***
Нина даже во сне была счастлива, зная, что любимый рядом. Он обнимает её, а значит всё хорошо, она больше не одинока. Есть с кем разделить счастье. Они всегдда будут вместе. Больше не страшен тот кошмар, в котором оказалась по собственной глупости. Но он был рядом, спас её. Теперь всё хорошо. Ей не будут сниться эти ужасы о том, что произойдёт и уже произошло. Он всегда будет греть её теплом любви. С ним она будет сгорать в вечном огне наслаждения. Нина с удовольствием потянулась, желая ощутить любимого, но не почувствовала его. Она резко проснулась. Артура не было рядом. Разочарование охватило девушку целиком. Где он? Неужели сбежал от неё? Не хочет быть вместе? Обманул, пошутил, разочаровался? Сотня вопросов роилась в голове, не находя ответа. Расстроенная Нина встала попить воды и решила убедиться, что Артур действительно ушёл. А может быть, нет? Может, пошёл на кухню перекусить. Хотя зачем же ночью? Странно. Послышался шорох с балкона. Машинально глянула туда, и ей показалось, что кровь застыла в жилах. Нина увидела силуэт. И была точно уверена, что не показалось, и он действительно по ту сторону перил. Крик застыл в горле, но тело отреагировало мгновенно и, не соображая, что делает, девушка рванулась к балкону, всё ещё безуспешно пытаясь закричать, чтобы привлечь внимание.Часть 67 Несущая свет
29 ноября 2023 г. в 22:12
Ярко-красный Форд мустанг мчался по ночному городу. Молодые влюблённые авантюристы испытывали сильнейшую эйфорию. И поводов для этого было немало. Все проблемы и разногласия, наконец, остались в прошлом. Они не просто во всём разобрались, а смогли друг другу всё простить, отпустить обиды и недопонимания, поняли, что нет ничего важнее любви. Даже карьера уже не имеет значения, всё равно как-то пробьются, главное, что дальше только вместе, как одна команда. Впереди ждёт только счастье и райские наслаждения.
И сейчас на волне эмоций двигались к этому счастью, сердца бились в одном ритме, они дышали одним воздухом, который, казалось, был весь пропитан блаженством. Оба впервые по-настоящему узнали, что такое взаимные чувства. И теперь казалось, что у них общая душа, тело, мысли. Один не мог существовать без другого.
Нина открыла окно, высунула голову.
— Ты только вдохни этот чудесный воздух, — восторженно сказала она, — чувствуешь? Он весь пропитан счастьем и любовью.
И Артур с ней согласился. Он сам себе удивлялся. Уже давно думал, что никогда не сможет испытать подобное. Такую полноту эмоций и радость к
жизни не чувствовал даже подростком, когда все ощущения кажутся острее. А во взрослом возрасте думал, такие чувства вообще невозможно испытать. Даже будучи пятилетним малышом, ожидающим рождественские праздники, ёлку, подарки под ней, сладости и нарядную маму, которая поведёт его гулять на главную площадь, и то не испытывал такой эйфории, а ведь это было самое счастливое воспоминание детства. Из взрослых воспоминаний так у него вообще почти не было счастливых, кроме того случая, когда узнал, что Эдвард — его брат. Хотя в тот момент вначале испытал злость и ревность, прежде чем понять, что всё же рад этому. А так ни разу по-настоящему не был счастлив, не любил никого, только думал, что любит.
Однако сейчас Артур испытывал ни с чем несравнимые ощущения. Счастье было слишком слабым словом, чтобы описать то, что испытывал. Казалось, что определения для его состояния ещё просто не придумали. И знал, что достиг его только исключительно благодаря этой хрупкой девушке, рядом сидящей рядом на пассажирском сиденье. Как давно понял, что жизнь зависит от неё? Нет, она стала самой жизнью. Даже если Нина и говорит, что для неё любовь — лишь дополнение к счастью, что и так была счастлива. Теперь ей стало ещё лучше, поскольку она не одинока и есть с кем это счастье разделить, то для Артура всё не так. Он не жил без любимой. Это жалкое существование нельзя было назвать жизнью. До неё находился во тьме, и она принесла свет. Да, несущая свет, только так он мог её определить. Вытащила его из мрака того грехопадения, в котором он находился. Сейчас Артур даже не мог представить себе, что её может не быть в его жизни, это казалось нереальным. Без любимой не будет света, его мир погрузится во тьму. И жизнь не будет иметь смысла.
