Пёс

      -Вы хотели меня видеть?       Фигура у окна, что было бесцеремонно распахнуто в столь поздний час, даже и не повернулась на звук открывающейся двери и голоса, раздавшегося по всему гигантскому помещению.       Молчание напрягало, но вошедший не шевелился, так и не отводя своего пристального взора от ярко-чёрного халата с хохломой. Грудь поднялась, нос выпустил воздух. Стоящий громко выдохнул, плавно покачав головой.       -Неужели мы ещё находимся в обществе, среди людей, что нагло опускают свои взгляды на меня? – ухмыляется стоящий, сцепив тонкие бледные пальцы за спиной, открывая взору бедного волколака их миниатюрность и элегантность. Он же задержал дыхание, подмечая, что объект стоит босым, с полностью голыми ногами, скрывающимися уже на уровне середины икр под шёлковой тканью.       -Дверь закрой, - вторит сразу же голос, на что Игорь выполняет команду. Он беспрекословно закрывает за собой дверь, украшенную коричневыми вставками. -Ко мне, - поворачивается к своему повелителю и медленным, размеренным шагом направляется прямиком к нему.       -Я думал, - сразу начал тот, уже встав рядом с фигурой, всё также смотрящей на спящий город, - что вы мне сегодня прекрасно дали понять, где моё место.       -А я когда-то давал тебе повод усомниться в твоём положении?       Зоркий взгляд упал на тело, а волколак громко сглотнул, видя открытую грудь. Халат не был завязан плотно, как обычно делал его император. Он спокойно открывал всему миру вид на это сладкое, но грешное тело, украшенное на груди гигантским крестом шрама. Даже это не портило картины рыжей бестии, что с завистью мог похвастаться своей похабной, но такой манящей внешностью: острым птичьим, но элегантным носом; ярко-малиновыми утончёнными губами; резкими и острыми чёрными бровями; бледной бархатной кожей, наливающейся соком на свету; огненно-рыжими шелковистыми волосами и выразительными карими глазами, что загорались золотом и огнём только при нём, при Игоре.       -Чего молчишь? – голова неожиданно, но грациозно повернулась, одарив своим запрещённым светом, врезаясь прямо в душу.       -Я предположил, - чуть ли не задыхается тот, стараясь не податься назад, - что вы были заинтересован в нём.       Птица не отводил своего взгляда, он только приблизился к мужчине, вторгаясь в его личное пространство. Тот приподнялся на носочки, наклоняя голову вбок.       -Ты специально не называешь его имя, да, Игорь? – нервная усмешка, а правая рука поправляет воротник накрахмаленной блюзы, за которой его собственность никак не могла ухаживать. –Избегаешь, не так ли?       -Мне крайне неприятно о нём говорить, - резко выплеснул, перехватив шаловливую ладонь за тонкое запястье, что уже устремилась вниз.       Лицо из похотливого и азартного переменилось на злое. Рука молниеносно схватилась за тот самый поправленный воротник и потянула Грома на себя, заставляя теперь его податься вперёд.       -Как ты смеешь говорить это мне в лицо? – оскалился, а в глазах горел пожар. Гром нахмурился, не шевелясь.       -Ваша кровать уже занята вторым, мой император, - так же шипяще произнёс волколак, не стесняясь своей реакции.       -Тобой? – иронично глупо проговорил Александр, не ослабляя хватку. – То, что ты спишь со мной и устраиваешься под мой бок, уже говорит о том, что я только твой? – монарх только злобно усмехается, а после не сдерживается. Он закидывает голову назад и раздаётся в ужасно громком смехе, что заполоняет всю комнату. –Ты, - трясёт головой, хватая второй рукой Игоря за подбородок, чтобы тот не посмел его отвести, - и вправду думаешь, что имеешь право быть со мной. Не так ли, Гром?       Игорь молчит, не сводит глаз, не делает лишнего движения. Он не может, он попросту не может пошевелиться под взором золота, что расплывается по всему лицу этой мрази. Волколак всегда утопал под их пристальным присмотром, не имея сил не отдаться, но только не сейчас. Он хочет скрыться, хочет убежать от них, не видеть больше никогда и проклинать тот день, когда согласился поехать с Волковым в качестве поддержки на свадебных смотринах, где должен был не Олег выбирать себе невесту, как подобает будущему императору, а его самого должен был выбрать более неопытный и молодой монарх, который шёл в комплекте с братом-близнецом. Монарх, конечно, оказался опытным, а этот брат-близнец ещё той азартной сволочью, что водила Игоря взад и вперёд, приставив к себе для полного развлеченья. Интересно, Олегу тоже достался такой сюрприз, или Сергей был намного покладистее и вернее, чем этот развратный комок чёрных перьев?       -Если у вас есть я, - минуту погодя подаёт голос, - игрушка, что беспрекословно и безоговорочно выполняет ваш любой приказ, - не верит, что говорит такое, - то зачем вам сдалась ещё одна? Захотелось попробовать, чтобы вас отымели двое мужчин в одной постели сразу или по очереди?       Игорь не знал, Игорь вообще не имел понятия, что находится в голову у этого пернатого. Он не знал до самого последнего момента, что за монстр скрывался в таком соблазнительном и стойком образе юного правителя, борющегося за гуманизм и достойный уровень жизни в своей стране. И он до конца не знал, что точно находится в голове этого гениального, но этого сумасшедшего парня, которому позавидовать в манипуляциях можно каждому. Гром, тебе двадцать шесть, когда ты позволил прогибаться себе под двадцатилетним мальчишкой, у которого есть только слава, деньги и власть? Не справляешься?!       -Какие догадки, - усмехнулся одним краем губ, отпуская подбородок и поднимая кисть на правую щёку нависающего, до сих пор оценивает псину. – Если ты так хочешь, то я лично приглашу десятерых лучших юношей императорского состава, посмотрю на то, как стонать будешь, - облизывает накрашенные чёрные губы, что сопровождали его весь бал. – Но знай, Игорь, - тот вновь сцепил руку, царапая чёрствую кожу чёрными ногтями, заставляя Грома прищуриться, -не лезь в мои дела, - вновь приближается к его лицу, оставляя пару сантиметров между ними. – Ты никогда не сможешь разгадать то, что я хочу по-настоящему. Не лезь в этот омут, - прикрывает глаза и тянется уху, не отпуская ворот блузы, шепчет, - он тебя съест…       Игорь замирает, ощущая горячий язык на мочке, что медленно вырисовывает ушную раковину. Пёс вздыхает, чувствуя, как рука ползёт вниз, сжимая все пуговицы и складки этого дурацкого костюма. Александр вылизывает его ухо, кусая и бесстыдно причмокивая мочку, оттягивая ту на себя. Император поддаётся вниз и проводит тем же шершавым и влажным языком по кадыку, прикусывая ароматную кожу. Игорь не дышит, он задыхается, не смея шевелиться. Рыжий обводит его бёдра тонкими и цепкими пальцами, мнёт ткань и сжимает ягодицы прямо через неё, ощущая напряжённую плоть. От этого он сам стонет, уже чувствуя, как будет входить в это мощное, но такое хрупкое тело. Гром пусть и стальной, но дрожит как последняя девица от оргазма, прося ещё и ещ-       Игорь срывается и хватает Александра за талию. Он впивается в халат пальцами, припадая грубыми губами к открытой груди, целуя ключицы и сразу же вылизывая эти места. Птичка рвано выдыхает, хватая того за плечи и сжимая фрак. Халат предательски спадает с надплечьей, показывая уже набухшие соски и наливающуюся ароматом кожу пресса, что начинает гореть. Гром не думает, Гром подчиняется инстинктам и подхватывает тело одним движением, перенося его молнией на кровать. Император падает на неё, звеня своими длинными серьгами и кулоном, приземлившимися рядом с лицом. Волколак упирается коленом между его уже раскинутых бёдер и вновь припадает к спелому телу, целуя аккуратные, но мощные плечи, обводя языком сотни родинок, что только украшают и делают эту кожу античной и грациозной. Руки мнут бока мясистых бёдер, растирая их, заставляя краснеть и ощущать на себе звонкие шлепки, сопровождающиеся тихим рычанием пса. Пальцы Александра сжимают короткие, но уже слегка вьющиеся волосы, заставляя Грома прижаться к телу плотнее, утонуть в его коже и поглотить аромат, возбуждающий их двоих с новой силой. Мужчина отстраняется от исцелованного и красного тела, что покрыто следами наглого собственника-волколаки, который не может не налюбоваться этим. Халат летит в стороны, обнажая полностью идеальную фигуру, что к тазу украшена выпирающими костяшками. Игорь с осторожностью и нежность проводит подушечками пальцев по ним, надавливая на выступы с минимальной силой. Он нервно и сжато выдыхает, не имея сил оторваться от всего этого. Ему нравится, ему крайне нравится то, как развратно выглядит его хозяин. Ему нравится то, что ему дают тепло на всю ночь и позволяют ублажать и себя, и его, что своим золотом завораживает пса, скулящего от удовольствия. Ему нравится, что его подчинили и сделали своим. Он хочет, чтобы его подчиняли.       -Скажи, Игорь, - Гром сразу же переводит взгляд на источник звука, смотря своими пьяными глазами на этот рыжий пожар, что касается правой рукой своего лица, укладывая мизинец и безымянный пальцы на нижнюю пухлую губу, - тебе нравится моё тело? – прикусывая её, сгибает одну ногу и поднимает её, распрямляя перед псом, демонстрируя все красные следы.       -Да… - целует пятку, а после и лодыжку, спускаясь к середине икры, проводя по бархатной коже своим носом.       -А моё лицо? Ты любишь моё лицо?       -Да… - закрывает глаза и облизывает кожу, сжимая внешнюю часть другого бедра.       -Хочешь поцеловать мои губы? – томно выдыхает тот, приподнимаясь на локти и показывая набухшую от жара и возбуждения грудь.       -Ужасно хочу… - вылизывает внутреннюю часть коленной чашечки.       -Ну так иди сюда, мой цепной пёс, - страстно протягивает император, облизывая собственные пальцы.       Игорь ползёт вперёд, сгибая ножку парня, не давая ему её опустить. Александр вновь падает на кровать, самостоятельно закидывая ногу на Грома, расправляя свои плечи и втягивая живот. Волколак упирается предплечьем в шёлковое покрывало, нависая над своим хозяином. Тот же пошло улыбается, проводя двумя пальцами, что он медленно вытягивает из своего влажного и мокрого рта, по собственным горящим чёрным губам, с которых стекает жар. Игорь стонет уже от этого вида и тянется прямиком к открывшемуся рту, но на пути встречает те самые пальцы, что бесцеремонно проходят прямо в его пасть, давя на кончик язык.       -Соси, мой хотящий пёсик, - лукаво, но томно шепчет птица, показывая свой язык.       Гром силится, но облизывает языком подушечки, а после вбирает ртом по самые костяшки, закрывая глаза. Он медленно двигает головой, сжимая рукой покрывало и двигаясь всем торсом. Александр задерживает дыхание, не отводя взгляда от этого прекрасного зрелища. Он прикусывает до налива крови губу, прыскает воздухом и громко выдыхает, сжимая фаланги, останавливая Грома. Тот открывает глаза, а затем отрывает и голову, выпуская из рта слюнявые пальцы. Птица притягивает их к себе и облизывает во всю длину.       – Иди сюда… - вновь выдыхает тот, хватаясь полувлажной рукой за ворот и притягивая к себе подопечного, впиваясь в его дрожащие губы своими горячими и влажными. Гром по сучьи стонет, чуть ли не наваливаясь на рыжего. Он опускает бедро и касается горячей щеки, заправляя за ушко выбившуюся прядь. Александр не распускает нежностей, он жестоко трахает его прямо в рот, сплетая языки до скрипа мышц, царапает дёсна и пересчитывая зубы. Он неожиданно разрывает поцелуй, проходясь языком по губам и откидываясь вновь на простынь, нервно сглатывая жгучий воздух. Игорь также глубоко и нервно дышит, опуская и поднимая грудь.       -Гром… - шепчет, не тянет, но зовёт. Игорь послушно наклоняется, упираясь своим лбом в его лоб, - ты мой… - выдыхает ему в рот, сжимая пальцами загривок. – Ты всегда мой, даже если ты посмеешь встретить ту или того, что украдёт твоё сердце… - громко вздыхает, дрожа своей округлившейся грудью, - только я могу его сжимать… играть и рвать… и когда у меня появится супруг, - чуть ли не рвёт волосы, заставляя не шевелиться, - ты всё равно будешь моим… будешь просить и скулить, но останешься моим…       Игорь ведёт плечами и рвано выдыхает. Он вновь касается чёрных губ, целуя их мимолётно и легко, но нежно и глубоко. Пёс отстраняется, не отводя своего завороженного и подчинённого взгляда.       -Я ваш навсегда… - тихо признаётся он, - и буду таким всегда, потому что вы уже его у меня украли…       Александр громко выдыхает, а после чувствует руки, что обхватывают его плечи и заползают под голую спину, прижимая плотнее к себе. Гром его крепко обнимает, целуя дрогнувшие губы.