***
А на улице, на всеобщее удивление, стояла действительно хорошая погода. Улицы были украшены яркими огнями, во многих витринах магазинов стояли не менее прекрасные и нарядные зелёные красавицы — ёлки, родители гуляли со своими детьми по улицам, Санта Клаусы, предпраздничная суета… Гул и веселье на каждом шагу, куда не пойди, куда не глянь. — Милый, осторожнее с коробками! Хочу подарить маме итальянский чайный сервиз! — Дорогу! Дорогу, пожалуйста! — Мама, я хочу новую куклу! От таких шумов голова идёт кругом. Но тем не менее, для большинства людей это всё — приятная суета. Прекрасная возможность провести время с семьёй, вспомнить всё хорошее, что произошло в этом году, да и всё плохое тоже. Завтра утром дети наконец смогут открыть свои подарки. А после, всё с тем же восторгом, будут ждать и нового года, радуясь этим зимним каникулам и праздникам. Жаль, что не все могут так радоваться. Есть и те, кому торопиться домой нет смысла. Более того, есть скользкая, липкая, живая субстанция, что явно не позволит своему носителю расслабиться даже в зимние праздники. Эдди Брок был одним из тех, кому незачем торопиться домой. Зачем, если ты встретишь эти рождество и новый год отнюдь не с возлюбленной? Теперь приходится делить тело и квартиру с заразой, которая то и дело лезет в твою личную жизнь. И хотя Эдди правда пытался забыть всё то, что произошло между ним и Энн, выходило это на грубое, твердое «неудовлетворительно». Ещё и Веном то и дело подталкивал на то, что Дэн — негодяй и бесстыжое трухло, раз так сделал. — Эдди- — Хватит уже на ухо бурчать! Что просил — всё взял! С одной стороны, Брок был благодарен, что в горе не один. Что его «сосед по телу» пытается его приободрить, помочь избавиться от мыслей о том, что его невеста… Уже не его вовсе. Скоро Энн выйдет замуж, станет молодой миссис Льюис и они с Дэном уже успели подумать о пополнении в семье, которая едва ли успела создаться. В отношениях с Броком же Вейинг таких грандиозных планов не строила. Всегда свободолюбива, вся в работе, и тем не менее любила и была любима. Настолько, что независимому журналисту едва ли удастся её забыть. Веном же не понимал носителя. Смысл заниматься самобичеванием и киснуть? Сдалась ему эта предательница, что променяла ИХ на какого-то докторишку?! Да гнал бы Эдди их обоих в три шеи — и дело с концом, раз уж от них избавиться нельзя. К тому же, доля уважения к Энн у симбиота всё же была. Но не более! Даже сейчас он не думал не о чем, кроме себя самого. Вот и послал скучающего в своей квартире Эдди в ближайший магазинчик. После последней статьи Брок как раз получил неплохой гонорар, что позволяло набрать и накидать в корзину всего, что только Веному хотелось. Хотя для самого Эдди всё это было не более, чем вынужденной обязанностью. Лишь бы его «любимый сосед» не надумывал снова начать охоту за каждой человеческой башкой, что гуляет перед его глазами туда-сюда. В магазинчике миссис Чен также была приятная, праздничная атмосфера. И хотя тех атрибутов рождества, что Эдди помнил ещё со школьных лет, тут не было, но яркие китайские фонарики и украшения всё же были. Да и не было грехом поставить как украшение крохотную ёлочку на прилавок, как женщина и сделала. Скоро она закроется и пойдет домой — встретит рождество в кругу семьи, как все. Ну, или почти все. — На сегодня всё, миссис Чен, — Эдди старался выглядеть счастливым при этой женщине. К тому же, научиться медитации, которую миссис Чен ему так рекомендовала, мужчина не смог. По одной простой причине: диск, что он приобрёл у её брата, был целиком и полностью на китайском языке, а Брок его не знал. — Всё продолжаешь киснуть, да, Эдди? — миссис Чен была как всегда проницательна и сразу заметила, как сильно Брок вымотался. Да и взгляд у него был, как после жуткого похмелья. Что поделать, если человек разваливается морально. Было