***
Один год сменяет другой, другой третий, после третьего приходит четвёртый, и так далее до бесконечности в этом постоянно сменяющемся цикле отсчёта времени. Сколько таких пережил Дайнслейф? Он уже и не вспомнит... С виду кажется, что от новой подписи в календаре ничего не меняется, но на деле что-то происходит изо дня в день. Переживать одни события и забывать другие, встречать новых друзей и стирать из памяти старых врагов, смотреть в будущее и закрывать глаза на прошлое. Многие годы канули в небытие в затуманенном сознании Хранителя, обречённого на вечные муки. Прожиты, но забыты, будто их никогда и не было: пылью сброшены в потаённые участки памяти, пока последние крупицы не растворятся в тьме бездны. И спустя столько времени рыцарь не может быть забыть одну вещь: её любимые цветы. Такая мелочь, но для Дайнслейфа нет более важного воспоминания о его бывшей спутнице. В тот день мы проходили по живописным местам мирного Каэнри'аха и забрели на прекрасную цветочную поляну. Ты наклонилась и нежно своими тонкими пальцами взяла крохотный бутон. Сказала, что эти цветы твои любимые, а я возразил, потому что ты так говоришь про каждое милое и утончённое растение. В знак протеста ты сорвала несколько интейватов и вплела их в свои золотистые локоны, сказав, что это станет напоминаем о твоей главной любви, если ты посмеешь сказать это ещё раз. Когда мы пересекли границу государства, лепестки в твоих волосах окаменели. Я по сей день помню, что именно ты прошептала тогда: —Значит, вы тоже скучаете по родным местам... У нас так много общего. Да. Это правда мои любимые цветы...***
Земли Тейвата уже покрыты снегами, и кое-где бушует ледяная метель, терзающая голые ветви деревьев и неплотно закрытые ставни окон домов. Холодная буря угрожающим мраком пробирается через узкие улочки и проскальзывает через крыши, чтобы заставить настороженных горожан дрожать от стужи. Барбатос не любит холод, но Мондштат из года в год страдает от заморозков сильнее, чем другие регионы. Когда ветер сталкивается с беспощадной силой зимы, он начинает танцевать под её трескучую мелодию. Горожане владений Анемо Архонта всегда вступают в битву с этим зверем. Они знают, как согреть себя и своего ближнего: хорошее вино или тёплый сок, несколько поленьев в разожжённом камине, маленькие бубенчики, превращающие грозное завывание ветра в игривый звон, и разноцветные лампочки для борьбы с тьмой и унынием. Славящийся своей любовью к праздникам и веселью Мондштат уже вовсю готовился к Рождественскому торжеству. На улицах нарасхват уходили игрушки и новогодние сладости, детский хохот не умолкал, снежки долетали до каждого уголка улиц, а в тавернах подавали глинтвейн. Утомившийся от попыток раскрыть планы Ордена Бездны странник решил навестить город Свободы, чтобы на время отвлечься от забот за бокалом согревающего вина и шумом предпраздничной суеты. Таинственный скиталец, никогда не снимающий маску, скрывающую половину его лица, не признаёт величество силы Богов. Она погубила великую нацию и держит в страхе государства за пределами Тейвата, но для Дайнслейфа это не более чем механизм для власти над народом. Это не то, что он способен назвать магией. Потому чужестранец принял, что магии в этих землях не существует: могущество энергии элементов не может сделать людей счастливыми. Так что трепет горожан перед Рождеством он склонен расценивать как очередной повод предаться праздной жизни в чарующей атмосфере. Потягивая пряный горячий напиток из высокого стакана и наслаждаясь послевкусием бадьяна с горечью алкоголя и запахом корицы с закатниками, статный мужчина в чёрном плаще с острым воротником лениво вертел в руках золотую монетку, сидя около барной стойки в Доле Ангелов. Приятная тишина царила