Стань моим спасением

Земля ушла из-под ног. Лёша не слышит и не видит ничего, кроме Ангела, который так близко. Сердце бьётся в бешеном темпе и не сбивает его. Мужчина слабо улыбается, принимая факт, что этот человек самый прекрасный, несмотря на прошлое. Лёша — парень с разбитой судьбой и душой, но все ещё живым сердцем, которому требуется любовь. Ведь его никто не любит — нет родителей, друзей и родственников. Никого. Лишь Ангел. Он хочет отдать любовь этому парнишке, чтобы вселить новую жизнь в рваное тряпье. — Кажется, стоит прекратить, — убирает ладонь Вова со щеки Губанова, рассеяв воздушные замки. — Поздно, а тебе нужен отдых. Хесус потухает, потому что только что сердце билось так, словно кричало на весь мир, что этот человек твой. Парень не отвечает, но даёт пройти мимо. Да, у каждого из них проблемы, но они стали в данную секунду ничем и словно их вообще не было никогда. За все время Алексей много размышлял над своей жизнью. У него получилось смириться со смертью отца, потому что Ангел прав: он сам выбрал это и не хотел выбираться. По началу Губанов плакал и даже слишком для взрослого парня, а потом вспоминал маму, начиная реветь сильнее. Ещё помнит о сердце, которое так и тянется к Ангелу. — Стой, — хватает парень его за запястье, наплевав на все. Хочется. И противиться не хочется. Вова смотрит на мальчишку, желая оставить сейчас одного, так как контроль куда-то девается. — Ангел, я прошу тебя останься со мной. — Лёш, ты не маленький, — строгим голосом говорит Вова, подавляя желание прижать к себе чудо. — Мне завтра рано вставать. — Зачем ты так делаешь? — слезятся глаза, потому что снова отталкивают и бросают. — Зачем ты меня отвергаешь? Я так привык к тебе, что... — Привычка — отвратительная вещь, если привязываешься неосознанно. — Ангел... — практически плачет. Не давит на жалость, но и сдержать боль не может. — Ты — мой свет. В тебе я нашёл себя. Мой Ангел и спаситель — это ты. Вова замирает. Не верится, что этот светлейший человек назвал его своим светом. В данному случае, свет — смысл жизни, причина жить и творить дальше. Лёша отпускает мужчину, оставаясь на месте, а слёзы начинают литься из голубых глаз. — Странно, но я сделал то же самое, — берет за две руки. — Нашел свой свет в тебе. Только ты и я понимаем ведь, что не стоит даже пробовать. Лёша, мне больно за тебя, но у тебя же вся жизнь впереди, а у меня за спиной столько всего. Я не хотел, но у меня не вышло. — Ничего, я привык, что я никому не нужен и ни для чего не создан. Прости, что навязался. Ты не заслуживаешь, чтобы такой побитой жизнью был рядом, а я не заслуживаю тебя. Ты был и прав сейчас во всем. Прости. Губанов высвобождается, уходя из кухни и желая покинуть квартиру, где нашёл свой дом, покой, радость и свет. Семенюк виновен, от того следует за парнем, выставляет руку и тянет его на себя, понимая, что если сейчас отпустит, то не простит себе никогда. — Ещё год назад я верил, что счастливый человек, потому что люблю жену и дочь. А все оказалось иллюзией, потому что сейчас я счастлив, — вполголоса говорит Семенюк, обнимая одной рукой талию мальчишки, который прекратил плакать от неожиданности. — Мне очень хочется разрушить все запреты, но объяснений нет. Ангел опирается лбом о чужой, вдыхая нежный аромат Губанова, которым пропитаны лёгкие. Ему хочется навсегда стереть из памяти ужасы, которые пережил этот парень. Потому что страшно представлять, что испытывал он в то время. — Мне сложно сдерживаться, но ради твоего покоя я разберусь с собой, — шепчет Ангел, сгорая от желания почувствовать вкус тонких губ. Алексей забыл все боли, проблемы, сложную