[miyeon]
Минхо, я сломала ногу. На конкурсе быть не смогу.
Прости.
— Ну охуенно… — тихо произносит брюнет и откидывает свой телефон куда-то на кровать. Парень закрывает глаза и тихо хнычет в подушку. Кажется, победа только что ушла прямо из-под носа…***
Если вдруг кто-то попросит Минхо назвать его самый ужасный день в этой чёртовой жизни, то он скажет вам сегодняшнюю дату. Парень проснулся весь помятый, он отрубился в уличной одежде, поэтому на всей поверхности кожи отобразились некрасивые полоски красного цвета. Брюнет скривился и, кряхтя, принял сидячее положение. Всё тело затекло, и правая рука, на которой так удачно всю ночь покоилась голова, сейчас была в предсмертном состоянии. Минхо откинул голову назад и театрально захныкал. Но поняв, что рука от этого быстрее не оживёт, брюнет взял её «рабочей» левой рукой и начал трясти. Кровь постепенно приливала в сосуды, наполняя их необходимым содержимым и возвращая конечность с того света. Телефон, на котором, кстати говоря, осталось весьма мало зарядки, загорелся. На экране высветилось лицо Хёнджина с рядом стоящим милым смайликом. Минхо отбросил еле живую руку в сторону, а «рабочей» взял гаджет, принимая видеозвонок. — Привет, хён! — весело проговорил Хёнджин и радостно улыбнулся. Парень уже куда-то шёл. На улице была солнечная погода, скорее всего, даже тёплая. Младший оделся в белую майку, которая, в общем-то, была по бокам с такими глубокими вырезами, что мало чего прикрывала. Низа видно не было, но Минхо уверен — там штаны. Младший не фанат шорт, и уж тем более бридж. — Привет, Джинни, — Минхо вымученно улыбнулся, стараясь скрыть своё паршивое настроение. Но, как говориться, лучшие друзья на то и лучшие — они понимают тебя без слов. Вот и сейчас Хёнджин прищурился на подозрительный манер, слегка приблизил лицо к экрану, видимо, чтобы лучше разглядеть старшего, а потом всё же задал вопрос: — Что случилось, Минхо? — старший всегда поражался проницательностью Хёнджина. Вот вроде по телефону говорят, не вживую, а он всё равно уловил эти грустные нотки. — Помнишь Миён? — Красотку, с которой ты замутил, а после предложил стать твоей моделью? — с улыбкой произнёс Хван, врезая в сердце самый острый нож. Больно это видеть. Больно, что Хёнджин так спокойно говорит об отношениях Минхо, и на лице его играет настоящая улыбка. Это сука так больно и обидно. Хочется, чтобы он бесился. Чтобы его раздражало такое поведение старшего. Чтобы он ненавидел всех его девушек и парней, которые и не задерживаются дольше недели. Хочется, чтобы он врезал Минхо по лицу, кричал, бил по груди, делал что угодно, плакал и истерил, но чтобы Хёнджин выдал сука совершенно другие эмоции. Но пока что Хван выдаёт лишь растянутые в улыбке пухлые губы, которые, вообще-то, Ли грезит поцеловать уже очень давно. — Миён, которая просто моя модель. Так вот. Она сломала ногу, Хёнджин. Я остался без модели. Моё участие заведомо в провале, — улыбка сошла с лица блондина так же быстро, как и появилась. Хван задумчиво почесал свой острый подбородок свободной от телефона рукой, пока в его голове начинали крутиться шестерёнки. — И новую я уже не найду. Найти девушку с такими же параметрами, чтобы сшитое платье село на неё, как влитое, просто нереально! — Минхо всплеснул руками, а затем упёрся лицом в раскрытые ладони. Хёнджин посмотрел на друга с сожалением. В данной ситуации правда сложно что-то придумать. Даже если искать модель в интернете, задав на специальном сайте нужные параметры, всё равно не поможет. Потому что никакая модель за день не возьмётся за работу. Нет, возьмётся конечно, но за очень большие деньги. У Минхо этих больших денег нет, он только планировал их выиграть. Ли слегка раздвигает указательный и средние пальцы, образовывая между ними щёлочку. Карий глаз вдруг внимательно следил за другом, который смотрел себе под ноги, боясь оступиться. — Джинни… — тихо тянет Минхо, полностью открывая своё лицо. Младший смотрит на того с интересом, думая, как задать вопрос. — Ты же мне друг, верно?***
— Ты совсем придурок? — воскликнул Хёнджин сразу же, как только оказался в комнате старшего. — Тебе ничего на голову не падало? Или ты кроме тряпок своих ничего не видишь больше? — блондин смотрел на Минхо лицом, полным возмущения и негодования. Конечно, не каждый день тебе твой лучший друг предлагает надеть грёбаное платье и выпереться на подиум, выдавая себя за девушку. — Хёнджин, твоя фигура идеально подойдёт под размер платья! Наденешь лифчик с пуш-апом, и всё будет прекрасно! — умоляюще протянул старший, складывая руки в просящем жесте и выпячивая нижнюю губу. — Минхо, скажи мне честно, ты идиот? — старший театрально закатил глаза. Хван же стоял, опершись о дверной косяк и сложив руки на груди. Его недовольный взгляд, кажется, сам говорил о его отношении к этой идее. — Джинни, ну пожалуйста! Ты единственный, кто сможет спасти меня, понимаешь? Я не найду за один день модель, Хёнджин! — воскликнул Минхо и плюхнулся на свою кровать. Карие глаза бездумно смотрели на висевшее в чехле платье. Хёнджин долго разглядывал старшего с непроницаемым лицом, пока у самого внутри бушевал настоящий ураган эмоций. Нужно начать с того, что Хван никогда. Никогда, мать вашу, не носил платья. Он даже юбки никогда не носил! Но это половина беды. Ведь вторая проблема кроется в том, что чтобы порадовать своего друга, чтобы сделать ему приятно, чтобы он победил на конкурсе и стал счастливым — нужно пренебречь своими же принципами. А Хван это ой как не любил. Но тут и обратная сторона медали. Хёнджин очень любит Минхо не только как друга и человека, но и как парня. Любит смотреть на его красивый разрез глаз, любит ловить на себе его взгляд, когда танцует, любит его громкий смех и то, как забавно дёргается нижняя губа в это время. Он всё это любит. Именно поэтому блондин громко вздыхает, подходит к Ли и садится перед ним на корточки. Старший переводит на друга грустный взгляд, смотря на него снизу вверх. И Минхо готов зажмуриться и захныкать прямо сейчас, потому что то, с какой преданностью на него сейчас смотрит Хёнджин, словами передать невозможно. — Ладно, хён. Я помогу тебе… — тихо шепчет Хван, опуская голову и прерывая их зрительный контакт. Красивые губы вмиг расплываются в счастливой улыбке, а сам старший подтягивает блондина за подмышки вверх. Хёнджин нелепо наваливается на Минхо, падая на него и прижимая тело старшего к кровати. — Ты чего?! — Спасибо-спасибо-спасибо! — повторяет Минхо, прижимая к себе лучшего друга, сжимая в руках его хрупкую талию. — Ты не представляешь, как спасёшь меня, Джинни! — Если твоё блядское платье не победит, я засуну тебе его по самое не хочу. Так глубоко, что даже врачи не помогут! — Минхо лишь смеётся. Сердце внутри старшего бьётся всё быстрее и быстрее. И причин тут теперь несколько. Первая, конечно же, в том, что Хёнджин всё же согласился. Но вот вторая… Вторая причина состоит в том, что тело этого прекрасного парня сейчас лежит не на ком-то, а именно на Минхо. И прижимает сейчас Хёнджина не кто-то, а Минхо. И аромат шёлковых волос вдыхает, наконец-то, не кто-то, а Минхо. И Минхо сейчас не с кем-то, а с Хван Хёнджином.***