в заведении: рабочее время таверны уже закончилось, но его хозяин разрешил путнику остаться, пока буря не прекратится. Дилюк всегда благосклонно относился к посетителям, которые не создают проблем, так что он не смог отказать себе в прихоти предложить загадочному рыцарю несколько дополнительных часов в заведении. Им двоим с настораживающей лёгкостью удавалось завязать приятный диалог, Рагнвиндр даже готов признать, что хотел бы чаще видеть этого гостя в этом месте. Не зная ни имени, ни титула, владелец таверны может только составить компанию Дайнслейфу, когда тот изредка появляется в здешних местах. Тем лучше – частые встречи делают беседы менее привлекательными и превращаются в утомительные. — Приехали в Мондштат по случаю праздника? — спросил Дилюк, вытирая капли воды на кристально чистом бокале. Он позволил бармену взять сегодня выходной, чтобы тот успел сегодня съездить за город и добыть новогоднюю ель, чтобы на выходных его детишки успели украсить дом к Рождеству. — Можно и так сказать. — ответил таинственный рыцарь и подпёр подбородок свободной рукой. — само торжество меня особо не интересует, но смена обстановки помогает очистить разум, потому я решил взять небольшой отпуск и отойти от привычных дел. Пожалуй, останусь здесь на несколько дней, прежде чем вернуться к рутинной беготне. Но потребуется решить вопрос с ночлегом — тяжко вздохнул Дайнслейф. — Гостиницы в такое время забиты под завязку, а простые горожане наверняка хотят провести время с семьёй и не жаждут впускать в свой уютный уголок чужого человека, потому смею предположить, что обзавестись крышей над головой будет проблематично. — Рагнвиндр тяжело вздохнул и небрежно протянул — могу предложить Вам своё поместье, оно всё равно пустует. Рыцарь выпрямился и расправил плечи и устремил недоверчивый взгляд на собеседника. Дилюк только сейчас отменил необычную форму радужек Дайнслейфа. Эти глаза казались ему знакомы, что делало их обладателя ещё более привлекательной фигурой для беседы. Хозяину Доли Ангелов было нетрудно скрывать свою тягу к людям – годы с тяжёлой ношей на плечах помогли его сердцу покрыться каменной коркой, чтобы оно не сломалось, но когда перед ним появлялся такой элегантный человек, приятный не только с виду, но и чарующий занятными речами и подогревающий интерес своей загадочностью, Рагнвиндр не смог сдержать сдержанной и немного неловкой улыбки, когда озвучивал своё предложение. В ответ Дайнслейф только нахмурился и отвёл взгляд. Он поставил пустой стакан около бармена и, сложив пальцы в замок, отодвинулся. — Я не хочу показаться грубым и ни в коем случае не собираюсь отчитывать Вас, господин, но мы совершенно не знаем друг друга, так что, как вы сказали, пригреть у себя совершенно чужого человека в ночь перед Рождеством. Так что я не смею нарушать Ваш покой своей компанией. Думаю, мне стоит отказаться. — Я встречал множество буйных пьяниц в стенах своей таверны и всегда находил на них управу. Не думаю, что указать на дверь одному гостю, причём такому тихому, вызовет сложности в случае недопонимания, которое мы не сможем решить мирно. Я не настаиваю, но Рождество я всё равно обречён провести практически в полном одиночестве, работники моего поместья – обычные люди, у которых есть свои семьи, так что даже они не составят мне компанию в таком большом и по случаю праздников пустующем здании. Так что я совершенно не имею ничего против хотя бы одного постороннего лица на территории Винокурни, которому я смогу предложить выпить со мной в честь ежегодного события. — Дилюк подавил желание положить руку на плечо странствующему рыцарю и, чтобы как-то сгладить повисшее в воздухе раздумье с ноткамие недоверия, нарушил тишину бренчанием стеклянного стакана о деревянную поверхность