Советую читать под «Another Love» (Tom Odell)
Последующие недели после вручения «Золотого мяча» протекали как в тумане. Не хотелось пить, есть, смеяться, хотелось лишь вновь ощутить тепло его тела рядом. Оказаться к Нею поближе. Услышать его чарующий голос, почувствовать скользящие прикосновения чутких пальцев, вдохнуть аромат его французского одеколона. До чёртиков надоело притворяться и посылать притворные улыбки Килиану, ещё больше погрязая во лжи. Каждый новый день девушка проживала в тревоге и беспокойстве, в тайне надеясь на скорый конец их истории. Порой проскальзывали мысли, что Мбаппе уже и сам догадался об их секрете, тайном чувстве, сложив два и два. Только тогда возникал один единственный вопрос, почему никак не реагировал? Чего ждал? Сама же она постоянно возвращалась к Жуниору и их опьяняющему поцелую, который попросту не выходил из головы ни на минуту. Т/И жила в ожидании его приезда, довольствуясь лишь одним сообщением, висевшим в строке «Непрочитанное»:«Не думай, что я сбежал или посчитал тот поцелуй ошибкой. Не смей! Сейчас я вынужден улететь в Бразилию, какие-то проблемы со здоровьем Дави, но как только я вернусь, мы поговорим. Хорошо?»
Впервые пробежавшись взглядом по тексту сообщения, сидя следующим утром на краю ванной, цвет твоих глаз/ая облегчённо выдохнула. На свой главный вопрос она получила точный, не обнадёживающий ответ. Бразилец не посчитал их поцелуй просчётом, недоразумением. Не поставил под сомнение искренность и подлинность их чувств. Наоборот, надеялся обсудить всю глубину ситуации и найти из неё выход. Не оставил одну разгребать весь этот хаос. Оставалось лишь надеяться и ждать, что исход всей этой путаницы будет положительным и не сильно ударит по их троице. — Килиан, садись за стол. Завтрак уже готов! — цвет твоих волос/ая ставит дымящуюся широкую тарелку на стол, доставая столовые приборы. Утро понедельника пока проходило довольно размеренно, спокойно и уютно. С начала этой недели у нападающего «Пари Сен-Жермен» начнутся ежедневные утренние тренировки, не придётся проводить много времени вместе. Клуб планировал активно готовиться к Лиге Чемпионов, тем самым ограничивая свободное время своих игроков. Это не могло не радовать девушку. Играть в счастливую пару уже давно надоело, правда с каждым днём всё сильнее разъедала её худенькое тело. Необходимо было признаться, поскорей бы приехал Неймар. — Подожди минутку, ладно? — приглушённый голос парижанина разносится из дальнего угла квартиры, кажется, их спальни, — Я не могу найти свою форму для тренировок, — слышатся ю копошения вперемешку с тихим гневным бормотанием. — Я вчера её гладила, посмотри на гладильной доске. Кажется, я её именно там и оставляла! — на заднем плане гудит кофемашина, по телевизору крутят новости. Из открытого окна слышатся сигналы машин, звоночки велосипедов и частые шумные разговоры. Столица Франции, Париж, всегда просыпалась с первыми лучами яркого солнца. — Окей, я нашёл. Спасибо, что постирала и погладила! — мулат сбегает по лестнице вниз, кидая спортивную сумку на угловой диван. На его лице сияет приветливая улыбка, он был рад вернуться к привычному темпу жизни. Отпуск надоел, хотелось полностью погрузиться в мир нескончаемых матчей и футбола. — Без проблем, дорогой. Приятного аппетита! — Т/И садится напротив футболиста, нервно роясь в сумке в поисках нужного учебника. Последний курс университета требовал множество времени на исполнение домашних работ, которого, впрочем, у неё не было вовсе. Любовные переживания мешали нормально учиться, писать проекты и создавать макеты. Авиаинженерия была желанной отраслью, мечтой, которую хотелось воплотить в жизнь. Вот только со всей этой неразберихой спала она от силы пять часов в сутки. Плюс ещё работала и ходила