Пепел внутри нас

Дилюк вслед за незнакомцем прошел в один из домов, расположенных чуть поодаль от пристани. Про себя он отметил, что жители Снежной вовсе не производили впечатление бедных или же несчастных людей. На улицах царило оживление, и каждый был занят чем-то своим. Торговцы предлагали взглянуть на диковинки из разных уголков мира, дети, совершенно не замечая свои покрасневшие от мороза уши и руки, стягивали с себя перчатки и шарфы, чтобы бегать быстрее и ловчее своих более предусмотрительных сверстников, а взрослые наоборот старались спрятаться в меха, но продолжали бесцельно бродить по улицам, наслаждаясь солнечным деньком. Дилюк невольно ощутил укол тоски по Мондштадту. Бросить все, к чему он некогда был так привязан, было намного легче, чем вернуться к этому и посмотреть своему прошлому в лицо, задуматься о совершенных ошибках и их последствиях. Он был уверен, что город без него совершенно не опустел, и жизнь в нем била своим чередом. Слухи о винокурне доходили до Дилюка, и бизнес шел вполне успешно, несмотря на долгое отсутствие хозяина. С ним бы ничего не изменилось. Рагнвиндр совершенно не разбирался в виноделии и даже не пытался вникнуть в это, потому что видел свое будущее в сражениях, а не в бумажной работе и бесконечных сделках. Дилюк научился убивать, но не смешивать напитки. Он больше не знал, чем хочет заниматься, а все раннее возможные варианты уже потеряли весь свой цвет и привлекательность. Уже не рыцарь, но и владельцем семейного дела его сложно было назвать. Эльзер, должно быть, возлагает большие надежды на его возвращение, но в итоге получит одно разочарование. – Как ты спутался с Чайльдом? – спросил мужчина, отвлекая Дилюка от своих мыслей. Рагнвиндр моргнул, прокручивая в голове вопрос. Очень… интересный вопрос, на который он сам не знал точный ответ. – Он помог мне сбежать, – после недолгой паузы произнес Рагнвиндр. – Я не знаю почему. В любом случае, это уже в прошлом. – Вот оно как, – с сомнением ответил он, заваривая кофе. Дилюку можно было даже не предлагать – наверное, его обмороженные руки и щеки лучше всяких слов кричали о том, что он готов наброситься на любой горячий напиток. – Я слышал многое о Чайльде, но его склонность к альтруизму оставалась для меня загадкой. Посмотрим, как скоро он решит взыскать с тебя долг. – Не решит, – возразил Дилюк, согревая руки у камина. Он плохо понимал людей, но за время их совместного путешествия понял, что Тарталья ничего не ждал от него взамен. Ему несвойственно было думать наперед и строить какие-либо долгосрочные планы на свое будущее, поэтому этот порыв «альтруизма» – не более, чем просто порыв. Импульсивный поступок, в котором не нужно было искать двойное дно или глубокий смысл. Так себе говорил Рагнвиндр, но на периферии его подсознания продолжали мелькать те моменты, в которые Чайльд не был Предвестником и его заклятым врагом. Без его помощи все бы давно закончилось еще в той промозглой темнице. Без его слов Дилюк бы так и не узнал о том, что отец все-таки отказался сотрудничать с Фатуи. Мир оказался намного более сложным, и разделять всех людей на героев и злодеев больше не получалось. – Ты сказал, что поможешь мне добраться до Мондштадта, – перевел тему Дилюк, не желая больше обсуждать необъяснимый поступок Чайльда. – Да, – ответил мужчина, небрежно усаживаясь на кресло напротив и скрестив перед собой пальцы. – У меня есть связи в порту, и я смогу провести тебя на ближайший корабль. Только сначала тебя нужно приодеть и выкинуть это кричащее тряпье, – он указал на плащ Тартальи. – У меня есть несколько вариантов формы Фатуи, подберем для тебя что-нибудь. Твои волосы точно надо спрятать, поэтому, думаю, перевоплощаться тебе придется в агента. – Хорошо, – согласился Дилюк, откидывая голову на спинку кресла и прикрывая глаза, перед которыми заплясали разноцветные круги. Незнакомец, заметив его состояние, предложил: – Можешь пойти в комнату поспать – все