Последний закат

Сержант Хиршнер вернулся домой с очередного дежурства. Еще один день патрулирования улочек позади. По обыкновению, не произошло ничего, за что могла бы зацепиться его память, оценивая прошедший день. Что ж, может, это и к лучшему: если полицейскому не пришлось работать, значит, день был безопасным. Как и многие предыдущие. Ведь так? Скукота. Джозеф Хиршнер когда-то поступал в полицейскую академию, готовый охранять и защищать людей. Выйдя из стен учебки, он столкнулся с совершенно иной реальностью: защищать почти никого и не нужно, улицы не так уж и опасны, какими они виделись ему ранее. Люди вокруг удивительно спокойные и незлобливые. Настоящих преступников сам Хиршнер видит не чаще раза в пару месяцев. Из деятельности, остаются только одинаковые обходы маршрутов патрулирования и составление отчётов, изо дня в день как под копирку. Ежели станет совсем скучно, можно проверить у кого-нибудь из прохожих документы или досмотреть сумку сканером. В большинстве случаев такие досмотры не оправданы — не по уставу ручную кладь досматривать без особого на то распоряжения. Однако, никто из прохожих, за редчайшим исключением, не возмутится такому надсмотру. Нынешние люди намного спокойнее прежних. Сержант неспешно вышел на балкон своей квартирки, сжимая в руках горячее стекло кружки. Ароматный чай испускал сладковатый душистый пар, достигавший ноздрей Джозефа и замещавший собой все остальные запахи. Хиршнер осторожно хлебнул горячего чая, вглядываясь в городской пейзаж. Теплый летний вечер. Что-то около восьми часов. Городской шум понемногу затихает — многие горожане уже дома, ужинают с семьёй или занимаются своими обыкновенными делами. Еще час и почти весь район утихнет, за исключением, пожалуй, развлекательных заведений. Но какой это будет час… Закат. Невероятный, золотисто-алый закат, застилающий всё небо над городом своим невесомым одеялом сусального золота. Прощальные лучи грандиозного светила заливают весь город: увитые плющом и прочими балконными декорациями панельки, сады и скверы, крыши невысоких домов. Казалось, постройки из грязно-алого кирпича отражаются в небе у самого горизонта, где садится солнце. Поблескивают солнечные панели, уже давно ставшие неотъемлемой деталью любого уважающего себя здания, посверкивают и оконные стекла, пытаясь вобрать в себя все краски неба. Никогда так не ощущается высота небосвода, как на закате. Только лишь на границе с ночью чувствуешь, какое в сущности величественное и грандиозное создание — наша планета. И как ничтожен в своих масштабах человек. Хиршнер машинально приземлился в плетеное кресло-качалку. Еще один глоток чая опускается по его глотке. Этажом ниже с легким свистом проскользил по воздуху аэромобиль. Оказалось, не всем по душе летающие тачки, как людям казалось ранее. Некоторым ничто бы не заменило родные четыре колеса. Что ж, их дело. Не хотите летать — значит, будете ездить. Зарядных станций на всех хватит. На крыше соседнего здания, на тройку этажей ниже дома Хиршнера, парочка загорала на лежаках. Вполне обыкновенное дело. Условия позволяют — климатический купол над городом исправно поддерживает нужную температуру и влажность, устанавливая нечто вроде субтропиков в отдельно взятом городишке. Есть и роботы-доставщики, и беспилотное такси, и прочие удобства… но чего-то не хватает. Мы были достойны большего. От столь резкого заявления в своём собственном мозгу сержант несколько опешил. Однако, он не мог не согласиться. Что же со всеми нами стало? Наш вид создался из ничего: молекула к молекуле, клетка к клетке. Миллиарды лет эволюции, казалось, пронизаны были одной лишь целью — создать человека, величественное существо с почти не ограниченным потенциалом. Люди миллионы лет по крупицам создавали свою главную ценность: разум. Из поколения в поколение мыслительный навык развивался, укрепляясь и накапливая свою мощь. Тысячелетия упорного труда поколений ушли на изыскания, пробы и ошибки, изобретения и опыт, исследование этого мира и самого человека. Иногда упираясь в стену, людской род всё же двигался вперёд, перетекая между эпохами и открывая новое. Однако, что же сейчас? Мы внуки поколения потребления. Людей, желавших владеть и развлекаться, и готовых отдать за это любые деньги. Фактически, мы достигли того, чего так алкали наши предки. Технологии дали нам неисчислимые объемы дешёвых ресурсов засчёт рекомбинации молекул, производство существенно удешевилось благодаря автоматизации. Климат мы также подчинили себе — теперь не приходится всерьёз думать об отоплении и одежде на зиму. А что говорить об основе нашего мира — компьютерах? В них теперь целый мир. Изменились и сами люди. Значительно менее утружденные работой, чем их родители, они ищут себе развлечений и занятий от скуки. Заканчивая работу в четыре-пять часов вечера, многие отправляются в танцевальные клубы, на теннисный корт, в клуб йоги, либо же просто хихикают с друзьями и коллегами в кафе. Стресса и ежедневной злобы стало меньше. Хиршнер, выросший в старых порядках пригорода, порой нарочно долго и дотошно осматривает сумку очередного прохожего, прекрасно зная, что ничего опасного там нет. Иной раз, ему хочется тряхнуть