судьбу, будто у него не умер недавно отец, не распрощался с прошлым, — ничего этого не было. — Тогда зачем ты в загадки вкладывал правду, если сейчас отталкиваешь? — отстранился Лёша, вглядываясь в усталые глаза напротив. — Моя задача: подарить тебе нормальную жизнь. Всё остальное было лишним. Губанов словно разбился на части от одной фразы «Всё остальное было лишним». Что было? Сильное желание помочь? Чувства, которые возникли давно? Любовь, приготовленная для одного? — Ты достоин лучшего, Лёша. Тебе не нужен человек, который всю жизнь шёл к чему-то великому, а в итоге обычный. У меня растёт дочь и скучает по матери, нет и своей мамы, которая дала бы совет. Я, как и ты, у меня нет никого, не считая Милу. — Но ты всегда говорил, что пока у тебя есть ты, то ты не один. — Это другое, — делает шаг назад Семенюк. — Это, когда внутри пусто и безжизненно, но рядом есть кто-то. Но есть и, когда ни внутри, ни рядом никого. — Почему нельзя собраться таким и быть... Счастливыми? — последнее спрашивает, потому что не уверен. — Ответь самостоятельно на этот вопрос, — уходит мужчина, оставляя в замешательстве Губанова, который теперь вообще ничего не понимает. Ангел говорит загадками и не даёт подсказок. Парень не знает, куда ему двигаться, как жить, если через несколько дней он вернётся в родную квартиру, вычеркивая из жизни Милану и самого Ангела. А ведь не хочется прощаться с этими людьми, которые за определённый промежуток времени стали семьёй. Вова закрывается в своей спальне, выдыхая с разочарованием. Может, с виду он такой неприступный и умный, но в душе это тот же Вова, верующий в чудо. Мама всегда говорила, что нужно быть реалистом. Но ему где-то в глубинах верилось в мечты и сказки. Да, он двадцати четырех летний мужчина, переживший достаточно, но в сердце появилось чувство, которое возникает у подростков, когда хочется защитить и прикоснуться, увидеть и улыбнуться. Всё это сделал с мужчиной девятнадцатилетний парень, познавший неистовую боль. Вова ложится на кровать, думая о человеке, который совсем рядом. Первый давал ему советы, направления, чтобы Алексей мыслями пришёл к нормальной жизни, а об остальном мужчина позаботился. Внутри Губанова уже было желание прекратить Ад, оставалось только дать толчок и по-настоящему избавить от проблем. Ангел сделал все возможное, но невозможно влюбился. Спасение стоило любви. *** Лёша вернулся в свою квартиру, где был порядок и не было Нины. Ценности остались на своих местах, но благо та самая комната выглядела презентабельно и не напоминала о том, что много раз парня трахали на разных поверхностях помещения. Работа, предложенная Ангелом, понравилась юноше, которого взяли на испытательный срок секретарем. Обязанности были почти те же, что и на предыдущем месте. Алексей избегал всячески того, о ком думал каждую ночь, потому что ясно дали понять, что о чувствах речи быть не может. Он очень скучал по тому времени, когда они жили в одной квартире и виделись каждое утро и вечер. Теперь Хесус понимает, что данное время было самым лучшим и ценным. Каждый раз, когда Ангел приходит к начальнику, то видит аккуратно сидящего парня и кидает взгляды, говорящие о «скучании». Между ними не было никаких поцелуев и чего-то большего, но была связь и чувство друг друга. Им было мало времени, проведенного вдвоём, а сейчас вообще ничего нет. Однажды он разговаривал с Миланой по телефону и чуть сердце не разбил, потому что голос на том конце провода был подавленный. Судя по всему, Ангел не дал разрешение на встречу. Возможно, так будет только лучше. — Отнеси это на третий этаж Евгению Фёдоровичу, — поручает начальник