всё, а теперь ничего нет. — Простите? — Выглядишь так, будто всю ночь в подушку плакался, — продавщица покачала головой в знак неодобрения. Миссис Чен знала, что жить бывает тяжело. Иногда даже не выносимо. Но женщина не давала себе унывать. Зачем? Ведь плохие времена бывают у всех, нужно лишь стойко их перенести, успокоиться, переждать. Рано или поздно тёмные деньки станут ясными. Именно это и пыталась миссис Чен донести до Эдди всегда, — Эдди, нужно уметь отпускать прошлое. Даже если это тяжело. Сразу станет легче. — Да, как скажете, — кивнул Брок, расплатившись и забрав свои покупки. Напоследок же, набрав в лёгкие воздуха, журналист всё-таки пожелал знакомой: — С рождеством Вас, миссис Чен! — Тебя тоже, Эдди. Конечно, Брок понимал, что женщина желает ему добра. Но как порой это доставало. Особенно в такие дни, когда все веселятся, а ты будешь вынужден провести неделю праздников в гордом одиночестве. Хотя, тем лучше для Эдди. Не надо будет морочиться. Веном итак на одном шоколаде сидит, а мужчине для счастья много не нужно. — Ты снова забыл! — Да ладно?! И что на этот раз? Если Веном начинал говорить таким тоном, то это означало не самое радужное времяпровождение ближайшие несколько часов. Эдди за эти месяцы проживания с симбиотом это выучил наизусть, как малышня таблицу умножения. И когда ноги перестали слушаться, то журналист нахмурил брови, засовывая руки в карманы тёплой зимней куртки. Волосы же уже покрылись лёгким снежным ковриком, словно плёнкой. — Эдди, сейчас же зимние праздники! — И что? — Разве я себя плохо вёл? ~ — Так, слушай, скажи прямо, чего тебе надо! Я итак потратил на все твои причуды в два раза больше обычного, — Брок напрягся, готовясь услышать то, чего опасался. Похоже, что симбиот совсем ничего не усвоил в тот день. И уговор ему, видимо, не важен. Важны лишь собственные нужды. Эгоистичная зараза! — Давай сожрем кого-нибудь? Так и быть, только одного~ Временами Веном вел себя как избалованная, наглая жена, что выпрашивает у мужа всякие безделушки просто потому, что хотелось. Иногда симбиот был поистине заботлив и внимателен к носителю. Но когда дело доходило до жратвы, у Эдди сразу сдавали нервы. Тем не менее, поначалу он старался быть спокойным и напомнил своему «соседу» об их уговоре: — Мы же с тобой договаривались. И ты согласился не жрать людей когда вздумается. — Ну ты и жадюга! А ведь я, между прочим, эту часть года себя хорошо вёл! И я более, чем заслужил откусить чью-то башку! — Позволь тебе напомнить: жрать можно только очень, ОЧЕНЬ плохих людей. И то, делать это можно только В КРАЙНЕМ случае. А хороших людей вообще трогать нельзя! Эдди пытался по-хорошему, видит бог. Пытался достучаться до симбиота, что думает только о себе. Но только не подумал он о том, что тому с высокой колокольни до того, что носитель сейчас думает. Такое отношение за всё хорошее очень обидело. — В таком случае знаешь, что я думаю? — Нет, и малейшего представления не имею. Что? И только Брок с полным безразличием задал этот вопрос, как позади него резко что-то хлопнуло. Причём настолько громко и резко, что журналисту едва ли хватило секунды повернуться. Повернуться и покраснеть в районе щек от злости на симбиота: надо же было взять, да колесо чужой машины проколоть?! Да ещё так, чтобы напугать, и выставить в неприглядном свете! Хотя… Никто же толком не заметил: слишком заняты люди суетой. — Ты…-! — Считай моим тебе подарком то, что я не сделал это твоими руками! А теперь, я открою свой подарок прямо сейчас, не ожидая завтра! — Веном, нет! — Веном, да!***