на консультации, из-за чего домашние работы делалась утрами впопыхах. Оставалось лишь рассчитывать на правильность ответа. — Ко скольки ты сегодня придёшь домой, chérie? — Килиан мимолётно отрывает взгляд от своего телефона, смотря на девушку, которая что-то старательно выписывает в толстой тетради. — Пока не знаю, как пойдёт. А что такое? — её (цвет твоих) глаза не отрываются от задачи и конспектов, лишь рука тянется к стакану ароматного кофе. Завтракать цвет твоих волос/ая терпеть не могла, а вот пить кофе — всегда пожалуйста, в любое время суток. Помня об этом, француз всегда покупал про запас самые лучшие пачки кофейных зёрен. Кажется, что эта такая мелочь, но ему просто хотелось радовать её даже такими незамысловатыми вещами. Ведь дорогих роскошных подарков она и брать не хотела. — Думал позвать нескольких парней из команды к нам вечером. Посидеть, поболтать, поиграть в ФИФУ. Как ты на это смотришь? — он задумчиво обводит взглядом контур её фигуры, следя за сменой эмоций на нахмуренном лице. В последнее время девушка выглядела крайне уставшей и абстрагированной, не хотелось в лишний раз её напрягать. — Думаю, что это неплохая идея. Повеселитесь, я только за! — она наконец отрывается от своих расчётов, ловя взгляд его карих глаз. Они смотрят с теплотой и робостью, заставляя сердце болезненно сжиматься. Кое-как девушка заставляет себя улыбнуться, — У вас как раз скоро начнётся Лига 1, и там уже точно будет не до тусовок, как бы этого ни хотелось. Цвет твоих волос/ая поднимается со стула, подхватывая его пустую тарелку и ставя её в раковину. Горячая вода обжигает пальцы, но она этого вовсе не ощущает. Все мысли только о нём и ни о ком больше. Кажется, отвлечься просто невозможно. Чуть позже девушка чувствует на своей талии руки мулата, которые мягко поглаживают тело. От чужих прикосновений хочется съёжиться, оттолкнуться. Неправильно, как же всё неправильно. После поцелуя с бразильцем всё ощущается гораздо острее. При любых взаимодействиях с Мбаппе в груди растёт чувство вины и предательства. Наверное, теперь не только её разум и сердце, но и тело подвластно только Неймару. Будто не нарочно, она отодвигается от парня, потягиваясь за кухонным полотенцем. Всё выглядит максимально естественно, кроме того, что она не целует его уже на протяжении всей недели и отнекивается от любой попытки заняться сексом. Прикидываться спящей было беспроигрышным вариантом. В этом плане он никогда не был напорист. — У тебя точно всё в порядке, милая? — Килиан разворачивает девушку лицом к себе, опираясь на стойку, нависает над ней. Карие глаза с тревогой и немалым смятением вглядываются в глубину её (цвет твоих) глаз. Между ними словно выросла какая-то стена, разделяющая их по разные стороны, заставляя отдалиться. Он не понимал в чём проблема. Да, в каждых отношениях случались временные кризисы, но в основе всегда лежала какая-то причина. У них же всё пошло по наклонной в один резкий момент. Мулат всячески делал вид, что всё нормально, пытаясь игнорировать проблему, но каждую ночь переживал, копаясь в себе. Пытался найти момент, когда всё начало рушиться и они не смогли этого остановить, не заметив катастрофы. — Да, всё хорошо. Просто немного устала… — цвет твоих волос/ая быстро чмокает его в небритую щёку и возвращается к мытью посуды. Истерзанное сердце бешено бьётся. «Господи, пожалуйста, пусть он поскорее уйдёт.» Она чувствовала себя чудовищем, видя смену тяжких эмоций на его лице, от непонимания холода с её стороны. Когда-нибудь он поймёт и простит, Т/И в это искренне верила. Их комфортабельные апартаменты Лоттен покидает спустя минут двадцать с каким-то опустошением внутри. В голове витают тысячи сумбурных, не связных в логические цепочки мыслей. Может, стоит сделать ей предложение руки и сердца раньше, не тянуть до даты её дня рождения? Чаще всего девушки светились после этого события, мерцая в объятиях своей любви. Может быть, это как-то сблизило бы их вновь? Вернуло бы то самое чувство окрылённости и трепета? Он однозначно хотел в это верить.***
