Месть

Иногда звон мечей мог долететь до наших комнат, застучать в плотно закрытые двери. Ллойд и Кай как всегда… Я даже уже не удивлялся. В последнее время они как с цепи сорвались. Наверное, я так думал, потому что читал, и бесконечные лязги мне немного мешали. В принципе я находил себя чуть менее добрым за чтением, однако довольно быстро возвращался на ровные строки слов и продолжал их учтительно впитывать. Мысли о книге и еë сути отошли на второй план, когда Коул взял мой подбородок на слегка грубоватый палец. Я, не поднимая взора, ждал его дальнейших действий. Он молчал. Я прикрыл глаза, надеясь на поцелуй, но получил лишь сухой вопрос: — О чëм ты думаешь? — А зачем тебе эта информация? Вновь молчание. Я посмотрел на него немного равнодушно, однако внутри у меня свернулось что-то непонятное, точно провода заключили микросхемы в увесистые клетки. Этот взгляд каждый раз заставлял меня вздрагивать. Его колено упëрлось в мягкую поверхность кровати, на которой я сидел, а руки скользнули поперëк плечей, тут же к спине. Я отложил книгу, что захватывала меня пару минут назад и жданно посмотрел Коулу в глубь острых, еле проглядных зрачков, принимая каждое движение. Нередко он мог превратить напряжение в нежность, а нежность в страсть. Такие эмоциональные качели каждый раз били по моему позвоночнику, но я принимал подобного рода скачки и даже находил в этом небольшое удовольствие. Наверное, это Коул научил меня так чутко воспринимать такие эмоциональные моменты, он сам был очень глубокий и чувственный. Ощутив его дыхание на щеках, я вновь опустил веки, но Коул, точно играясь со мной, отступил. Мне это не нравилось. Я знал, что мог ему отомстить, притянув к себе во время тренировки, перед всей командой, чтобы он от кучи взглядов прожëг жаром своих щëк дно корабля. Тем не менее ничем хорошим для нас обоих бы это не кончилось. И это было бы потом. А я хотел сейчас. Иначе зачем я отрывался от чтения и попыток медитировать как Сэнсэй Ву? — Почему ты не целуешь меня? — я всë так же послушно следовал за его руками. Коул хмыкнул и улыбнулся так приятно, что голова затрещала, точно костëр, горящий голубым огнëм серы. — Это месть, — так и знал, что играется. Он хитро ухмыльнулся, — В прошлый раз ты тоже отказался… — Это было обосновано. Я был занят готовкой, а когда ты нападаешь со спины у меня всë валится из рук. — Интересно почему же? — Зачем спрашиваешь, если и так знаешь ответ? Коул посмеялся, щекоча носом губы. Я не мог не принять вызов, потому легонько укусил кончик его носа, совершая своë первое нападение. В прошлый раз так сделал он. Это тоже была своего рода месть. Он тут же завозмущался, повалив меня на мягкий матрас. Мы дурачились, резвились как школьники. Я искренне пытался его побороть, схватив за запястья, но конечно же мой парень был сильнее меня, потому руки были прижаты к подушке, зажаты большой ладонью, как мягкой, но сильной лапой огромного плюшевого медведя. Когда я оказался в таком беззащитном обездвиженном положении, наши лица вновь оказались близко. Мне хотелось соответствовать его деловитым шуточкам, потому постарался скопировать его ехидноватую ухмылочку, подняв кончик губы. — Пощадите, — выдал я, стараясь сделать мой голос максимально похожим на его, на что он больше захихикал. — Не будет тебе пощады, жалкий актëришка, — Коул навязчиво полез к моей шее. Я мгновенно ощутил, как по плечам проходятся горячие губы. Я не ожидал такого напористого приставания с его стороны, потому, не готовая морально, моя система затрещала по швам от перегревания. В глазах немного помутнело от жарких прикосновений, а внутри живота точно дружно решили выкрутится все болты с дичайшим скрипом и треском в кончиках пальцев. Я согнул колено, немного мешая покусывать меня, неохотно ëрзая под крепкой грудью. — Коул, перестань… Я сегодня опять готовлю. Выпусти меня, — конечно мне не особо хотелось прерывать его, но за подобное времяпрепровождение я должен был отдать пустые желудки всей команды и мои в очередной раз погоревшие аккумуляторы. — Ну я не хочу-у… — его вновь заблестевшие глазки вынудили меня умилиться и частично сжалиться. — Ну, если ты поможешь мне с готовкой, то у нас останется немного времени, — иногда я сам удивлялся, на какие уступки я иду ради этого щенячьего взгляда. — Думаю ребятам это не понравится. — Не понравится. А еда очень даже, — он соприкоснулся со мной лбом, точно делясь всеми своими пошлыми долгожданными планами, — Пошли уже. Слезай с меня. — Когда ты стал такой наглый? Непорядок, — точно делится. Даже не стыдится. Его рука закралась за белую ткань моего кимоно. — Эй… Хватит, — я смущëнно перехватил его нападку. Моя ладонь предательски ослабла, — Пойдëм, лекарство ты моë от мировой эпидемии… — я всë ещë немного на него злился за ту ложную информацию. Он постоянно так забавно хмыкал и шмыгал носом, что мне хотелось назвать его Cricetus cricetus. Оставляя одинокую комнату, мы ушли, ушли чтобы весь вечер он шутил шутки про то, что чайник — это мой родственник, а мультиварка — моя мать. Ушли, чтобы часы напролëт танцевать на кухне, чтобы он постоянно марал мою одежду, а я недовольно потом это отстирывал остальную часть вечера. Ушли, чтобы посреди глубокой ночи вылезти тихонечко на палубу, и я мог спокойно его целовать, без тех его смущëнных конвульсий, когда рядом мелькала команда. Ушли, чтобы быть вместе.