Доехали до набережной. Вышли из машины. Пошли, взялись за руки, любуясь волнами, едва различимыми в слабом свете фонарей. Сердце замирало от эмоций, желудок стягивается в тугой узел. Руки дрожали, но не от холода.
Остановились, вслушиваясь в шум прибоя. Губы потянулись друг к другу, спеша встретиться и слиться в бесконечно нежном поцелуе. Мир закружился перед глазами в калейдоскопе бешеных ощущений. Артур всё ещё не мог поверить, что это реальность, а не сон. Ему позволено не просто прикоснуться к величайшей в мире звезде, но и быть с ней единым, любить, узнать её настоящий образ, не тот, который для всех. И всё это принадлежит ему одному. До чего изумительно узнать, что на самом деле она совсем не такая, как кажется. Не та противная девица с манией величия, которая кричит на обслуживающий персонал и строит из себя недоступную для простых людей личность, а ранимая, чуткая, добрая. Именно он понял, какая она на самом деле, и такую полюбил. И без неё не может жить.
Где-то подсознательно Артур боялся, что Нина опомнится и вернётся к своему первоначальному звёздному образу. Ей надоест притворяться доброй, хорошей, надоест общаться с простым парнем, яркие краски актёрской жизни вновь захватят её. А что, такое вполне может быть. Она же за шесть лет привыкла к роскоши и богатству. Привыкла, что люди не сводят с неё глаз, когда видят на улице. Что перед ней преклоняются, заискивают, фотографируют, преследуют. Это всё сильно портит человека, но и вызывает привычку, как наркотики. Сильнейшую зависимость от славы, популярности. Отвыкнуть, вернуться к нормальной жизни очень трудно, почти невозможно. Да и зачем это Нине? Она хочет быть в своей стихии. Возможно, скоро ей надоест эта игра в любовь, и она уедет, вернётся в Голливуд, к привычному образу жизни. Что ни говори, а всё же центром мирового кинематографического искусства по определению считаются Штаты. Так уж повелось, что именно там можно добиться успеха в шоу-бизнесе. На Виктории, какие бы прогрессивные технологии ни были, шоу-бизнесу уделяется мало внимания. Это здесь второстепенно. Отечественные фильмы мало смотрят, в основном американские. Именно там звёзды — элита общества, на Виктории эта роль отведена лишь правящей династии и дворянам. Так что здесь Нина никогда не получит столь оглушительного успеха, к какому привыкла.
Но Артур не хотел думать, что их счастье может быть временным, а потом Нина отправится в путь к новому успеху. Нет, он знал, что не отпустит её, полетит за ней, куда бы не отправилась. Только вот позволит она? Может быть, попросит не преследовать, а оставить в покое.
Поэтому, кроме любви и сильнейшей нежности, вкус поцелуя показался Артуру полным тревоги, беспокойства, предчувствия расставания. Нина, видимо, почувствовала его состояние, потому что слегка отстранилась.
— В чём дело, любимый? — тихо спросила она, пытаясь заглянуть в глаза, что было трудно в темноте.
— Очень боюсь тебя потерять, — честно ответил Артур. — Понимаешь, когда я только понял, что люблю тебя, знал, что наши отношения невозможны, и смирился с тем, что мы не можем быть вместе, даже не пытался вообразить, как это — быть с тобой. Знал, что представляй — не представляй, а это нереально. И не хотел мучить себя несбыточными мечтами, — голос дрогнул, — не хотел снова испытывать ощущение от несчастной любви. Но всё было бы совсем по-другому. Я никогда по-настоящему не любил Марину, так привык, не более того, поэтому особо не мучился. Только от уязвлённого самолюбия и всё. Уже совсем скоро я спал с другими девушками, включая Нору, и был довольно сильно увлечён ею. Сейчас всё по-другому. Когда мы поняли, что значит быть вместе, у меня появился шанс. Когда я испытываю такое счастье, даже не представляю, как смогу жить без тебя, это пытка. Мне очень больно, даже представить себе.
Нина слушала очень внимательно, не прерывая. В конце крепко обняла его, из её глаз катились слёзы. Артур почувствовал их на своём лице, и это вызвало щемяще-нежное чувство, граничащее с умилением.
— Не говори так, — прошептала Нина, — не смей даже думать о расставании. Я всегда буду рядом с тобой. Никогда не покину. Без тебя умру, так и знай. Покончу с собой. Мне без тебя ничего не надо. Да, я мечтаю об успехе, но чтобы он был нашим общим.
— Так ты не собираешься меня бросать? — чувствуя себя идиотом, спросил Артур.