В университете Сорбонны царил организованный хаос. Студенты спешили побыстрее добраться до нужной аудитории, старательно писали конспекты на подоконниках, выбегали в кафе пообедать. Повсюду слышались разговоры с большим содержанием терминов инженерии, обсуждения новых тем и преподавателей. В руках каждого десятого виднелись макеты строений крыльев самолёта, многоэтажных зданий и длиннющих мостов. Это была её стихия. — Ну наконец-то ты пришла! Я уже подумала, что тебя не будет, — Адель Дюбуа, близкая подруга девушки, поднимается со стула, чтобы обнять только что пришедшую цвет твоих глаз/ую. В её распростёртых объятиях спокойно и уютно, но глупое сердце всё равно мечтает о других руках. После его касаний теперь всегда происходят неосознанные сравнения. С ним всегда будет лучше. Когда же он уже вернётся? — Я просто опоздала на нужный поезд, засиделась с задачей на дом, — девушка отстраняется, доставая толстые тетради из сумки. В аудиторию заходит преподаватель, вежливо здороваясь. Совсем скоро начнётся лекция по теории, и её мысли с лёгкостью оторвутся от нападающего, который, кстати, в этот момент только приземлился в аэропорту Шарль-де-Голль.***
Вечерний Париж блистал озорными огоньками. Шёл мелкий проливной дождь, из-за чего улицы были усеяны красочными зонтиками, создававшими замечательную атмосферу. Крохотные кафе были заполнены посетителями, отдыхающими после рабочего дня. Порой мелькали целующиеся пары, не замечавшие ничего вокруг. Париж воистину был столицей бесконечной романтики и любви. Несмотря на непривычную серость, город цвёл и блистал. Потеплее закутавшись в плащ, она медленно шагала домой. Получив новое сообщение от Нея, возвращаться в их квартиру было безумно страшно. «Я только что приземлился, querida. Думал подъехать и забрать тебя из университета, но потом заметил сообщение от Килиана. Сегодня я буду у вас. Мне кажется, пришло время признаться.» Она была безоговорочно уверена в том, что в его компании не сможет играть. Знала, что взгляд всё выдаст. А ведь они там будут не втроём, а почти всей командой. Исходы могли получиться разные, и ни один из них не утешал и не внушал доверия. Приближался важнейший чемпионат, и разлад в команде никому был не нужен. Разрушать их дружбу тоже не хотелось, только вот это было неминуемо. Было поздно что-то спасать, когда уже всё было на грани ужасающего взрыва. По итогу каждый потеряет важную часть себя. Будет сильно повержен морально. Девушка максимально тянула время, возвращаясь обратно. Выбрала прогулку пешком вместо удобного метро, несмотря на дождь. Шла огромным кругом, специально сворачивая с прямой дороги. Засматривалась на красочные витрины. Даже зашла в миловидную кондитерскую и приобрела парочку десертов, забыв о своей ненависти к сладкому, сэкономив в общей сложности всего лишь полтора часа. Преодолеть чёртов неконтролируемый страх было нужно, но было так сложно сделать решающий шаг навстречу. Нужным толчком стал звонок Килина, немало напугавший витающую в облаках девушку. — Милая, ты где? Разве твои занятия не закончились ещё два часа назад? — в его голосе слышались нотки обеспокоенности с отголосками недопонимания. Обычно она никогда так сильно не задерживалась, а даже если и задерживалась, всегда писала. — О, я решила прогуляться. Не хочу мешать вашей мужской компании, — придавая своему голосу приторную радость, она разваливалась по кусочкам. Мбаппе молчал, вслушиваясь в каждое её слово, пока на фоне были слышны переговоры