Лёше ему, отдавая тяжёлые папки на кольцах. Парень кивает и принимает документы, торопясь уйти. Третий этаж — адвокатов. Именно это место парень избегал и обходил стороной, но ничего не поделаешь, босс дал задание. Лёша спустился на лифте, нервничая и кусая губы. Он ступает по коридору, смотря то вниз, то по сторонам, ища глазами своего Ангела. Столкнувшись с кем-то, папки падают вниз и некоторые бумаги вылетают. Хесус извиняется, не смотря на человека, и принимается собирать упавшее. — А раньше ты был аккуратнее, — до боли знакомый голос, останавливающий действия. Губанов поднимает голову на него, смотря со страхом и надеждой. Голубые глаза засверкали, потому что это Ангел — объект ночных мыслей. — Простите... — в состоянии проговорить и опустить голову, чтобы все собрать. Он наскоро пихает бумажки в папки и встаёт на ноги. — Всегда обращай внимание на людей, — тот же родной голос. Ангел дарит лёгкую улыбку и проходит мимо, заставив Лёшу расстроиться и вновь задуматься. Понимая, что сейчас не лучшее время, он торопится к Евгению Фёдоровичу со стопкой документов. Каждый день Алексей носится с бумагами по офису, опасаясь встретиться с ним. Даже на обед не ходит, чтобы лишний раз не покидать приёмную и не видеть Ангела, по которому так скучает. Это единственный человек, которого он считает родным и самым нужным, потому что у него действительно никого нет. Квартира пустеет, так как парень приходит домой только ночевать, а утром только кофе полбокала выпьет и прихватит какой-нибудь пряник. К этой рутине парень привык, потому что не даёт днем убивать себя. Порой и возвращаются мысли о маме, которой так не хватает, и отце, который тоже был хорошим до зависимости. Тогда была крепкая семья, но со смертью одного человека все пошло под откос. Кажется, жизнь даёт новый шанс на что-то хорошее, потому что больше нет сексуального рабства и гнёта. *** У Лёши на носу отчёт, должный быть готов уже завтра, а работа кипит и не ждёт. Ему приходится остаться в офисе, когда отдел, в котором он работает, опустел. Болят глаза и спина, а в голове никак не могут выстроиться цифры в нужный ряд, чтобы все сошлось. Мозг вскипает, что болит голова, но нужно доделать, иначе завтра Петр Михайлович устроит взбучку. Несмотря на хорошее его отношение к своему секретарю, он сможет накричать, потому как все должно было быть готово в срок. Поэтому нужно все сделать. Да и совесть мучает всегда, если не сделал сегодня, а оставил на завтра. Так Губанов делать не любит, лучше лечь в кровать с мыслью, что ты все выполнил и спокойно закрыть глаза. Лишь через несколько часов Алексей, проверив все по третьему кругу, успокаивается и выдыхает, облокачиваясь о спинку кресла. Однако не медлит, потому что уже поздно, а ещё предстоит дорога домой. Лёша оставляет после себя порядок, осматривает все ещё раз, и со спокойной душой может покинуть офис. Охранник не удивляется, потому что зачастую этот парень остаётся допоздна. Хесус выходит из здания, а следом ещё кто-то. Как назло стало холодно и намеревается пойти дождь, к тому же темно и поздно. Самый лучший способ: вызвать такси. Он всегда жалел для себя комфортной поездки, дабы сэкономить, но только не сейчас. Губанов уже заходит в приложение, чтобы сделать заказ, как кто-то кладёт ладонь на его плечо, отчего он вздрагивает. — Лёша, ты снова о себе не думаешь, — говорит мужчина, после брюнет поворачивается и уже знает, кто это. — Мне нужно было доделать отчёт, — глаголит правду, чувствуя облегчение, ведь это Ангел, его Ангел. — Я рад, что ты ответственно подходишь к работе. Садись, подвезу, — достаёт из кармана Вова ключи. — У