— Мисс, вот, готово. Смотрите, не стойте на месте, а то околеете! — Угу, спасибо. Девушка принимает стаканчик с кофе и отдаёт за него оплату. Сделав пару глотков, Мэл пропускает пару мурашек по коже под одеждой. Кофе горячий, согревает в прохладную зимнюю ночь. Но, увы, не сладкий. Горький и давит на виски. Прямо под стать её «праздничному» настроению. Но зеленоглазой на это по боку. Проведя рукой по выбритым вискам, Мэл делает очередной глоток кофе и глядит по сторонам. Скоро все люди разойдутся по домам, рабочие места опустеют. Все будут праздновать новый год и рождество в кругу семьи и друзей. А она? Да что она?! Она будет гулять по пустому городу и понимать, что нет смысла стараться что-либо менять. Отец мёртв, средний и младший братья её люто ненавидят и видеть не хотят, с мужем разругалась и ушла из дома. Восхитительное завершение года! По идее, у Мэл была мысль позвонить кому-нибудь из братьев, но после она себя исчерпала — они уже давно в ссоре, и мириться не желают. Да и зачем, если сестра уехала из дома, и променяла их на городских?! На самом деле всё было совсем иначе, в точности наоборот. — Да что толку от сожалений?! Сегодня погуляю, а завтра поищу, где можно перекантоваться. Спасибо тебе, Чарли! — хмыкнула Мэл, вспомнив о муже. Что он там дома, без неё, делает? Да ничего! Снова, небось, свои документы заполняет. И плевать ему, что сейчас рождество! Чарльз был уверен — в жизни нужно каждый день работать. Потом и будет на что жить, когда конечности пошлют куда подальше. И, при всем при этом, он хотел ещё семью и детей. Не многовато ли? И стоило только зеленоглазой девушке вспомнить о муже, как в кармане куртки начал вибрировать мобильный телефон, тем самым отключив играющую в наушниках песню. Вздохнув, Мэл высунула из одного уха наушник, достала из кармана телефон и взглянула на экран. Чарли 👤 — высветилось на экране. «Ага, конечно! Иди нахрен, Чарли», — вздохнула девушка, сбросив вызов и открыв список музыкальных треков на телефоне. Выбрав один из треков группы Apocalyptica, Мэл продолжила свою прогулку по городу, погружаясь в музыку и изредка обогревая себя глотками горького напитка в стаканчике украшенного оленями и снеговиками. Спустя ещё какое-то время, шатенка заметила, что вышла из яркого района в этой части города, зайдя в тёмный переулок. «В таких местах лучше потише себя вести», — помнила Мэл ещё с детства, когда на неё с братьями в таком же темном переулке напали школьные хулиганы. У одного из братьев, кажется, в тот вечер отобрали плеер. Казалось, что в эту ночь перед рождеством Мэл играла роль живого магнита для неприятностей. Ведь пройдя всего несколько метров по переулку, девушка услышала свист за своей спиной, а после тяжёлые шаги. Эти звуки ей тоже были знакомы, так как пару раз Мэл приходилось отбиваться от грабителей-карманников, которые чаще всего были обычными подростками из неблагоприятных семей. Обернувшись, зеленоглазая шатенка забралась свободной рукой в свои короткие волосы чувствуя, что немного напряглась. По пустой улице за ней шёл мужчина в толстовке, топая по покрытой снегом дороге и изредка выдыхая изо рта табачный дым. Оказавшись в паре метрах от девушки, мужик кинул сигарету в снег, даже не морочась о том, чтобы потушить — снег в помощь. Мэл оглядела человека с ног до головы — обыкновенный излишне самоуверенный пьянчужка, обросший, пахнущий пивом и потом, но неплохо сложенным физически. Явно потруднее будет, чем с малолетками! — А чего такая красавица, и без охраны гуляет? — подмигнул шатенке мужик, приблизившись ещё на пару шагов. Мэл поняла, что дело начало дурно пахнуть. Надо было заканчивать прогулку. Слегка сжав в пальцах свой стаканчик с кофе, зеленоглазая подметила, что он был наполовину полон. — Нет, вы ошиблись. У меня здесь рандеву. Пьянчуга хохотнул. Девушка не выглядела как дамочки лёгкого поведения. Но тем не менее была неплоха по фигуре и натуральная красота прямо-таки притягивала. Вот только явно не из тех, кто даёт при первой встрече?! В таких случаях всегда позволено применить силу, что, собственно, мужик и думал сделать в случае отказа. — А с кем же у столь милой девушки здесь встреча? — Ну… УЖ ТОЧНО НЕ С ТОБОЙ, ПОДОНОК! — Мэл, едва изрядно выпивший мужчина подошёл запредельно близко, сняла со стаканчика с кофе пластиковую крышечку и вылила остатки напитка прямо в лицо потенциального нападавшего, чем вызвала у него бурю эмоций. Ярость, боль, гнев, разочарование… Но именно они вселили в простого пьяницу демона и заставили кинуться на девушку, как собаку на грабителя. — Иди сюда, мразь!***