и громкий смех вперемешку с популярной музыкой. Смех Неймара она слышала отчётливо. Такой заливистый, неудержимый, искренний. Даже сквозь трубки телефонов он посылал ей мурашки по всему телу, заставляя сердце восхищённо замирать. Грязная эгоистичная стерва. Разговаривая по телефону со своим молодым человеком, всё её внимание было устремлено к его лучшему другу, к его еле слышным словам и волшебному голосу. — Брось, ты ни в коем случае никого не напрягаешь, солнышко. Наоборот, многие хотят тебя увидеть и поболтать. Да и я очень сильно соскучился, — слёзы предательски бегут по её щекам, цвет твоих волос/ая всячески пытается заглушить судорожные всхлипы. Как она могла его предать? Предать все те чувства и моменты, что были между ними? Та нежность и теплота, с которой он говорил о ней, пулями врезалась в бедное израненное сердце. Сегодня он потеряет и лучшего друга, и свою любимую девушку. Две неверности, измены, и все в один день. — Ну раз я не помешаю, попытаюсь прийти поскорее. Только забегу кое-куда сначала, ладно? — её голос звучит очень высоко, предельно высоко, но Т/И не может это контролировать. Этот вечер просто нужно было пережить, и тогда всё станет на свои места. Правда наконец обрушится лавиной, паутина лжи порвётся, сокращая свой масштаб. — Конечно, будем ждать! — цвет твоих волос/ая сбрасывает вызов, не желая слышать последующий слов. Фраза «люблю тебя» из его уст её бы просто добила. Почти у самого дома девушка забегает в небольшую аптеку. Тёплый воздух приятно окутывает озябшее тело. Запах лекарств —наоборот, ещё больше действует на нервы. Худые руки трясутся в ужасе, пока она достаёт купюры из кошелька. Баночка успокоительного ей сейчас как никогда необходима. — Девушка, у вас всё в порядке? — фармацевт вопросительно смотрит на напряжённое лицо девушки, порой опуская взгляд к рукам. — Совсем нет, абсолютно. Но мне проще ответить вам, что да, — цвет твоих глаз/ая хватает таблетки, словно спасательный круг, и покидает пределы аптеки. Ливень только усиливается, пропитывая тонкую ткань насквозь. Она точно заболеет, но ей так плевать. Запив одну таблетку успокоительного водой, Т/И облокачивается о здание, прикрывая глаза в надежде хоть чуть-чуть успокоится. Вдох, выдох, вдох, выдох. Напряжение потихоньку исчезает, бездна наступающей истерики отступает, когда телефон вибрирует в кармане её плаща. На дисплее в строке уведомлений высвечивается сообщение:«Я знаю, что тебе страшно. Мне не легче, поверь. Но прошу тебя, не смей продолжать гулять под проливным дождём, поскорей возвращайся. Ты можешь серьёзно заболеть, и я искренне за это переживаю.»
Истерический хохот срывается с её губ, заглушая раскаты грома. Такой контраст эмоций. Последним, что беспокоило её в этот момент, было здоровье. Да пусть она хоть сдохнет, главное не чувствовать себя больше предательницей и последней дрянью. Вонзила нож в спину французского футболиста она давно, сегодня оставалось лишь добить его окончательно, завершить начатое дело. В голове царил туман, когда девушка поднималась по лестнице. Действие сильного препарата чуть расслабляло, но не помогло забыться до конца. Каждый шаг отдавался эхом в висках, это был самый долгий путь в её жизни. Нужная дверь, поворот ключа, и вот — она внутри. Тёплый воздух внутри помещения посылает по замёрзшему телу острые иглы. Боль чуть отрезвляет. Из гостиной раздаётся шум телевизора, парни о чём-то переговариваются. Слышится запах пиццы. Цвет твоих волос/ая скидывает промокший до нитки плащ, попутно стирая дорожки слёз. Выглядит она ужасно, её это ни капельки не волнует. — Всем привет! — шагнув в центральную комнату, Т/И приветственно машет рукой обернувшимся футболистам. Она нарочно не ловит взгляд кудрявого, но прекрасно чувствует его на