тебя есть машина? — выгибает бровь Алексей, потому как раньше у Ангела не было автомобиля. — Теперь — да. Поздно уже, не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, — проходит мимо Губанова, направляясь к машине, в то время как брюнет хлопает ресницами, забыв напрочь, что они стали друг другу чужими. Но что-то толкает вперёд и Лёша идёт к Ангелу. В машине и пахнет приятно, и мягко, что он готов уснуть прямо здесь, по причине того, что сильно устал. Слева сидит Вова, ожидая, когда машина прогреется до конца. Напряжение. Между ними теперь напряжение. Алексей смотрит в свое окно, кусая щеку с внутренней стороны. Ангел ведь не желает зла, хотя не сдержал единственное обещание — не отпускать. Отпустил, потому что Леша должен жить спокойной и размеренной жизнью, не напрягая себя лишними заботами. За все время Вова столько раз ненавидел себя за то, что просто так отпустил, не попытавшись оставить это чудо около себя. — Лёш, прости меня за то, что не оправдал надежды, — кажется, впервые мужчина извиняется перед кем-то. Ему правда стыдно, что «выбросил» его и ушёл. Вспоминается абсолютно каждый момент с Ангелом, как он стал всем для бедного парнишки и достоянием чего-то Величественного и прекрасного. В серых глазах заключён мир Хесуса, где бесконечные леса и живые их организмы. Он помнит слезы, которые лил всякий раз, когда в жизни происходил пиздец вперемешку с болью. За время жизни в одиночестве Губанов привык, что снова рядом нет никого, да и не нужен ему никто, кроме Ангела, но и тот очертил границы и оставил по ту сторону. Парень поворачивает голову на спасителя, понимая, что солидарен с решением. — Ты прав во всём. У тебя своя жизнь, а у меня своя. Я... Я хочу сказать «Спасибо», что не выкинул тогда и не прошёл мимо. Сейчас я сам справляюсь и что-то получается. — Наверное, мне стоит уже признаться, что за эти два с половиной месяца я сто раз пожалел, что отпустил тебя, хотя обещал не уходить, — накрывает своей ладонью руку парня, лежащую на коленке. — Лёша, я сделал это, чтобы подавить в себе чувство, о котором думать не хотелось. Я любил однажды, но мне причинили боль, а после стало безразлично на любовь. Однако с твоим появлением пришло осознание, что я просто любил не того человека. Мне нужно было дождаться своего, того, для которого я сделаю слишком много, и пойму, что человек мне очень важен. Губанов слушает и вникает в слова. Ангел... Признаётся в чувствах? Неужели такой, как Лёша, кому-то всё-таки нужен? — Почему нельзя собраться и быть счастливыми? — на этот вопрос парень искал ответ и понял, что не хватает желания, чтобы просто быть вдвоём. — Потому что один боялся и наверное, не хотел в какой-то степени, — переплетает Семенюк их пальцы. Он так хотел вновь прикоснуться к нежной коже, заглянуть в чистые глаза на близком расстоянии. — А теперь? — А теперь он глубоко сожалеет и готов к любому ответу, — вздохнул Вова, надеясь на то, что Хесус поймёт и ответит что-то. Однако брюнет молчит, обдумывая сказанное и вспоминая свои страдания. — Знаешь, Ангел, — поднимает взгляд Лёша. — Я просто хотел быть кому-то нужным, чтобы кто-то заменил мне всех и весь мир. Этого человека я нашёл и обрёл при нехороших обстоятельствах, но после он стал моим Ангелом и спасителем, и он же сказал, что все остальное было лишним. Обоим больно осознавать свои ошибки, но и сложно понимать, что прямо сейчас решается дальнейшая судьба. Каждый питает друг к другу настоящие и любовные чувства, но и знают, что не так давно стали чужими друг для друга. — Я много размышлял над тем, кто ты для меня, насколько важен и нужен. В итоге пришёл к выводу, что