барной стойки. Немного раздражающий звук вывел Дайнслейфа из размышлений. — Вы уверены, что я не буду Вас смущать? — Уверен — отрезал Рагнвиндр и, поставив последний сосуд на полку, отточенным лёгким движением начал освобождать свои пальцы от белых перчаток, чтобы вернуться к привычному образу в чёрном. — Я бы начал путь прямо сейчас, уже стемнело, а ввиду отсутствия лошадей в Мондштате нам придётся добираться пешком, и мне не хотелось бы усложнять жизнь своему гостю ночными сражениями с монстрами, которые скоро вылезут на свет луны. Поместье находится на окраине у реки, недалеко от границ Драконьего Хребта и Ли Юэ, так что помимо слаймов в той стороне могут показаться другие неприятные существа. Пожалуйста, следуйте за мной. Дождавшись, пока Дайнслейф переступит порог таверны, Дилюк потушил последнюю догорающую свечу в Доли ангелов и, заперев дверь, торопливо подошёл к своему компаньону, чтобы они вместе проследовали в сторону главных ворот. Клюющий носом стражник окликнул Рагнвиндра: —Господин, вы уже закрылись? Может, вы окажете честь и продадите нам бутылочку красного вина? На посту не принято пить, но сами понимаете, праздник же — хихикнул зевака и почесал щёку. Не желая задерживать своего приятеля вознёй с пренебрегающим своими обязанности рыцарем, Дилюк проглотил своё недовольство касаемо работы членов Ордо Фавониус и в качестве отмазки с наигранным сожалением произнёс: — У нас остались только коктейли из закатника и сидр, всё остальное разобрали. — Жаль, очень жаль — практически просопел рыцарь — придётся провести Рождество без выпивки, не нарушать же традиции! — Да, прискорбно. Хорошо вам провести сочельник, господа — со спешкой произнёс Дилюк и зашагал к мосту — И вам, сэр Рагнвиндр и сэр... Простите, не знаю, как к вам обратиться. Счастливого Рождества. Дайнслейф молча кивнул и пошёл следом за мужчиной в чёрном плаще с золотыми вставками. Когда его нога ступила на каменную кладь, он услышал громкое перешёптывание стражников. — Вот не повезло... В Кошкином хвосте точно не продадут... Может сбегаешь к Саре спросить, нет ли у неё в запасах бутылочки? Я как-то не подумал купить заранее и спрятать в кустах... — Она обижена на меня с последнего раза, когда я забыл занести ей плату за медовое мясо и сделал вид, что она ошиблась, потому что мне было неудобно перед Лизой за то, что у меня какие-то долги не только в её библиотеке... — Я сам не смогу, если меня поймает кто-то из начальства, то одним выговором я уже не отделаюсь, как в прошлый раз, когда мне пришлось забежать в таверну за оставленной там колодой карт, чтобы сыграть партию, пока на посту не происходит ничего интересного. — В первый раз что ли, скажешь, что это приказ Кэйи. Он хоть и не любит, когда мы отмазываемся его именем, но явно поймёт, когда мы объясним ему причину. Он из ценителей вина, так что даже подыграет нам. — Он сам недавно схлопотал от самого действующего магистра... Да и не факт, что он сейчас в городе. Днём слышал разговор Сахарозы и Тимея, они болтали о том, что если капитан кавалерии задержится с последней вылазки, стоит полагать, что в Рождественскую ночь он останется на Хребте, и Главный алхимик наверняка уже осведомлён, так что поводов для беспокойства нет. — Ну, значит, это будет самое унылое празднество за всю мою жизнь... В ответ лишь последовал громкий тяжкий вздох, донёсшийся до уха Дайнслейфа. Заметив, что гость застыл на месте, Дилюк вполоборота окинул беспокойным взглядом путника. — Вы плохо себя чувствуете? — вежливо поинтересовался он. Рыцарь поторопился догнать Рагнвиндра и неловко прокашлялся. — Просто заслушался разговором этих господ у ворот. Довольно бесцеремонно с моей стороны, прошу меня простить — Не думаю, что они говорили о чём-то