— Никогда, — ответила Нина, — если ты сам не сделаешь это.
— Лучше умру, но не оставлю, — тут же поклялся он, — жизнь не имеет смысла без тебя.
— Отлично, — радостно сказала Нина, — вернёмся в машину?
Минут через пять они обнимались в машине. Дождь барабанил по крыше, воздух казался немного сырым, но для них ничего не имело значения. Только ощущать рядом любимого человека, родную душу. Эмоции сносили чувство реальности. Казалось, они смогут справиться такими ощущениями, не испытанными ещё ни одним из них.
— Любимая, можно задать вопрос? — на секунду прерывая поцелуй, спросил Артур, решив всё же выяснить то, что его беспокоило.
— Конечно, — задыхаясь, ответила Нина.
— Вот твой образ стереотипной звезды, такой на редкость клишированный и неестественный, это же не настоящий. Ты же в жизни не такая? Сейчас ты настоящая, не притворяешься, а раньше играла роль?
— Конечно, — тут же ответила Нина, — я просто смотрела фильмы и читала книги о поведении звёзд, вот и решила, что в жизни всё так и должно быть. Сначала самой смешно было от своего поведения, а потом втянулась. Привыкла и уже не могла вести себя по-другому. Но я счастлива, что всё позади. Теперь снова могу быть собой. Мне кажется, я всё это время жила как во сне. В дебильном идиотском сне. И очень рада, что ты меня разбудил.
— А казалась такой недоступной, — признался Артур, — как будто королева, а мы все твои рабы. У тебя не было даже малейшего снисхождения. Как специально показывала разницу между тобой и простыми людьми.
— Бедный мой, — со слезами на глазах проговорила Нина, — какая же я была идиотка. Мучила тебя всё это время. Ведь я совсем не такая. Вовсе не считаю себя лучше других. Я как все. Просто строила из себя звезду.
— Так тоже не говори. Ты очень талантливая, успешная. Сама всего добилась, молодец. Я тебя очень уважаю.
— Всё, давай больше не будем об этом, ладно? — нетерпеливо сказала Нина. — Не хочу вспоминать прошлое. Мне сейчас хорошо. И мы хотели кое-что попробовать. Не забыл?
Дрожь прошла по телу от этих слов. Несмотря на то, что между ними происходило весь вечер, всё ещё не могли осознать свою близость, привыкнуть к ней. Они всё ещё стеснялись, как подростки. Возможно, потому, что не до конца могли принять то, что произошло и насколько это было не вполне уместно. Но, испытывая настоящие, неподдельные чувства, не хотели терять эту любовь, а решили двигаться дальше, отпустив всё плохое, что было между ними, забыв о боли, которую друг другу причинили.
Однако боялись совершить ошибку, снова отдалиться, ведь понимали, что, несмотря ни на что, не смогут существовать друг без друга. Взгляды, полные взаимного обожания, увлекали в водоворот страсти. Не хотелось поддаваться сомнениям, а жить своим счастьем, погружаться в него полностью, не думая о том, что будет дальше.
— Люблю тебя, родная, — задыхаясь, шептал Артур, пока Нина расстёгивала его рубашку.
Её руки дрожали, она почти отрывала пуговицы.
— Маленькое дежавю, — слегка рассмеялся Артур, желая подразнить её, — отрывать у меня пуговицы — это твой фетиш?
— Скотина! — с чувством произнесла Нина, слегка укусив его за шею.
— А ты у нас, оказывается, вампирша? — с притворным ужасом спросил Артур.
Нина зарычала, показывая зубы.
— Всё боюсь, боюсь, — рассмеялся он, — а то сейчас загрызёшь.
— Ещё как загрызу, — грозно рыча, сказала Нина, — за Нору. И за то, что ты такой бабник. За всех твоих баб покусаю. Чтобы больше никто никогда на тебя не зарился, оставлю на тебе мой знак. Пусть видят, что ты занят, — с этими словами она впилась страстным поцелуем в его шею, оставляя засос.
Артур застонал от удовольствия.
— Это действительно отличительный знак, — сказал он, — теперь точно никому и в голову не придёт меня клеить. Ведь у меня такая опасная девушка. А поскольку я тоже боюсь, что тебя кто-то уведёт, то скоро надену тебе на палец кольцо. Вот тогда все поймут, что ты принадлежишь мне.
Нина на мгновение замерла. Сердце радостно забилось, стало тепло и спокойно.
— Это правда? — тихо спросила она.