ты — часть моей жизни, без которой мне трудно приходится. Да, Лёша, я делал для тебя все не просто так, мне хотелось помочь и забрать к себе. Первое я выполнил, а вот второе... Не смог. Ответь, есть ли шанс на том, чтобы начать настоящие отношения и любовь? Ангел не врет, что готов, не врет, что хочет быть с парнишкой. Второй действительно стал намного больше, чем просто подопечный. Лёша — новая любовь, которой нужно расцветать. В случае, если парень отвергнет, то Вова оставит его в покое, если его попросят. Потому что покой и счастье этого человека — все для него. Несмотря на внутреннюю боль, он переборит себя и сделает то, что от него требуется. — Шанс есть всегда. Я простил тебя давно, потому что то было правильно. Ты просто выполнил то, что должен, а давать что-то большее не был обязан. Это я был дураком, что поверил и понадеялся... — опускает голову, сжимая чужую ладонь. — Мне тяжело без тебя, — поднимает обратно, приготовившись плакать, потому что сердце собирается снова. — Плохо и больно. Даже, несмотря на то, что я пережил, оказывается, я могу что-то чувствовать, — катится слеза. — Могу испытывать то, для чего не рождён. — Так для чего ты рождён? — Страдать, быть никем для людей, желать прекратить свое существование, — уже плачет Губанов. Семенюк не сдерживается и тянет парнишку на себя, заключая в надёжные объятия. Лёша не рождён для того, чего он думает. Он создан для цели, к которой путь был тяжёлый. — Ты не прав, что обязан всю жизнь быть никем и страдать, — вполголоса говорит Ангел, прижимая свое истинное счастье к себе. Лёша сдался, так как устал от всего: от самобичевания, от уничтожения самого себя, от проблем, что уже позади, от мыслей о прекрасном будущем. Надоело все. Хочется обычного, человеческого счастья. Парень продолжает плакать, ведь его сердце столько раз падало и разбивалось, что оно может так никогда и не собраться. *** Мужчине было тоскливо без парнишки. Сложно не думать о том, кто стал не просто человеком с кучей проблем. В особенности ночью мысли так и возвращались к юноше, что уже жил в своей квартире и своей жизнью. Вова думал всегда рационально и на несколько шагов вперёд, рассчитывая каждый исход событий. Однако на этот раз что-то развернулось по-другому. Он и представить не мог, что Леша поселится в душе и не только. Любовь была знакома ему во всех разновидностях, ведь как-то он полюбил однажды. Чувства тогда и сейчас заметно отличаются. Алину хотелось носить на руках, любоваться каждую секунду, а с Хесусом все иначе. Его хочется спрятать от злобного мира, не отдавать никому, толкать к верным решениям и просто любить. Странно, но с бывшей женой не было такого, чтобы желать любить. Вова просто любил и не задумывался над тем, почему она, почему они нашли друг друга. С Губановым ситуация осознанная — и сердцем, и головой мужчина пришёл к этой любви. Алексей стал вторым человеком, для которого Семенюк готов на все. Вова смотрел в одну точку, в то время как Милана доедала ужин, рассказывая до этого о дне, проведенном в садике. — Папа? Пап, ты меня слышишь? — заметила девочка, что отец её не слушал. Он начал быстро моргать, понимая, что ушёл в себя и не вникал в её рассказ. — Я тебя спрашивала, почему Лёша больше не живёт с нами и не приходит? Друга Милана не видела уже две недели, за которые так скучала по доброму Лёше, обнимающий перед сном и смотрящий прямо в душу. Семенюк отпил чай, думая, сказать, почему на самом деле Лёша больше не с ними. Он сделал глубокий вдох, заостряя внимание на дочери. — Лёша живёт у себя и... Не появится больше. Тяжело было осознавать, что история закончена. И больно