важном, так что Вам не следует беспокоиться об этом. Поспешим. Оставшуюся дорогу мужчины шли, не проронив не слова. Дайнслейф шагал сзади, не равняя шаг с Дилюком. Он считал, что только с другом он имеет право идти рядом, бок о бок, сейчас же мужчина был его проводником, и рыцарь безукоризненно следовал за ним, благодарный его доброте. Даже с ней он не всегда следовал под руку. Воспоминания вновь начали прокрадываться в затуманенную от недавнего выпитого крепкого глинтвейна голову. Твой бархатный голос окликнул меня, пока мы двигались по освещённым луною пустынным землям. —Дайнслейф — игриво протянула ты — хватит плестись сзади, мы так давно путешествуем вместе, а ты постоянно намеренно отдаляешься от меня, и как это понимать? Ты ведь не пёс, чтобы я тебя выгуливала, так что иди рядом. Даже через перчатку я почувствовал тепло твоей руки, когда ты ухватила меня и притянула ближе к себе. — Если подумать, команда "рядом" и предусмотрена для собак, но я не хочу, чтобы ты думал об этом. Мы ведь друзья, так что... Не отходи от меня, ладно? В твоих прекрасных янтарных глазах читалась искренность, когда ты произносила эти слова. В холодной ночи стало жарко от мыслей. Ты хотела, чтобы я остался с тобой. Жаль, что сейчас это изменилось, моя Принцесса...***
Удача была на их стороне, так что ни один монстр не помешал их небольшому путешествию до поместья. Когда вдалеке начал виднеться свет кристальных бабочек, кружащих над виноградниками, Дайнслейф вспомнил недавний разговор рыцарей. — У вас существует какое-то поверье насчёт вина в Рождество? Те служащие, которые завели с Вами разговор, отказались от алкоголя, которое не соответствовало их требованиям, хотя было видно, что единственной их целью является напиться в честь Сочельника — Я должен был догадаться, что Вы не владеете этой информацией, раз уж прибыли издалека. В Мондштате принято пить только красное вино на Рождество. — И как объясняют эту традицию? — Знаете, почему этот праздник связан с таким громким словом как "рождение"? В то утро много веков назад над землями Тейвата был установлен порядок над небесами семью ныне действующими Архонтами. И чтобы поблагодарить их за пролитую на божественной войне кровь, мы в эту ночь пьём только красное. — Вы не думали о том, что восхваляете убийства тех, кому поклоняетесь? — Даже если так, мы благодарны тому миру, что есть у нас сейчас. Хотя бы потому что эта война закончилась, и Мондштат всё ещё стоит на земле... Архонт ветров тот ещё растяпа и не появляется в своём обличье уже несколько сотен лет, чтобы направить своих людей, но город чувствует, что Барбатос оберегает нас. И пьём в его честь. — Вы правы, без прошлого не было бы настоящего — задумчиво пробормотал рыцарь. — Не сочтите за грубость, я доведу Вас до главного входа и ненадолго оставлю. Главная горничная изъявила остаться на винокурне, так что она позаботится о Вас и поможет Вам расположиться. Мне нужно проверить виноградники перед ужином, ежедневный ритуал. — Благодарю за гостеприимство. Поклонившись Аделинде в дверях, Дилюк ещё раз встретился взглядом со своим гостем и, отдав горничной свой плащ, с тяжёлым мечом в руках проследовал в сторону сада. Девушка послушно взяла одежду и перебросила на плечо. — Добро пожаловать, господин — озарив Дайнслейфа улыбкой, произнесла она. — Пожалуйста, следуйте за мной, я была уверена, что мастер Рагнвиндр придёт не один, потому заранее подготовила покои для гостя. — с лисьим прищуром она оглядела мужчину с ног до головы и начала подниматься по лестнице. Рыцарь послушно последовал за ней, задержав внимание на не вписывающейся в интерьер безвкусной вазе. Не ему судить благоустройство дома, в который его радушно приняли, но эта деталь казалось совершенно нелепой, и в