— Веном, нет! — Веном, да! Эдди не мог контролировать своих рук и ног. Словно бежал марафон, игнорируя снег и лёд, журналист мчался по городу. Ради чего и с какой целью — он не мог знать. Симбиот был сам себе на уме, и в выборе «блюда» был непредсказуем. Зато отлично знал, что это рождество ему запомнится на очень долгое время. — Да ты самый натуральный эгоист, Эдди! После всего, что я для нас обоих сделал, ты жмотишься мне подарок сделать! — А не поленишься рассказать, что ты такого для нас с тобой сделал? — Эдди не мог остановиться. И тем не менее, нервы были уже на пределе из-за наглости симбиота. Краснея то ли от мороза, то ли от злости, Брок выдал: — Неблагодарная зараза! До тебя у меня было всё — и работа, и нормальная жизнь, и невеста! А теперь посмотри, где и как я живу!.. — Ах, значит, «зараза»?! — получив удар в живот откуда-то изнутри Эдди сжался, как перепуганный ёж. Шикнув от боли, что практически сразу улетучилась благодаря «дружку внутри», он получил ещё один удар, посильнее: — Ну-ка быстро извинись! — Хрен тебе, — ответил на требования Венома Эдди, уже свалившись с ног. Брок был готов вытащить этого хама из себя, побить его самодовольную моську, высказать всё, что думает… Хотя какой в этом смысл, если Веном итак всё знает, сквозь мысли носителя?! Факт остался фактом: эти их закидоны и ругань могли продолжаться приличное время, пока оба не утомятся и не выпустят пар. Такое было уже пару раз, но итог был всегда один и тот же: Веном и Эдди заключали своего рода перемирие и забывали о разногласиях. До следующего закидона симбиота, конечно! Но по удачному стечению обстоятельств, откуда-то из переулков раздались крики. Там было темновато, людей не было и спрятаться можно было мало где. Однако, Венома это не слишком волновало. Услышав чьи-то крики, симбиот мгновенно потащил Эдди в переулок и там прислонил носителя к стене. Брок же и сам заинтересовался, что же так завлекло его «соседа». Заклянув за угол, Брок увидел обычную картину: какой-то мужик гнался за девушкой, поймал за воротник и потянул на себя. Но дама с короткой стрижкой не растерялась — наступила каблуком обидчику на ногу и с полного размаху кулаком двинула ему по лицу. — А-ааргх!.. Шалава! Но шатенке в чёрной куртке с меховым капюшоном было по боку. Она сразу же ринулась куда глядели в темном переулке её глаза и забралась в небольшой уголок между стеной здания и металлическими мусорными баками — благо рост и телосложение позволяли ей протиснуться. Эдди такая сцена по душе не пришлась. А Веном извлёк для себя из этого выгоду, радостно пролепетав: — Эдди, этот ведь плохой? ~ — …да. Очень. Больше всего Брок ненавидел, когда совершают насилие над безоружными женщинами или детьми. Это бесчеловечно, мерзко, жестоко! Так что, несмотря на всю человечность и великодушие, таких людей журналисту было не слишком жаль. Что ж, пусть Веном отведёт душу. — Пиздец тебе настанет, шавка, когда я тебя оттуда достану, — а пьянчуга всё не унимался, ища девчонку. Какая наглость! Выплеснула горячий кофе в лицо, несколько раз пнула коленом в бок, ещё и по лицу врезала. Да уж, далеко не такая лёгкая добыча, как казалось на первый взгляд. Но пьяному, как водится, и море по колено. Вот и не унимался мужик. А зря. Тёмный переулок не освещался. Лишь в конце, у мусорных контейнеров, был фонарный столб. Но фонари там не работали уже приличное количество времени. Да и если бы работали, то Мэл бы уже