Минхо не спал всю ночь. В голову то и дело лезли далеко не христианские мысли. И самое забавное, что они были не о предстоящем конкурсе. Не о том, каковы шансы на победу или какое место займёт платье. Мысли целиком и полностью кружились вокруг Хван Хёнджина, который завтра будет в этом самом платье идти по подиуму. Вообще-то походка модели, как, в общем-то, и сама модель, тоже будут влиять на решение судей. Но Минхо почему-то уверен, что Хёнджин пройдёт по этому подиуму так, что все модели тоже будут в шоке. Младший никогда этим не занимался, Ли это знает точно, однако люди, которые связаны с танцевальной индустрией, обладают невероятной пластикой и хорошо контролируют своё тело. А помимо этого у блондина был превосходный контроль над собственной мимикой. И этого вполне достаточно, чтобы даже сомнений не появилось. Минхо переворачивается на бок и смотрит на это платье. Вешалка висела на дверце шкафа, ткань уже в сотый раз идеально выглажена, поэтому осталось только надеть это и выйти на подиум. Оно не было слишком пошлым. Платье было чёрно-белого цвета, выполненное из шёлковой ткани, которая, начиная от талии, красиво струилась вниз, доходя до стоп модели. Рукава были сделаны из сеточки, правый чёрного цвета, левый белого. На самих рукавах красиво вышитые цветы, они увеличивались в своём размере к середине и собирались в два больших бутона, закрывая грудь. Горловина была ажурная, ткань волнообразно ляжет прямо на тонкую шею младшего, красиво обрамляя её. Минхо громко сглотнул ком в горле и прикрыл глаза. Ну вот опять. Опять в голове мысли о том, как красиво нога младшего выступит из-под разреза белой ткани, что доходит до самого бедра. Как ровно будет выглядеть его спина и какой стальной взгляд будет направлен вперёд. По телу пробегается волна мурашек, собираясь в один большой ком и падая куда-то вниз. В животе взлетает целый рой бабочек, щекоча все внутренности и заставляя съёжиться. Сознание будоражится, мысли уплывают всё дальше и дальше. Холодная рука сама забирается под резинку пижамных штанов, обхватывая горячий член. Контраст температур ударяет в голову непрошеной волной, заставляя пересохшие губы раскрыться в немом стоне. Зрачки закатываются под закрытыми веками, дыхание частое и шумное, одеяло под парнем полностью скомкалось, забилось в какую-то непонятную массу, мешая, и валялось где-то в ногах. Перед глазами лицо младшего. Его пухлые губы, которые хочется вобрать в рот без остатка, его шоколадные глаза, в которых хочется утонуть и забыться. Его длинные волосы, которые хочется намотать на кулак, прижимая блондинистую голову к себе. Его невероятно пушистые ресницы, его сексуальный кадык, который каждый раз маняще дёргается после очередной тренировки. Большой палец проводит по головке, размазывая обильно выступивший предэякулят по всему стволу. Член уже давно встал, по нему стекала вязкая смазка, повторяя узоры набухших вен. Минхо откидывает голову назад, вжимает затылок в подушку. Голова подкинула развратную картинку, как этот самый младший растягивает свои пухлые губы и обхватывает ими член. Как его голова опускается, как горло насаживается всё глубже, а член упирается всё дальше. Как приятно головка раздвигает горячие стенки, как младший терпит, чтобы сделать приятно. Минхо протяжно стонет, начиная водить по члену рукой. Чувствует на себе не свою руку, а руку Хёнджина. Чувствует не ветер из окна, а горячее дыхание младшего, которое обжигает, которое заставляет закатить глаза от удовольствия, которое такое невероятное и нужное именно сейчас. — Кончи для меня, хён… — воображение не перестаёт издеваться над брюнетом. Он слышит этот глубокий, немного хриплый голос у самого уха, чувствует, как он щекочет слуховой проход. Минхо прикусывает губу, проводит по пульсирующему члену последний раз и громко стонет, выгибаясь в спине. Сперма пачкает всю руку, мгновенно застывая. Парень лежит на кровати, полностью изнемождённый таким внезапным порывом подрочить на младшего. Минхо вздыхает, доставая из прикроватной тумбочки салфетки и вытирая свои пальцы. Понимание того, что это уже не норма и что с этим надо что-то делать, накрывают с головой. Мозг, и без того уже обессилевший, отказывается как-либо обдумывать эту ситуацию, поэтому Ли выдаёт тихое: — Пиздец… — и, наконец-то, засыпает.***
Зал решили собрать до невозможности большой. Да, показ, как и сам конкурс, проводили в одном из главных торговых центров Сеула, точнее быть, в одном из его ресторанов, но, похоже, для этого арендовали всё здание. Конечно, ведь конкурс спонсируют крутые бизнесмены и некоторые инвесторы, логично предположить, что они позовут на это торжество своих жён и детей, потому и хотят, чтобы всё выглядело превосходно. Афиши о предстоящем показе висели уже за неделю до самого конкурса. На них были красиво сфотографированные модели с серьёзными лицами, стоящие в необычных позах. Точнее, для простых людей позы необычные, а на деле это самые профессиональные варианты позирования. Такие афиши висели и на здании самого торгового центра. Вокруг собралось уже большое количество людей, купивших билеты на показ и желающих воочию посмотреть на этот конкурс. Минхо и Хёнджин уже давно здесь. Всех участников собрали ещё за два часа до начала, выделив каждой его модели гримёрку. Сейчас парни находились именно в ней, и если старший выглядел счастливее всех, то Хвана сейчас вообще лучше не трогать. — Да ладно тебе, Джинни, — весело проговорил Минхо, доставая платье из защитного чехла. Ткань тут же