равно корабль отплывает только завтра. Если что, понятия не имею, кто здесь жил раньше, поэтому не сильно удивляйся детским книжкам. Дилюк не стал спорить – он уже давно забыл, что значит спать на настоящей кровати. В последний раз это было перед его злосчастной вылазкой в штаб, но ту конструкцию из гнилых досок и проеденного клопами матраца сложно было назвать таким громким словом. Эта же кровать оказалась действительно мягкой, непривычно удобной. Дилюк лег на подушку и уставился в потолок. Боковым зрением он увидел книжную полку и лениво повернулся к ней, осматривая покрытые пылью томики, среди которых он увидел вычурно-каллиграфичную надпись «Легенда об Аяксе». Сам не понимая зачем, Дилюк протянул к ней руку и открыл книгу на первой попавшейся странице. Хмыкнув, он принялся читать. На всем этом свете не существовало монстра, которого не мог бы одолеть Аякс. Взмах его меча освещал темноту и поражал на своем пути всех противников человечества, и бесстрашие его не знало границ. Слава о нем разлеталась быстрее ветра, и вскоре все люди узнали о своем защитнике. Его любили, уважали, встречали с почестями везде, куда бы ни ступила нога героя, но Аяксу не нужны были никакие награды. Он боролся лишь во имя справедливости и безопасности беззащитных. Дилюк потер глаза пальцами. Раньше эта история, возможно, отозвалась бы в его сердце восхищением, но теперь он лишь с трудом подавлял в себе сон и нахлынувшую волну скептицизма. Похоже, у них с Чайльдом больше общего, чем он думал. Ни один из них не стал благородным рыцарем и защитником справедливости, ни один не оправдал отцовских ожиданий. Что бы сказал ему Крепус? Что приходится Аяксу выслушивать от своего отца? Чувствует ли он то же самое, что испытывал когда-то Дилюк, выслушивая критику от человека, чьим мнением он некогда так дорожил? У него тоже осталось много вопросов, которые он бы не озвучил, даже если бы появилась такая возможность. Их пути навсегда разошлись, и нужно просто двигаться дальше. Дилюк чувствовал, как его тяжелые веки медленно слипаются, и мир начинает проваливаться в пустоту. Несколько дней назад Рагнвиндр бы многое отдал за эти бесценные ощущения, но сейчас уже не испытывал ничего. И в последние моменты ясности он осознал, что впервые назвал его Аяксом, пусть только и в своих мыслях. *** Дилюк проснулся только на рассвете следующего дня от палящих лучей совершенно не гревшего солнца. Он вышел на кухню, где застал своего спасителя, медленно цедившего огненную воду из бутылки. Рагнвиндр невольно поморщился, вспоминая свой последний печальный опыт. – Нужно же извлекать хоть какую-то пользу из пребывания в этой дыре, – усмехнулся мужчина. – Тебе не буду предлагать. – Когда мы отправляемся? – безо всяких приветствий спросил Дилюк. – Как раз собирался тебя будить. Вот, – он кивком головы указал на форму агента на диване, – переоденься, и можем идти на пристань. Рагнвиндр вернулся в спальню и, тяжело вздохнув, примерил новую одежду. Пришлось впору, но ощущал он себя некомфортно. В прочем, еще недавно он и вовсе расхаживал в плаще Предвестника – форма агента Фатуи не должна стать такой большой проблемой. Долго это все равно не продлится. – Смотрится даже лучше, чем я думал, – похлопал его по плечу мужчина и, заметив его кислое выражение лица, тут же добавил: – Да не злись. Я шучу. Скоро все это закончится, Дилюк. И ты многое сделал для нас. – Я не сделал ничего, – нахмурился Рагнвиндр, крепко сжав кулаки. – Если бы я остался в Мондштадте, ничего бы не изменилось. За исключением моего отношения к отцу. – Сейчас тебе кажется так. Однако изменения не наступают за несколько месяцев и даже лет, и не всегда результат заметен сразу. Мы были рады сотрудничать с тобой, и надеюсь, что на этом все не закончится. С тобой мы вряд ли уже увидимся лично, но ты всегда можешь обратиться к нам за помощью, если понадобится. Найди в Мондштадте девушку по имени Вэл и скажи ей «у семерых глаза