Мы тоже разумны и можем любить

      Все члены экипажа уверенно говорили о том, что никто из Предателей не мог и не может ощущать тёплые человеческие чувства, тем более любовь — только агрессивную жажду убивать, но на самом деле они, с такими грязными предубеждениями, стояли далеко от правды. — Мориис-с-с, — как змея прошипел Красный имя мирного члена экипажа.       Он закрыл дверь в комнату (по огромной просьбе учёного группы были сделаны закрывающиеся двери в каждой из комнат), позволяя на время заполнить тьмою маленькое пространство. — Что? — спросил Чёрный и вынуждено упал на колени — дирижабль нехило кочнуло ветром.       Собеседник разинул огромную пасть в середине туловища, одним из множества языков включая свет, а остальными юрко и быстро, как будто полноценными руками, начиная снимать со своего человека тяжёлый скафандр, который ему уже и не понадобится.       Языки бережно окутали тело и подняли его с лёгкостью, словно птичье перо, и посадили на колени не к самому обычному парню, что уже находился без защитного костюма. Его русые волосы очень сильно взъерошились, но это только добавляло плюс к веселому и игривому характеру.       А таким ли должен быть Предатель? — Энди, я снова буду весь мокрый, — с примесью недовольства пробубнил Морис, однако вырываться не спешил. — Не в первой, — усмехнулся Красный, а в серых глазах зажёгся добрый-добрый огонёк.       Морис принял судьбу, да и к тому же привык к таким необычным свойствам возлюбленного.       Языки распутались, а один из них провёл по коже шеи; отдёрнул рубашку и немного погладил по животу, прежде пробраться под резинку хлопковых штанов.       Из вентиляции неожиданно вылез другой Предатель, оказавшись впритык к кровати и двум влюблённым. — Белый! — игривость исчезла с лица Красного, сменяясь на гнев и устрашающий блеск в глазах. — Другой маршрут, когда ты выу… — Извините, — коротко проговорил член экипажа и поспешил катапультироваться, скорее всего, обратно на кухню.       Эндрю был отходчив, поэтому только взгляда на обескураженного Мориса хватило, чтобы снова улыбнуться. — Мне иногда кажется, что он меня убьёт. — Ты под моей защитой, — напомнил Красный, вновь окутывая языками туловище парня.       Предатель был хоть и весельчаком-дурашкой по характеру, но сильным: стоит захотеть, и он просто сожмёт до смерти теми же языками, или проткнёт ими тело, как обычно; однако, слишком дорог для него Чёрный и он души в нём не чаит, наплевав на необходимость убить всех — одно исключение можно. В принципе, сам Морис, награждённый такими привилегиями, и не жаловался: просил только при нём не убивать и быть всегда рядом, по возможности, ведь Белому не доверял от слова совсем. — А остальные говорят, что Предатели не способны чувствовать любовь, — хмыкнул обладатель тёмных глаз и волос. — Мы тоже разумны и можем любить.       Красный вернулся к своей первоначальной затее, забираясь длинным языком под штаны, а грубоватыми губами затягивая раскрасневшегося Чёрного в по-настоящему любящий поцелуй.