этом было своё очарование. Дайнслейф подумал, что этот предмет хозяину наверняка подарил кто-то близкий, потому данным жестом он показывает, насколько ценным для него является этот человек. У Хранителя ветви тоже была такая вещь. Не такая привлекающая внимание, но это было единственным, что осталось от времён его путешествия до катаклизма. Каменный цветок, который он хранил в потайном кармане своего плаща. Ждущий возвращения на родину интейват. Такой же, как в её волосах. — Я оповещу Вас, когда ужин будет готов, располагайтесь, сэр — с этими словами Аделина оставила Дайнслейфа в его покоях наедине с мыслями. Лунный свет пробивался через большое окно на шёлковые простыни большой кровати, стоящей посреди комнаты. Мягкость матраса была настолько манящей, что рыцарь не отказал себе в желании вытянуться на одеяле, не снимая одежды. Тучи будто присмирели в эту ночь, так что снегопад не потревожил мужчин на их пути, и можно было не беспокоиться о том, что зацепившиеся на плащ снежинки растают неприятными пятнами на ложе. Свалившись, Дайнслейф наконец понял, как же он устал. Давно ему не предоставлялось возможности провести ночь в тёплой постели, потому его тяжёлые веки погрузили мужчину во тьму, и он тотчас провалился в глубокий сон. В этот момент свет луны на лице рыцаря на секунду окрасился в ярко-зелёный цвет.***
— Дайнслейф — растянутое по гласным имя звоном прошло через голову, задержавшись в ушах. Знакомый голос заставил рыцаря распахнуть глаза. Перед взором предстала нависшая над ним ухмыляющаяся девушка, светлые пряди волос которой щекотали его лицо. — Люмин? — растерянно произнёс он. В ответ девушка только засмеялась. Её улыбка была всё такой же прекрасной, как несколько веков назад. Веков, которые он почти не помнил, возможно, поэтому картины с ней были всё так же свежи в памяти. — Да, спасибо, напомнили друг другу, как кого зовут. — она кротко поцеловала парня в нос и свалилась рядом, устраиваясь на его руке. Только тогда Дайнслейф заметил, что они лежат посреди поляны с сесилиями. — Что-то случилось? Ты выглядишь как-то неспокойно. Мы вроде просто собирались передохнуть здесь, а ты взял и заснул. Заставил меня скучать... Не совсем осознавая, в какой реальности он сейчас находится, рыцарь решил подыграть, пока не разберётся в ситуации. Её тон сейчас напоминал то общение, которые было между ними до событий в Каэнри'ахе, потому мужчина попробовал поддержать игриво-дружелюбный настрой. — Могла бы просто полюбоваться цветами и дать мне подремать, Принцесса — ответил он и повернулся на бок в сторону надувшейся от возмущения девушки. Она посмотрела в его светло-голубые глаза с дрожащими звёздными зрачками и нежно погладила его по щеке. Гнев Люмин тотчас же сменился на милость, и она прильнула ближе. — На этой поляне правда красивые цветы... Но ты помнишь, какие мне нравятся больше — Помню... — с глубоким вздохом произнёс Дайнслейф и решился запустить пальцы свободной руки в волосы девушки. Она одарила его полным любви взглядом и закрыла глаза. — Когда мы вернёмся, сплетёшь мне венок из них? — Для тебя я сделаю всё, что угодно, ты знаешь. Ниточки ясных мыслей окончательно растворилась в сознании мужчины, когда девушка обняла его шею обеими руками и, притянув к себе, коснулась его губ своими. От воспоминания о том, какие притягательно сладкими они были на вкус, голова Дайнслейфа закружилась, и он потерялся во вновь заискрившихся в его сердце чувствах. Он не понимал, где он, но в этом не было необходимости. Она была рядом, его верная любящая спутница, пахнущая облепихой и свежей травой. Острая на язык и отважная в любой ситуации, но при этом до безумия нежная. Со звонким смехом и ярким румянцем на щеках. Недосягаемая, но родная до глубины осквернённой