по всему свету». Она все поймет и направит тебя, куда нужно. – Хорошо, – кивнул Дилюк. – Ты так и не сказал, как тебя зовут. – Это уже неважно, – улыбнулся мужчина. Рагнвиндр решил не настаивать. Он и так уже узнал одно имя, которое никогда не должен был услышать. Перед тем, как выйти из дома, Дилюк быстро захватил с собой «Легенду об Аяксе» – чтиво бесконечно наивное и глупое, но вдруг захочется хоть как-то развлечь себя в пути? Вряд ли, конечно, ему вообще захочется читать. В детстве он мог часами сидеть над книгой в отцовской библиотеке, но чем больше миссий ему давали, тем дальше уплывал от него мир фантазий. Некогда любимые романы несомненно покрылись бы толстым слоем пыли, если бы Аделинда каждую неделю исправно не протирала их. Аделинда. Как она там? За все эти годы он написал ей лишь несколько сухих писем, напоминая о том, что все еще жив. Слишком жестоко и несправедливо по отношению к женщине, благодаря которой он практически не испытывал тоски по материнскому теплу и любви. Она всегда была рядом, пекла вкусные, душистые пироги, обрабатывала их с Кэйей разбитые коленки, держала за руку, когда было плохо, поддерживала уют в их доме. Дилюк бы очень хотел увидеть ее снова. Ему не хватало близкого человека рядом – как бы то ни хотелось отрицать. – Ну, бывай, – бросил ему мужчина, с подозрением оглядываясь по сторонам. Фатуи вокруг было не так много, но выглядели они настороженно, словно выискивая кого-то в толпе. Уже получили распоряжение из столицы поймать его?.. – Счастливого пути. – Спасибо, – из-за маски это прозвучало глухо и почти неслышно, но Дилюк действительно был благодарен этому странному незнакомцу, которому был обязан своим спасением. Как и Аяксу. Он поднялся на борт, и через десять минут корабль снялся с якоря. На долю секунды ему показалось, что в толпе мелькнула знакомая рыжая макушка, но Рагнвиндр тут же прогнал от себя эту иллюзию. Нужно просто забыть и двигаться дальше. Он посмотрел за горизонт – где-то там далеко раскинулось побережье Мондштадта, где-то там был его дом. От этого осознания сердце вновь болезненно сжалось. Пусть ничего уже не будет как прежде, но как же ему не хватало этих тесных мощеных улочек, лесистых дорожек и насыщенного аромата спелого винограда. Внезапно ему стало еще более противно от «своей» формы. Дождавшись, пока корабль отплывет на достаточное расстояние, он скинул с себя этот плащ и ненавистную маску. *** Он вышел в Терновом порту, немного растерянно осматриваясь по сторонам. Долгожданный момент настал, но Дилюк не мог испытать радость. Только бесконечную усталость. Он ощущал не легкие порывы теплого ветерка, а холодные касания теней настигнувшего прошлого. Он чувствовал не биение жизни, а страх от предстоящих встреч с теми, кого он оставил позади. Но нашлось место и облегчению. После стольких лет бесполезной борьбы ему все же удалось вернуться – пускай сейчас Дилюк и чувствовал себя бесконечно лишним посреди этой приятной суеты и шумихи. Он прошелся вдоль рядов торговцев, бегло осматривая их товары. Сочные закатники, спелые персики зайтун из Сумеру, снежнайские меха, сувениры со всех уголков света. Если весь остальной Мондштадт жил своей относительно обособленной и самобытной жизнью, но в Терновом посту можно было увидеть следы культуры каждого региона. Среди всех людей Дилюк не увидел ни одного знакомого лица – за всю свою жизнь он приезжал сюда всего лишь несколько раз. Один раз с отцом на переговоры о винных поставках, второй – с Кэйей по делам Ордена. Они тогда мало с кем успели познакомиться, и так даже лучше. Дилюку нужно было привести мысли в порядок, перед тем как встретиться со старыми знакомыми. Рагнвиндр остановился у винной лавки, рассматривая товары и про себя отмечая, как много новинок появилось в ассортименте с момента его ухода. Эльзер, должно быть, посвящал винокурне все свободное время и взял на себя все обязанности хозяина. Но ему действительно нравилось свое