зашурстела, а освободившись, красиво расправилась, уходя изящными струями в пол. Хёнджин изогнул бровь. — Минхо, я спешу тебе напомнить, что ты заставил своим несчастным лицом надеть платье. Минхо, платье! Я блять похож на девчонку или что? Господи, я надеюсь, что мама этого никогда не увидит. — Вообще-то, во многих странах мужчины носят платья. — Я тебя сейчас прикончу. — Молчу, — Хёнджин вымученно вздохнул и принялся снимать с себя толстовку. Накаченный пресс постепенно выглядывал из-под ткани, демонстрируя Минхо свою красоту. Джинсы с низкой посадкой открывали вид на невероятные косые мышцы, которые сука очень сильно манили своей сексуальностью. Оставшись с голым торсом, блондин принялся расстёгивать пряжку ремня, однако его взгляд зацепился за старшего. Ли смотрел неотрывно, нагло изучал тело младшего и будто бы не дышал вовсе. Карие глаза пронзительно рассматривали накаченные мышцы, скользили по красивым очертаниям кубиков пресса, поднимались вверх, одаривая своим вниманием и красивые вены на руках. У Хёнджина остановилось дыхание. Тело замерло, а младший лишь следил за Минхо, который продолжал открыто пялиться. Хван знает, что его тело неотразимо, он знает, что красивый, вот только эти знания ничто по сравнению с горящими глазами, которые так пронзительно смотрят. Взгляды пересекаются, и Минхо сразу выходит из оцепенения. Он нервно закусывает губу, прячет глаза, смотрит куда угодно, но только не на Хёнджина, который тоже, наконец-то, отмер. — Ты… Ты готовься, а я пойду… Мне там надо. Я телефон оставил в холле! — сказав это, Минхо пулей вылетел из гримёрки, быстро закрывая за собой дверь, а Хёнджин как стоял на месте, так и продолжил стоять. Он всё ещё ничего не понимал, его глаза были раскрыты от неподдельного шока и удивления. До конкурса оставалось около сорока минут и уже нужно поспешить со своей подготовкой. Хёнджин снял джинсы, отбрасывая на небольшой диван, что стоял в этой гримёрке прямо около входа. Парень берёт платье в руки и скептически осматривает, недовольно кривя губы. Нет, оно прекрасно и достойно победы, Минхо, несомненно, молодец. Только вот Хёнджин не горит желанием выдавать себя сейчас за девушку. Но делать нечего, он не будет подводить своего друга. Он наоборот сделает всё возможное, чтобы старший победил на этом чёртовом конкурсе. Хёнджин тянется к пакету, что принёс его друг, доставая оттуда бюстгальтер с пуш-апом. Лифчик белого цвета, ничего сверх-развратного в нём нет, и за это Хван действительно благодарен. Парень снимает платье с вешалки и расстёгивает молнию на спине. Немного задумывается над тем, как лучше его надеть, но картинки из различных фильмов моментально появляются в голове, поэтому платье опускается ниже, а ноги поочерёдно оказываются в нём. Хёнджин натягивает его, просовывает руки в рукава и полностью надевает платье. Оно действительно красивое и по размеру правда село идеально. Лифчик спасает парня от плоского позора, осталось только застегнуть молнию на спине и можно краситься. — Я забыл тебе корсет дать! — громко проговорил влетевший в комнату Минхо. Брюнет сразу же останавливается с белым корсетом в руке, смотря на обнажённую спину друга. — Помочь? Хёнджин замирает перед зеркалом, боясь повернуться в сторону старшего. По спине Минхо пробегается целый табун волнительных мурашек, вызывая неприятное ощущение предвкушения. Брюнет прикрывает глаза, стараясь успокоить подступающую волну эмоций. Младший сейчас выглядит до одури сексуально, возбуждение накатывает слишком быстро, чувствуется так хорошо, что буквально через пару минут свой пах придётся стыдливо прикрывать руками. — Эм… Помоги… Я не дотягиваюсь, — на последней фразе голос младшего ломается, переходя на шёпот с примесью хрипа. Минхо прикрывает за собой дверь, поворачивая замок и блокируя её. Хёнджин не смеет шевелиться. Парень продолжает стоять на том же месте, где и был, когда старший только зашёл в гримёрку. Спину неприятно обдувало прохладным воздухом, который создавал висящий на стене кондиционер, настроенный на холодный режим. Минхо медленно подходит к блондину, становясь у того за спиной. От Хёнджина приятно пахнет лавандой, в районе шеи запах настолько сильный, что хочется прижаться к нежной коже и вдохнуть этот невероятный аромат. Так хочется, но так… Нельзя. Минхо просто не может пересилить собственный страх. Страх потерять Хёнджина навсегда. Ли аккуратно кладёт белый корсет на туалетный столик, освобождая руки. Он не раз видел тело Хвана, но каждый раз будто бы в первый. Каждый раз тело блондина снова прекрасно, снова волшебно, снова до бесконечности сексуально и притягательно. Спина такая ровная и изящная, талия такая утончённая, но в то же время не женственная. Маленький участок оголённой поясницы торчит из-под ткани, притягивая своей интимностью. Сейчас Минхо как никогда благодарен сам себе за то, что сделал молнию настолько глубокой посадки. Хёнджин неотрывно смотрит на сосредоточенное лицо старшего через зеркало. Красивые карие глаза медленно скользят по всей спине, опаляя своим вниманием каждый участок тела, заставляя тот гореть. Дрожащие руки поднимаются к чёрной молнии, беря маленький замочек двумя пальцами. Минхо аккуратно тянет собачку вверх, медленно застёгивая платье. Карие глаза находят в отражении такие же шоколадные, встречаясь с ними и не смея разрывать зрительный контакт. Горячие пальцы случайно касаются холодной кожи, заставляя Хёнджина вздрогнуть. Молния достигает верха. Минхо выпускает её из рук и, не отходя от младшего, тянется через него за корсетом. Тело брюнета касается спины Хвана, плотно прижимается к ней, заставляя блондина чуть наклониться. — Это необходимая деталь. Прости, — говорит Минхо, обхватывая талию друга плотным корсетом. — Повернись, — Хёнджин медленно поворачивается, становясь лицом к Минхо. Старший ухватился за два конца шнуровки, резко дёргая их в разные стороны. Корсет тут же стянулся, чуть сдавливая талию Хвана. Тот еле слышно шикнул, зажмурив глаза. Да уж, к такому его жизнь точно не готовила. — Сильно давит? — спрашивает Ли с заботой и вперемешку с возбуждением, смотря в шоколадные глаза. Хёнджин отрицательно мотает головой. Брюнет кивает, начиная продевать концы в отверстия и полностью шнуруя корсет. Достигнув верха, Ли снова делает резкое движение, сильно сдавливая тело друга. Дышать было