своём теле. Посмотреть в его сторону = автоматически не выдержать, разреветься и впасть в истерику. Сейчас слишком много свидетелей, чтобы раскрыть правду. Но разве смогла бы она вновь обмануть его? Продолжить дарить надежду, когда сердце охолодело? Врать прямо в лицо этому светлому мужчине? — Господи, ты ещё и без зонтика была? — Килиан подрывается с дивана, подскакивая к девушке. Моментально парень накидывает на её плечи свой свитер, укутывая в надежде согреть. Сильные руки нежно прикасаются к лицу, карие глаза ловят её взгляд и обескуражено застывают. Нет, девушка больше не сможет продолжать этот цирк, и плевать на компанию рядом. В её (цвет твоих) глазах наконец виднеются тени правды, больше никакого притворства. Смятение, боль, раскаяние и море отчаяния. Страшная картина, жуткая. — Прости меня, пожалуйста, прости… — хриплый, безжизненный голос разрезает хрупкую тишину комнаты, вдали слышатся раскаты грома. Затяжной холодный дождь барабанит по подоконнику. Температура резко падает, — Но я не могу так больше… — Т/И сильно вцепляется в его мускулистые руки ледяными, мокрыми от дождя ладонями. Паника молниеносно распространяется по её телу. — Хэй, ты чего? Я же не убью тебя за это, — мулат тепло ей улыбается, пытаясь унять неожиданное щемящее в груди чувство. Плохое предчувствие посещает его душу, комок в горле нарастает, — Просто не стоило гулять в такую погоду, я не хочу, чтобы ты заболела. Да Силва Сантос Жуниор судорожно, шумно выдыхает, пытаясь собраться. Бразилец прекрасно понимает, что дело вовсе не в чувстве вины девушки перед переживавшим французом. Цвет твоих волос/ая неспешно срывалась, была совсем на грани, не могла больше терпеть и лгать. При виде её слёз чувствительное сердце начинало судорожно сжиматься, перекрывая доступ к кислороду. Они были обязаны признаться вместе, так будет правильно. Он не имеет права скинуть всё это на неё. В своих чувствах они виноваты перед ним оба. — Килиан, дело совсем не в её раскаянии за твоё волнение, — мужчина поднимается с дивана, медленно подходя к паре. Момент расплаты настал, он ловит её поверженный взгляд, кивая в знак поддержки. Ради неё он должен быть сильным, ведь она нуждалась в его крепком плече. Ради него он должен быть честным, ведь друзья никогда не должны лгать, — Всё гораздо глубже и сложнее. Она плачет из-за этого. Небо мерцает в свете молнии, сильный грохот заставляет вздрогнуть. Погода сегодня будто олицетворяла всю безнадёжность ситуации. Парижанин не может оторвать взгляда от извиняющихся глаз девушки, наполненных горькими слезами. Неверие в происходящее охватывает его разум. Нет, нет, нет. Этого просто не могло быть. Невозможно. — Я пыталась, я правда пыталась вернуть всё, как было раньше. Пыталась забыть, отрицать, не верила в реальность происходящего. Но это произошло, Килиан. Я не смогла, не успела это проконтролировать… — Т/И еле уловимо мотает головой из стороны в сторону, не сдерживая дрожи в голосе. Именно так всё и происходило тогда. Первое осознание того, что она влюбилась в бразильца. Отрицание, неверие, смятения. Точно так же она качала головой, сидя в запертой ванной, зарывшись в локоны руками и не имея возможности вернуться обратно в точку отправления. В тот вечер механизм запустился. Отмотать время было нереально. — Не говори мне о том, о чём я сейчас думаю. Опровергни это, прошу… — всегда уверенный и жизнерадостный голос француза надламывается, цвет твоих волос/ая лишь поникши опускает голову, убирая ладони с его рук. Делает шаг назад, отдаляется от Мбаппе и приближаясь к Неймару. Месси, Рамос и Хакими, поражённо сидевшие всё это время в гостиной, удалились, не желая вмешиваться в надвигающуюся бурю. Каждому был понятен итог и причина происходящего. Такие теории в головах игроков