— Я же говорил, как только ты будешь готова, сразу поженимся. Причём, чем быстрее, тем лучше. Надеюсь, уже через несколько дней. И, как говорили, не будем устраивать шоу, расскажем только близким.
Артур сам не знал, почему так спешит. Почему-то казалось очень важным, чтобы свадьба была как можно скорее. Как будто предчувствовал опасность, угрожающую их отношениям и от которой спасёт только брак. Он был уверен, что успокоится, только когда наденет Нине кольцо на палец и в паспортах им поставят печать, а ей напишут его фамилию. Артур знал, что это не более чем нервы и плохие воспоминания. Он настолько привык, что им нельзя быть вместе, что теперь, когда появилась для этого возможность, не хотел её терять и снова всё испортить.
Нина слегка отстранилась.
— Мне бы сначала разобраться с долгами, — неуверенно протянула она.
— Нет, милая, — твёрдо ответил Артур, — сначала поженимся, а потом займёмся долгами. Я сделаю всё, что в моих силах.
— Неужели? — Нина слегка рассмеялась. — Где ты возьмёшь несколько миллионов долларов?
— Что-нибудь придумаем, — уклончиво ответил Артур. — Я, конечно, не тайный миллионер, но две головы лучше, чем одна. Вместе что-нибудь придумаем.
Нина улыбнулась. Ей было приятно его желание помочь, но она знала, что он ничего не сможет сделать.
— Кажется, мы отвлеклись, — рассмеялась она, не желая пока думать о том, что ей предстоит спасти карьеру.
Она, наконец, сдёрнула его рубашку и прижалась губами к горячей коже. С удовольствием проводила языком по всей поверхности, наслаждаясь вкусом. Артур испытывал всё большее желание, переходящее в невыносимое напряжение, стягивающее желудок в узел. Терпеть дальше было невозможно, но Нина, как будто специально дразнила, медленно проводя языком и губами по груди, слишком медленно спускаясь к животу. Вот она дошла до ремня брюк и нарочно медленно стала его расстёгивать. Он уже терял чувство реальности от ощущения невероятного счастья. Девушка аккуратно опустила брюки, склоняясь к затвердевшему стволу. Она обхватила его губами. В животе возникло ощущение воздушного шара, готового взорваться. Это определённо происходило не на Земле, а где-то за её пределами, в бескрайних просторах вселенной.
Нине всё больше нравилась эта увлекательная игра. Ей было приятно, что от её действий зависит его удовольствие. Нравилось, что он стонет её имя, сгорает в экстазе, проходит все ступени блаженства. И всё это делает именно она, никто другой. Первая неловкость исчезла, она уже начала разбираться, что делать. Вспомнила, как в детстве ела мороженое или леденцы. Хотя давно уже во всём себе отказывала, вспомнила соответствующие движения. И сейчас стала посасывать, захватывая всё больше плоти ртом. Она двигала языком по верхушке, то быстрее, то медленнее, соизмеряя действия с реакцией любимого. Щекотала мучительно медленно, долго, позволяя испытать все оттенки блаженства. Артур даже не представлял, что это может быть настолько прекрасно. Ничто из того, что было раньше, не могло с этим сравнится. Реальность врывалась фейерверком, унося всё дальше в космос.
А Нина с удовольствием почувствовала приятный вкус во рту. И ей самой показалось, что она взлетела в облака. И почему она так боялась? Сейчас, купаясь в ярких волнах эйфории, испытывала не меньшее удовольствие, чем любимый, только от того, что смогла доставить ему такое блаженство. Было очень приятно, что он испытывает эти эмоции именно с ней. Нина с радостью ощущала власть над ним. Ведь его удовольствие зависит от неё.
Несколько минут приходили в себя после шторма блаженства. Постепенно дыхание выравнивалось, а зрение снова обретало чёткость, фокусируясь на окружающих предметах.
— Что ты со мной делаешь, любимая? — задыхаясь, спросил Артур, в его взгляде отражалось безумие, смешанное с бесконечной любовью. — Клянусь, такого я ещё не испытывал. Ни с кем, никогда.
Именно эти слова Нина всегда хотела услышать от него. Сердце радостно забилось, на душе стало тепло. Тугой узел в желудке снова натянулся до предела, разрываясь в новой волне удовольствия. Нина застонала. Артур обнял её, прижав к себе.
— Милая, никогда никому не отдам тебя, не отпущу. Буду так держать всю жизнь. Без тебя ни шагу. Как я вообще раньше жил без тебя? Кем был? Какой была моя жизнь? Не знаю, не помню, ничего хорошего там не было.