трудновато, но Хёнджин справится. Главное — стараться не обращать внимание на эту инородную штуковину, а с остальным жить можно. Минхо боязливо опускает руки на талию Хёнджина, наглядно чувствуя всё её великолепие. Блондин чуть наклоняет голову, переводя взгляд на руки старшего. Они лежат на его боках так правильно, так идеально, будто бы всегда должны там лежать. Ли наблюдает за реакцией Хвана, всем сердцем надеясь на то, что тот не оттолкнёт или, хуже того, скажет, что ему противно. Но младший стоит молча. Шоколадные глаза вновь возвращаются к карим, очередной раз вступая в немой диалог. — Хёнджин… Ты… Ты такой красивый, — на выдохе шепчет Минхо, закрывая глаза. Пальцы на талии сжимаются, показывая, как сильно не хотят выпускать это прекрасное тело. Младший в шоке открывает рот, смотря округлившимися глазами на макушку старшего. Внизу живота Ли всё неприятно щекотало. Так сложно сосредоточиться и взять себя в руки, заставить себя прекратить это всё… Сложно, потому что член, к которому начала постепенно приливать кровь, начал стремительно подниматься, и с этим надо срочно что-то делать. — Хён… — Минхо жмурится ещё сильнее, встряхивает головой, пытается успокоиться. Вернее, мозг пытается, а сердце уже вряд ли сможет. Потому что парень больше не может терпеть. Он не может продолжать спокойно смотреть на блядски развратный вид своего лучшего друга, не может даже дышать рядом с ним, потому что эта грёбаная лаванда уже въелась в рецепторы. Минхо не может жить с мыслью о том, что сейчас все увидят его друга в таком виде. Да, Хёнджин сейчас был мало похож на парня, ибо макияж делал своё дело. Косметика и визажист, что сделал причёску, поработали на ура. Но для Ли это всё ещё прежний Хван. Его младший, его лучший друг. Человек, которого хочется. И хочется очень давно. — Минхо… Если ты меня сейчас не поцелуешь… Я тебя возненавижу, — внутри старшего всё замирает. Будто бы все внутренности вмиг перестали функционировать, останавливая свою работу из-за шока, в который их отправил младший одной лишь своей фразой. Это не может быть правдой. Не с Хёнджином. Минхо не может поверить в это. Проходит секунда, пять, десять, тридцать, минута… А Ли продолжает стоять на месте, смотря в пол. Хватка на талии ослабла, руки безвольно упали, освобождая младшего от прикосновений. Хёнджин еле слышно хмыкает. — Понятно, — произносит Хван с улыбкой на лице, делая шаг назад. Младший берёт со стола телефон, серьгу из серебра, которую не успел надеть, и направляется в сторону двери. — Лучше бы ты этого не говорил, Минхо, — тихо произносит блондин и, провернув замок в обратную сторону и открыв дверь, покидает комнату. Минхо выходит из ступора только тогда, когда слышит громкий хлопок. В панике смотрит по сторонам и понимает произошедшее только спустя пару секунд. Кажется, он только что проебал свой шанс.***
Всех зрителей, что заплатили за билет на этот показ, уже рассадили в зале. В ресторане все столики были сдвинуты на периферию. Их поверхности накрыты атласными скатертями красного цвета. По центру стоял длинный подиум бордового цвета. Его пол был белым, выложенный качественной плиткой большого прямоугольного размера. За столами сидели люди, один вид которых говорил об их влиятельности. Дорогие смокинги, статные галстуки и лакированные туфли — всё просто кричало о толщине кошельков этих людей. Минхо, как участнику, выделен стол, что находился у самого подиума. С ним же досталось место какому-то парню, который считал своим долгом начать трындеть без умолку. Но Ли было не до разговоров. Парень вообще находился будто бы в прострации. В голове то и дело прокручивался момент, что произошёл в гримёрке. Хёнджин попросил поцеловать его. Он стоял в грёбаном платье, с корсетом, что просто до невозможности сексуально подчёркивал его талию. Стоял с красивым макияжем, с прекрасной укладкой и просил лишь об одном. Просил о том, чего хотели оба. Какой же Минхо тупица. Брюнет обречённо вздыхает и, ставя локти на стол, утыкается в раскрытые ладони лицом. — А какая у тебя модель? — Минхо просто игнорирует очередной вопрос незнакомца, продолжая заниматься самокопанием. — Она за секс или за гонорар? Моя предпочла секс… Это было так офигенно, — парень мечтательно закатывает глаза, поудобнее устраиваясь на сиденье. — Твоя тоже шлюха? — внутри Минхо, будто бы по щелчку, переключаются эмоции. Этот придурок может называть шлюхой любого, но не Хёнджина. Только не его Хёнджина. — Ещё слово, и твоё лицо будет размазано по этому подиуму, — строго говорит брюнет, смотря злыми глазами в зрачки этого чудака, в которых прыгают смешинки. — Да ладно тебе. Это моделинг, здесь всё так работает. — Если у тебя в жизни ничего, кроме твоего дружка в штанах, не работает, это не значит, что все люди такие. Я повторю, — Минхо приближается к парню, неожиданно хватая его за рубашку и сжимая белую ткань до противного треска. — Ещё слово о моей модели, и я тебя уничтожу, — Ли шипит от злости. Эмоции гнева переполняют парня, требуют выхода. Кричат о том, что этого ненормального нужно отметелить так, чтобы руки ещё не скоро смогли создавать новые шедевры. — Дорогие гости! — в центр подиума вышел мужчина средних лет, одетый в блестящий костюм чёрного цвета. — Рады приветствовать вас на сезонном конкурсе моделинга. В этом году мы пригласили большое количество молодых талантов, чтобы они смогли показать свои умения во всей красе. Итак, мы начинаем! Гости начали аплодировать, где-то сзади даже послышались свистки, что, в общем-то, не было похоже на людей, которые обучены этикету. Ведущий начал объявлять порядок выступающих моделей, также проговаривая и имена модельеров, которые и создавали сегодняшние наряды. Оказалось, что выступающих было двадцать. Никого из этих людей Минхо не знал. Не знал их способности, не видел даже примеры их работ. Парень вообще, грубо говоря, выступает вслепую. Самое страшное — не знать или недооценивать своего противника. Хёнджин должен выйти пятнадцатым. На самом деле, брюнету теперь очень интересно, как расставлялся порядок выступающих, но тут скорее всего всё решалось деньгами и славой. Тот, кто более известен, тот и выступает первее. Это нормальная практика в любой сфере. Ведущий покинул сцену, музыка сразу же заиграла практически на полной громкости. Жанр был классический, однако то, что исполнялся он