спалилась. Когда пьянь уже почти подошёл к месту, где спряталась Мэл, девушка напрягла каждую мышцу своего девичьего тела. Она готовилась, что сейчас её грубо вытянут из укрытия, ударят и снова попробуют надругаться. «Черта с два!», — сжала зубы и кулаки девушка, готовясь пнуть обидчика. Но этого не понадобилось. Внезапно, что-то чёрное и не поддающееся логическому объяснению, оттащило буйного от контейнеров и силой заставило повернуть голову. Мэл не видела, что там, снаружи, происходило. Но неплохо слышала: — Как же мерзко это выглядит. Ты — не более, чем жалкий кусок дерьма, плывущий по долгому и узкому проходу трубы, ведущий в тёмную и вонючую канализацию~ — Что это ещё за хрень?!.. — Мы — Веном, а ты — мясо! После этого уши услышали крики «О, боже, нет!», а затем звук… Словно огромный грецкий орех раскололи. Сердце в груди у Мэл замерло. Этот голос, крики того пьяницы от страха, а после этот неописуемый звук. Девушка не смела, отказывалась верить в то, что ей транслировали её уши. Тем не менее, после того звука крик мужика прервался на пару минут. Какие-то секунды было слышно лишь утробное рычание. Но потом и это прекратилось. Мэл не знала, сколько времени просидела так, неподвижно. Сердце, что спряталось под рёбрами, вопило с ужасом: «Чего жопу мнешь?! Беги, пока и до тебя не добрались!». Но здравый рассудок погрозил пальцем: «Не глупи! А если тебя поймают? Не рискуй, пережди.». И зеленоглазая шатенка, натянув на голову меховой капюшон, обняла себя руками и забилась глубже в проём. Давненько она так не пугалась. Даже её муж Чарли в гневе так не пугал. Что произошло? Чей это голос? Что там была за тварь? Ведь такой голос навряд ли мог принадлежать человеку… — Эй, Вы целы? Вам помочь? Уши снова послали сигнал в мозг. Но теперь голос был обычным. Говорил мужчина. И Мэл в этом убедилась, когда заметила между контейнеров какого-то человека и чуть не пнула его каблуком, уже скорее на автомате. Эдди же вовремя отпрянул на пару шагов. — Тихо-тихо! Всё нормально! Вас уже никто не обидит, всё в порядке! Мэл не верила. Как может быть всё в порядке, когда буквально только что человека скорее всего убила какая-то тварь?! И как этот мужчина может спокойно ходить здесь, не пугаясь? Неужели?.. — Давайте, я помогу. Осторожнее, у этого бака немного скользко, — Брок старался не выдавать правды. Светиться в качестве носителя инопланетного создания он не хотел, и не хотел стать страхом в глазах человечества. К тому же, Веном не смог своим появлением испортить натуру Эдди: журналист был внимательным и лояльным человеком. Мэл с опаской, но всё равно приняла помощь. Взявшись за руку мужчины своими двумя, девушка подметила, что рука у него удивительно тёплая. И это при том, что перчатки на руке не было. У шатенки же обе руки еле двигались и покраснели от холода. Выбравшись из своего укрытия не без помощи незнакомого человека и уверенно встав каблуками на землю укрытую снегом, Мэл осмотрелась. Никаких следов этого пьяницы, никакой крови… Просто ничего. Вот только зеленоглазая не понимала, как такое возможно. Она, в отличии от других женщин и девушек едва ли могла поверить в чудеса или мистику, вот и пыталась придумать логическое объяснение всему, что случилось. Но на ум пришло только то, что скорее всего у неё от страха разыгрались галлюцинации, а этот несостоявшийся ухажёр просто свалил. Что ж, хорошо, если это так. — Тут был какой-то мужик. Куда он делся? — всё-таки Мэл решила убедиться в своей правоте и поинтересовалась у Брока. Тому же стоило больших усилий придумать отмазку: — Где бы он ни был, отсюда он уже ушёл… — Не, просто мы ясно показали ему место в этом мире. — Помолчи! — только Веном хохотнул от ничего не понимающей девчонки, как Эдди шикнул на него понимая, в каком шоке сейчас находится несостоявшаяся жертва грабежа или изнасилования. Брок видел, как зеленоглазая