. Пользуюсь случаем и на пробу пристраиваю ладонь на его талии. Никаких возражений. Неужели я здесь в качестве официальной пары? Изумительное чувство.       Второй этаж. Третий. Количество людей возрастает с каждым шагом. И все такие приветливые — кивают, здороваются. Мило. Прежде я искренне считал богачей куда более заносчивыми.       — Сколько вообще здесь гостей? — любопытствую я по дороге.       — Точно не знаю. Больше семисот.       — Куда так много?!       — Очевидно, новобрачные могут себе это позволить.       — Боюсь представить, сколько это стоит.       — Не будем считать чужие деньги, — фыркает Грегори и мимоходом оправляет мой воротник. Мурашки от загривка до самых пяток. — И потом, разве плохо развлечься за чужой счёт?       — Вовсе нет.       — Вот и не задавай глупых вопросов, детка. Наслаждайся.       Здравая мысль. Даже спрашивать, кто такие Джон с Амандой, расхотелось.       Наша цель — четвёртый этаж. Гигантские двери банкетного зала распахнуты настежь. Как и везде, всё здесь сияет и переливается всеми оттенками лилового. Наполненные гелием перламутровые шары, цветочные арки, ленты, свечи на столах… Романтичненько.       К моему неудовольствию, через несколько шагов Генри внезапно отстраняется.       — Отойду на минуту, ладно? Нужно ещё кое-кого встретить.       А это уже обидно. Надуваю губы в знак протеста.       — Скольких ещё парней ты затащил на эту вечеринку?       Опять этот смех. От него я перестаю функционировать как личность и превращаюсь в безмозглую лужу кипящей похоти. Он легонько треплет меня за подбородок.       — Тебе не приходило в голову, что мне нужно встретить свою маму или пожилую тётушку?       — Исключено.       — Ты такой собственник.       — Знаю.       Хочу укусить его пальцы. Держусь из последних сил.       Гарольд добродушно качает головой и дарит ещё одни короткие объятия. Тепло его рук стекает с талии на ягодицы. Его «скоро вернусь» растворяется в пульсирующем шуме крови.       С его уходом постепенно возвращается способность дышать и даже немного видеть. Во рту пустыня. Нужно промочить горло.       Длинный фуршетный стол с закусками совсем рядом, там же сияет в отблесках свечных огоньков графин с водой. Хватаю чистый бокал, наполняю до краёв и с жадностью отпиваю. Этот Гарольд меня в могилу сведёт.       В могилу…       Неприятная мысль. Морщусь, мотаю головой и ощущаю на себе чей-то цепкий взгляд.       Девушка. Хрупкая, как веточка. Желтоватая кожа, тонкая шея, большие глаза. Необычно скромное фиолетовое платье, больше похожее на повседневный сарафан. Наверное, будь я натуралом, я бы счёл её симпатичной. Загадочно-симпатичной.       Чтобы не выглядеть молчаливо пялящимся на неё идиотом, я улыбаюсь и уточняю:       — Вы со стороны жениха или невесты?       Ответная улыбка, рассеянная и меланхоличная:       — Жениха.       — О. А я просто по приглашению. Не уверен, что знаю здесь хоть кого-то.       — Кроме смазливого парня, который только что щупал твою задницу, — светски добавляет она. Хихикаю совсем не по-светски.       — Да, кроме него. — Хотя и его я не сказать чтобы знаю… — Я Винс, кстати.       — Холли.       — Очень приятно.       На это собеседница решает не отвечать. Молча подхватывает один бокал шампанского для себя, другой протягивает мне. Чокаемся и отпиваем одновременно. Напиток отменный. Ну, иное было бы странно.       Привалившись бедром к столу, Холли оглядывает зал с какой-то обречённой тоской в глазах. Неожиданно произносит:       — Я вообще не хотела идти. Отец заставил. Говорит, мне нужно чаще бывать в компании. Не то чтобы я горела желанием.       — Понимаю. Я сам тот ещё домосед.       — Правда? А выглядишь как король вечеринок.       — Это всё рубашка. Обычно я их не ношу.       — Ходишь без них?       — Иногда.       Наконец улыбается. Забавно, у неё на запястье такой же браслет, как у моего Гарри. Наверное, дочь какого-нибудь бизнесмена. Вроде бы славная. Аж хочется продолжить разговор.       — Часто бываешь тут?       — Слишком. — Губы Холли неприязненно дёргаются. Больная тема? Упс.       — Извини, если я как-то…       — Винсент Синк!       Вздрагиваю. Гэри уже вернулся? Но голос вроде не его, да и зачем ему звать меня полным именем? Других знакомых я тут не вижу. Вообще не вижу никого, кто мог бы меня искать.       