музыкальными инструментами, не делало его нудной. Мелодия была подобрана идеально. Будто бы её вообще написали специально для этого показа. Первая модель не заставила себя ждать. Девушка вышла грациозно, её спина была невероятно ровной, стройные ноги шагали по чётко выведенной линии, стуча каблуками по полу подиума. Она держала строгое лицо, смотря чётко перед собой. Подойдя к самому краю, девушка встала в какую-то незамысловатую позу, положив руку на бедро и чуть наклоняясь в противоположную сторону. Вспышки камер сразу же начали миллионы раз моргать, опаляя девушку белым цветом бесконечное количество раз. Модель постояла в одной позе несколько минут, а затем грациозно развернулась и направилась в сторону кулис. В это время с другой стороны уже выходил парень в брючном костюме и необычной рубашке, выполненной из полностью прозрачного материала. Минхо не нервничал. Сейчас, смотря на моделей и их образы, он понимал, что шанс есть. Да, возможно он и небольшой, если учесть тех самых людей с большими кошельками, что точно пришли не за победой какого-то студента. Но даже если парень не сможет победить — для себя он будет победителем. Потому что его платье достойно этого. Настала очередь Хёнджина. Он выходит так же грациозно, как делали это предыдущие модели. Его походка, кажется, была самой уверенной из всех, кто сегодня ступал на подиум. Идеальное бедро игриво выглядывало из-под глубокого разреза роскошного платья, привлекая внимание многих. Блондин тоже смотрел чётко перед собой, не смея отвести взгляда ни на секунду. Шоколадные глаза смотрели в самый центральный объектив какого-то, теперь уже, счастливого журналиста, что точно сможет получить премию за хорошую работу. Выпрямленные пряди волос немного подпрыгивали и отскакивали назад от каждого твёрдого шага. Если не знать, что вышедшая модель вовсе и не девушка, то догадаться до этого просто невозможно. Минхо скользит взглядом по красивым рукам, изящным пальцам, переходит на спину, опускаясь ниже, к пояснице. Хёнджин уже дошёл до края, тоже остановился. Положив руки на талию, парень перенёс вес корпуса на правую ногу и отвёл взгляд в ту же сторону, моментально меняя на лице эмоции. Взгляд стал такой невинный, такой игрушечный, что, кажется, камеры начали моргать ещё быстрее, чем это было при выходе первой модели. Немного постояв, Хёнджин вновь поворачивается к зрителям и, смотря чётко в объектив одной из камер, приложил указательный палец к губам, оттягивая нижнюю, и пошло улыбнулся. Внутри Минхо загорелся пожар. Все внутренности просто разом воспламенились, потому что такой вид младшего не мог не будоражить сознание. Парень сглатывает вязкую слюну и опускает руки под стол. Пальцы сжимают собственные бёдра, стараясь привести их обладателя в чувства. — Вот это нихуя себе… — комментирует тот самый участник, модель которого переспала с ним ради этого показа. Парень присвистнул и вытянул голову, смотря на то, как покачиваются бёдра Хёнджина от строгой походки. — Я б с такой моделью… Минхо старался не обращать внимания. Не потому что ему не хотелось лезть в разборки, а потому, что сейчас было две проблемы — первая заключалась в том, что теперь нужно как-то объяснить младшему, что он не так понял молчание, а вторая проблема сейчас продолжала твердеть в собственных и без того узких штанах. Модели продолжали выходить на подиум, позируя и иногда улыбаясь. Минхо, как ему казалось, отвлёкся всего на минуту, а его соседа уже и след простыл. Брюнет не знает, какая модель у того парня, вышла она уже или скоро только пойдёт, но факт остаётся фактом — этого ненормального здесь больше нет и можно выдохнуть. Но ситуация с Хёнджином не давала покоя. Она постоянно порождала новые негативные мысли, заставляла думать, что младший теперь уйдёт и не простит. Сидеть наедине с собственным самокопанием стало просто невозможно. — Да к чёрту! — Минхо подскочил со своего стула, направляясь в сторону закулисья. Уже было плевать на конкурс, на то, что неплохо было бы досмотреть показ до конца хотя бы из-за уважения к моделям… Было плевать абсолютно на всё, кроме Хёнджина. Брюнет идёт быстрым шагом. Очередная дверь открывается, впуская парня в длинный и просторный коридор. Это служебное помещение, стены и пол выполнены в тёмно-сером цвете, двери чуть светлее, а по бокам висят миниатюрные лампы. Этот путь отведён как раз для моделей и самих участников, чтобы они лишний раз не расхаживали перед гостями показа. Минхо быстро перемещается по этому коридору, шаги отдают глухим звуком, который сразу же разносится по всему помещению. Очередной поворот, очередная дверь, снова поворот, и Минхо уже готов направится в гримёрку Хёнджина, однако то, что он видит и слышит, заставляет его замереть от шока. — Кто создавал твой образ? — знакомый голос, который и без того бесил весь вечер, сейчас раздражает как никогда. Минхо останавливается прямо на половине пути, смотря на Хёнджина, что стоял лицом к старшему, и того самого соседа по столику, который стоял наоборот спиной. Хван переводит взгляд на старшего, смотрит с улыбкой, но будто бы сквозь. Незнакомец, не дождавшись ответа, нагло кладёт руку на талию блондина и прижимает его спиной к холодной стене. — Платье неплохое. Но я бы сделал лучше, — шепчет тот, заставляя кровь внутри Минхо течь с большей скоростью. Заставляет приливать её к голове, вызывая покраснение кожи. — И, полагаю, тебе лучше без него, — рука незнакомца располагается напротив головы Хёнджина, перекрывая путь отхода. — Проверь, — нагло отвечает Хван, ухмыляясь. Парень улыбается, медленно тянется носом к молочной коже на шее, втягивает аромат… «Лаванды…» — думает Минхо, и это становится последней каплей. Брюнет быстро направляется в сторону этих двоих, грубо отталкивает своего «коллегу» от младшего, который продолжает стоять с невозмутимым лицом. — Какого чёрта?! — парень начинает кричать, тоже бесится, тоже краснеет. Хочет ещё что-то сказать, но Минхо заставляет его передумать одним только своим взглядом. — Это парень, придурок. Мог бы и по голосу догадаться, — вроде бы простая фраза, но сколько эмоций она вызвала на лице незнакомца. Его рот открывается от шока, в глазах застывает самый настоящий ужас. Конечно, не каждый день человек настолько ошибается. Особенно, когда видит перед собой девушку, а это парень. Пользуясь замешательством «коллеги», Ли грубо хватает глупо улыбающегося Хёнджина за руку, волоча парня за собой. Дверь нужной гримёрки открывается, брюнет быстро включает в небольшом помещении свет и небрежно толкает младшего вглубь. Хёнджин лишь продолжает улыбаться, попутно снимая с ног неудобную обувь. Спасибо хотя бы на том, что это были не туфли. — Какого хуя ты творишь, Хёнджин?! — повышает голос старший, закрывая дверь на замок. — Какую игру ты затеял? — брюнет дышит глубоко и часто, ткань пиджака натягивается от таких амплитудных движений грудной клетки. — А что мне ещё делать, если по-другому до тебя не доходит, хён? — с вызовом отвечает младший, смотря уверенно и твёрдо. Минхо немного опешил от такого быстрого и точного высказывания. Будто бы Хван уже давным-давно продумал ход этого диалога. — Почему это мне нельзя с кем-то заигрывать, а, хён? — с напором говорит Хёнджин, постепенно наступая на Минхо. — Почему это ты можешь трахать кого хочешь и когда хочешь, встречаться со всеми и менять их как перчатки, а я не могу, м? — агрессия блондина росла в геометрической прогрессии, заставляя Ли, если честно, немного испугаться. — Я заебался каждый раз давить улыбку, пока ты в очередной раз рассказываешь мне об охуеть каком нереальном парне, у которого длинный член и пухлые губы, Минхо! — Хван толкает брюнета в грудь, заставляя отступить от себя на несколько шагов назад. — Ты трахаешься со всеми, встречаешься со всеми, но почему ты сука ни разу не посмотрел на меня, а?! — Хёнджин продолжает кричать, а шоколадные глаза постепенно начинают блестеть. — Почему ты видишь всех кроме меня?! — голос срывается на крик, Хван не на шутку разгневался. Эмоции больше невозможно держать. Невозможно держать в себе свою многолетнюю любовь, невозможно больше смотреть на то, как старший целует и оставляет свои метки на всех, кроме него. — Джинни… — такое обращение только сильнее злит Хвана. Он вытирает рукавом платья быстро скатившуюся слезу и, громко шмыгнув носом, перебивает. — Ты заебал меня! Я даже это ёбаное платье надел, заделался девушкой, выперся на этот грёбаный показ только ради тебя! — Минхо пытается подойти, но блондин снова гневно отталкивает Ли от себя. — Я всегда был рядом, хён! Я! Не все эти одноразовые партнёры, а я! — из шоколадных глаз полился ручей горьких слёз. Лёгкие требовали воздуха, постоянные солёные дорожки не давали сделать нормального вдоха. Парень начал постепенно задыхаться. Красивая тушь уже давно потекла и размазалась по щекам после очередного вытирания рукавом платья. — Короче, с меня хватит, — твёрдо говорит Хёнджин. Блондин быстро надевает свою обувь, хватает рюкзак и чуть ли не бегом направляется в сторону выхода. Минхо хватает младшего за тонкое запястье. Хван пытается вырваться, недовольно шипит, но и Ли не собирается уступать. — Да пусти же ты меня! — брюнет резко дёргает Хёнджина обратно, разворачивает к себе лицом и прижимает спиной к этой самой двери. Младший шипит и кряхтит, продолжает извиваться и стараться выбраться, из глаз всё ещё бегут солёные дорожки, а зрачки выражают ненависть. Минхо обхватывает пальцами и второе запястье, резко поднимает руки младшего, прижимая тыльной стороной ладоней к деревянной поверхности. Переплетает пальцы между собой, смотрит уверенно, дышит так же глубоко, как и сам Хван. — Да иди ты… — брюнет прижимается к солёным губам своими горячими, грубо сминает их. Все внутренности скручивает от понимания того, что такой долгожданный вкус младшего наконец-то ощутим, что теперь есть возможность убедиться в мягкости его губ. Минхо прижимается к Хвану всем телом, заставляя того перестать вырываться. Хёнджин пытается протестовать, мотает головой в разные стороны, старается отнять руки от двери, но ничего не выходит. Старший держит слишком крепко, и Хван всё же сдаётся. Блондин резко выдыхает, полностью расслабляясь в руках своего хёна. Минхо улыбается в поцелуй, ослабляет хватку на тонких запястьях, нежно оглаживая большими пальцами покрасневшую кожу. Хёнджин поддаётся, сам тянется за поцелуем, потому что больше не может сопротивляться. Он должен оттолкнуть, должен послать и выбежать из этой гримёрки, но он просто не может. Минхо оттягивает сочную нижнюю губу, выпускает её с пошлым звуком и сразу же припадает ко рту младшего вновь. Хёнджин наклоняет голову вбок, впускает язык старшего, встречает его своим, переплетается с ним, начиная безмолвную борьбу. Слюна смешивается, запах лаванды переполняет лёгкие Минхо, поднимая внизу живота ещё больший пожар. Ли отпускает руки младшего, перемещает свои вспотевшие ладони на скулы Хёнджина. Проводит по одной холодными от волнения пальцами, спускается к шее и останавливается там. Старший ненадолго разрывает поцелуй и смотрит в глаза Хвана. Младший сейчас выглядел слишком развратно. Причёска растрепалась, тушь потекла и немного размазалась по щекам, а неяркий тинт, что был аккуратно нанесён на губы, также распластался по коже. — Блять, Хёнджин… — шепчет Минхо и прикрывает глаза. Руки младшего неожиданно ложатся на ворот рубашки, грубо хватаются за ткань и резко дёргают на себя. Брюнет даже не успел ничего понять, потому что от размышлений его отвлекли влажные поцелуи горячих губ, которые распалялись по всей шее, вызывая на ней появление мурашек. Минхо откидывает голову назад, приоткрывает рот и часто дышит. Хван жмётся к нему всем телом, вылизывает мокрым языком всю кожу, оставляет на ней свои красные метки, прикусывает и сразу же зацеловывает. Минхо зарывается руками в мягкие блондинистые волосы, сжимает пряди у основания, сливает их тела воедино, заставляя прижаться ещё сильнее. Дрожащие пальцы Хёнджина нетерпеливо расстёгивают пуговицы на рубашке хёна, постепенно оголяя красивые ключицы. Минхо несколько раз в неделю ходит в зал, он не качок, но тело его в прекрасной форме. Подкаченные мышцы груди сразу опаляются горячим от возбуждения дыханием. Блондин ведёт носом по выступающим ключицам, спускается ниже, утыкаясь в грудь. Острые зубы аккуратно прикусывают вставший сосок, язык сразу же успокаивает, а губы приятно щекочут ареолы. Минхо громко стонет, откидывая голову назад и сильно жмуря глаза. Соски — эрогенная зона старшего, о чём он никогда не говорил, однако блондин нашёл её сам. Руки выпутываются из волос и перемещаются на ягодицы, сильно сжимая. Плоть такая мягкая, такая