недоверчиво смотрит по сторонам и рядом с ним, не находит себе места. Журналист не смел её в этом винить. Будь он на её месте, сам бы, наверное, чувствовал неладное. — Эдди, всё, бросай бабу и пошли домой! — Ах, вот чёрт! — Мэл выругалась, найдя в снегу тот самый стаканчик. Картонный стаканчик, украшенный оленями и снеговиками. Неизвестно, что было бы, поступи зеленоглазая иначе. Она всего лишь защищалась, оборонялась, как умела и как позволял опыт из детских драк с братьями. Подняв уже пустой и развалившийся от влаги стаканчик, девушка усмехнулась. Покачав головой, она выкинула его в один из мусорных контейнеров, пропустила по плечам мурашки, сунула в карманы свои покрасневшие от холода руки и, как будто ничего и не было, кивнула: — Ладно, пускай так. Пойду пожалуй. И только зеленоглазая хотела пройти мимо журналиста, едва успев расслабить плечи, как почувствовала, что её легонько потянули обратно за шарф. Удивившись такому, шатенка обернулась и посмотрела на незнакомца. Выглядел он сейчас не лучшим образом. Взгляд у него был, как у провинившегося кота, что сейчас сидит и гадит в тапки хозяина прямо у него на глазах. А когда Брок предложил кое-что глупое, то это и вовсе вызвало у Мэл улыбку: — Может, кофе попьем? По вашим рукам было ощутимо, что вы замёрзли. Я угощаю. — Эдди, пошли домой! Не вздумай наступать на те же грабли! — А ты там вообще молчи! Получил, что хотел, вот дай и мне хоть немного отдохнуть от тебя.— Мэл. Мэл Хоуп.
Это был первый раз, когда он услышал это имя. И Эдди не мог подумать, что оно навсегда заляжет в его памяти. Также, как и яркая, неординарная внешность этой девушки.***
Треснувшие до крови губы легонько обжигает горячая жидкость. А после на языке возникает этот уже знакомый вкус с лёгкой горчинкой. Но Мэл успела к этому привыкнуть. К тому же, ей грех жаловаться сейчас. Если бы не Эдди, она определённо сейчас стояла и отогревалась где-нибудь в тёплой остановке, и лишь потом пошла искать дешёвую гостиницу, чтобы переночевать. А Брок всё наблюдал за меняющимися эмоциями и жестами сидящей напротив него девушки. Поначалу, их разговор был сухим, Хоуп отвечала холодно и иногда жёстко, сжимая руки в кулаки и хмурясь. Сейчас же она улыбалась так добродушно, позволяла себе немного шутить, а журналист не был против. Горячий шоколад в его кружке уже остыл, но это Эдди волновало не слишком. Веном постоянно бухтел под ухо и пару раз пытался поднять журналиста с места и отправить домой. Потом же симбиот оставил эту затею видя, что его носитель чувствует себя гораздо комфортнее, чем прошедшие несколько месяцев. Поражало симбиота и то, насколько странно и интересно ведут себя люди. Вроде, знакомы от силы час, а сейчас разговаривают и обсуждают самое наболевшее так, словно они и не незнакомцы вовсе. А как будто они давние друзья, потерявшие связь друг с другом на много лет, и встретившиеся вновь. — Никогда бы не подумал, что я такая популярная личность! Обычно, такое осуждается. — Не говори ерунды. Твои статьи — просто отдушина для тех, кого достали эти жёлтая пресса, ложь и обман. Ты же пишешь всё самое честное и то, что другие хотели бы скрыть. Как выяснилось, Мэл оказалась своего рода фанаткой этого журналиста. Вернее его стиля — она ненавидела ложь и уважала тех, кто пишет только правду. А таковым был Эдди Брок. И этим он заслужил комплимент от Хоуп. — Ты так и не ответила… Что там у тебя случилось? Как ты вообще оказалась в этом квартале, если живёшь в центре? Эдди бил по больному. Но Мэл проглотила это, как крики Чарльза или болевшие после драк с братьями гематомы. Нет смысла сожалеть о содеянном. И девушка спокойно, даже слегка улыбаясь, ответила: — Неважно. Я ушла из дома, и обратно даже под дулом пистолета не вернусь. И хотя девушка выглядела счастливой, Эдди с Веномом видели очевидное. Она уже натерпелась. Ссора с мужем была