души. Его Люмин. С накатывающей страстью он ответил на ласку языком и углубил поцелуй. Горячие влажные звуки и рваное дыхание подруги, отчаянно глотающей воздух в секундных перерывах, заставили Дайнслейфа простонать от наслаждения. Он взял девушку за подбородок и повернул её голову, чтобы устроиться между ног и, переведя вес на ладони, переплёл пальцы рук Люмин со своими. Сердце в его груди трепетало от нахлынувших, запертых в глубине чувств, которым наконец было позволено настоящим цунами вылезти наружу. Он тонул. И наконец чувствовал себя счастливым из-за того, что его сознание снова растворяется. Пока она рядом, он рад чему угодно. Его принцесса – всё, чего он мог пожелать в своей никчёмной жизни. Его сердце будто бы готово биться только тогда, когда она рядом. Он наконец чувствует себя живым. Спустя пять сотен лет. Он не позволял себе плакать. Никогда. Особенно при ней. Считал себя недостойным того, чтобы позволять ей видеть то, насколько жалок может быть её верный слуга. Но сейчас он не смог сдержать слёз, которые ручьями полились по его щекам и каплями с подбородка начали капать на её раскрасневшееся лицо. Он хотел отвернуться, но не мог. Впитывал каждый момент, в который мог любоваться ею. Даже если это стоило ему чести. Только когда мокрая пелена начала застилать глаза, он смог сомкнуть веки и прошептать: — Я так скучал по тебе... Люмин с беспокойством посмотрела на плачущего мужчину и, освободившись от хватки, большими пальцами вытерла слёзы у уголков его блестящих глаз. — Ты в порядке? — Да, я просто... Очень люблю тебя. —Я тоже тебя люблю — Люмин притянула парня для его одного поцелуя, нежного и успокаивающего.***
— Ну так... Дорогому Дайнслейфу снился такой долгий кошмар, что он успел затосковать по мне? Как это мило, я правда ценю это — к девушке вернулся прежний игривый тон. — Знаешь, я тоже даже во сне думаю о тебе, так что мы идеальная пара! — она ласково приобняла рыцаря за плечи, когда он сел на землю, и устроилась на коленях. — У тебя правда всё хорошо? — Люмин, скажи... — мужчина замешкался. Он боялся, что от этого вопроса купол, под которым находили они вдвоём, рухнет, и он снова ощутит дыру в груди от того, насколько пусто было в любой точки Тейвата без неё. — Я ведь сплю? — А ты хочешь, чтобы это был сон? — загадочно кинула она. Дайнслейф обнял девушку за талию и положил голову на её плечо. В нос ударил запах ягод, и он надеялся, что даже если через секунду в его сознании растворится всё то, что происходит сейчас, то хотя бы её аромат останется в его воспоминании. — Нет... Но я прав. — Хочешь, я тебя ущипну, чтобы проверить — Не надо, я пока не хочу просыпаться. Дайнслейф хотел, чтобы эти объятья были вечностью. Но тепло родного тела будто ощущалось слабее с каждой минутой. — Прости, что не могу остаться с тобой... Он не понял, кто из них сказал эту фразу. Неважно. — Я слишком ярко помню, как погрузился в сон в постели на винокурне у доброго хозяина таверны. Значит, скоро ты снова исчезнешь. Раз так, могу я сказать тебе то, о чём не могу поведать на той стороне реальности? Люмин молча кивнула. — Я обязательно спасу тебя. Даже если это будет стоить мне жизни. И даже жизни твоего брата, хоть ты будешь ненавидеть меня за это. Пойду на любые меры, лишь бы ты продолжила дышать. Чтобы я больше не увидел этих цветов — Тебе они не нравятся? — разочарованно прошептала Люмин. — Не когда они украшают твою могилу... Сначала мне казалось, что я нахожусь в таком же сне, как и сейчас. Каждый раз я возвращался туда, в Каэнри'ах и встречал тебя, будто наше путешествие просто снилось нам. Каждый раз ты вплетала интейваты в свои волосы. Каждый раз ты отдавала жизнь за то, чтобы спасти этот мир. И каждый раз желала, чтобы эти цветы были у