появились ещё очень давно, просто ни один из них не был готов раскрыть все карты Лоттену. Гипотеза требовала веских аргументов, которых не было. Они тщательно всё продумали и скрыли, даже не давая повода посмотреть на них в романтическом ключе. — Я люблю её, Килиан. Полюбил с того момента, как впервые встретил, — Сантос Жуниор переплетает их пальцы, не сводя обезоруженного взгляда с фигуры лучшего друга, — Мы правда пытались искоренить эти чувства. Нарочно избегали друг друга, игнорировали, не общались, пытались вернуться к прошлому, но у нас не получилось. Мы стали не властными над обстоятельствами, мы оба полюбили… Слова обрушивались на него смертоносной лавиной, не давая обраниться. Неверие, горький вкус предательства, разрушенные мечты. В голове царил полный хаос, хотелось просто истошно закричать от безысходности. Его лучший друг и его девушка. Да что за бред вообще? Они не могли, нет. ЭТО, МАТЬ ЕГО, НЕВОЗМОЖНО! — Слушайте, если это шутка, то совсем не смешно! — нападающий сборной Франции яростно переводит взгляд с их виноватых, растерянных лиц на сплетённые ладони. Бешенство, ненависть, ревность. Калейдоскопы разносторонних чувств мгновенно вспыхивают в тонких венах. — Я бы очень хотел, чтобы это оказалось дурным сном, Килиан, но это чистейшая правда. Мы не можем больше врать тебе, — в белоснежную стену летит хрустальная ваза, разбиваясь вдребезги. Т/И пугливо вскрикивает за спиной Неймара, который в мгновение ока прячет её за собой, надеясь защитить. Мулат крушит всё вокруг, пытаясь избавиться от накатившей ярости. Чёртовы лицемеры, лгуны, предатели. Как они могли? — Килиан, я умоляю тебя, успокойся… — её дрожащий голос выводит его из себя ещё больше. Вслед за вазой летит журнальный стол. Таким она не видела его никогда. — Успокоиться? Ты сама себя слышишь, Т/И? Успокоиться? — парень хватает её за руку, отдёргивая от Неймара. В карих глазах бушует бешеное пламя, которое готово уничтожить их в любой момент. Его пальцы сильно сжимают её плечи, до потемнения в глазах. — Ты, чёрт возьми, влюбилась в моего лучшего друга, и после этого я должен успокоиться? — Мбаппе, отпусти её, быстро! — бразилец подлетает к ним, отталкивая растерянную девушку подальше и бьёт по лицу друга. Он защитит её любой ценой, теперь она его ответственность. Гнев мулата прекрасно понятен, но тронуть её он не даст. (Цвет твоих) глаза в ужасе распахиваются, она предупреждающе кричит, когда Килиан ударяет Неймара по лицу в ответ. Слышится хруст, Т/И со всех ног бежит к мужчине, оперевшемуся на подлокотник дивана. Из сломанного носа бежит дорожка алой крови, капая на дубовый паркет. Последующий слишком сильный удар следует почти мгновенно. Не успевая сообразить, Жуниор вновь его пропускает, отлетая в стену. Её истошные крики и судорожные всхлипы заполняют огромные апартаменты. Присев перед мужчиной, она пытается судорожно стереть кровь, не сдерживая истерических слёз. — Как мило, блять! Удивительно, как вы смогли это всё скрывать так долго! — его высокая мускулистая фигура излучает опасность и безудержный гнев. Сейчас цвет твоих волос/ая его по-настоящему боится. — Хотя, думаю вам просто понравилось делать из меня дурака! Неймар гневно вскакивает, вставая рядом с ошарашенной девушкой. — Не смей так говорить, ты меня понял?! Ты думаешь, мне было ахуенно? — они сверлят друг друга взглядами, будто прощаясь со своей многолетней дружбой. Хоронят её заживо, — Да я ненавижу себя за это. Чувствую себя полной мразью, но не могу изменить что-то, разлюбить её в одночасье. Сколько бы ни пытался, ничего не выходит! — отчаяние. Полное, бессильное отчаяние. Бразилец его излучал. Оно слышалось в каждом слове, в каждом крике, в каждом движении. Их тройка была вплетена в жестокие игры судьбы и была не подвластна