последней каплей. Больше Хоуп не станет это терпеть и начнёт всё сначала. Пора вычеркнуть прошлые ошибки из памяти, и открыть дверь будущему. А уж какое оно будет — всё зависит от самой Хоуп. И она это знала. Когда на девичью руку с потрескавшейся кожей от мороза в некоторых местах легла тёплая, более крупная ладонь, Мэл снова вздрогнула. От мужа она получала нежные прикосновения, поцелуи и объятия. Но всё это было лишь для того, чтобы заполучить от девушки взаимность и повиновение. Чарльзу это не удалось. Зато Эдди как будто бы пробрался сквозь болезненные швы прошлой жизни, стараясь не причинять боль и хоть немного её унять. Веном наблюдал, находясь внутри носителя и не вмешивался. Кроме Энн на уме у Эдди не было никого, а тут… Какая-то незнакомая бабень вдруг заявилась. — Проблемы в семье? — Есть такое. Но я уже приняла решение. Не хочу больше обманывать нас обоих. Так что, просто хочу расстаться. Он ещё найдёт себе подходящую женщину, которая исполнит его мечту, которой я противилась. — А ты? — А я? — на вопрос Эдди Мэл ответила озадаченным взглядом. Но недолго она смотрела в эти синие глаза журналиста. Ощутив моральную поддержку от этого человека, девушка шевельнула пальцами под его ладонью, — А я справлюсь. Знаешь, я редко это говорю, но… Спасибо тебе, Эдди. — За что? — За всё. За то, что вдохнул в меня веру в хорошее, — глупо улыбнувшись, Мэл поставила кружку с кофе на столик и потянулась к стороне Брока. Тот лишь вопросительно наблюдал за тем, как Хоуп нагло достанет из его пакета с продуктами шоколадку Мою любимую, между прочим! и открывает без зазрения совести. На это Эдди лишь улыбался, зная, как Мэл злит этим Венома. — А ну! Верни! Нет, Эдди, ты это видел?! А ну, положи на место! А Брок лишь тихо смеялся себе в свободную ладонь. От того, как симбиот внутри него возмущался и видя довольное лицо Хоуп, журналист испытывал неописуемую эйфорию. Кажется, даже при Энн он не чувствовал себя таким счастливым. — Вот ушлая баба! — Вы бы определённо нашли общий язык, — поддел чувства Венома Эдди ещё сильнее, а Мэл вопросительно посмотрела на мужчину: — Ты что-то сказал? Если ты из-за того, что я взяла, — — Нет, не переживай. Просто подумал, что с одним моим другом ты бы определённо нашла общий язык. — Да ну?! — Точно тебе говорю! Вы с ним очень похожи! — О, я поднялся в должности? Теперь я стал другом, а не заразой? — Не зазнавайся. Эдди недолго с Веномом играл в «кто кого». Спустя минуту, Броку в ладонь вложили оставшийся шоколад, а три кубика уже успели упасть в кружку Хоуп. На свою наглость девушка лишь улыбается и не может сдержать смеха: — Прости меня за мою наглость. Просто кофе слишком горький. Эта встреча, определённо, была случайной. Началась она просто. Но закончилась так, как бывает во многих фильмах. Так началась новая глава в жизни Брока или той же Хоуп. Обоим следовало бы начать жизнь заново, что они и сделали. Эдди нашёл родственную душу в лице Мэл, что искала богатой на события жизнь. И, на свою голову, нашла. Через месяц после их первой встречи произойдет знакомство с Веномом и это даст начало новой игры — «борьба за внимание Эдди». Через полгода в их квартиру постучатся два молодых парня и Мэл наладит отношения с братьями. А Эдди наконец решится на весьма серьёзный и решающий шаг в его жизни. И, что удивительно, Хоуп сказала «Да!», даже не раздумывая. К тому же, делить Эдди с Веномом девушка определённо не намерена. История их знакомства закончилась. Но рассказ об их жизни лишь начинается. Два неудачника, которые нашли друг друга! Романтика так и прёт! А мораль сей басни такова: Не ждите чуда. Иногда, один лишь шаг изменит жизнь. Изменит так, как посчитает нужным. И родственную душу подошлет. Взгляни на улицу сквозь окна, прислушайся, почувствуй: вдруг, может, где-то там, твоя родственная душа также сейчас смотрит на небо и снегопад?