твоей могильной плиты на похоронах. Поэтому я запомнил их. Как знак того, чего я должен не допустить. Потому что иначе я проиграю. Ты знаешь, в чём заключается бессмертие, моя Принцесса? Моё тело не будет жить вечно. Как и сознание. Я и так почти потерял себя, и лишь мысль о твоих цветах заставляет меня жить. Но рано или поздно я стану лишь бесформенным духом, который так и не смог обрести покой. Каждую петлю времени я переживаю заново, уже не осознавая, какие из событий произошли сейчас, а какие – в другой реальности. Пока в каждой из них существуешь ты, я обязан обыграть судьбу. Мои вечные муки оправданы тем, что только благодаря этим страданиям я всё ещё способен спасти тебя. Потому.... Когда в следующий раз мы с тобой будем собирать интейваты, я хочу, чтобы ты смеялась. И смотрела на меня так, как сейчас. Я всегда буду верен тебе, Люмин. Верен твоему желанию жить и цвести. Поэтому, когда я завершу свой путь и растворюсь в беспамятстве, помни меня, как я тебя. Не давай обещания, но сделай это для меня. Запомни это, когда я проснусь...***
Солнечные лучи ворвались в покои с незашторенными окнами, и Дайнслейф открыл глаза.Пустота.
Это первое, что ощутил мужчина, как только понял, что его любимая навестила его только во сне. Второпясь он покинул свои покои и спустился в столовую в надежде найти там хозяина поместья и, поблагодарив за ночлег, двинуться в путь. Это сновидение как ничто другое напомнило ему цель этого полного опасностей путешествия. И Дайнслейф не хотел медлить. Даже если он будет на грани жизни и смерти в ледяную бурю, он не позволит своей принцессе ждать спасения ещё дольше. На длинном столе с красной скатертью он заметил серебряный поднос с чашкой свежезаваренного ароматного кофе, от которой валил пар, и аккуратно сложенную записку. Дайнслейф смиренно сел и, взяв кружку за ручку, отпил глоток. Без сахара. Сладость губ Люмин ещё не испарилась в его памяти, так что мужчина решил, что её хватит для того, чтобы заглушить горечь бодрящего напитка. Вернувшись из погрузивших в думу воспоминаний, он обратил взор на бумажку и раскрыл её пальцами свободной руки. Надпись гласила: "Аделинда оповестила меня о том, что Вы решили передохнуть в спальне после дороги, потому я попросил горничную не будить Вас на ужин. Я бы предложил бокал вина, но не уверен, что распитие алкоголя по утрам Вам по вкусу, поэтому я распоряжусь заварить кофе на тот случай, если вы предпочитаете что-то горькое и крепкое. Вы вольны оставаться в моём поместье сколько угодно, винный погреб и библиотека так же в Вашем распоряжении, и если Вы будете в чём-то нуждаться, передайте свои желания рабочему персоналу. Я отбываю в город по приглашению капитана Альбериха и не уверен, что смогу застать Вас в ближайшие дни, но я рад, если смог услужить Вам в этот день. С Рождеством, Дорогой друг!Дилюк Рагнвиндр"
Дайнслейф подошёл к окну и вгляделся в бесконечный светлый небосвод. Солнце уже встало над горизонтом и осветило белую от снега поляну с виноградными лозами, а птицы вовсю щебетали на крыше винокурни. — Пусть эта встреча и была лишь плодом моего воображения, да и безбожнику не пристало так говорить, но спасибо Архонтам за то, что подарили мне такой прекрасный сон в это Рождество. Сегодня я выпью в вашу честь. В ответ на эти слова на небе блеснула зелёная искра, прежде чем исчезнуть за бликом солнечного луча, играющего с поверхностью заледеневшей реки вдалеке. Дайнслейф достал каменный цветок из своего кармана. На нём не хватало одного лепестка: будто он превратился в пыль, как случается с интейватами, когда они камнем пересекают границу Каэнри'аха. Тогда мужчина понял: сегодня этот лепесток вернулся на Родину. Туда, где когда-то они снова соберут букет. И будут любить друг друга.