отпускать было тогда, и вспоминать сейчас. Детские глаза расстроились, потому что Леша — друг Миланы, всегда поддерживающий её. — Все уходят... — опустила взгляд и поджала губы, ведь её мама бросила, а теперь и он. — Мама не звонила? — заглянула она в глаза отца. — Нет, — помотал Вова головой. Он чувствовал, что Милане больно, так как она одинока. Несмотря на то, что Вова виделся с Алексеем, это не приносило удовольствия. От этого только больнее. — Спасибо, пап, было вкусно, — спрыгнула она со стула, уходя в свою комнату. Ребёнок не должен чувствовать себя ненужным. Да, у неё есть папа, но он не заменит никогда маму и самого настоящего друга. Горячие слезы начали неосознанно литься из серо - зеленых глаз. Она сидела на краю кровати, смотря на ночь за окном и думая, где её люди. Что-то подсказывало позвонить другу и просто услышать голос, потому что одна она не справляется. В гостиной Милана нашла телефон папы, а в нем контакт Алексея. Дети нового поколения — умны. Сидя уже на своей кровати, она кусала губы, всматриваясь в цифры и имя «Лёша». Но все-таки сердце тянулось к другу. Поднеся гаджет к уху, она слышала долгие гудки на протяжении тридцати секунд и хотела уже сбросить вызов, как трубку сняли. — Лёша? — заулыбалась она, всхлипнув. — Лёша, это ты? — Лисенок, — протяжный выдох. — Лисенок, что-то случилось? — Нет, нет... Я... Я хотела просто услышать твой голос, — пропала улыбка, но тепло в сердце продолжило разливаться. Алексей выдохнул и, судя по всему, улыбнулся. — Милаш, честно не ожидал, что это звонишь ты. Как у тебя дела? — У меня... У меня все нормально. Лёш, почему ты не приходишь? Я скучаю. — Миланочка, я больше... Больше не приду. Прости, лисенок. Я тоже скучаю по тебе, но теперь... — не договорил. — Ты тоже бросаешь? Как мама? — Не-ет, нет, что ты? Может, как-нибудь мы с тобой увидимся. — Когда? — Милаш, я не знаю... У меня работа, да и с папой нужно говорить. — Я поговорю! Лёша, только приди. Я хочу снова обнять тебя. — Хорошо, лисенок, если папа позволит, то мы увидимся, хорошо? — нежно предложил он альтернативу. — Хорошо... Ой, папа идёт, пока. Я поговорю. Девочка сбросила вызов, пряча телефон под подушку. Она поняла, что папа прошёл в гостиную, поэтому побежала к нему, чтобы взять разрешение. Оказавшись за спиной, она не стала медлить. — Пап, мы можем увидеться с Лёшей? — бодрым голосом поинтересовалась Милана, видя, что папа что-то ищет. Он повернулся лицом, слыша до боли родное имя. У него сердце остановило ритм при одном упоминании о мальчишке. Но Милана... Мужчина сел на корточки напротив дочери, хмуря брови. — Прости, пап. Я с Лёшей говорила по твоему телефону. Извини... — опустила она голову, чувствуя вину за то, что ослушалась. Но и Ангел не изверг и не холодный человек, он-то понимает, что его дочь привязалась к Губанову и тоже скучает, но не больше самого Вовы. — Милая, мы увидимся с ним, обязательно, но не скоро. Малышка, мне нужно время, — поджал он губы, проводя тыльной стороной ладони по детской щеке. — Зачем? — Ты ещё маленькая, чтобы понять, но поверь, так будет лучше, — нежно проговарил Семенюк, видя стеклянные глаза дочери. Она, не отвечая ничего, убежала в свою комнату. По щекам её катились слезы и не давали видеть что-либо. Почему маленький ребёнок чувствует себя никому не нужным и лишним? Это всего лишь дитя. Вова запрокинул голову, поднимаясь на ноги, и закрыл глаза. Вспоминал образ Лёши — такого нежного, беззащитного и хрупкого человека, которого хочется прижать к себе уже навсегда. Мужчина дышал тяжело, пытаясь говорить себе, что так действительно будет лучше, несмотря на боль. Но кому лучше?