упругая и приятная, она так хорошо ощущается под ладонями. Минхо разжимает и сжимает руки, кайфует от накаченности бёдер, которая ощущается даже под тканью. Хёнджин безмолвно стонет, широко раскрыв рот. Старшего хочется до мозга костей, хочется чувствовать в себе, хочется, чтобы навис сверху и смотрел своим безумным взглядом только на него. Минхо грубо раскрывает платье в месте разреза, отбрасывая края в разные стороны, руками проникает под подол, обхватывает бёдра и поднимает младшего. Хёнджин обвивает торс ногами, прогибается в спине, руками обхватывает лицо Ли и впивается в его губы поцелуем. Брюнет вслепую идёт в сторону туалетного столика, усаживает младшего на него и сразу же прижимается своим пахом к его, придвинув таз Хвана поближе к себе. Через платье выступал вставший член, приподнимая красивую ткань. Хёнджин двигается волнообразно, прерывисто, каждый раз мимолётно касается возбуждения старшего. Минхо быстро расстёгивает корсет, поняв, что очень зря одел его на Хвана. Он бы уже давно довольствовался мягкостью кожи блондина, но эта тугая штуковина растягивает ожидание до невозможности. — Да блять! — восклицает Минхо и резко дёргает корсет в разные стороны. Шнуровка разом расходится, ослабляя ненавистный элемент. Хёнджин улыбается, стягивает со старшего рубашку и откидывает куда-то в сторону. Хван заворожённо смотрит на подтянутое тело своего лучшего друга, рассматривает подкаченные мышцы, любуется той мощью, которая исходит от торса старшего. — Нравится? — шепчет Минхо, встречаясь взглядом с младшим. Тот сидит в практически расстёгнутом платье, в своих белых берцах на высокой платформе, с чулками, кружева которых теперь торчат из-под шёлковой ткани. Хёнджин, смотря снизу вверх, соблазнительно закусывает губу и отвечает: — Очень нравится… — блондин проговаривает также тихо. Минхо кладёт руку на острое колено, ведёт вверх, посылая за собой табун мурашек. Пальцы достигают края нижнего белья, медленно оттягивают ткань и проникают под неё. Хёнджин откидывается назад на локти, тихо постанывает, двигает бёдрами вверх, подмахивая и повторяя движения старшего. Большой палец проходит по головке, собирает всю выделившуюся смазку, размазывает по всей разгорячённой плоти и слегка сдавливает. Под кожей ощущаются набухшие вены, Минхо очерчивает каждую, медленно водит вверх-вниз, заставляя младшего закатывать от удовольствия глаза. Минхо смотрит на младшего, запоминает каждую эмоцию, ловит тихие стоны, как можно глубже вдыхает аромат любимой лаванды и возбуждается ещё сильнее. Нижнее бельё Хвана претерпевает ту же участь, что и рубашка брюнета, подол платья начинает не на шутку раздражать. Хочется увидеть тело Хёнджина во всей красе, хочется водить руками по бархатной коже, хочется крепко сжимать изящную талию своими пальцами. Сняв берцы с блондина, Минхо ставит его на пол, грубо разворачивает спиной к себе и резко расстёгивает платье. Стаскивает элемент одежды и Хёнджин остаётся в одном лишь лифчике и чулках. Хван смотрит в отражение зеркала. Видит себя, заплаканного и уже будто бы затраханного. Видит Минхо, что стоит за спиной и поддерживает зрительный контакт через отражение. Брюнет смотрит голодным взглядом, часто дышит через рот, опаляя своим дыханием плечо Хвана. Ли медленно наклоняется и, подцепив лямку зубами, стягивает её вниз. Повторяет то же самое с другой, медленно расстёгивает бюстгальтер и, наконец-то, любуется обнажённым телом лучшего друга. Ладони ложатся на грудь, нежно гладят, опускаются к талии, долгожданно сжимают её, идут ещё дальше, оглаживают бока шикарных бёдер, подцепляя края чулок, перемещаются в центр ягодиц и приятно сжимают их. Хёнджин откидывает голову на плечо старшего, жмётся к нему всем телом. Он так долго ждал этого, он так давно желал, что сейчас всё тело просто полыхает, невероятно горит, желает получить ещё больше ласки Ли. И Минхо отдаёт ему всего себя. Пряжка ремня издаёт звонкий звук, падая на пол и ударяясь о него. Брюки нетерпеливо стягиваются с широких бёдер, торопливо отбрасываются в сторону вместе с нижним бельём. Минхо прижимается своим пахом к ягодицам младшего. Оба издают блаженный стон, высокий и пошлый, такой, который эта комната запомнит навсегда. Вставший и уже покрасневший член старшего упирается между сочными ягодицами, заставляя Хёнджина почувствовать всё возбуждение. Брюнет целует загривок, опускается ниже и оставляет большой засос между шеей и плечом. Хёнджин хнычет, скулит, трётся бёдрами о член старшего, безмолвно умоляя дать ему то, чего он так желал вот уже пять лет. — Хён… Пожалуйста, хён… — красивый лоб младшего покрылся липким потом, ресницы полузакрытых глаз подрагивали, а Хёнджин повернулся лицом к старшему и потянулся за поцелуем. Минхо просовывает в рот блондина один палец, не размыкая губ, безмолвно просит его хорошо смочить, с чем язык Хвана справляется идеально. Указательный палец останавливается около сжатого колечка мышц, успокаивающе водит вокруг него, подготавливая, скорее, морально. — Расслабься, Джинни… — тихо говорит Минхо прямо на самое ухо, следом прикусывая сладкую мочку и слегка оттягивая её. Палец пытается проникнуть внутрь, но колечко сжимается, не давая этого совершить. — Я не сделаю тебе больно… Больше никогда… — эти слова действуют на блондина как зелёный свет. Мышцы тут же расслабляются, палец медленно входит в горячее нутро, растягивая мягкие и податливые стеночки. Хёнджин шипит, жмурит глаза и закусывает губу. Минхо перехватывает свободной рукой руку младшего, переплетает их пальцы и нежно проводит носом по плечу, стараясь успокоить. Младший отвлекается на такую ласку и заботу, расслабляется и практически не обращает внимания на боль. Минхо выходит из Хвана, самостоятельно облизывает ещё один палец и вводит уже два. Не ждёт, сразу начинает выцеловывать шею блондина, зарывается носом в шёлковые волосы и всё ещё втягивает носом запах лаванды. Хёнджину неприятно, но он терпит. Он продолжает думать о том, что это руки Минхо. Руки его любимого хёна. Хёна, который никогда не сделает ему больно. Он так сказал. Этого достаточно, чтобы Хван поверил. — Ты так прекрасно пахнешь, Господи… — говорит Минхо и снова шумно вдыхает любимый аромат. — Самый любимый, самый лучший, самый родной… — брюнет шепчет словно в бреду, продолжает активно двигать пальцами в горячем и мягком нутре, раздвигает