нарушению правил. — Мне спасибо тебе за это сказать? За то, что противился своей грёбаной влюблённости? — Мбаппе подходит в плотную к человеку, вонзившему ему в спину нож. В этот вечер Неймар лишил его будущего, всех мечт и надежд, — Как ты вообще посмел посмотреть в сторону моей девушки? Мы же были лучшими друзьями! — мулат истошно кричит, толкая атакующего полузащитника «Пари Сен-Жермен» в стену. Пальцы с невероятной силой сжимают ворот его футболки. Какого это, смотреть в глаза того, кто отнял у тебя самое дорогое? Какого это осознавать, что последние месяцы ты жил во лжи? — Я не знаю, Килиан, правда не знаю. Я просто влюбился, и оправдания этому нет… — уставший безутешный голос Жуниора бьёт прямо в сердце. Стопроцентная правда обжигает. Бразилец не делает попыток вырваться, полностью покоряясь другу, достойно несёт свой крест. Он заслужил, он знает. Карие глаза неконтролируемо возвращаются к застывшей за спиной Мбаппе фигуре. Т/И опасливо смотрит на представшую перед ней картину, делая шаг вперёд. В один крохотный, мимолётный момент в глазах Неймара проскальзывает предупреждение, сплетённое с вселенским беспокойством. Этого момента мулату достаточно, чтобы понять всю серьёзность и глубину намерений мужчины напротив. Он правда её любит, твою мать. — Килиан, ты полностью прав, мы должны были признаться гораздо раньше, но хотя бы попробуй нас понять. Каждый из нас боялся ранить тебя, потерять. Мы всё ещё тебя любим и хотим только хорошего, ты этого достоин… — тонкая ручка успокаивающе, немного опасливо ложится ему на плечо. От слов девушки становится тошно, противно. Может, когда-то он и сможет смириться, простить, но точно не сейчас. Не тогда, когда все его мечты разрушены. — Да плевал я на ваши чувства! Вы всё равно меня уничтожили! — парень поворачивается, смаргивая подступающие слёзы. Боль от предательства отражается в его карих глазах ярким прожектором, — Это тебе, кстати, думаю, мне это больше не понадобится, — из правого кармана своих чёрных джинс он достаёт крохотную белоснежную коробочку и быстро вручает её плачущей девушке. Внутри, прямо посередине, на бархатном одеяльце виднеется тоненькое бриллиантовое обручальное кольцо. Т/И оглушённо застывает. Кажется, сильнее боли невозможно испытать. Её (цвет твоих) глаза жмурятся, не в силах выдержать отрешённый взгляд Килиана. Нескончаемые слёзы бегут по щекам. «Прости, прости, прости. Тысячу раз прости!» А он её запоминает, запечатляет каждую чёрточку в памяти. Единственная девушка, которую он когда-либо любил. Думаю, больше и не сможет. Сегодня утром он планировал подарить ей свою фамилию, поцеловать под венцом, прожить всю жизнь вместе, а вечером она находится в объятиях другого. До чего же безжалостна и свирепа жизнь. — Я надеюсь, что он сделает тебя счастливой… Его хриплый опустошенный голос раздаётся где-то прямо над её ушком. Парень оставляет мимолётный прощальный поцелуй на её щеке и хлопает дверью. Её (цвет твоих) глаза возвращаются к Неймару, болезненно рассматривающему её силуэт. По щекам капают те же слёзы, в глазах та же тоска. Миниатюрная коробочка выпадает из её трясущихся рук, эхом отдаваясь в пустынной квартире. Дождь за окном давно прошёл, из-за туч выглянуло яркое солнце. Какая-же, мать его, ирония. Мужчина робко притягивает цвет твоих волос/ую в свои объятия, успокаивающе поглаживая и целуя в висок. — Так было нужно, всё закончилось, тшшш… Т/И только сильнее обхватывает его спину, полностью отдаваясь истерике. Тонкие пальчики сжимают края футболки, она всхлипывает в его ключицы, незаметно вдыхая родной успокаивающий запах. На сердце всё ещё тяжело, хоть и душе значительно спокойнее. Всё разрешилось, только вот в ближайшее время, кажется, желанного счастья и спокойствия она не получит.