дело. Дилюк помнил, с каким увлечением винодел всегда разговаривал с Крепусом о делах, и отец говорил, что полностью доверяет ему и прислушивается к его советам. – Дилюк, – услышал он ошарашенный голос позади себя. Рагнвиндр обернулся и увидел перед собой Эльзера, немного постаревшего с момента их последней встречи. Винодел печально улыбнулся, в свою очередь отмечая, насколько изменился молодой хозяин. В его глазах, в которых теперь читалась жесткость и обманчивая решительность, пропал былой задор, а черты лица потеряли юношескую мягкость, сменившись взрослой резкостью. Эльзер понял: тот мальчик, который с улыбкой отвечал на поздравления с совершеннолетием, ушел навсегда. – Ты… вернулся. Все в порядке? – Да, – тихо ответил Дилюк, отводя взгляд. – Что ты здесь делаешь? – Приехал по делам винокурни, – ответил Эльзер, коснувшись ладонью своего лба. С их последней встречи прошло три года. Три года они все гадали, жив ли он вообще, вернется ли однажды в Мондштадт. В какие-то моменты винодел уже не верил, что увидит Дилюка снова, и признаваться себе в этом было тяжело. Но вот он здесь. Живой. Пусть и совсем не тот очаровательный мальчишка, которого он знал раньше. – Как… обстоят дела? – спросил Дилюк, чувствуя, что должен. Это его, на самом деле, интересовало мало, и он заранее знал ответ. – Все в порядке, – уже бодрее ответил Эльзер. – Нам было сложно после… кхм… твоего отъезда, но все постепенно нормализовалось, и во всем Тейвате по-прежнему не найдется более вкусного вина. У винокурни появилось много новых торговых партнеров, а Коннор вывел новый сорт винограда. Готов поклясться, что ничего слаще я в этой жизни не пробовал. Как только ты отдохнешь после дороги и будешь готов вернуться к делам, я посвящу тебя во все подробности. Эльзер, на самом деле, сомневался, что Дилюк действительно захочет продолжать дело отца – он никогда не проявлял склонности к виноделию. Но в то же время, ему хотелось в это верить. Бизнес действительно процветал, но винокурня «Рассвет» у всех ассоциировалась именно с Рагнвиндрами, и вовлеченность хозяина могла еще больше укрепить ее позиции на рынке. К тому же, он едва ли вернется к рыцарям. Он многое слышал о его скандальном уходе, и, судя по всему, Дилюк не собирался менять свое мнение. – Эльзер, – в его голосе несложно было распознать усталость, – ты можешь отвезти меня домой? – Разумеется, – улыбнулся винодел, потрепав его по плечу. – Тебя уже давно там ждут. И… Дилюк, я понимаю, насколько тебе тяжело. Поверь, мы все страдали от этой утраты и боялись потерять еще и тебя. Первое время будет сложно, но потом это пройдет. Сейчас Дилюку сложно было в это поверить. Он не мог поделиться с Эльзером тем, что он узнал. Ни с кем не мог. Часы, проведенные в дороге, пролетели на удивление быстро, и уже скоро повозка приблизилась к окрестностям особняка. Здесь прошли его лучшие годы, здесь он встретил своего друга, имя которого теперь даже не хочет произносить. Здесь он когда-то был счастлив. Но теперь очертания дома на горизонте даровали не спокойствие и комфорт, а тревогу и даже страх перед неизвестностью. Он вышел из повозки, распрощавшись с Эльзером, и постучал в дверь, за которой послышались торопливые шаги. Рагнвиндр осмотрелся по сторонам, отмечая, что снаружи практически ничего не изменилось. Как будто он просто вернулся домой с затянувшейся миссии. – Мастер Дилюк, – на пороге стояла Аделинда, а в ее широко распахнутых глазах застыли слезы. Она несколько раз порывалась что-то сказать, но все слова, которое ей так хотелось озвучить в годы его отсутствия, внезапно показались лишними и неуместными. Он слабо улыбнулся – впервые за долгое время. – Я вернулся, – тихо произнес он, и женщина, не выдержав, заключила его в крепкие объятия. Дилюк почувствовал влагу на своем плече и, больше не сомневаясь, крепко сомкнул руки на ее спине. Только сейчас до него стало доходить это осознание – он вернулся. Он вернулся домой.