пальцы на манер ножниц, подготавливает своего лучшего друга так, как не подготавливал никого и никогда. Потому что Минхо не хочет, чтобы Хёнджину было больно. Брюнет отходит от Хвана, открывает свою сумку, доставая из неё презерватив и баночку с лубрикантом. Хёнджин внимательно следит за каждым движением старшего и внутренне сгорает. Ему сейчас так хорошо, так прекрасно и охуенно, что он готов выть. И он будет. Минхо для этого постарается. Ли снова становится позади блондина. Выливает на три пальца больше количество смазки, немного растирает её, чтобы она стала теплее, и аккуратно вводит фаланги в Хёнджина. Тот вскрикивает, практически падает на столешницу и сжимается. Брюнет тут же останавливается, свободной рукой гладит по мягким волосам, проходится по кубикам пресса и, достигнув члена, вновь начинает надрачивать. Двигает рукой быстро, старается максимально переключить внимание Хёнджина на другую часть тела. Член начинает отзываться, весь жар от возбуждения снова скапливается внизу живота, даря сейчас такое необходимое младшему наслаждение. Хван начинает стонать, облизывать губы и часто дышать, и Ли понимает, что друг смог расслабиться. Снова начинает двигать пальцами, стенки уже не сдавливают так сильно, а лишь мягко обволакивают. Движения руки ускоряется, Хёнджин, поймав темп, начинает двигаться в ответ. Ладонь младшего задевает выключатель, нажимая на него. Огоньки, расположенные по всему периметру зеркала, вмиг загораются тёплым светом. Лицо младшего становится ещё прекраснее, ещё волшебнее, ещё желаннее. Минхо смотрит в родные шоколадные глаза, целует висок и вытаскивает пальцы. Открывает квадратный пакетик, раскатывает латекс по своему изнывающему от желания члену и обильно смазывает его лубрикантом. — Если станет больно — сразу скажи, — Минхо серьёзно смотрит младшему в глаза, ожидая ответа. Тот кивает и прикрывает глаза, сжимая край столешницы до побеления костяшек. Ли подставляет головку к растянутому колечку мышц, медленно вводит свой член и внимательно следит за лицом Хёнджина. Тот заламывает брови, открывает рот и проходится по своей нижней губе кончиком языка. Хочется развернуть его, расставить его ноги максимально широко и грубо войти. Сразу начать двигаться, не давая привыкнуть к себе и своему члену внутри. Но перед Минхо не очередная одноразовая игрушка. Перед Минхо его любимый человек, его лучший друг, парень, которого он очень любит. — Стой, — брюнет моментально замирает. Гладит напряжённые плечи и руки успокаивающими движениями, сцепляет их на животе и крепко обнимает. Снова целует, оставляет мокрые следы за ухом, слегка прикусывает мочку, прижимается всем телом и не смеет двигаться, пока Хёнджин не привыкнет. — Давай. Минхо возобновляет толчки, полностью входит в Хвана и медленно двигается назад. Снова вперёд, старается поменять угол проникновения. Блондин немного сжимается, старается расслабиться и попытаться почувствовать хотя бы толику наслаждения, но ничего не выходит. Ли двигает бёдрами, и на всю гримёрку разносится высокий сладкий стон. Хёнджин в шоке раскрывает глаза и ловит на себе ухмылку старшего. — Нашёл… — утверждает брюнет и теперь продолжает двигаться только под таким углом. Головка члена постоянно попадала по простате, вызывая у Хвана крышесносные ощущения. Каждый раз будто бы поднималась новая волна приятного покалывания, хотелось продлить её, хотелось чувствовать это бесконечное количество раз. — Я хочу видеть тебя, — сказав это, Минхо выходит из горячего нутра младшего, что приятно обтягивало толстый член своими мягкими и податливыми стенками, берёт блондина за руку и ведёт в сторону дивана. Ли садится на мягкую поверхность, широко расставляет бедра и усаживает на себя младшего. Хван подставляет головку члена ко входу и, схватившись рукой за плечо старшего, начинает медленно опускаться. Член входит до упора, полностью заполняя собой блондина. Хван откидывает голову назад и сладко стонет, слышит внизу шипение Минхо и ухмыляется. Факт того, что брюнету тоже с ним хорошо, несмотря на долгую и необходимую прелюдию, греет душу. Крепкие руки находят своё законное место на накаченных бёдрах, сжимают, оставляя после пальцев красные следы на молочной коже. Минхо самостоятельно задаёт темп, подмахивает ягодицами, выбивая из младшего звуки наслаждения. Хёнджин крепко вцепляется в плечи своего хёна, целует глубоко, сплетается с языком брюнета своим, сладко посасывает, впивается короткими ногтями в вспотевшую кожу, оставляя болезненные следы. Карие глаза опускаются на бёдра младшего. Чулки начали постепенно рваться, во многих местах уже побежали стрелки, оголяя участки бархатной кожи. Это выглядело так развратно, так пошло и горячо, что Ли готов был кончить от одного только такого вида Хвана. Головка попадает чётко по простате, постоянно стимулируя её. Хван старается сжиматься как можно чаще, делать приятно Минхо как можно больше, кусает сочные губы Ли, прокусывая их до крови. — Хён… Я… Сейчас… — Хёнджин утыкается лбом в плечо брюнета, ноги немеют, переставая двигаться. Брюнет крепко прижимает младшего к себе, резко переворачивает, меняя их местами, и нависает сверху. Шоколадные глаза сексуально закатываются после каждого толчка, зацелованные губы пошло открываются, густые брови томно заламываются. Минхо ухмыляется, переплетает их пальцы, прижимает руки к дивану и ускоряет толчки. — Хён! — Хёнджин вскрикивает и изливается на собственное тело, пачкая ещё и живот старшего. Минхо громко рычит, начинает двигаться размашисто и грубо, звуки шлепков двух разгорячённых тел разносятся по всей гримёрке, опошляя её, кажется, до невозможности. Член Ли пульсирует, изливается в презерватив частыми фрикциями, заставляя разноцветные пятна появиться перед глазами брюнета. Силы постепенно покидают Минхо, локти расслабляются, и изнемождённое тело падает на лучшего друга, придавливая к мягкому дивану. Парни дышат часто и глубоко, облизывая пересохшие губы, которые уже успели заветриться. Минхо находит в себе силы перевернуться на бок, прижать тело лучшего друга к себе, заставляя уткнуться носом в ложбинку между шеей и плечом. — Кстати, с лифчиком тебе тоже идёт. — Иди в задницу. — Только если в твою, — Хёнджин морщится от такой дурацкой шутки, легонько бьёт старшего по руке, пока тот лишь смеётся. На конкурсе Минхо, кстати, выиграл.