жертву за плечи и заорать: «Да обзови ты меня копом позорным, в конце концов! Скорчи рожу противную и нахами мне, отправь меня туда, где нога человечья не ступала! Только хоть прояви натуральную людскую злобу!». Однако, по всей видимости, ему не суждено дождаться такого. Никто, ровным счётом никто, не нахамит ему. В глазах окружающих, такова работа полицейского, а надсмотр — мера коллективной безопасности. В чем-то они правы, конечно. Но флегматичность и невозмутимость новых людей, расслабленных медитациями и психотерапией, порой раздражали Джозефа. Не люди, а чистые роботы, заправленные позитивом. Наше общество, кажется, достигло всего, что нужно для упрощения людской жизни. Трудностей стало на порядки меньше, большинство насущных проблем решается системой жизнеобеспечения. Еда, выращиваемая на мультиудобрениях, почти ничего не стоит. Выиграна битва с опустыниванием, Сахара вновь покрыта садами с пальмами и озерами. Человеческая жизнь стала проще и протяжённее благодаря нано-имплантам и лекарствам. Но для чего? Всё, чем принято гордиться сейчас — это достижения предыдущих лет, свершения предыдущих поколений. А чем же заняты сегодняшние мы? Ничем, в общем-то. Мы окружили планету сетью спутников, чтобы связь ловила в любой заднице, но используется это, главным образом, для навигаторов и соцсетей. Наводнили интернет тоннами информации, но никому нет особого дела до оцифрованных учебников и архивов — блоги и котики куда интереснее. Мы ничем не отличаемся от наших дедов, поколения потребления. Их образ жизни почти неотличим от нашего. Разве что, мы покупаем меньше, чем они. Их век кончился революцией сознания: пресыщенные материальным, люди обратили внимание на последствия бездумного накопительства и прожигания ресурсов. Пришло следующее поколение, время наших отцов, строителей эпохи и покорителей природы. Именно они привнесли в нашу жизнь всё то, чем мы пользуемся. Весьма аскетичные и целеустремленные, они были демиургами нашего мира на Земле, титанами современности. А что же мы сегодняшние? Мы хоть и не опустились до уровня наших дедов, но и не превзошли наших отцов. Мы выросли на почве прежних достижений, наша повседневность сплошь исполнена стараниями прежних лет. Живём, как фигурки на торте: всё, вроде бы, есть, ни в чём особенно и не нуждаемся, а ничего выше нет. Картина закончена, расти некуда. Хорошая жизнь уничтожила в человеке то, что составляет суть нашей цивилизации: коллективное стремление к новому. Безусловно, рядовому человеку никогда не было дела до технологий и будущего. Однако, человечество развивалось. Сначала — для защиты от враждебной природы, затем — для обеспечения самих себя, заполонивших планету. Древние охотники поколениями искали новые хитрости, чтобы обмануть зверя и упростить охоту, земледельцы и ремесленники пытались создать лучший инструмент для их дела и применяли для того все возможные материалы, капиталист искал способ повысить доходность своей фабрики. У сегодняшних людей нет потребности защищаться от мира, натужно добывать пропитание. Даже деньги, наш извечный кнут и пряник, перестали так нас волновать: молекулярная пересборка обрушила цену на большинство вожделенных благ. Многим из нас и не нужно работать: с большинством работ справляются роботы. Отсюда появилось великое множество творческих профессий, типа тех же персональных дизайнеров аэромобилей или личностных тренеров всех мастей. Деятельность работающих, в большинстве своём, не связана с производством чего-либо материального — остаётся заниматься творчеством или умственной деятельностью, либо же сидеть на пособии, если ничего не умеешь. Мы не разжирели от хорошей жизни, не отупели, не обленились и не перегрызли друг друга, как нам обещали фантасты. Однако, и роста нет. Дорвавшись до спокойной жизни, когда бы никакая беда не занимала постоянно головы наши, люди не пожелали искать что-то ещё, отказались от прогресса. Зачем нам космические колонии, ежели и на Земле всё неплохо? Люди утратили глобальную общечеловеческую мечту. А потому и правительства наши утратили всякую идеологическую функцию, занявшись лишь хозяйственными вопросами и обслуживанием существующего порядка. В новостях — штиль, никаких сенсаций и животрепещущих тем для обсуждения. Быть может, оно и на пользу — жить стало спокойнее. Однако же, отсутствие знаковых событий означает отсутствие больших процессов в нашем обществе. А значит, и развития нет. Были правительства с важными целями всех мастей: колонизация Марса, создание сверхчеловека путём слияния человека и компьютера, заселение дна океана. Так их снесли под эгидой освобождения человека от чужой воли и строительства Нового Мира. И что из этого вышло? Свобода и спокойствие, но без глобальной цели. Живописная дорога в никуда, избранная сознательно. Пусть на наш век и хватит порядка и изобилия, но далее непременно настанет стагнация, расплата за праздность… Жёлтое небо розовело к горизонту, передавая людям прощание солнца. Вечерний город постепенно утихал в лучах заката. Что сделано, того не изменить. После столь долгого пути человечество заслужило, наконец, хотя бы одно благоденствующее поколение, пусть это и будет наш последний закат.