Нина спрятала лицо у него на груди, улыбаясь, чего он, конечно, не видел. Эйфория казалась бесконечной. Она даже не знала, что можно испытывать такое счастье. Ведь она тоже больше никогда не отпустит любимого, никому не отдаст.
Нина не помнила, как вернулись домой, пребывая в опьянении от любви. Впервые за долгие годы на душе было легко и спокойно. Несмотря на глубокую ночь, не ощущала усталости, была необыкновенно бодрой. Выйдя из машины, Артур открыл пассажирскую дверь, взял Нину на руки и отнёс в дом, как невесту после свадьбы. Девушка краснела и глупо хихикала, прижимаясь к крепкой мускулистой груди. По пути он несколько раз останавливался, и влюблённые сливались в страстном поцелуе. Поднявшись на второй этаж, Артур отнёс её в ванную и поставил под душ.
— Надо помыться, а то мы гуляли под дождём, ты замёрзла.
— Да вроде нет, — попыталась спорить Нина, но Артур не слушал. Он присоединился к ней, и влюблённые мылись, тесно прильнув друг к другу.
После купания Артур отнёс её на кровать, уложил, аккуратно укрыл одеялом и лёг рядом.
— Спи, малыш, — сказал он, погладив по голове, — тебе надо отдохнуть.
— Хорошо, — сонно улыбнулась девушка, зевнула, прижалась к любимому, закрыла глаза.
Артур с удовольствием обнял хрупкую талию, испытывая сильнейшую нежность. Знал, что теперь они навсегда вместе, и он её больше не отпустит. Её дыхание щекотало ему шею. Волосы разлетелись по его груди. Она казалась во сне такой хрупкой, беззащитной, что у него сжалось сердце. Ведь, несмотря ни на что, Артур всё ещё испытывал ужасную вину перед ней и ненавидел себя. Хотя Нина простила, и он сам дал клятву больше не обижать её, а всегда защищать, но произошедшее не могло пройти бесследно. Лёжа без сна и глядя в тёмный потолок, Артур понимал, что сам никогда себя не простит. Казался себе негодяем, моральным уродом, и лишь любовь ещё удерживала, давала смысл жизни, не позволяла покинуть этот мир, в котором столько всего успел натворить, стольких людей сделать несчастными. Сердце сжималось от ненависти и омерзения к самому себе. Сможет ли стать достойным этой милой, наивной девушки? Разве грязный извращенец — достойная партия для неё, такой чистой и невинной? И как себя не обманывал, как ни убеждал, Артур понимал, что нет. Ему нет прощения. Все прошлые поступки, то, что было с другими девушками, а особенно то, что сделал с Ниной, никак не исправить, даже если она сама считает, что это не имеет значения, он-то знает, что не простит себя и не забудет. Он совершил ошибку, за которую будет расплачиваться всю жизнь.
Чувство тревоги не покидало, Артур чувствовал, что просто так это не закончится, не могут они быть счастливы после того, что произошло, смутная тревога не покидала. Вот только чего ждать не знал. Если бы только знать, откуда придёт опасность, чтобы заслонить собой Нину, закрыть их любовь, чтобы она не пострадала. Но не знал, и потому мучился предчувствием близкого расставания, не желая признать это. Однако спокойное, равномерное дыхание любимой, знающей, что с ним находится в безопасности, успокаивало и клонило в сон.
Сердце колотится всё сильнее, кажется, выскочит из груди. Всё смешалось. Дыхание сбилось. Ощущение, как будто душат. Как давно он не был на родине? И опять здесь. И снова идут с приятелями. Знает уже, что не надо туда идти, слишком опасно, неправильно.
— Хорхе, остановись, не надо. Оставь их в покое. Мы не звери.
— Нет, я должен отомстить за Хуаниту. Она стала наркоманкой по вине этих уродов, — в глазах Хорхе ярость, смешанная с ненавистью.
Делать нечего, не бросать же друга.
— Вот он, — кричит Хорхе, бросаясь на наркобарона, — hijo de mil puta… — он наносит ему удары. Дальше ничего не понятно.
Хочется кричать, но голос не слушается. Спазм в горле, дыхание свело судорогой. Так неправильно. Не должно быть. Люди не мстят, надо прекратить это. И снова стрельба. Стреляют из картеля. Ничего непонятно. Где все? Где он сам? Почему так больно? Неприятно, тошнит, голова кружится. Когда же закончится этот кошмар?