Холли вяло приподнимает брови.       — Чего вертишься? Твой дружок ещё не вернулся.       — Просто… показалось, что кто-то меня зовёт.       Именно, показалось. В такой толпе можно крикнуть хоть «Вильгельм Блинк», а я приму это на свой счёт. Глупо.       Музыка становится громче. «You are so beautiful To me…» Хорошая песня, классика, можно сказать.       — А вот и я. — Тёплые руки ложатся на талию сзади. — Потанцуем, детка?       О да, мы потанцуем. Сначала вертикально, потом, позже, горизонтально. Или я зря терплю оковы этой несносной рубашки?       Остатки шампанского обжигают рот. Отставив бокал, киваю Холли и выхожу под руку с Генри на гигантский танцпол в пятнах неяркого света. Надеюсь, остальные пары будут заняты исключительно друг другом и не обратят внимания на предательский бугор у меня в штанах.       Они, возможно, и не обратят, а вот Гарольд… Тут, естественно, без шансов — он прижимает меня к себе, и всё не очень-то и тайное становится вопиюще явным. Длинные пальцы ласково пробегают по моей пылающей щеке.       — Так быстро заводишься…       — Тут просто жарко.       — Мне тоже, детка. Мне тоже.       Горячие губы на виске. Этот парень определённо решил свести меня с ума. Против ли я? Нисколько. Готов сам нырнуть в смирительную рубашку, лишь бы этот красавчик поскорее стал только моим. Тянусь к его губам и… не получаю желаемого. Слишком жестоко.       — Что? Ты же сам сказал…       Гарри (Гэри, Генри, да чёрт бы его побрал!) в очередной раз обезоруживает меня своим бархатистым смехом.       — Прошу, потерпи хотя бы до прихода Джона и Аманды. Мы всё-таки их гости.       — Ну и где они? Сколько можно ждать? — бурчу я, нервно комкая в пальцах лацканы его пиджака. Ткань приятно хрустит. Плевать, если помну, сам виноват.       — Какой ты, — хмыкает Гарри и щекотно шепчет в самое ухо: — Но мне это нравится. Твоя ненасытность.       Снова мурашки. Правда, не тёплые, а почему-то холодные. Очень холодные. Откуда этот озноб?       — Винсент?       Мутит. Неужели шампанское виновато? Нет, не мог меня так подкосить один-единственный бокал. Вслепую выпутываюсь из объятий Генри и пытаюсь улыбнуться.       — Прости, голова закружилась. Где туалет?       — По коридору направо и до конца. Тебя прово…       — Нет, спасибо.       Не знаю, почему отказал. Ничего уже не знаю. Просто хочу умыться и ненадолго присесть.       Пересекаю коридор на чистом автопилоте. Прихожу в себя уже в местном туалете, превосходящем по размеру всю мою квартиру. Да здесь можно свою вечеринку закатить при желании, было бы с кем. Но сейчас никого, и это к лучшему.       Нагибаюсь над раковиной и подставляю ладони под кран. Прохладная вода приятно омывает кожу. Не забрызгать бы в запале рубашку и не испортить укладку, страшно представить, на кого я тогда стану похож.       Контрольный взгляд в зеркало. Всё не так плохо. Выгляжу бледным, но можно списать на особенности освещения. Правда, как таковое оно присутствует только над зеркалом, а за спиной — кромешная тьма, будто я не в туалете, а в грёбаной пещере, где нет ничего, кроме умывальников. Дверцы кабинок теряются во мраке. Перебои с электричеством? В таком-то месте? Странно. И жутковато, прям как в могиле.       В могиле…       Мозг отчего-то цепляется за эту мысль и эхом разносит её по пустому черепу. Могила. Могила, могила. Могиламогиламогиламогила…       Оглушительный лязг задвижки. Свет прямо в лицо. Рука на плече. Не Гэри — его руку я ни с чьей не спутаю.       — Ты в порядке?       Знакомый голос. Невероятно знакомый. Молодой, мужской. Сипловатый. Где-то я его слышал. Причём, совсем недавно.       — Ты слышишь меня, Винсент Синк?       О. Кажется, понял…       — Это… ты меня звал? — Язык не слушается. Не могу даже голову поднять, посмотреть ему в лицо. Не блевануть бы прямо на него. — Извини, приятель… Я немного…       — Что-то не так. Что-то очень не так. — Голос делается выше, резче. Нервничает? — Ты не в порядке, Винсент.       — Я догадался.       — Нет, ты не понимаешь. Я должен проверить.       Проверить что? Что это за тип? И почему мне так хреново? Реально ни черта не понимаю…       Край раковины врезается в поясницу. Ловкие пальцы хватаются за верхнюю пуговицу и начинают расстёгивать на мне рубашку.